— Вы, наверное, очень любите сказки? — не удержалась Василиса и тут же смутилась: не много ли она себе позволяет — спрашивать придворную даму про всякие глупости? — Люблю, — вдруг улыбнулась Клементина. — Особенно остальские, про фей. Я даже устраиваю у себя в доме Волшебные Чтения… по понедельникам.
Три фигуры удалились в коридор. Ну как три. Две живые и одна полуживая. Женщина провела парней до двери и даже проследила, чтобы те удачно зашли. — Марк, я ведь всё о вас знаю… Ничего мне рассказывать нельзя, но… Я просто подскажу. Не бойся своих чувств, это наверняка уже даже взаимно и береги его, ты сам понимаешь о ком я, — на этом моменте закрылась дверь и мальчишки остались одни. — Взаимно, говорите… — он начал разглядывать комнату, как в первый раз. — Прости, я снова не смог тебя спасти вовремя, — обратился он в пустоту… или это не так… Дойдя до своей кровати, он опустил спящего на неё: — А я ведь обычно даже брезгаю кого-то к себе пустить, а посидеть на моей кровати мог только Ярис, и то застеленной, а тут… — пепельноволосый усмехнулся. — Надеюсь, ты не испугаешься, когда проснешься, — Одеяло осторожно накрыло Норта, а подушка забралась под голову.— Это, наверное, очень интересно, — вежливо ответила Василиса. — А где вы живете? В Белом Замке? — Ты тянешь с ответом, — проницательно заметила фея. — Я облегчу тебе задачу. Скажем так, пришло время выбрать: ты хочешь стать часовщицей или желаешь навсегда вернуться на Осталу? Василиса глубоко вздохнула и выпалила: — Первое! — Мы не в ресторане. — Клементина выгнула одну бровь.
— Буду так на математике отвечать, — хмыкнул Лешка. — Ну да. Я прям вижу. Мне кажется, она не оценит, — Василиса тоже решила разбавить ситуацию, так как почувствовала, что даже Захарра сидела очень напряженно. — А я не для неё стараюсь.— Попрошу озвучить, так сказать, конкретно. — Я очень хочу быть часовщицей, — четко произнесла Василиса и, не удержавшись, зачастила: — Если у меня получится, конечно, я же ничего не умею! Я слышала, там сложное испытание и… — Василиса осеклась под пристальным взглядом Клементины. — Мы и так уже достаточно потеряли времени на раздумья, — резко сказала фея и вдруг взмахнула своей прозрачной, будто изо льда, стрелой. — Я проведу тебя только до поля Старых Часов, понятно? — Клементина резко взмыла в воздух. — Давай-ка сюда! — приказала она, указывая на подоконник.
— Прыгай, — вспомнил ещё одну шутку Лёшка. — Леш. Давай без суицидальных шуточек. — А мне нравится, — подключился Ник. Фэш закатил глаза: — Этот тоже любит про смерть шутить. — Оооо, — Лешка уважительно протянул этот звук. Константин решил не спрашивать, откуда у его сына подобная страсть к черному юмору.— Может, лучше через дверь? — с опаской спросила Василиса. Насколько она помнила, их комната находилась на третьем ярусе ветвей — высоко над землей. — Кому нужны двери, когда есть окна?
— Потому что… — Драгоций резко закрыл другу рот. — Не столь важно!Василиса не могла с этим поспорить и запрыгнула на подоконник. Снаружи, покачиваясь на ветру, застыла большая и полупрозрачная, будто из чистого горного льда, лодка с изогнутыми бортами и белым парусом.
— Ох, как же, наверное, это романтично… — Диана мысленно представила, как кое-кто пригласит её туда, но этот самый КОЕ-КТО сейчас разговаривает с другой, а не с ней…Василисе на миг показалось, что не иначе как серп молодого месяца причалил к окну комнаты. — Садись в ладью!
— Мне кажется кого-то сейчас утопят, — усмехнулся Ник. — Вот если бы Фэш пригласил, точно бы утопил, — согласился Лешка. — Согласен. — Неправда! Я бы никогда её не утопил! — Смотрите, как конкретизировал личность. — Отстаньте.Василиса осторожно шагнула на палубу, крепко схватившись за туго натянутые веревки, соединявшие единственную мачту с носом ладьи. — Ну, в путь, пожалуй. — Клементина вздохнула и озарилась фейерверком из сверкающих бриллиантовых капель — камешки градом посыпались в темноту ночи. — А пока мы летим, расскажи о себе, Василиса, — неожиданно попросила она, присаживаясь на небольшую скамеечку на корме ладьи. — Я хочу все знать.
