***
И снова. Опять все с самого начала. Иногда я ощущаю себя роботом, которого запрограммировали на страдания и скучные будни в школе. Хотя, скучными их назвать язык не повернется. Столько всего, целый парк развлечений. Булавки в обуви, клей на стуле, разрисованная обидными надписями парта. Постоянные унижения, насмешки, подколы, подножки и прочее веселье. Я же должен веселится. Но мне совсем не весело. Мне хочется рыдать, выть и кричать от такого веселья. Я хочу это прекратить. Не важно, каким способом я это сделаю. Даже моя смерть будет неплохим выходом из этой ситуации. Есть много вариантов, как покончить с собой. Я могу выбрать менее болезненный и быстрый, а могу выбрать мучительный и долгий, чтобы прожить свою жизнь заново, и понять, что я идиот, раз не принял попытку суицида намного раньше. А ведь столько боли можно было избежать. Огромное количество слез осталось бы в моем теле. Но видимо, не судьба, ведь любая моя попытка умереть заканчивалась истерическим припадком.Мне совсем не весело.
Больше похоже на цирк. Они — дрессировщики, а я — загнанное в угол животное, выполняющее выученные команды. А за непослушание меня бьют. В моей жизни нет пряника. Только кнут, оставляющий болезненные шрамы на моем сердце. Шрамы, которые всегда будут мне напоминать о том, какой я жалкий. Шрамы, которые не залечатся. Пройдет хоть тысяча лет, а я все еще буду беспомощен. И так день за днем. Мое предназначение — страдать. Мне кажется, Бог смотрит на мою жизнь как на сериал. Для кого-то веселый, а для меня отвратительный сериал, с которым я не могу никак покончить. Не могу перестать играть роль неудачника. Не могу дать отпор. Не могу отказаться. Все уже давно было решено за меня. Я уже давно свыкся с тем, что я всего-лишь кукла в руках умелых кукловодов. Это их шоу. А я просто играю в нем роль. Постоянное подчинение сводит с ума, заставляя мою душу и мои мысли разрушаться и гнить, не оставляя надежды на спасение из этого ада. И вот я снова сижу на стуле, в такой родной, но до жути пугающей и давящей обстановке. То же окружение, те же люди. Мне кажется, что каждый меня здесь ненавидит и презирает. А некоторые и вовсе пускают про меня слухи. Но мне не привыкать, верно? Постоянные унижения стали для меня чем-то обыденным и… Родным? А кем бы я был, если бы меня не унижали? Может я бы нравился людям? Столько вопросов, но все они рушатся об каменную стену под названием «суровая реальность». Нет никаких «а что если». Есть только издевательства и насмешки. Это уже не изменить. Я все еще тихоня, на которого все смотрят свысока. Ничего не поменяется. Не будет унижать Найтмер, так значит будет унижать кто-то другой. Краем уха я улавливаю перешептывания Киллера и Найтмера. Они тоже не упускают момента пообсуждать меня. Они делают это после каждой своей нападки. Я редко слушаю учителя, ведь я не самый лучший ученик. Учусь я хорошо, но всем всё равно на это плевать. Даже учителя не очень-то и рады мне. А на мои жалобы просто закатывают глаза. Настолько я им безразличен. Или противен. Я не до конца их понимаю. Все как всегда, но что-то меня напрягало. Все будто каменные. Учитель что-то пишет на доске, но ученики не двигаются. Они сидят слишком смирно. Обычно никто не слушал учителя, но сейчас все будто сговорились, и начали сидеть прямо, просто дырявя школьную доску взглядом. Учитель слишком резко перестает писать. Из его рук падает мел, ломаясь на кусочки, и все медленно оборачиваются на меня, с насмешливыми, пропитанными ненавистью, выражениями лиц. Было слишком страшно, хотелось скрыться от их взглядов, и никогда больше не возвращаться сюда. Забыть об этой школе, об этих людях, и о том, что здесь происходило. Закрыться в своей комнате и ждать, когда я медленно начну умирать голодной смертью. Я был прав, они действительно ненавидят меня. Кажется, что они вот-вот подорвутся со своих мест и сожрут меня с потрохами, не оставив от меня ни кусочка, а после забудут обо мне, как сделал бы любой. А может будут помнить меня и продолжать ненавидеть, даже после моей смерти. В классе становится слишком тихо, что безумно давит на мой мозг. Оказывается тишина может быть такой громкой и пугающей. Обычно мне нравится тишина, но не сейчас. Как же я хочу, чтобы все это оказалось неудачной шуткой. — Убийца! Нет. Не верю, они не могли узнать! Они не знают правды! Невыносимо-громкие голоса сливались в один крик, эхом отскакивая от стен и разносясь по всему кабинету, словно вихрь, заставляя мое тело вздрагивать и дрожать, покрывая все тело неприятными мурашками. От этих громких голосов хотелось зажать уши, хотелось спрятаться. Но я продолжал сидеть как вкопанный на этом стуле, не в силах пошевелиться. Они все узнали. Они знают.Они осуждают.
