Война хаоса

— Орочимару-сама! Орочимару-сама, очнитесь, прошу вас! Кабуто волновался, саннин уже второй час не приходил в себя.  — Плохо дело, видимо, установка требует больше чакры для питания, чем мы рассчитывали, — подумал он. Беспокоиться за жизнь мастера Кабуто не утруждался. Он знал, что тот живуч, как вирус гриппа; проблема была в нехватке времени. Через перископы наблюдения в их бункере ничего не было видно — очередная пылевая буря полностью закрыла весь обзор. Уже полгода, как некогда окружавшие их леса, сменились на безжизненную пустыню, где мёртвые, вырванные с корнем и поломанные деревья валялись, как мусор в песочнице.  — Будь проклят этот демон! — проскрипел зубами Кабуто и продолжил уже про себя. — Кто ж мог знать, что так выйдет. Что смерть джинчурики с содержимым такого уровня может привести к катаклизму. Быть может, они оставались последними двумя людьми на Земле. Или даже меньше — один был скорее змеёй.  — Кабуто!  — Да, Орочимару-сама! Очнувшись, саннин поднялся с пола и огляделся. Просторный лабораторный зал, где они находились, был освещен плохо, лишь под столами горели красные аварийные фонари. У дальней стены таинственно мигали индикаторы на управляющем модуле. Чудо инженерной мысли, созданное Кабуто, отвечало за все автоматические системы в убежище: управляло камерами наблюдения, датчиками активности подопытных и прочей рутиной. Изначально предполагалось обустроить важный узел дополнительной стеной, но потом пришлось оставить так ввиду сильной потребности в охлаждении. Сам по себе зал и так был довольно труднодоступен. Остальное пространство у стен занимали длинные столы, где аккуратно располагалась всякая научная утварь вроде микроскопов, духового шкафа, пробирок и прочего; объёмистые стопки бумаги с наблюдениями; научные образцы, среди которых встречались самые разные вещицы, начиная с образцов редких и не очень пород и заканчивая препарированными конечностями и органами. Под потолком располагались, но на данный момент не светили, мощные лампы дневного света. Посередине, на просторной площадке, стоял хирургический стол, стойка с набором инструментов и некое подобие стационарного конвейерного робота с манипуляторами. Последнее было гордостью уже Орочимару. Кроме восьми механических рук, аппарат был снабжён жутковатым шлемом с проводами. С помощью этого аппарата умелый хирург мог делать операции самому себе, при этом находясь под общим наркозом. Кабуто тоже пользовался им и не исключал, что такой машиной можно даже сердце себе пересадить. Общая атмосфера нарушалась разгромом в одном из углов. Между опалённых стен, рядом с круглой невысокой трапецией, и загадочным устройством, опёршись рукой на стену, стоял Орочимару, а рядом — пристально рассматривающий его Кабуто. На другой руке у саннина темнел сильный ожог. Загадочное устройство было мертво — индикаторы не светились, а некоторые детали обуглились. Оно выделялось среди прочей аппаратуры несколько кустарным видом, создавая впечатление, будто его собрали из подобранного на свалке технологического мусора. Так оно и было — почти всё, что напоминало о цивилизации в округе, иначе как свалкой назвать было нельзя.  — Доложи результаты, — потребовал Орочимару.  — Никаких результатов, Орочимару-сама. Даже если наша с вами, то есть, ваша теория верна, у нас нет ни чакры, достаточной для стабильной работы, ни материалов, которые позволили бы устройству выдержать такие нагрузки.  — Если потребуется, я выращу детали из людей. Есть ещё экземпляры?  — Нет, последнего подопытного утащили пару часов назад. Наши стероиды и гипноз хоть и мощны, для них малополезны.  — Знаю. Но у нас нет выбора.  — Знаете, Орочимару-сама, почему вы так уверены в этой затее? — неуверенно спросил Кабуто. — У нас меньше восьми часов, потом придёт новая волна демонидов и отнимет у нас последние силы. Во всяком случае, я, уже неделю не сплю, даже таблетки делать новые не берусь — наверняка напутаю состав, да и зачем…  — Твоё безволие жалко, — съязвил саннин, — Если считаешь себя обречённым, ложись на стол, я тебя самого на материалы пущу, но выживу. Всё лучше, чем отдавать неведомой твари.  — Прошу прощения, я был не прав, — отступил Кабуто.  — Сколько я был в отключке?  — Часа полтора. Вы обожгли руку. Орочимару поглядел на потемневшую ладонь, — М-да, серьезно. И аппарат полностью сгорел. Ну да ладно. Ещё несколько атак мы выдержим. Если получится всё-таки упросить вернуться Манду-сама, вопрос будет стоять уже о том, на сколько у нас хватит припасов. Кстати, на сколько?  — С месяц продержимся, но при условии отказа от еды, чисто на стимуляторах.  — Неплохо. Собирайся, пойдём на вылазку.  — Но куда мы пойдём? Близлежащие деревушки мы обшарили, там нет ни металла, ни, тем более, сырья для реактивов. Охраны нет, всех солдат, заключённых и подопытных мы уже потеряли, даже ни единой жертвы для Эдо Тенсей нету… — Да хорош ты уже тряпкой быть! — вспылил Орочимару. — Либо вылазка, либо…  — Ещё раз прошу простить меня. Я, наверное, так измотался, что не понимаю, что говорю.  — Вижу. Ладно, химикаты тебе приготовлю я, да и самому не помешает. Иди, собирайся, буду ждать тебя на выходе К-7. Кабуто удалился. Орочимару приблизился к сгоревшему прибору и снова стал его осматривать. Дело было плохо, несколько схем выгорели, а замену было даже нечем паять.  — Жаль, — заговорил про себя Орочимару, — Эта машинка могла дать мне шанс. Эх, был бы у меня шаринган, тогда бы может быть… Теперь это уже вряд ли получится. Последний носитель наверняка был сожжён дотла один из первых. Проклятый Забуза, знал бы, давно б уже его вместе с железякой пустил на удобрения. Саннин отстал от прибора и подошёл к хирургическому столу.  — Это подчас так неприятно, — подумал он, забирая со стойки острый, как бритва, тесак. Положив обожжённую руку на стол, он сконцентрировался и четким ударом отсек себе повреждённую ладонь. Кровотечение прекратилось очень быстро. Через считанные секунды, из даже не запачкавшегося рукава показался десяток змей и сплёлся в плотный клубок на месте среза. Через полминуты они убрались, оставив после себя целую, хотя и несколько бледную, кисть. Поиграв у себя перед лицом свежевыращенными пальцами, Орочимару сказал про себя: — Зато до чего зрелищно! Он взял отрубленную кисть и поднёс к одному из лабораторных столов у стен. Подвинув к себе свободный сосуд с физраствором, он опустил её туда. В этом зале старый экспериментатор никогда не позволял себе выбрасывать ничего из того, что ещё могло ему послужить.  — Модуль Кабу-3! — обратился он в сторону мигающей индикаторами махины. — Режим освещения: обычный. Освещение: деактивировать. Активация: стандартно. В ответ машина издала утвердительный гудок и выключила свет. Когда он пришёл к выходу К-3, Кабуто уже был там. Открыв люк, снаружи замаскированный под стену оврага, они вышли наружу. Жухлая трава кое-где устилала сухую почву, сбоку лежал вывороченный пень обломанного дерева. Всё небо густо закрывали красновато-серые облака, через которые едва проглядывало солнце. Они поднялись из оврага, выглядевшего, как шрам на теле земли, и пошли в сторону одной из окрестных деревень. Когда-то эта местность называлась страной рисовых полей. Впрочем, самих по себе полей там было не так уж много — больше леса. Теперь же тут была пустошь, настолько хмурая и бесцветная, что казалось, ей нет края. Они шли уже час. Наконец вдалеке показались какие-то развалины.  — Логово банды красных ножей, — констатировал Кабуто, — когда-то они носили нам подопытных…  — Да, конченые были людишки, — согласился Орочимару, — при том столь бездарные, что даже не грабили толком, только нам бродяг и таскали.  — И то верно. А пафосу то было, мол, мы, всех и вся тут поработим. Перешагнув через обугленные останки забора, они взобрались на небольшую груду обломков.  — Что мы здесь ищем? — спросил Кабуто — Третий раз уже приходим, думаете, осталось ещё что-то?  — Их атаман, в своё время мне хвалился кое о чём. Так был горд собой, что заявлял, будто есть у него секретный артефакт, что через несколько лет он им овладеет и всех поработит. Нам следует узнать, что это могло бы быть.  — В предыдущие разы рабы выскребли отсюда всё, даже кости. Считаете, существует какой-то тайник?  — Это вариант. Около часа они бродили по развалинам. Когда-то вокруг был довольно крепкий бревенчатый забор, за которым скрывались пара бараков, небольшой домик атамана и обширный погреб прямо посередине. Атаман был властным и пафосным человеком. Своими амбициозными заявлениями он как-то заставлял бездарных тунеядцев, стекавшихся к нему в банду из окрестных земель, даже что-то строить, при этом, считая, что строит не банду, но армию. Однако, кадры оказались не слишком годными в бою, а потому в основном служили хозяину дармовой рабочей силой. Закончив осмотр, копатели встали посреди логова.  — В погребе ничего не осталось, даже мха, — начал Кабуто, — в прошлый раз мы заставили рабов даже его соскоблить.  — А на поверхности мы унесли даже целые кирпичи, — подытожил Орочимару, — правда, некому собирать из них для нас укрепления. Проклятие, потеряли два часа. В задумчивости подойдя к паре покосившихся стен, оставшихся от жилища атамана, он вдруг сложил печать и молча разняв руки, приложил правую, новую ладонь, к земле. Земля вокруг руин содрогнулась, под ними разверзлась глубокая щель и останки дома вместе с фундаментом провалились вниз. Кабуто подошёл к расщелине и посмотрел туда.  — Орочимару-сама! Смотрите, блестит!  — Да ну? — Орочимару пригляделся: действительно, в стенке щели слабо отсвечивал уголок небольшого железного сундука. Кабуто недолго думая спрыгнул вниз и вытащил его. По весу было ясно, что внутри довольно пусто. Кабуто поднял сундук наверх и поставил рядом с саннином. Орочимару оценил замок и, решив не ковыряться, достал свой меч Кусанаги. Одним ударом срубив замок, он убрал оружие обратно и поднял крышку. Внутри лежал очень красивый кинжал, с позолоченной рукоятью.  — Видимо, этот деревенщина считал ножик волшебным, — предположил Кабуто. Орочимару сначала не ответил, внимательно рассматривая находку. Оторвавшись, он сказал:  — Отлично! Клинок тоже частично золотой. С этой штуки нам даже может хватить материала для починки искривителя!  — Орочимару-сама, опасность! Обернувшись на крик, Орочимару увидел их. Вдалеке на них двигалось облако пыли.  — Демониды, — понял он. Бывшие когда-то людьми, эти изуродованные существа по-кошачьи скакали по пустошам, выискивая жертв. Пойманных они утаскивали куда-то к себе, неизвестно для чего. Снова сложив печать, Орочимару опять заставил землю задрожать. Со стороны надвигавшихся врагов, поперек их пути, стала расти новая щель, через пару десятков секунд превратившаяся в пропасть.  — Это их ненадолго задержит, — крикнул он, — сейчас сюда все стаи сбегутся! Кабуто, прыгай ко мне на плечи. Когда помощник выполнил приказ, саннин дернулся. Послышался хлопок, поднялась пыль и вместо ног у него оказался длинный, толстый змеиный хвост. Сунув трофейный нож за пазуху, он помчался в сторону убежища. Двигались они столь быстро, что Кабуто едва держался.  — Какая ирония, — думал Орочимару, — давно ли я считал, что сам скорее всего изведу человечество. А теперь мне приходится давать дёру от существа, которое запросто истребило его раньше, и даже немного жалеть об этом. Они неслись ещё минут десять. Убедившись, что никто пока не приблизился, Орочимару скинул Кабуто и вернул себе ноги. Они оказались в засохшем, вымершем лесу. Примерно половина деревьев ещё даже стояла. Отойдя от тропы в сторону, саннин снова применил технику тверди, открыв в земле круглый, узкий лаз. Оказавшись вместе с Кабуто внутри, он схожим способом задраил «люк». Они очутились в невысоком туннеле. Освещения не было, но оба обходились без него. Кабуто, как и его мастер знал, что это запасной выход Е-8 и тоннель ведёт в то же убежище, откуда они пришли. Дойдя до конца тоннеля, пара уткнулась в массивную стальную дверь, скорее походившую на стену, т.