— Не, ну сейчас Вы точно как маньяк, — начала отходить от ситуации Захарра.Ладья вздрогнула и медленно заскользила меж веток, набирая высоту. Чтобы не упасть, Василиса покрепче ухватилась за тонкие, но прочные веревки. — Ну, вы и так обо мне много знаете, — удивилась девочка. — А куда мы летим? Василиса вдруг подумала, что вряд ли разумно пускаться в неведомое путешествие, целиком доверяясь этой, в общем-то, незнакомой фее.
— Наконец, она это поняла.— Я же говорила, мы направляемся на поле Старых Часов, — произнесла Клементина, одновременно разглаживая складки белоснежного шлейфа. — Не переживай и не оглядывайся на меня. Просто рассказывай… Нам некуда спешить, ладья плывет медленно, рассказывай. Мне очень интересно узнать, как живут дети на Остале. Что у вас за школы, какие любимые занятия? Например, как ты научилась танцевать?
— Её просто привели в зал и она начала кувыркаться, — сказал с серьёзным лицом Лешка, от чего все залились хохотом. — Чего вы смеетесь, так ведь реально было. Её маленькой привели в зал и Ольга Михайловна увидела, что этот рыжий комочек стал кувыркаться на ковре. — Я это представила… Блин, мило же.Василиса хотела посоветовать фее самой слетать на Осталу, если ей так интересно… Потому что сложно рассказать о совершенно другом мире, пока его не увидишь своими глазами. Но решила не злить Клементину лишний раз.
— Фух, сработал инстинкт самосохранения.Сначала нехотя, а потом увлекшись, Василиса рассказала о гимнастике, бабушке Марте Михайловне, кошках, школе и даже Лешке. Ладья неслышно скользила над темными деревьями леса, а Василиса все рассказывала. Клементина иногда поддакивала, задавала вопросы, но когда девочка дошла до поездки в отцовский дом, то фея почему-то резко прервала ее: — Дальше не надо, хватит.
— Я почему-то не удивлён, — закатил глаза Нортон.Василиса даже немного обиделась, что ее остановили на самом интересном.
Неожиданно Клементина вскочила, разбрасывая сотни бриллиантов, и, указывая рукой куда-то вперед, воскликнула: — Посмотри, вот оно, поле Старых Часов! Василиса осторожно перегнулась через борт ладьи и не сдержала громкого восклицания. Внизу, насколько хватало взгляда, простирались тысячи золотых и серебряных циферблатов в оперении блестящих черных лепестков. Они росли, как цветы, и чем-то были похожи на подсолнухи, только на более коротких ножках. На циферблатах имелись цифры и тонкие стрелки — самые настоящие. Василиса не удержалась и даже глаза протерла от изумления. Ладья между тем спустилась и заскользила над самыми часами-цветами.
— Жуткое место, — поёжилась Диана.— Это старочасы, — тихо сказала Клементина. — Они остановились в разное время… Когда на Земле умирает человек, на этом поле вырастает новый цветок-старочас… Видишь, у каждого из цветочных циферблатов четыре стрелки: две серебряные показывают дату рождения человека, а две золотые — дату смерти… Как ты понимаешь, это священное место для всех людей… И для фей тоже. Мы не умираем, но можем заснуть. Если ты приглядишься, то увидишь алые цветы — они вырастают, когда бессмертная фея засыпает навечно. У алых старочасов нет стрелок на циферблатах.
— Там получается даже есть… — Я тоже о нем подумала, — кивнула Василиса Лешке.Василиса во все глаза рассматривала диковинные цветы, пытаясь разглядеть среди них алые. Ей вдруг стало как-то неуютно в этом месте и даже немного жутковато, словно бы она прикоснулась к запретному.
— Давно я подобного не испытывала… Хотя нет, когда заходишь в комнату к кому-то из старших братьев, посещает именно это ощущение.— Ну по традиции я должна спросить тебя еще раз, — быстро произнесла Клементина. — Желаешь ли ты стать часовщицей? Знать законы Времени? Предупреждая возможные сомнения, хочу сказать тебе… Я могу одним взмахом руки отправить тебя на Осталу. Но что ты будешь делать? Ладно, тебя ждет летний лагерь… А дальше? Где жить? Чем заниматься? Когда здесь, на Эфларе, тебя ждет целый мир и, возможно, великие свершения.
