От ненависти, как говорится.../From hate, as they say...

      Потянувшись в кровати, я открыла глаза, тут же непроизвольно растягиваясь в улыбке. Солнце заигрывало со мной сквозь приоткрытые ночные шторы, а теплая и сильная рука оплетала мою миниатюрную утонченную талию. Я опустила свой взгляд на мирно посапывающего на соседней подушке парня, ощущая невинные нежность и трепет, отчего прикрыла глаза вновь, наслаждаясь моментом. - Хей, сладкая, я чувствую твой взгляд, - хрипловатый томный голос прохрипел рядом с ушком, отзываясь нотками смешков. - Я не смотрела, - посмеиваясь, я протянула, зарываясь носом в подушку и скрываясь от любопытных темно - зеленых глаз. - Не-а, нет, это неправда, - все еще насмешливо проворковал зеленоглазый, утыкаясь носом в нежную кожу шеи. – Доброе утро. - Доброе утро, - прошептала в ответ я, не стирая с губ глупую, но такую счастливую улыбку, вдыхая такой особенный, такой родной аромат его тела, который, знаю, мог исчезнуть в любую минуту. – Хочешь кофе? – перевернулась лицом к лицу парня, как только тот отстранился, не убирая своей руки. - Да, наверное, - пожал плечами, рассматривая, казалось, каждый миллиметр моего аккуратного лица, что не могло не смущать и, собственно, от чего я старалась не отводить взгляд своих серых глаз от его. - Ты так смотришь, - я вопросительно приподняла брови, чувствуя, как рука парня медленно сползала с ее талии. - А ты против? Хочу запомнить, - прохрипел, через пару ударов сердца закрывая ладонями свое лицо, потирая его ими, будто пытаясь прогнать оставшийся сон.       Я присела на кровати, откидывая от себя одеяло, облаченное белоснежной простыней, от которого становилось только жарче, ведь, солнечные лучи становились все теплее и назойливее. - Зачем? Ты же сможешь посмотреть в любой момент, Марк, - я непонимающе покачала головой, собирая светло-русые волосы в импровизированную косу, пока мой собеседник принимал сидячее положение параллельно мне. - В самом деле? – парень едва усмехнулся, покосившись на меня так, будто я сказала невыносимую глупость. Он отвел взгляд почти сразу же, уперевшись им в стену светлых тонов. – Мы, Дар, оба знаем, что это не так. Мы живем, как на вулкане и черт знает, когда взлетим на нем.       В его голосе читались раздражение и злость, отчего мне пришлось на пару мгновений прикрыть глаза, уронив тяжелый вздох. Я несмело посмотрела на Марка: волосы растрепанные; выражение лица сонное и уставшее; глаза полны непонимания и бессилия. Легким движением я коснулась пальцами его плеча, чувствуя, что парень напрягается с каждой секундой все больше и больше, будучи поглощенным в собственные мысли. Не выдерживая, мягко обвила его шею обеими руками, практически сразу чувствуя, как его руки заключили в кольцо мою талию. - Я не хочу этого, Марк, клянусь, я не хочу этого, - прошептала на очередном выдохе, прячась в теплую шею брюнета и обнимая крепче, чтобы показать, что я говорю правду. – Может быть, все закончится хорошо? В конце концов, мы живем в 21 веке, меня не могут заставить. - Ох, крошка, - он еле слышно выдавил, огорченно качая головой и зная, что они могут сделать это насильно. – Я буду в любом случае рядом, не важно, когда это произойдет, слышишь?       Мне пришлось едва заметно кивнуть, чувствуя ненавистную влагу в уголках глаз. Слишком часто я об этом думаю. Слишком много не понимаю. Слишком боюсь этого злосчастного момента. И у меня вообще слишком много этих «слишком»…       Как бы я хотела бросить все, взять за руку Марка и увезти его куда глаз глядят, подальше от наших родителей, которые готовы перегрызть друг другу глотки, подальше от атмосферы этого лживого и развратного города, подальше от 21 века, который хранит в себе обычаи средневековья. Но, нас найдут вне зависимости от того будем ли мы на Таганке или уедем в Арктику. - Нужно собираться, сладкая, давай, - Марк мягко чмокнул меня в подрумянившуюся щечку, выдавливая из себя подобие улыбки, дабы приободрить. – Ну, нет, не плачь, - из него вырвался стон разочарования, когда он почувствовал на коже плеча влагу, а я, подняв голову, старалась спрятать свои покрасневшие, но до боли любимые им глаза. - Я не плачу, они… сами, - я поджала губы, прячась в свои светлые, густые и уже снова растрепанные волосы и тихо шепча, разбавляя тиканье его наручных часов, которые лежали рядом, на прикроватной тумбочке. – Ты прав, нужно собираться, - я незаметно смахнула остатки влаги и невозмутимо убрала ее с плеча зеленоглазого, пока тот внимательно наблюдал за моими действиями.       