— Убийца! На глаза наворачиваются горькие слезы, а в душе будто разрастается дыра. Огромная дыра, поглощающая все надежды на счастливый финал. Или на счастливую развязку. На меня теперь повесили клеймо «убийца». Они все чаще повторяли это слово, в ушах звенело, а все мысли застилала пелена, окутывая их и не давая им выбраться. А я продолжал сидеть на стуле, слушая одно и то же слово. — Убийца! Я хотел закричать, ударить себя, убежать. Но я не мог вымолвить ни слова, продолжая тихо плакать и задыхаться от жгучих слез, которые обильным потоком текли по моим щекам, оставляя мокрые дорожки. Липко. Мерзко. Противно. Противно от самого себя. Но все стихло. Так же резко, как и началось. Краем глаза я заметил, как из стен потекла черная жидкость, булькая. Это была не вода, это было что-то вязкое, напоминающее смолу. Меня начал охватывать дикий ужас. Я не мог даже пошевелится, а комната все наполнялась черной субстанцией. Увидев, что передо-мной была черная волна, которая вот-вот должна была меня настигнуть, я закричал. Меня накрыло с головой, и в мой рот затекло достаточно этой темной субстанции, перекрывая путь кислороду. Хотелось блевать, освободить свой организм от ненужной жижи. Но вскоре я заметил Киллера, Хоррора и Найтмера, стоящих напротив меня. Их бледная кожа и пустой взгляд подпитывали мой страх, давая ему разрастаться все больше и больше. Они были словно мертвецы.Они и есть мертвецы.
— Ты убил нас, Инк. И снова эти лица. Опять звон в ушах и пелена в голове. — Гниль. Ты гнилой.Я тону.
— Это твоя гниль, Инк. Ты тонешь в своей гнили!Помогите!
— Умри, Инк.***
Я подскочил на своей кровати, пытаясь что-то закричать, но тут же простонал от боли в низу живота, куда меня ночью бил Даст. Так все это был сном? А что если он вещий, и все правда знают, что это был я? Попытавшись встать с кровати, я упал на пол, корчась от боли. Невыносимая боль прошибла мое тело, будто кто-то резал его на кусочки. Слишком больно. Безумно больно. Многие говорят, что можно перебить моральную боль физической. Но это не так. Будет болеть и тело, и душа. Так бы я и остался лежать, если бы не вспомнил, что сегодня мне надо в школу. Настал очередной мрачный день, но уже без страданий. Обидчики мертвы. Разве ты не мечтал прекратить свои страдания? Разве не ты жаждал свободы, наконец покинуть это шоу, перестать быть куклой? Но почему мне все еще плохо? — Я не убивал их, это случайность. Я не преступник.Убил.