— К Вашему вниманию, много всего, — немного обиделся Лешка.Василиса не отрывала взгляда от черно-золотых и черно-серебристых цветов. Конечно, фея права… но, кроме обрисованных ею благородных перспектив, Василису ждали отец, Елена, Марк, Норт и Дейла. Вряд ли они будут помогать ей совершать великие дела.
— Ну насчет некоторых ты ошибаешься… — пробормотала Наталья.— В общем-то, — нехотя продолжила фея, — ты можешь отказаться… можешь. Конечно, можешь. — Да согласна я. — Василиса продолжала рассматривать циферблаты за бортом лодки. Что ей надо будет сделать? Сорвать цветок? Или целый букет? Кажется, у этих часов толстые стебли… — Нельзя рвать старочасы, — пояснила фея, подслушав ее мысли. — Некоторым больше двух тысяч лет… Первые из них появились, когда на Земле началась великая Эпоха Часов. — Эти цветы немного страшные, — призналась Василиса. — В них есть что-то красивое и ужасное одновременно… Клементина улыбнулась: — Значит, ты все-таки согласна, несмотря на сомнения? Окончательно? Василиса быстро кивнула. Ей вдруг пришло в голову, что фея сама подозрительно медлит. Даже складывалось впечатление, будто Клементина стала сомневаться, стоит ли Василисе становиться часовщицей.
— Вся Эфлара засомневалась в это мгновение.— Значит, судьба, — вздохнула фея. Она наклонилась над ближайшими старочасами и сорвала один из черных лепестков. Лепесток мгновенно скрутился в тугой жгут — точное подобие стрелы, и Клементина передала его Василисе. — Это часовая стрела? — Это просто лепесток с цветка, — возразила фея. — Стрела еще не созрела. Но если ты пройдешь испытания и доберешься до Луны, она станет настоящей — золотой или серебряной. Иногда — бронзовой. А может остаться черной. — Я должна добраться до Луны?! — Так называется чудесная скала, где феи получают свои крылья, — терпеливо объяснила Клементина. — На Луне тебя встретят двое: фея Светлого Образа и фея Темных Мыслей. Так повелось еще с давних времен: юная фея получает один хороший подарок — от светлых фей, и один опасный — от темных фей, для равновесия возможностей. Главное — доберись до скалы, а там разберешься. Стрела в руках Василисы дернулась и обвилась вокруг запястья левой руки. — Ты что, левша? — изумилась фея. — Стрела выбрала левую руку… — Да, — кивнула Василиса. Она перевела взгляд на Клементину и только сейчас заметила, что та сжимает свою ледяную стрелу в левой руке. — О, вы тоже левша, да?
— Удивительное совпадение, не так ли? — усмехнулся Миракл.Клементина не ответила. Вместо этого она окинула Василису долгим испытующим взглядом. — Да, и еще, — произнесла фея. — Мы очень редко позволяем людям проходить посвящение на наших секретных полях, но для тебя сделаем исключение. Помни это и цени, ясно? А теперь мы попрощаемся, Василиса. Навсегда. — Почему навсегда? — растерялась Василиса. — Вы… вы думаете, что я…
— О БОЖЕ! — Лешка стал истерично смеяться. — Коротко о том, как в меня верят родители.— Вот глупая, конечно, ты пройдешь посвящение, оно простое. — Клементина нервно усмехнулась и посмотрела на небо. Луна спряталась за облака, подул ветер, остро запахло свежестью — как перед грозой. — Я хочу попросить тебя, — тихо, но отчетливо произнесла фея. — Никогда больше не искать встречи со мной. А теперь — прощай. Вокруг Клементины завихрилось серое пыльное облако, веером взметнулись мелкие черные осколки, и фея исчезла.
— Почему бы и нет. У некоторых так батя умеет. Типа: я за хлебом, и всё… — Вообще у вас двоих разницы в шутках нет, — покачал головой Фэш, показывая на Ника и Лешку.Ладья же продолжала свой путь, оставляя позади поле таинственных цветов старочасов. Внизу по-прежнему шелестели кронами темные деревья, а между ними мерцали, переливаясь, блуждающие ночные огоньки. Как странно с ней попрощалась фея, думала девочка. Может, она обиделась? Но ветер усилился, и Василиса оставила эти мысли — и так было о чем беспокоиться. «Интересно, далеко еще лететь?» Не успела она так подумать, как ладья замедлила ход и начала плавно снижаться. Ветки деревьев так и норовили хлестнуть по лицу но, в общем, приземление прошло удачно. Трава под ногами излучала мерцающий золотистый цвет. Василиса пригляделась и увидела много маленьких ящериц с блестящими спинками, притаившихся внизу. Неожиданно ящерки разом собрались в большую кучу, вытянулись стрелой и так легли на землю — получилась тропинка, узенькая и извилистая. Словно ручеек жидкого золота, диковинная дорожка устремилась вперед, исчезая в густой тьме леса, где-то между толстых стволов деревьев. Василиса, немного с опаской, устремилась за ящерками.
