***
Алкен снова сидел в сети, предаваясь ничегонеделанию. Он пытался убеждать себя, что всё ещё ищет информацию о людях, но всё больше понимал, что эти времена прошли, и сейчас он тупо ищет развлечения, благо Сеть предоставляла их достаточно. Ну наверное, это тоже получение какой-то социальной информации о людях? Сегодня опять звонила эта Дельфина. Сказала быть готовым к тому, что его могут выдернуть в императорское сопровождение. Снова были нужны переговоры, о применимости некоторых законов к драконам, как к гражданам империи. Например, удостоверения личности и имущественные отношения. По плану, предполагалось выявить Алудина, когда он подлетит к какому-нибудь селению для воскрешения собратьев и через административного служащего предложить ему встретиться через три дня на старом месте, в ангаре. В это время Алкен должен будет взять руки в ноги и добраться до Солитьюда, а в случае невозможности сделать это в срок — воспользоваться специальным самолётом их организации. Дорога и проживание в месте назначения ему, как внештатному агенту, всё-таки оплачивались. Вот он шанс! Конечно, вряд ли он исполнит какую-то там месть и убьёт вселенца в его бывшее тело. Но посмотреть на эту морду и метафорически плюнуть в неё всё-таки стоило.9
21 июля 2019 г. в 01:35
Мир казался таким маленьким. Раскрой пошире пасть — и он проглотится без остатка. Но чёрная драконица не хотела. Вместо этого она распростёрла свои огромные крылья, накрывая его и находящихся в нём драконов тонкой, кожистой вуалью. Драконы спали, и драконица снова гладила каждого носом. Вдруг она почувствовала, что будто что-то пошло от неё, распространяясь словно волна. И она знала, что это. Драконам снова возвратилась разнополость — а значит, и способность размножения. Тысячелетия людской мифэпопеи отняли у них этот дар, но через неё, он снова вернулся.
Джиллы возвращались. Они будто стряхивали с себя древний морок, и заново просыпались в своих телах, прямо во сне чёрной драконицы. Просыпались — и вспоминали, что это значит, быть джилл, и драконица помогала им вспомнить, вылизывая каждую, делясь с ними своей безграничной нежностью и лаской, и они без слов благодарили. Казалось, это длилось целую вечность, но тем не менее, драконица проснулась.
Под крыльями Алдуин снова спали драконы: брат и её «правое крыло». Она аккуратно погладила каждого носом. И что она скажет им, когда проснётся? Как они воспримут то, что теперь она джилла? Алдуин не знала, и тяжело вздохнула. Но когда-нибудь они проснуться, и Партурнакс точно заметит перемены в ней. И что он скажет?
Он проснулся первым, и, щекоча её бок, выбрался шеей наружу, Повернув к нему голову, Алдуин вдруг натолкнулась на его серые глаза:
— Я видел, что происходило ночью. Не забывай, я твой младший брат! И… — дракон на секунду притих — Я думал, эти слова никогда не прозвучат. За эти тысячелетия мы забыли, что существуют и джилл, и слова для них. Спасибо, что ты напомнила нам об этом… сестра. — Алдуин, разулыбавшаяся от счастья, лизнула его в морду, получив в ответ тычок носом в шею от так же улыбающегося брата. — Ты тут, и я счастлив!
Драконы вокруг просыпались. Те, что вчера укрывали собратьев своими крыльями, сегодня в большинстве тоже осознали себя джиллами. Алудин заметила это, и эмоционально подбодрила: всё хорошо, так и должно быть, я рядом! И от них в ответ шла радость, чистая, незамутнённая.
Глядя на них, счастливых от нового самоосознания, Алдуин вдруг задумалась — а не творит ли она новую мифэпопею? Сейчас в ней соединена сила дракона и человеческого разума. Вдруг она сейчас буквально переписала историю своих сородичей? Но… это ощущалось так правильно. Так и должно было быть! И где-то в глубине, память тела говорила, что когда-то давно, когда норды из тогда ещё не совсем ледяной Атоморы ступили на берега Тамриэля, джиллы ещё существовали, и они прилетели сюда, вместе с драконами-самцами. А значит, теперь она собственнолапно восстановила историческую справедливость!
А даже если вдруг всё не так… Они счастливы. Она счастлива. Брат тоже счастлив, раз одарил её тычком собственного носа. Будь что будет! Уже произошла совершенно незапланированная вещь, когда она вдруг оказалась и не человеком вовсе. По сравнению с этим сегодняшнее меркнет!
Проснулся и Одавинг. Он заметил радость драконы, и она, недолго сомневаясь, высказала всё как на духу. В конце-концов, хоть драконий язык и не имеет (или утратил — неважно!) окончаний для указания рода, но брат рано или поздно назовёт её сестрой. Да и некоторые другие драконы тоже стали джиллами, не одна она! Одавинг некоторое время молчал. А потом просто прижался к её тёплому боку и тихо проговорил: «Ты уже сильно изменилась, и я знал это, когда летел к тебе. А сейчас ты такая же, как и прежде. Просто джилла. Рядом с которой тепло и радостно. И безопасно…»
Драконы разделились. Кто-то предпочёл лежать в объятиях дракониц, кто-то улетел, а кто-то пошёл купаться. К сожалению, ручей явно не подходил до этого, и пришлось спускаться ниже, где он впадал в реку. Расстояние было близкое, никому не хотелось ради этого взлетать, так что Алдуин и шесть драконов, в число которых входили и красный с белым, шли за ней, парами расширяя и утаптывая намечающуюся тропинку.