Безумно страшно идти куда-либо. Будто меня уже ждут люди в форме. Хотя, кому это нужно? Будто кого-то действительно это волнует. Поговорят и перестанут. К такому как я вряд-ли прикоснется хоть один блюститель закона. — Я ничего не понимаю… Похоже на обычное нытье подростка, которому «не нравится его жизнь». Но это не так. Возможно, я возвышаю свои страдания, ведь есть люди, которым намного хуже. Все вокруг твердили мне, что мои проблемы мусор, и у них намного хуже. И я смирился с этим. Я настолько запутался, что не могу понять, что правда, а что нет. Мои мысли потихоньку съедают мой мозг, ведь мне некому выговорится. Родители давно наплевали на меня и на мое существование. Я будто призрак в этой семье. Только для Даста я «живой». Живой антистресс, игрушка, не более. Мне кажется ему стыдно, что я его брат. Родители тоже меня стыдятся, ведь я не такой умный и начитанный, как мой брат. Иногда я ему тоже завидую. Куча людей, которые хотят с ним дружить. Куча девушек, которые хотят стать его второй половинкой. Но он так жесток с этими людьми. Он всегда ходит один, говоря, что ему не нужны отбросы, которые только путаются под ногами. Я уверен, что это хорошие люди. Уж лучше, чем мой братец. Друзей у меня никогда не было, а если и были, то брат выдумывал гадости про меня, и они сбегали. Я всегда был один, как бы я не пытался подружиться с людьми. Когда они узнавали о моем брате, то я всегда уходил на 2 план, а то и на совсем исчезал из их жизни. Было безумно обидно, иногда эмоции выходили на ружу, и я плакал по ночам. Но я не мог громко рыдать, ведь брату не нравится шум. Но возможно я смогу завести друга, в лице Эррора. Эррор… — Сообщение! Он должен был написать мне! Схватив телефон, я открыл переписку с Эррором. Он правда мне писал, но сейчас нет времени читать. Я обязательно извинюсь перед ним, но сейчас нужно собраться в школу.***
За завтраком родители снова обсуждали Даста и его достижения в учебе. Я даже слушать не стал, сказав, что позавтракаю в школе. Но всем всё равно было плевать на меня, поэтому никто даже волноваться не стал. Дойдя до железной дороги, я посмотрел на рельсы. И лучше бы я туда не смотрел. Засохшие кровавые пятна на рельсах напомнили мне о котенке. Мне даже показалось, будто я услышал звон бубенчика, но мои печальные воспоминания прервал звон, оповещающий о том, что можно идти. Быстрым шагом я пересек железные пути и пошел по протоптанной тропе, ведущей в школу. Когда я увидел крышу своей школы, то начал ускоряться. Нужно было поговорить с Эррором и объяснится. Он явно зол на меня, но надеюсь, что не сильно. Шагнув за ворота, мои глаза метались в поисках знакомого силуэта, но видимо Эррор уже в здании, либо вовсе не пришел после того, что произошло вчера. Зайдя в школу мне на глаза сразу же попался знакомый силуэт, который отдалялся от меня. Решив не кричать попросту, я быстро переоделся и метнулся вслед за Эррором. Но его будто здесь никогда и не было. Найду его после уроков.***
— Эррор, прости, что не ответил тебе! Так, что ты хотел мне написать? — Инк, помнишь я рассказывал тебе про человека, что устраняет волшебников? Ты еще тогда испугался. Мне не составило труда выяснить, что он сейчас находится рядом с нами. Понимаешь к чему я клоню? — Да, но каким образом ты собираешься его остановить? И как ты узнал? — Много мозгов не нужно, чтобы это понять. Скоро летние каникулы, а это значит, что мы можем заняться поимкой пожирателя и узнать нужную информацию. Ходят слухи, что он может достать любую информацию. Даже самую секретную. Но согласен, нам нужен план, чтобы его поймать. — Эррор немного задумался, смотря куда-то вдаль. — У нас еще будет время придумать план! И… Пожиратель? Это его прозвище? — Да, но такие вещи лучше рассказывать не здесь. Встретимся в выходные и я тебе все расскажу. Так мы и разошлись с Эррором по домам. Разговор был короткий, но единственное, что не на шутку меня напугало, так это то, что «пожиратель» обитает где-то неподалеку. А если я на него наткнусь? Надеюсь, что я со спокойной душой дойду до дома, и лягу поспать. Идя под мостом, где раньше лежал котенок, мне сделалось дурно. Почему они так поступили с бедным животным? Зачем убили? Он не заслужил. Он ничего вам не сделал. Проглотив ком обиды, вставший поперек горла, я посмотрел на место, где я нашел котенка в самый первый раз. — Ч-что? — только и смог выдавить я, ужаснувшись. Котенок лежал на месте, облизываясь и довольно мурча. Подбежав, я рухнул рядом с пушистым комочком на колени, сдерживая слезы. Может умер и не мой котенок вовсе? Вот он лежит передо-мной. Целый и не вредимый. Я захотел прикоснуться к нему рукой, потрогать мягкую шерстку, обнять его и никогда не отпускать, но дотронувшись до того пальцем, он стал прозрачным. Неужели у меня галлюцинации? Но убрав палец, котенок стал нормальным. Быстро сложив все в своей черепной коробке я понял, что рядом орудует маг. Но у Эррора не такие способности. А значит… — Неужели это. Раздался жуткий крик и котенок исчез. Неужели это пожиратель? Я вжался в каменную стену, не издавая ни звука. Были слышны звуки борьбы и чей то смех, но после все стихло. Отлипнув от стены, я заметил, что силует в цветастой одежде скрывается в тени деревьев, явно убегая. Так быстро я еще не бежал до своего дома. Я забежал домой, быстро печатая Эррору сообщения, от прочтения которого бегут мурашки по коже. — Я видел его. Видел пожирателя.