— Ну да. Сама безопасность.Она долго шла, сосредоточенно отклоняясь от веток и сучков, встречающихся на пути. Некоторые больно били по лицу и рукам, но она старалась терпеть, надеясь, что это и будет самое страшное испытание. Показалась завеса ивовых веток впереди, плотно сомкнутых между собою; золотая тропинка задрожала под ногами и пропала. Как видно, начиналось новое испытание. Василиса раздвинула ивовые ветки руками и оказалась на берегу озера. Огромная Луна закрывала полнеба. На ее жутковатом ярко-оранжевом фоне возвышался черный скалистый островок, поднимающийся прямо из середины большого озера. «А вот и скала Луна», — догадалась Василиса. Она подошла к самой кромке воды. И вдруг, нарушая зеркальную неподвижность, появились золотые и серебристые сполохи. Между ними, выныривая одна за другой, показались жуткие полупрозрачные головы с длинными и путаными зелеными волосами.
— А это всего лишь Рита пошутила. — У нее же сейчас синие волосы… — удивилась Василиса. — Нет, уже радужные. — Когда она только успевает… — Руки натренированы. — Леш!Василиса ахнула: русалки! Они подняли вверх изогнутые волнистые хвосты в знак приветствия и поплыли по кругу, образовывая своеобразный хоровод. Послышалось тихое, мелодичное и очень грустное пение — всякий, кто услышал бы его, непременно бы запечалился. Короткая трава под ногами неприятно покалывала ступни. Танец и пение русалок завораживали, но Василисе почему-то захотелось спать. На поляну выскочил белый заяц, а за ним целая стайка рыжих белочек. Был этот заяц большой, в серых пятнах и казался пугающе странным, ибо передвигался хоть и прыжками, но абсолютно по-человечески, да и в лапах держал тонкий острый сучок, похожий на шпагу. Заяц галантно поклонился Василисе, а белочки, окружив со всех сторон, принялись стаскивать с нее ночную рубашку. — Все в порядке… — неожиданно шепнул напуганной Василисе голосок Клементины, и девочка позволила снять с себя одежду, оставшись совершенно голой.
— А там весело, я вижу. — И правда. Почему у меня не было такого, — засмеялась Захарра. — Потому что у тебя больше тысячи мужиков в одном замке, — покрутил пальцем у виска Драгоций. — А… точно.А белочки уже тянули рубашку к зайцу.
— Ты уверена, что это были обычные белочки? — намекнул Ник. — Уже нет. Фэш, что ты мне подлил в чай? — Ничего такого…Тот накидал поверху сухих веточек и острым сучком очертил вокруг Василисы ровный круг на земле. После странный зверь кинул на ворох одежды и веток свою шпагу, и вся груда вспыхнула тревожным синим пламенем. Заяц подпрыгнул к костру, бесстрашно выхватил лапами горящую шпагу и поджег черту — на миг Василиса оказалась в пылающем кругу. Но не успела она испугаться, как жаркая огненная завеса сменилась прохладным водопадом. А после и вовсе пошел зерновой дождь; падающие с неба зернышки касались земли, а на их месте сразу же прорастали колоски пшеницы. Не успела Василиса как следует подивиться этому чуду, как ее обволок густой ароматный дым, будто жгли вокруг душистые травы…
— Это дядя Петя травку сжигает просто, — напомнил Лешка. — Вот надо вам всю романтику испортить.Но вскоре дым рассеялся, и перед кашляющей Василисой опять предстало сверкающее золотом и серебром огней озеро и высокий скалистый островок в центре, освещаемый огромной нереальной Луной. «Плыви к нам!» — неожиданно пропели русалки и начали странный танец: они синхронно уходили под воду, после чего на поверхности выныривали то их хвосты, то головы, то бледные тонкие руки. Василиса засмотрелась на них и нечаянно зашла в воду. — Плыви к островку как можно быстрее, — опять зашептал на ухо голосок Клементины. — Русалки будут тебя пугать, отговаривать, заманивать, но не слушай их, плыви дальше… Если хоть на минуту остановишься и заговоришь с ними — все, останешься в озере навсегда. Ведь русалки — это неудавшиеся феи, и они сделают все, чтобы тебя тоже постигла неудача. И не бойся их — они не могут к тебе прикоснуться. Удачи!