Оставив поцелуй на его губах, я поднялась с кровати, попутно поправляя шелковую пижамку и потягиваясь на носочках. Чувствуя на себе влюбленный взгляд, мои губы вновь растянулись в улыбке, а я захватила свою одежду, отправляясь в ванную комнату.       Встав под капли теплого душа, я ощутила весь поток мыслей, что генерировал мой мозг каждый удар сердца.       Он – практически незнакомый парень, совершенно чужой человек. Я видела его всего пару раз в своей жизни и это было настолько давно, что вряд ли я не допущу ошибку, если спросят какой у него цвет волос или цвет глаз. Почему я должна выходить за него замуж? Почему я должна делать счастливое выражение лица? И, в конце концов, почему я должна давать клятву в любви человеку, которого мало того, что не люблю, так и еще и не знаю?!       Да, родители правы, что, соединив две корпорации, они вдвое станут состоятельнее и не будут бояться финансового кризиса, но неужели они не понимают, что этот способ слишком жесток, да и устарел ко всему прочему.       Марк. Боже мой, бедный Марк. Клянусь, я чувствую, что ему больно ровно также, как и больно мне. Ему придется делить меня с другим человеком, другим мужчиной, а может быть все закончится, так и не начавшись? Может быть, родители поменяли свои планы и то, о чем они твердят мне последние два года не состоится?       Дарина, у тебя через чур много вопросов и мало времени.       Мне пришлось быстро смыть с себя пену ежевичного геля для душа и закутаться в теплое махровое полотенце, одновременно вытираясь им от капель. - Сладкая, твой телефон звонит, - низкий голос проговорил рядом с дверью в ванную комнату, отчего я невольно вздрогнула, вырываясь из своих ежеминутных раздумий, которые заставляли мою голову болеть, а мурашки табунами носиться по светлой коже. - Возьми его, пожалуйста.       Я расчесала влажные волосы, что стоило мне не малых усилий и надела взятую с собой одежду: черные узкие джинсы, светлую майку и поверх нее светло - розовую свободную толстовку. - Кто это был? – я вышла из ванной, застегивая свой серебряный, подаренный Марком на нашу годовщину, браслет и встречая уже одетого парня. - Твоя мама, - было заметно, что он чем-то озадачен, отчего я наклонила заинтересованно голову в бок и приподняла вопросительно брови, желая услышать, о чем был их разговор, - кажется, она была не рада услышать, что я сейчас нахожусь рядом с тобой, - парень издал хриплый смешок, заканчивая приводить в порядок нашу кровать. - И все? – мой телефон отправился в сумку сразу же, как попал в мои руки, а взгляд периодически так и поднимался на брюнета, который изредка неровно выдыхал. - Я не знаю, Дар, - не выдержав, он внимательно посмотрел на меня, разводя руками в стороны. – У меня нехорошее предчувствие, ладно? Тебе исполнилось восемнадцать вчера, и я серьезно думаю, что со дня на день тебя поставят перед фактом. - Мы можем, пожалуйста, хотя бы пару часов об этом не говорить? – взмолилась, выпрямляясь и убирая со лба светлые локоны, действительно устав от этой темы. - Прости, - парень обессиленно качнул головой, показывая, что ему тяжело, но, ведь, мне не меньше тяжело находиться в напряженном не виденье. – Они попросили приехать тебя домой, ты там так и не была вчера. - Вчера был мой день, ты же сам сказал, и я предпочла провести его так, как захотела, - я уклончиво проговорила, намекая, что он и наши друзья важнее тех, кто не ценит мои чувства и элементарные желания. – Я пойду, но ты позвони мне позже, хорошо? – я сократила расстояние между нами, взявшись пальчиками за пальцы парня, когда он протянул мне ладони. - Конечно, - он слабо приподнял уголки губ, наклоняясь немного ко мне и аккуратно касаясь своими губами моих, оставляя на них трепетный и теплый поцелуй. – Я люблю тебя. - И я люблю тебя, Марк, - прошептала, открывая глаза, когда зеленоглазый отстранился. Поцеловав его в щеку заключительный раз, я побежала в сторону двери его квартиры.       