От ненависти, как говорится.../From hate, as they say...

      Мое тело опустилось на кровать сразу же, как познавательная экскурсия по квартире была закончена. Здесь было уютно, он действительно постарался с выбором жилья: светлые тона, множество огней и гирлянд, просторные комнаты, а главное большие подоконники как в гостиной, так и в нашей спальной комнате.       Глаза слипались, все же недавняя истерика дала о себе знать. Натянув одеяло на свои плечи и свернувшись калачиком на большой двуспальной кровати, я расслабилась, отдаленно лишь слыша разговоры парня по телефону, закипающий чайник и приглушенный звук телевизора. Удивительно, но здесь я чувствую себя спокойно и безопасно.       Я не помнила, как уснула, но, проснувшись через пару часов и открыв глаза, я встретилась с темнотой. Плед уже был обернут не на моих плечах, а полноценно тепло укрывал все мое тело, окна в комнате были завешены темно-коричневыми тяжелыми шторами, а внизу двери пробивалась тонкая полоска света. Оторвавшись от теплой постели и покинув темную комнату, я вышла в гостиную, жмуря глаза от яркого света. Темноволосая макушка покоилась на боковой спинке дивана, ноги парня были поджаты, а ладони подсунуты под щеку, это выглядело умилительно. Недолго думая, я укрыла его тем же пледом, которым, по всей видимости, полноценно укрывал меня Алекс, когда я уснула; а сама отправилась на кухню.       Приготовление ужина не заняло много времени, потому что холодильник хранил кучу продуктов, Алекс позаботился обо всем, и я удивлена этому.       Мой телефон подал признаки жизни, находясь в заднем кармане моих светлых джинсов и, вытерев влажные руки, я достала его. «Любимый». В первые мне не хочется отвечать на этот контакт, но скорее из любопытства, я снимаю вызов. - Почему так долго? – на том конце слышался немного недовольный голос зеленоглазого, отчего я невольно поежилась. - Извини, я готовлю ужин, что ты хотел? – я обижена на него. Обижена за то, что он выставил меня на улицу, не пожелав разобраться и принять решение там, на месте, о том, как нам жить дальше. Он не попытался даже сказать, что любит меня, не говоря уже о том, чтобы начистить Алексу лицо. Он просто сдался. - Я хотел извиниться, Дар, - Марк усмехнулся, создавалось впечатление будто он не трезв, его тяжелое дыхание создавало дополнительные шумы в трубке. - Марк, не надо, - я покачала головой, совсем забывая, что мой оппонент меня не видит, пока пальчиками игралась с острым лезвием кухонного ножа. – Я все понимаю, это не для тебя, ты дал это понять мне сегодня утром, да ты и не должен терпеть это, просто я думала, что, если люди любят, они борются друг за друга. - Тогда, не выходи за него замуж? - Не выходить за него? Марк, я не могу, ты прекрасно знаешь это, а еще ты знаешь, что этот брак фиктивный и временный, ты знаешь, что я не буду изменять тебе вне зависимости от того замужем я за ним или нет, - мой голос становился громче каждое последующее слово, что я старалась унять, дабы не разбудить спящего в соседней комнате парня. - А я не хочу быть вторым фронтом, неужели ты не понимаешь этого? Я хочу, чтобы ты была только со мной, Дарина, почему нельзя просто послать их всех и… - Дарина? – хриплый голос прервал мое внимание, что было сконцентрировано на Марке. Он стоял в дверном проеме, немного помятый и взлохмаченный, с пледом на плечах, но жутко недовольный, что можно было заметить по выражению его лица. – Дай сюда, - Алекс буквально выдернул телефон из моей цепкой хватки, удаляясь вместе с ним в другую комнату и не позволяя сказать мне ни слова.       В первую минуту мне хотелось обругать его и отобрать свой телефон обратно, во вторую – мне стало тревожно от предположений, касаемо их разговора, в третью – я смирилась и осталась стоять ровно на том же месте, что и была. Спустя еще две минуты я уже чувствовала благодарность к Алексу, потому что меньшее, что мне хотелось сейчас делать – это ссориться и выяснять отношения с Марком в тысячный раз, стараясь оправдать сложившуюся ситуацию и бороться за то, чтобы он не ушел от меня, потому что я не такая бойкая, дерзкая, чтобы плюнуть на все и затеряться вместе с ним, пусть даже чувствуя себя от этого самой счастливой девочкой земного шара. Что будет тогда? Мои родители испортят отношения с партнерами по бизнесу, их засмеют, потому что информация о свадьбе скорее всего уже проскочила в СМИ, у матери больное сердце, которое может не выдержать, если столько проблем свалятся разом на нашу семью. В конце концов, что будут говорить об Алексе, когда его невеста сбежала из под венца к другому? Он же не виноват в этом дерьме.       