— Я верю в тебя, только потому что сейчас ты сидишь живая рядом, — подбодрил Рознев.Чувствуя, что страх и холод вновь овладевают телом, Василиса ринулась с разбегу в воду, подняв тучу брызг. Она старалась не думать, что не очень хорошо умеет плавать. Русалки перестали петь. Краем глаза Василиса видела, как они провожают ее взглядами; тусклые рыбьи глаза на прозрачно-белых лицах неотрывно следили за ней сквозь мутные пряди спутанных волос. От этих молчаливых, ненавидящих взоров Василисе стало очень не по себе. Она забарахталась сильнее, но вода словно специально не хотела пропускать ее. — Да она же совсем не умеет плавать, — протянула вдруг одна из русалок и тоненько засмеялась. Жуткий смех подхватили и другие русалки, кроме того, они начали строить невероятно страшные рожи — поджилки бы затряслись и у самого смелого, а не только у неважно плавающей тринадцатилетней девочки. — Остановись!!! — рявкнула одна из русалок. — Там глубоко! — Погубишь себя! — Иди к нам, несмышленая… — Глупая…
— Не сможешь, не успеешь… — Возле самой скалы намного глубже. — Одна из русалок оказалась очень близко. — Страшная черная вода… — Прикоснись ко мне, — зашептала следующая, — дай руку… Дай же!
— А на деле оказалось, что это тебя Фэш будит, — Ник развел руками.Эта русалка осмелела настолько, что преградила Василисе путь своим крупным, пахнущим тиной хвостом. Девочка вздрогнула, но не остановилась, упрямо продолжая грести руками. И русалка отступила — со злобным воем вильнула в сторону. «Вперед, вперед, — твердила про себя Василиса, борясь с желанием закрыть лицо руками, — только вперед…» Смех перерос в леденящий душу вой, и Василиса поняла почему: ее ноги уткнулись в каменистое дно, берег был рядом, она почти добралась! Когда девочка вылезла на низкий каменистый уступ, возвышающийся над водой, она почувствовала себя совершенно счастливой. Промелькнула мысль: а как же она будет возвращаться? Но сейчас Василиса старалась об этом не думать. Она поднялась на дрожащие ноги и полезла дальше, ввысь. Наверху оказалась небольшая ровная площадка с нависшим сбоку черным зубом скалы. Василиса огляделась. Луна будто бы стала еще огромнее и затопила собою весь мир, но она как-то не пугала больше, а, наоборот, манила и притягивала. Где-то внизу плескались русалки, разбивая хвостами гладь озера, виднелась полоска берега с догорающим костром из Василисиной рубашки…
— Э, а рубашку-то за что? — Вот давай девушкам после этого носить свою одежду… — Вот именно.И тут появились феи — маленькие, сверкающие, крылатые фигурки. Они закружились вокруг Василисы шумной стайкой и вдруг, как одна, замерли в воздухе, почтительно склонившись в реверансах.
— Звучит как начало… — Розневу закрыли рот.Василиса обернулась и поняла причину столь глубочайшего почтения. К ней, плавно помахивая крыльями, приближались две феи. Они были одеты в длинные платья с пышными юбками, а на головах у них возвышались узкие шляпы, похожие на колпаки. С остроконечного верха этих колпаков тянулись полупрозрачные, искрящиеся шлейфы, словно ветер сорвал с неба несколько сотен звезд и пристроил их в хвосты к шляпам. Наряд одной из фей отливал серебристо-мерцающим светом, а у другой — темнел и переливался, словно состоял из черных обсидиановых осколков. В остальном же феи были похожи, как родные сестры: большие круглые глаза и темные, колечками, волосы, тонкие, изящные руки и красивые прозрачные крылья, словно сотканные из серой, отливающей стальным блеском паутины. При каждом взмахе крыльев воздух озарялся россыпями мерцающих искр.