Когда добрались, драконица прметила лежащий у берега камень и запрыгнула на него, пригибая голову к воде, благо её длинной шеи хватало. Там отражалась обычная драконья морда. Хотя, с неё совсем исчезли последние шипы, оставась только в месте, где голова соединяется с шеей. А вот ушек совсем не было, одни только ушные дырки. Она ведь совсем забыла про то, что ушей нет ни у одного дракона, ведь на восприятии звука это никак отражалось. Вроде… Сравнить-то не с чем.
Алдуин грациозно соскочила с камня прямо в воду и, подняв кучу брызг, погребла своими сильными лапами и крыльями к купающимся недалеко драконам. Одавинг тоже присоединился, с разлёту плюхаясь в воду. Отфыркиваясь от брызг, драконица подумала, что вода наверняка ледяная и человек бы замёрз здесь через десяток минут, но драконам толстая кожа, чешуя и магия не давали и шанса прочувствовать это. Даже когда они ныряли, доставая зубами какой-нибудь камешек со дна и тут же употребляя его в пищу. Некоторые драконы даже устроили из этого игру, хвастаясь, чей камень красивее.
Потом драконица сушилась, лёжа на спине и раскинув крылья солнцу. Рядом прикорнул брат. Похоже, он стал жертвой того явления, когда купание незаметно вытягивает все силы, и теперь так же незаметно для себя уснул, чтобы восстановить их. «Ну что ж, пусть спит!» — подумала она, и, повернувшись шеей, лизнула в щёку, рядом с «ухом».
Лёжа, прикрыв глаза, Алдуин снова вспомнила свою безухую морду. И похожие морды тех, кто «спал», не имея тела в этом мире. Драконице стало стыдно, и она прикрыла морду лапами. Пока она тут купается и милуется, другие лишены таких житейских радостей! С другой стороны — она в то же время должна быть с теми, кто уже жив! Учить их, показывать, что она рядом, обласкивать, как хорошая драконица. Хоть разорвись! «Старому» Алдуину было всё равно на тех, кто жив, пока они сражались за его идеи — а вот ей нет! Эх… Драконица тяжело выдохнула. Хоть не спи по ночам, а потом отсыпайся. А ещё, она ведь привыкает к драконам, рядом с которыми живёт, а они, в свою очередь, к ней. И чем дольше они рядом, тем тяжелее обоим сторонам даётся расставание. И вообще, она хочет как по ночам — собрать всех драконов мира в одном месте! Но к сожалению, это как-то не очень возможно физически… И снова тяжёлый выдох.
Сегодня хотелось отдохнуть, на полный день. Покупаться, помочь доделать последние штрихи в новом подгорном жилище, раздавать своим драконам и драконицам ласку — и конечно же, проследить, чтобы всё было хорошо! Да. Пусть этот день будет полностью посвящён этому новому «городу», наладке связей между собратьями и обустройству их места жительства.
Алдуин продолжила лежать. Вскоре к этому, с другой стороны, присоединился Одавинг, и она немедленно повернулась к нему, подгибая одно крыло и накрывая другим, при этом не забывая про лизок в нос. Лёжа так и мурлыча, драконица вдруг поняла, что едва ли чувствует влечение, несмотря на то, что они разнополые, и лежат близко. И с драконом, судя по всему, было то же самое. Неужели их вид имеют какие-то периоды размножения? Или просто ещё их сексуальность не пробудилась, забытая за столько тысячелетий? У неё была уверенность, что скорее последнее. Ну ничего, ещё наверстают!
Некоторые из улетевших драконов вернулись, и не к пещере, а прямо на место купания. Они предпочитали с лёту лезть в воду, но не пикируя, а медленно снижаясь и гася скорость, до тех пор, пока на безопасной высоте крылья не перестанут держаться воздухом, и их тело не упадёт в воду. Конечно, было много брызг, но это только добавляло веселья.
А Алдуин засобиралась обратно. Наверняка драконы, что оставались в пещерах с драконицами, уже вместе достраивают пещеру. И как хорошему лидеру, ей надо бы там участвовать и помогать. Так что она с несколькими драконами пошли обратно в пещеру, оставляя брата и тоже заснувшего в её объятиях Одавинга досыпать на берегу реки.
Они вскоре присоеденились к ней, когда она и ещё одна джилла по указу изумрудно-зелёного «архитектора» (конечно же, оба предварительно были одарены мурлыканьем и глажкой носом) Криком откалывали лишнюю породу в предпоследнем отнорке. Алдуин казалось, что на неё будут немного злиться за то, что она оставила досыпать, а не взяла с собой, но никто ничего не сказал, да и эмоций соответствующих она не почувствовала. И вечером, когда пещеры наконец максимально расширили, кое-где в коридоре схитрив с гладкостью камня, чтобы было подобие зеркала и в дневные часы небольшая пещерная система хоть маленько освещалась, все драконы, наконец, ушли на заслуженный отдых. На этот раз Алудин хотела спать на боку, ибо уже устала засыпать на лапах. Пришлось им ложиться рядком, и быть накрытыми одним крылом. Брат лёг с краю, но хорошо, что обоим хватило её огромного крыла.