Sell Your Soul

      Алексис ума приложить не могла, почему Повелитель поставил перед ней именно такую задачу. Майкл ведь прекрасно понимал, что ее учили бить мечом, а не словом. Это он из слов сплетал искусные паутины, а не она. Конечно, выбирать ему особо не приходилось — других кандидатов не осталось, — а она не смела спорить с его волей. Не возражать и не ставить под сомнения его приказы — первое правило, заученное ей с самого начала службы. И со временем она даже перестала обдумывать его слова и просто делала, что велено: сказал убить — она убивала, приказал заткнуться — она тотчас прикусывала язык. Это именно тот случай, когда человеку скажешь спрыгнуть с крыши — и он даже это сделает. Алексис сама себе не принадлежала, и она добровольно отказалась от права распоряжаться своей жизнью, когда подписала кровное соглашение. Это, казалось, произошло так давно, что и вспоминалось теперь с трудом, но на самом деле и двух лет не прошло, как она вступила на службу Антихристу вместе со своими соратниками. Однако за столь недолгий срок почти все Темные воины погибли. Осталась лишь Алексис, и порой становилась так пусто, когда она осознавала это. Те, с кем она росла, с кем сражалась бок о бок, исчезли из ее жизни будто по щелчку пальцев. Но даже сожаление об ушедших союзниках не остановило ее, когда она вонзила нож в грудь последней своей боевой подруги.       — И всё ради чего, Алекс? — неотчетливо раздался рядом знакомый голос. До боли знакомый. Алекс порывисто повернулась и осмотрелась. Комната была все так же пуста, как и секунду назад. Она мотнула головой: очевидно, недостаток сна на ней негативно сказался и вызвал слуховые галлюцинации. И взбудораженное сознание, конечно, подкинуло ей именно образ погибшей подруги.       — Нет, тебя не может здесь быть, — торопливо прошептала она, натянув на плечи одеяло и подвинувшись ближе к изголовью кровати. — Мне только кажется… — убеждала себя Алексис, неспокойно озираясь по сторонам.       — Уверена? — послышался язвительный шепот у нее прямо над ухом, и Алекс тотчас обернулась, схватив из-под подушки кинжал. Однако рядом никого не оказалось. Только пламя свечи на тумбочке неуверенно заколыхалось. В тот же миг оно и вовсе потухло, сбитое дуновением ветра. Но откуда вдруг ветер в закрытой комнате?       Алекс скинула с себя одеяло и спустила ноги на пол. Кожу тотчас обдало холодом, словно она ступила в снежный сугроб. Тот же холодок пробежался по спине, когда свет другой свечи отразил на стене чужую тень. Алекс почувствовала, как внутри заскреблись коготки позорного страха, пока он медленно заполнял все ее существо. Она попыталась сконцентрироваться и выкрикнула первое подходящее заклинание на латыни, которое пришло в голову, надеясь, что оно изгонит духа. А в том, что ее посетил дух, не было никаких сомнений, как и не было сомнений, что посетил он ее не с добрыми намерениями.       — Никому не позволишь себя превзойти, но даже заклинание целиком вспомнить не можешь, жалкая ты шавка, — перед ней появилось нечеткое очертание знакомого лица, и Алекс отшатнулась.       — Брит… — выдохнула она, посмотрев на погибшую подругу. Ее черты проявлялись все более ясно, и вскоре она смогла различить острую линию впалых скул и черные круги под глазами; на ее шее виднелись пятная потемневшей крови. И если бы Алекс не знала, что Брит вне всякого сомнения была мертва, то могла принять ее за реального человека, а не призрака. Но к счастью, призрак не может причинить особого вреда, разве что припугнуть — только это и успокаивало.       — Снова здравствуй, подружка, — едко произнесла Брит, шагнув вплотную к ней. Она была чуть выше Алекс, и та вскинула подбородок. Пальцы еще сводило от того ожесточения, с которым она сжимала кинжал. По сути, он был совершенно бесполезен, но хотя бы иллюзия защищенности помогала Алексис сохранять мнимое спокойствие.       