— Как же это красиво… — Диана вздохнула. — Ты другие слова знаешь? — повернулся к ней Лешка. — Нет, это просто ходячая пропаганда мира фей, — повернул Лешку обратно Фэш. — А, ну теперь понятно.— Фея Светлого Образа, Селестина, — представилась та, что была в серебристом, и улыбнулась девочке. Василиса поклонилась, чувствуя себя донельзя неловко без одежды. — Фея Темных Мыслей, Мендейра, — иронично представилась другая и зевнула, лишь скользнув беглым взглядом по девочке. Та поклонилась и ей, хотя эта фея чем-то напоминала Елену — те же ледяные глаза, хоть и черные, а не голубые. — Все феи во всех мирах… — начала было фея Светлого Образа, но другая, в темном наряде, тут же ее перебила: — Вот именно, феи! А дарить подарки и возможности той, что родилась от человека… — Все феи во всех мирах, — с нажимом повторила Селестина, — получают подарок от Феи Светлого Образа и, чтобы уравновесить его, еще один — от феи Темных Мыслей. Вы будете дарить первая? — обернулась она к напарнице. — Нет уж, позвольте вы! — ехидно произнесла Мендейра и отлетела немного в сторону, делая вид, что происходящее абсолютно ее не волнует. Фея Селестина поморщилась, но тут же улыбнулась Василисе. — Дорога сюда не слишком напугала тебя? — спросила она ласково. Василиса помотала головой, не в силах произнести ни одного слова. — Может, она немая? — ехидно спросила темная фея. — Возможно, стоит одарить ее голосом прежде всего?
— Нет, просто, когда ругаются две тетки, лучше помолчать, иначе переключатся на тебя, — высказал Ник. — Кхм… — привлекла внимание Мендейра. — Ну это же правда… — Ну да, тетка согласна, — женщина пожала плечами. — Хороший мальчик, не подлизывается.— Я обязана спросить тебя, девочка, — произнесла светлая фея, косо глянув на темную, — добровольно ли ты пришла сюда? И действительно ли хочешь пройти часовое посвящение?
— Если она скажет нет, я повешусь, — пригрозил Фэш.— Да, если будем давать крылья всякому, — опять ввернула темная, — можно совсем очеловечиться… — Я пришла сюда добровольно, — четко произнесла Василиса. К счастью, голос не подвел. — Тогда к делу, — кивнула светлая фея. И вдруг, широко взмахнув тонкими руками, пропела: — В волшебную тихую ночь при Луне Творение славное выпало мне: Пусть будут отныне во веки веков Волшебные крылья в цвет мыслей и снов, Свободу полета подарят тебе, Невидимость и превосходство в борьбе… Дерево, сталь, вода и песок, Волшебное имя отдам… @!
— Эм… — смутился Константин, а потом понял. — Тут вместо часового имени значок просто стоит.Налетел снежный ветер, закружил Василису в белых хлопьях и поднял высоко в воздух. Она быстро-быстро завертелась на фоне слепяще-оранжевого диска далекой и в то же время такой близкой Луны. Маленькие феи-светлячки фейерверком рассыпались по небу и запели торжественно и печально, однако Василисе их песня показалась страшноватой — пожалуй, похуже, чем замогильные голоса русалок.
— Ух как. Прям хоррор, — бодро вздрогнул Лешка. — Что? — переспросил Ник. — Ужастик, — не поленился объяснить осталец.И тут пришла боль. Острая, пронзительная, как будто в спину вонзились две огромные стальные иглы: казалось, лопатки трещат и растягиваются. Не в силах больше сдерживаться, Василиса закричала, но голос прозвучал как-то тоненько и тоскливо — так, что она сама испугалась его… Но боль утихла так же внезапно, как и началась. Зато на Василису обрушился ледяной душ: маленькие феи-светлячки вылили на нее большой хрустальный таз воды. Василиса завизжала, и теперь это у нее получилось очень громко, казалось, не выдержав силы ее голоса, небеса обрушатся сейчас на землю. — Зачем так орать? — зажала уши руками фея Темных Мыслей. — В наш век дети такие неподготовленные, незакаленные…
— Я от неожиданности… — Да брось, мне просто надо было поворчать перед светлой.А феи-светлячки уже несли легкое голубое платье, словно сотканное из мельчайших сапфиров, и тут же надели его на Василису. С другой стороны две малышки тащили золотую чашу с бурно плескавшейся жидкостью, будто в посудине поселился небольшой вихрь. — Отпей, это даст тебе силы, — улыбнулась Селестина. Василиса кивнула, принимая чашу, сделала большой глоток и чуть не поперхнулась — в чаше было вино, сладкое и терпкое. — Великие кудесники! — подлетела к ним Мендейра. — Спаивать ребенка вином?! Вот тебе и светлые…