Выйдя из подъезда, в нос ударил запах цветов, который доносился от близко посаженных к дому клумб. Медленным шагом я поплелась в сторону дома, который находился довольно близко, что, впрочем, и не удивительно. Это один из самых дорогих районов города, здесь практически каждый друг друга знает, а если и не знает, то выдумывает и эти выдумки распространяются со скоростью света. Я бы очень хотела сказать, что обеспеченные люди умеют уважать других или хотя бы себя, но зачастую я встречаю обратное.       Перебирая тонкими пальцами ручки коричневой лакированной сумки, я внимательно смотрю на свои ноги, на которых красовались белоснежные кроссовки, будто пытаясь взглядом заставить идти их медленнее, но получается, кажется, наоборот, потому что уже через 20 минут я оказываюсь перед большим особняком.       Неуверенно прикусив губу, я повернула ручку двери и прошла во двор, натыкаясь взглядом на незнакомую машину. В мою голову тут же полезли последние слова Марка, отчего я тряхнула головой, стараясь прогнать их из самых потаенных мест моего сознания. - Родители, я дома, - я громко проговорила, закрывая за собой застекленную входную дверь и снимая аккуратно кроссовки, предварительно расшнуровав их. - Дарина, - послышался приближающийся женский голос, что заставило поднять вверх голову и, соответственно, взгляд. – Проходи скорее, у нас гости, - мама одарила меня улыбкой, окидывая взглядом и уплывая вновь в гостиную.       Я открыла рот, чтобы спросить о том, знакомы ли мы с ними, но не успев выдать и звука, закрыла. Покосившись на три пары незнакомой обуви разных размеров, я прикрыла на секунды глаза, чувствуя неприятный ком волнения, застрявший в горле. - Дар, - голос отца заставил меня вздрогнуть и вынырнуть из очередной задумчивости. Посмотревшись в большое, во весь рост, зеркало, я бесшумно вошла в гостиную, натянув прежде непринужденную улыбку, или что-то наподобие непринужденной улыбки. – Дар, познакомься, пожалуйста, - мужчина вежливо поднялся с кресла, едва посмотрев на меня. - Здравствуй, милая, вообще-то мы знакомы, но ты, наверное, меня не помнишь, - если честно, я не поняла был ли это вопрос или сразу утверждение, но на всякий случай, я согласно кивнула головой.       Приятная и ухоженная женщина, с едва заметной сединой на волосах, которая, по всей видимости, была очень тщательно закрашена. Она немного полновата, но, черт возьми, это так ей к лицу. Я постаралась сконцентрировать свое внимание исключительно на ней, когда почувствовала, что незнакомый взгляд изучающе прожигает во мне дыру. - Меня зовут Анна. Анна Викторовна, - она наконец представилась, на что я кивнула, так и стоя в дверях гостиной. - Очень приятно. - А это мой муж – Дмитрий Сергеевич, - она показала в сторону мужа, как-то по особенному трепетно посмотрев на него.       Я перевела свое внимание на мужчину. Голубоглазый, высокий, стильный. Он выглядит так, словно находится на очень важных конференции или переговорах, тем не менее, легкая улыбка на его губах все же играет. Ему я ограничилась приветствующим кивком. - А это, - женщина подошла к креслу, на котором сидел парень, заинтересованно смотрящий из под густых черных ресниц. Мой неуверенный взгляд встретился с его, что послужило его легкой ухмылке на губах, которая быстро сменилась непринужденностью. – Алекс. Наш сын. - Приятно, - выдавила я, почувствовав, что голос заметно сел, а ладошки, находившиеся за спиной, уже давно вспотели от этих официальных приветствий и этого никчемного напряжения, что сотрясал воздух, разбавленный ванильным ароматизатором. - Взаимно, Дарина, - низким голосом прохрипел парень, поднимаясь с кресла и поправляя свои темные волосы.       Он выше меня на две головы. Боже, кто он вообще такой?