Брит склонила голову набок, пока ее взгляд впился в Алекс, будто пытаясь прожечь ее своим гневом. Тягучая тишина, повисшая в комнате, страшила своей неизвестностью, и Алекс уже хотелось прекратить эту безмолвную пытку, но она выжидала, когда Брит возьмет слово.       — Ну что, наслаждаешься своим превосходством? — злорадно бросила Брит, но Алекс даже не шелохнулась. — Что тебе дало мое убийство, а?       Алекс повернула голову, посмотрев в сторону. Глупо было бы высказывать сожаление — гнев Брит от этого возрастет. Но так же глупо было молчать. Однако слов не находилось, а горло стянуло, будто что-то не позволяло ей говорить.       — Молчишь, теряешься, — протянула Брит, переместившись ей за спину. — Знаешь, это было так наивно с моей стороны полагать, что ты моя подруга. Я думала, мы напарники, но нет, единственный, кто тебе был важен всегда, — Повелитель. И все это время ты дорожила только его мимолетным вниманием, — презрительно выплюнула она, и Алекс подавила дрожь от ее холодного дыхания на шее. Она повернулась к Брит лицом, в упор посмотрев на нее.       — Нам всем он был важен, мы все жили только ради него, — отчеканила она, проглотив ком в горле.       — Да, но ты к нему относилась иначе, Алекс, разве нет? — ядовито усмехнулась Брит. Алекс передернуло, и она пуще прежнего сжала клинок, даже не заметив, что лезвие полоснуло по пальцу. — Воины всегда были верны не только Повелителю, но и друг другу. А ты не только преданна ему, но еще и привязана. Ты не просто веришь в него, ты им восхищаешься. Скажи, Алекс, разве не мечтаешь ты о его взгляде, о прикосновении? Ты фанатична и нелепа, — фыркнула Брит. — Послушная псина, которая надеется, что однажды станет человеком и сядет с хозяином за один стол, — внезапно она расхохоталась, отчего Алекс стало мерзко. — О, Алекс, мне тебя жаль, — издевательски сладким голосом произнесла Брит.       И тогда Алекс не выдержала: последнее, в чем она нуждалась, — жалость. Она надеялась, что сумеет сохранить спокойствие и позволит Брит высказаться, но ярость, вызванная унижением, ее ослепила. Она метнулась к Брит, замахнувшись для удара. Однако кинжал лишь свистнул в пустоте, рассекая воздух. Конечно же… Алекс тяжело вздохнула, услышав за спиной смех Брит, резавший слух.       — Прости, дорогуша, во второй раз меня не убить, — пропела Брит, ухмыльнувшись. Алекс увидела за собой ее смутное отражение в зеркале и вскинула подбородок, плотно сжав губы. — Смотри, Алекс, смотри, — с той же язвительной ухмылкой произнесла она и кивнула на зеркало. — Ты — ничтожество, — склонившись к уху Алекс, пронзительно прошептала она. — Я здесь, чтобы тебе об этом напомнить. И Повелитель избавится от тебя, это лишь вопрос времени, — ее губы вновь растянулись в гадкой усмешке. — Встретимся в Аду.       Пламя свечей в комнате вновь затрепетало, когда вместе с новым дуновением Брит растворилось. Словно ее и не было, будто это все был лишь неприятный сон. Но нет, о ее визите было трудно забыть. Мерзкий осадок в горле напоминал Алекс об услышанных словах, а внутри у нее стянулся тугой узел. Хотелось согнуться и рухнуть на колени — все силы словно выкачали. Но она всё смотрела на свое отражение, даже не моргая, и прокручивала в голове случившееся. Ничтожество. Да, это и была та правда, которую Алексис было по-настоящему больно признавать. Эта правда ее резала, терзала, а она заталкивала ее как можно дальше, оставляя себе хоть какие-то приятные иллюзии. Но ведь истина была в том, что она — подстилка. Без права голоса, без собственного мнения. И что самое ужасное — она не стремилась что-то исправить. Она не представляла другой жизни, у нее было лишь это жалкое существование, в котором остался только один смысл — Повелитель. И когда печальная истина рвалась наружу, ей хотелось кричать от бессилия, но это желание быстро проходило. Она убеждала себя, что идет по намеченному пути. Всё это правильно. Ее место только здесь, и она была удостоена великой чести, когда получила его. Она сумеет доказать Повелителю, что заслуживает права быть рядом с ним до самого конца.