— ТЕПЕРЬ Я ТОЧНО ХОЧУ ПРОЙТИ ЭТО ПОСВЯЩЕНИЕ! — обрадовался Лешка. — Давай я лучше просто свожу тебя на кладбище и отпраздную с тобой присоединение к моей школе бутылочкой вина или чего покрепче, — усмехнулась Черная Королева. — Я не против, — на серьезе ответил осталец. — Тогда решили, — тем же тоном ответила Нерейва. — А так можно было, — удивилась Захарра. — Могу пригласить и остальных просто выпить с нами. — Давайте, я точно тогда повешу Ваш портрет у себя в комнате, — воодушевилась Драгоций. — А он всё еще не висит? Надо исправить.— Это священное вино, — сердито возразила фея. — И послушайте, дорогая! Вы ведете себя слишком нагло и развязно! Это же торжественный момент для девочки… Она получила крылья, ее жизнь, можно сказать, полностью изменяется, а вы… так ироничны! Кстати, вы обратили внимание, до чего необычный цвет, а, дорогуша? — Я уже давно обратила на это внимание, милочка, — ехидно ответила темная. — И даже знаю, возможно, что это означает… Наверняка у девочки имеется много интересных родственников. Василиса попыталась незаметно, не поворачивая головы, заглянуть себе за спину, но ничего не смогла увидеть. — Принесите зеркало, — заметила ее старания фея Темных Мыслей. — А то у девочки разовьется косоглазие. Крохотные феи тут же притащили большое овальное зеркало в узорной раме из темного и светлого серебра и установили его прямо перед Василисой. Девочка заглянула в зеркальную глубину и остолбенела: у нее за спиной покачивались целых четыре огромных ярко-алых крыла — по краю верхних тянулся замысловатый узор из черных пятнышек, а на нижних, которые были немного уже, имелись два темно-синих круга, словно у бабочки-махаона. Василиса попробовала махнуть крыльями, и у нее это получилось!
— Вау…— Они такие красивые, — выдохнула Василиса. — Как здорово! — И, спохватившись, добавила: — Спасибо… — Крылья дают большую власть, моя дорогая, — улыбнулась Селестина. — Они дарят способность летать, защищать себя в бою, а еще — становиться невидимой. Произнеси свое числовое имя, закройся крыльями, и никто не сможет увидеть тебя — ни фея, ни лют, ни часовщик… ни простой человек. А произнесешь имя в обратном порядке — вновь станешь видимой, все просто. Но никто не должен знать твоего числового имени, разве самые близкие люди. Иначе, произнеся его вслух наоборот, они могут рассекретить твое пребывание в невидимом образе. Понимаешь, насколько это серьезно? Василиса согласно кивнула, раздумывая, когда можно будет попробовать полетать. — А теперь подарок, — внезапно посерьезнела фея Светлого Образа. — Подарок от Белой Королевы… Она сделала легкий знак рукой, феи-светлячки тут же принесли небольшую шкатулку из зеленого малахита, ее поверхность искрилась множеством рубинов. Шумно вздохнула Мендейра, недовольно качая головой: видимо, не одобряла роскоши подарка. Василиса приняла шкатулку, и крышка тут же отворилась. На мягком алом бархате лежал простой маленький ключик. Похожий на обыкновенный ключ от шкафа.
— А в шкафу скелет, — кивнул Ник.— Это Рубиновый Ключ, моя дорогая, — тихо сказала фея. — Белая Королева дарит тебе его, согласно давнему обещанию. Шкатулка чуть не выпала из Василисиных пальцев. — Это посвящение мне с самого начала не нравилось… Слишком много внимания к простой девочке… Я уверена, что-то здесь нечисто. Проговорив столь недобрую тираду, Мендейра надула губки и довольно зло посмотрела на Василису. — Какому обещанию? — спросила девочка, стараясь не глядеть на темную фею, прямо-таки излучавшую недоброжелательность. — Этого мне знать не дано, — отрывисто сказала Селестина, а Мендейра громко и недоверчиво фыркнула. — Я не хочу принимать такой ценный дар, — дрожа от волнения, очень тихо прошептала Василиса. Но ее услышали. — Ты не имеешь права отказываться, — грустно ответила фея Светлого Образа. — Такова традиция… — Теперь моя очередь дарить подарок, — сказала Мендейра и натянуто усмехнулась. У Василисы мороз по коже прошел от ее улыбки. Темная фея крутнулась на месте, сделав резкий оборот, и вытащила из складок платья что-то темное и блестящее, вспыхнувшее синим светом. Из уст светлой феи вырвался тихий возглас. — Ты хочешь подарить Васильку… это?! Вот уж не ожидала от лютов такой щедрости! — Фея Светлого Образа явно разозлилась, мигом растеряв все свое добродушие. — Вы не имеете права так поступить! — пронзительно вскрикнула она, топнув ногой, — складки платья яростно взметнулись. Василиса удивилась, почему фея назвала ее Васильком, а потом вспомнила, что теперь это ее второе имя — числовое. — А почему бы и нет? — Мендейра изящно пожала плечами. — Думаешь, только вы, светлые, такие щедрые?