к. не имела ни подобия замка, ни вообще каких-либо признаков того, что это как-то можно открывать. Саннин снова применил какую-то технику — по стальной поверхности пошли круги и посередине разрослось широкое, в две трети роста Кабуто, отверстие. Наконец-то они зашли в действительно защищённую часть, отверстие в заграждении исчезло и Кабуто вздохнул:  — Ух, даже не знаю, повезло ли нам.  — Да уж, негусто, — согласился Орочимару, — Ты вот что, иди позакрывай все входы на полную. Потом можешь пойти отдохнуть, демонидов пока не должно хватить на такую оборону. Компаньон кивнул и ушёл. Сам саннин отправился в лабораторный зал. Кинжал был полностью разобран, все металлические части переплавлены.  — Как знал, — думал Орочимару, — в этом бункере вполне можно было спрятать всю современную науку и цивилизацию. А что, забавно было б собрать лично отобранную «элиту» и устроить этакий ковчег. Так или иначе, спасать уже нечего. Поддерживать оптимизм было всё сложнее. Он уже не боролся всерьёз с нарастающим унынием Кабуто. Было понятно, что жить им ещё от силы месяц, а потом Девятихвостый пришлёт столько демонидов, что они просто прогрызут своими лютыми мордами все щиты. Или даже проще, прискачет сам и легко все уничтожит. Ремонтируя сгоревшее несколько часов назад устройство, он всё же не терял надежды на свой, поначалу казавшийся безумным, план. Когда стало ясно, что противостоять охватившему все вокруг деструктивному влиянию Девятихвостого бесполезно, саннин придумал, казалось бы, наивный выход из положения. Заключался он в создании прибора, способного особым способом закручивать чакру, искривляя само по себе пространство и… Что будет дальше, Орочимару однозначно себе не представлял, но надеялся, что более детальное изучение феномена даст какой-то козырь. Уже несколько месяцев он безуспешно конструировал задуманную машину, и каждый раз та взрывалась, плавилась, убивала оператора, служащего источником чакры, просто не действовала. Был бы у него шаринган! Никакой аппаратуры б не потребовалось, а сам он дня за три бы уж точно чего-нибудь добился. Например, схлопнул бы всё убежище в черную дыру, которая там могла бы образоваться. Или не могла бы. Он не знал толком. Стенд для исследований ещё только предстояло сделать. Он старательно заставлял себя продолжать верить, что результат оправдает себя. Впрочем, никаких других вариантов не было. Всё равно им суждено было погибнуть, хоть и позже остальных. Они справятся. Они что-нибудь сделают. Может быть, сделают оружие, способное противостоять не в меру усилившемуся демону. Может быть, они откроют портал, в какие-нибудь дальние земли, если такие ещё есть, где накопят сил, вернутся и победят. А может, просто разрушат мироздание, избавив мир от печальной участи оставаться в плену дьявольских сил. Орочимару чувствовал горькую иронию в том, что планету, которой уже давно он угрожал, ему теперь приходится спасать. Но саннин спасал не мир. Он хотел отомстить Девятихвостому, отомстить за обрушение его мечты. За то, что тот истребил людей, а с ними и мир шиноби, с которыми канули в лету и бесчисленные техники, которые Орочимару так мечтал изучить. Но теперь он уже не сможет этого сделать, не станет совершенным, бессмертным существом. Тем более, что без людей он уже не мог найти себе нового тела, разве что Кабуто, так и тот не вечен. Более совершенное, подлинно бессмертное существо похоронило все перспективы, и саннина это задевало. Прошло уже несколько часов. В убежище стояла тишина. Где-то уснувший Кабуто закрыл всё, что только можно, поотключав всю связь с внешним миром. Убежище оказалось полностью изолировано, лишь небольшой подземный источник воды входил внутрь. Электричество обеспечивалось генератором, довольно эффективным, ресурсы которого ежемесячно подзаряжались чакрой особого организма, который Орочимару вырастил специально для этого. Существо получилось живучее, так что о его ресурсе можно было не беспокоиться. Результат работы получился удручающим. Прибор был починен, некоторые контуры изменены, но гарантий не было никаких.  — Ну вот, — подумал Орочимару, — ещё один шанс. Однако, следует учесть, что это опасно. Может, оставить Кабуто инструкции на всякий случай? А, ладно, он и так всё знает. Хотя, в последнее время он дрогнул. Пожалуй, надо закрыть зал. Выживу, оклемаюсь сам, не выживу — так и Кабуто нечего тут делать будет. Заперев мощную стальную дверь, он снова задумался. Кабуто перед этим не спал, по меньшей мере, неделю. Действие стимуляторов было таково, что раньше, чем через пару дней, пробуждения можно было не ждать. Признав это обстоятельство некритичным, он усмехнулся. Самому ему сон был практически не нужен, разве что во время болезни или первое время в новом теле.  — Ну что ж, — сказал Орочимару, — посмотрим, что получится. Установив аппаратуру на место, он встал на трапецию и взял в руки провод. Осталось чем-то включить прибор. Недолго думая, он обратился к своей рептилоидной стороне, и высунул изо рта длинный подвижный язык. До рубильника его длины как раз хватило, и, включив прибор, Орочимару вернул язык на место и приготовился.  — Так, чакра пошла, — анализировал он ситуацию, — показатели нормальные, температура тоже в норме. Видимо, на этот раз материал попался получше. Вдруг тело свела судорога и саннин свалился на пол. Его как будто ударило током.  — Что это было? — подумал он. — Произошло элементное преобразование? Вряд ли, на искусственное сердце аппарат не тянет. Какого черта? Орочимару огляделся. Зал, казалось бы, не поменялся, но что-то было не так. Некоторые предметы стали как будто полупрозрачными. При этом одни были прозрачнее других. Тут он оторопел от удивления. Рядом с ним лежала голова. Она была человеческой, и, судя по срезу, отделенной от тела с помощью тесака. При этом её было плохо видно, и для рассмотрения приходилось напрячь глаза.  — Это… Не Кабуто. И вообще, я не знаю этого человека, — думал саннин, — может, это кто-то из моих пленников? Но они уже несколько дней как закончились, все! Подняв глаза, он удивился ещё больше. За его хирургическим столом, увлеченно, не обращая ни на что внимания, корпел над каким-то трупом некто. Орочимару начал понимать, что он примерно видит. Его лабораторный зал никуда не делся. Однако, обстановка пополнилась ранее отсутствовавшими предметами. Кроме того, все новые вещи были полупрозрачными, в том числе и неизвестный хирург. Орочимару вдруг мысленно хлопнул себя по лбу. Ну конечно! Вот оно! Неужели, неужели он смог?  — Искривитель не просто изогнул материю, — догадался саннин, — он сдвинул пространство зала, да так, что тот пересекся… С альтернативной вселенной? Он приподнялся и внимательно посмотрел на всё также весело ковырявшегося медика. Его предположения подтвердились.  — Ого… — подумал Орочимару, — Да это же… Никто иной, как я! Полупрозрачная копия всё также не отвлекалась. Каков неряха! Загрязнять лабораторию кусками образцов? Такого Орочимару себе никогда не позволял. Он посмотрел на искривитель. Тот почти не реагировал.  — Отлично, стабильно поддерживается, — сделал вывод саннин. — То-то Кабуто будет рад. Почему-то не удивившись необычной для себя заботливости, он отпустил провод. Прибор выключился, и иное измерение стало исчезать. Секунд через десять он снова стоял в своем зале.  — Для последнего в жизни научного открытия занятно, — подумал Орочимару, — надо обязательно записать все данные. Внезапно сзади раздался хлопок! Обернувшись, он понял — это искривитель, после работы тот внезапно взорвался. Всё придется делать заново. Орочимару пошевелил обломки ногой и резюмировал:  — Славный был эксперимент. Мы обречены.