Да, они поступают неправильно и больно, но нельзя поступать также, как и они. Я не умею так. - Вкусно пахнет, - мой смартфон с приглушенным звуком опустился на светлый кухонный стол, а парень поправлял пальцами волосы, которые небрежно и мило топорщились в разные стороны. - О чем вы говорили? – мои руки обнимали сами себя, потому что, стоя здесь, я успела немного замерзнуть: напольная плитка неприятно холодила ноги, которые были одеты в тонкие белые носки. - О тебе, - он усмехнулся, показывая, что это было очевидно и облизывая пересохшие, после сна, губы. – Не общайся больше с этим типом, ладно? – парень накинул плед на мои плечи, замечая мурашки на моих руках и шее, как только снял его с себя.       Его последние слова заставили меня растеряться. Нахмурившись, я развернулась к нему на носочках, когда Алекс полез в духовку за едой. - Вообще-то он мой парень. - Вообще-то он твой бывший, - делая акцент на крайнем слове, - парень. Я тебе истерики закатывать не буду, Дарина, - темноволосый поставил форму для запекания на стол, что был частью кухонного гарнитура и шумно втянул чарующий запах еды. – Никаких похождений, пока ты со мной, ясно? Я не собираюсь выглядеть идиотом перед окружающими из-за твоего максимализма. Пока мы не разведены, ты только со мной и только моя. Не стоит проверять, что будет, если я замечу этого нытика рядом с тобой.       Он не смотрел на меня, пока говорил это, заставляя все мое тело напрячься словно струна. Мыслей становилось в голове больше с каждый сказанным им словом, и большинство из них было нецензурными. Создавалось впечатление, будто он считает меня собственностью, своей игрушкой или механизмом, с помощью которого можно добиться желаемой цели. Я чувствовала, что мои щеки краснеют от осознания и возбужденности происходящего, небольшие кулачки были сжаты, а глаза немного прищурено просверливали дыру в его широкой спине. - Я не умру от твоего взгляда, не надейся, - парень подавил смешок, как только повернулся лицом ко мне, наклоняя голову в бок. – Но я предупредил, - он пожал плечами и достал тарелки с верхней полки. - А тебе не кажется, что ты берешь на себя слишком много? – моя усмешка заставила его обернуться еще раз на пару секунд и изобразить что-то, напоминающее оскал. - Быть нытиком не мой стиль, прости, принцесса, - кареглазый пожал плечами, изображая сожаление и перекладывая еду по тарелкам. - Не дерзи мне, - я удивленно подняла брови, поджимая нижнюю губу и кутаясь в плед едва ли не с головой. – Он не нытик. - Ох, конечно, - Алекс покивал головой, расставляя тарелки по столу, добавляя хлебницу и пару готовых салатов, взятых из холодильника. – Вернись ко мне, но я не хочу ничего делать для этого, - он изобразил высокий и плаксивый голос, наигранно утирая выдуманные слезы. – Знаешь, если бы он реально хотел, он бы позвал тебя замуж сразу же, как стало известно, какая судьба ждет тебя после твоего совершеннолетия, - выплюнув эти слова, темноволосый хмыкнул, принимая вновь невозмутимый вид, пока внутри меня творился ураган эмоций, колеблющийся от разочарования и озарения до боли и пренебрежения.       Я взглянула на парня из под длинных ресниц, качая головой и не находя, что ему ответить. Ведь, он прав. Марк действительно мог сделать это, но не сделал. Впрочем, я не знаю, что пугает меня больше: осознание того, что я разочаровалась в любимом человеке или то, что этот парень разговаривает мной приказном тоне.       Он молча кивнул на свободный стул, когда опустился сам на соседний, призывая присоединиться. Очень хотелось дать ему звонкую пощечину и уйти в комнату, закрывшись в ней до конца своих дней, но я подчинилась и опустилась рядом. По крайней мере, если и бунтовать, то точно не на голодный желудок.