— Василису просто все любят.— Но, одаривая Василька… хм, такой вещью, ты обрекаешь ее на… — Может, я и расскажу, на что обрекаю? — зло оборвала Селестину темная фея. Светлая фея шумно вздохнула, но потупилась и отошла назад. — Это кинжал, Стальной Зубок, — обратилась к Василисе темная. — Тебе лучше не знать, кому он принадлежал до тебя, чтобы спокойно спать по ночам. Часовое оружие, непростое, с секретами… Но главное вот что: принимая этот кинжал, ты выбираешь непростую судьбу… ты приобретаешь величайшую задачу. — Я так и знала, — застонала светлая фея. — Какую задачу? — прошептала Василиса, не в силах оторвать взгляда от удивительной, тревожно переливающейся синими огоньками стали. — Величайшую задачу, — скучающе повторила Мендейра и добавила: — Ты можешь отступиться от моего подарка, но тогда тебе придется отказаться и от всего остального: крыльев и дара светлых фей, само собой. В общем, от часового дара. — Подумай, Василек, прежде чем принять решение… — торопливо произнесла Селестина, неотрывно глядя на волшебный кинжал. Крохотное оружие манило Василису, в ладонях феи кинжал казался изящным и совсем не опасным. Наоборот, хотелось поскорее взять его в руки и согреть, защитить от окружающего мира.
— Ну всё… Это диагноз… — хлопнул себя по лбу Фэш.— Я возьму подарок, если так надо, — просто сказала она. Совсем маленький кинжал, не длиннее Василисиной ладони. Ручка простая, из темного полированного дерева, зато в самом клинке сияли, переливаясь, крохотные синие камушки. — Вот и чудесно! — расплылась в улыбке темная фея. — Вижу, Стальной Зубок тебе понравился. — А что это за величайшая задача? — вновь спросила Василиса, но темная фея промолчала. — Теперь ты можешь попросить у меня одно желание, — кисло проговорила Селестина и вздохнула. Кажется, у нее совершенно испортилось настроение. — Белая Королева передала, что ты еще не использовала права единственного желания… Что ты хочешь? — Не слишком ли много подарков для девочки? — зло усмехнулась Мендейра. — Так вы с Белкой ее совсем разбалуете…
— Хотя знаешь… Такой как ты не жалко совсем, — поправила себя Мендейра.— Можешь пожелать любое, самое сокровенное, — продолжила Селестина, игнорируя фею Темных Мыслей. — У меня есть одно желание, — быстро сказала Василиса. — Я хочу, чтобы мальчик, по имени Ник Лазарев, мог стать часовщиком… Можно?
— Спасибо… — вновь шепнул Лазарев-младший. — Я вечность тебе обязан. — Это правда очень мило, — согласился Нортон.Мендейра тут же фыркнула. — Дурочка, — не скрыла она своего разочарования. — Ты могла попросить многоэтажный замок с десятком слуг для каждой комнаты. Уж поверь мне, Белая Королева все для тебя сделает… Селестина раздраженно зашипела, словно рассерженная кошка. — Рубиновый Ключ — всего лишь малость, что она могла бы для тебя… — развязно продолжила фея Темных Мыслей, но закончить не успела. Потому как случилось невероятное: Селестина рванулась к Мендейре и, завертевшись в прыжке, со всей мощью ударила по ней серебристыми крыльями. Еле увернувшись от нападения, Мендейра отчаянно взвыла, взвилась спиралью, словно длинная искрящаяся лента, и в свою очередь полоснула противницу крыльями. Маленькие феи с писком бросились врассыпную. Василиса, зажав в правой руке Рубиновый Ключ, а в левой — Стальной Зубок, во все глаза смотрела на разразившееся в небесах сражение. От страха она не могла даже сдвинуться с места. Рубиново-малахитовая шкатулка исчезла, пропали и маленькие феи, лишь два росчерка — серебристо-белый и мерцающий черный, носились по небу, то сливаясь, то отступая друг от друга. Внезапно пространство вокруг Василисы озарилось разноцветным сиянием — это маленькие феи вернулись. Они подхватили ее под руки и взмыли в небо, унося прочь от битвы разозлившихся фей, приобретающей все более ужасающие масштабы.
— Конец, наконец… — А теперь я! — прервала всех Наталья. — Что? Тоже хочу.