Неделя спустя.

      Мои пальцы коснулись белоснежной юбки пышного платья*, пока глаза завороженно бегали по собственному отражению в зеркале. Я выглядела красиво, и раз уж так сошлись звезды, что я вынуждена выходить замуж за человека, с которым в течение недели, перекинулась словами лишь пару раз и то по телефону, то я хочу насладиться этим днем и своим образом по максимуму.       Алена убедила меня, что платье я должна выбрать и приобрести сама, что он не должен его видеть. И пусть, я не вижу смысл в этом; и пусть, мы расторгнем наш брак через два месяца, но кто знает смогу ли я когда-либо еще надеть белоснежное платье и пойти под венец? Пускай и в понарошку. - Ты выглядишь потрясающе, - рыжеволосая стояла позади меня, осматривая внимательным взглядом каждый миллиметр платья. – Будешь самой красивой невестой, - она удовлетворенно вздохнула, опустив ладошки на мои плечи, будучи немного выше меня. - Ты тоже хочешь в это верить? – я подавила смешок, накрывая тыльные стороны ее ладошек своими, слабо приподнимая уголки губ на слова и не переставая восхищаться вышитым цветам. - Да-а-ар, - она недовольно протянула, накуксившись словно маленький ребенок, выражая тем самым свое недовольство. – Ты действительно будешь самой красивой невестой, он будет в восторге, я уверена. - Алекс? Да, определенно, - я покивала, поправляя немного завитые локоны и убирая их назад, когда девушка немного отстранилась от меня.       Он не будет в восторге; возможно, он будет удивлен, что я решила выбрать платье сама; возможно, просто удовлетворен, что я вообще не устрою истерику на нашем бракосочетании. За неделю мы едва ли построили пару раз нормальный диалог, в основном, он говорил – я слушала и принимала к сведению, еще меньше, когда говорила я, а он соглашался или вообще хотя бы как-то реагировал на мои слова.       Тогда, я уехала из квартиры в тот же вечер, после того, как парень выразил благодарность моим кулинарным способностям. Мне не хотелось оставаться наедине с человеком, который считает, что имеет право держать меня на коротком поводке. Одно воспоминание о его словах тогда заставляет меня передернуться и покрыться табуном мурашек. Почему я молчала? Почему не возразила? Почему постояла за Марка, когда Алекс назвал его нытиком, а не за себя? Почему я не обернула ему на голову тарелку или что-то покруче за его самоуверенность? Опять куча вопросов, опять ни одного ответа.       Марк… Он не звонил, только написал, что не думал, что я такая опущенная девочка. Это было больше обидно, чем больно. Слова Алекса правда заставили меня задуматься: почему же Марк не позвал меня замуж первым, тогда бы всего этого можно было избежать. Впрочем, это уже не важно, свадьба послезавтра, я к ней готова. Готова улыбаться на камеру для папарацци, делать милые фото с Алексом, а вечером расходиться по разным комнатам или домам. Я готова потерпеть эти злосчастные два месяца ради родителей, но вряд ли когда-нибудь я прощу им это.       Я оплатила платье и, поместив его в чехол, уложила в такси, заранее попрощавшись с девушкой, которая решила выбрать платье и для себя, чтобы быть самой красивой подружкой невесты.       Пока я разглядывала мелькающие улочки города из окошка такси, мои пальцы были заняты телефоном, что находился в моих руках и служил успокоительным. В последнее время мои руки постоянно чем-то заняты и преимущественно бесполезным. Вибрация гаджета заставила привлечь мое внимание к нему, а, посмотрев на экран, немного заелозить. «Принцесса, если не хочешь идти под венец в пижаме, пришли мне фото платья, которое тебе понравилось, и я заберу его из ателье. Алекс. хх»       Я издала легкий смешок, тут же прикусывая губу и качая головой, словив на себе вопросительный взгляд таксиста. «Извини, но я уже купила то, в чем пойду на свадьбу и это не пижама. Дар.» «Что? Серьезно? Я хочу посмотреть на тебя в этом, крошка. Алекс.» «Послезавтра, Алекс, послезавтра.»       Я быстро напечатала ответ, как раз подъехав к своему дому и почувствовав, как легкая улыбка так и не сходит с моих губ.