Эредин

Эредин мягко рассмеялся, и я чувствую, как его грудь легонько сотрясается от смеха. Чую, что это не к добру. Напрягаюсь до немоты в зубах, прижимаюсь к Хозяину, беззвучно взываю к его милосердию. Я даю ему почувствовать хрупкость своего тела и надеюсь, что он сжалится надо мной. — Разве я не говорил тебе, как нужно ко мне обращаться? — он наклоняется к моему уху, шепчет очень спокойно. — Хозяин, — сдавленно отвечаю я ему в плечо. Он берет мои руки в свои. Наши ладони соприкасаются — но только на миг. Его горячие пальцы оплетают мои запястья, после чего он заводит их мне за спину. — Я запрещал тебе называть мое имя, — замечает он и связывает мои руки веревкой. Хозяин кладет подбородок мне на плечо, тщательно и крепко плетет узел вокруг моих запястий. Веревки пережимают мои вены, кончики пальцев немеют. Я шепчу «Прости, Хозяин», продолжаю приникать к нему. Чую запах его кожи — особенно насыщенный в изгибе шеи, хочу уткнуться туда носом, но боюсь. Страшно боюсь. — Надо что-то делать с твоим ртом, — спокойно продолжает хозяин и вяжет очередной узел. — Зашить бы его тебе. У меня перехватывает дыхание. Я бесконтрольно сжимаю губы, легонько мотаю головой. Готова умолять его, но боюсь открывать рот. Вместо этого тихо скулю, словно побитая собака. Пожалуйста, не делай мне больно. Пожалуйста. — Не хочешь? — вкрадчиво спрашивает он. Мотаю головой. Страх делает странные вещи с моим телом. Мои соски твердеют, дивные спазмы беспокоят лоно. — Тогда сделай так, чтобы я передумал. Мне запрещено говорить, и я больше всего боюсь спровоцировать господина своим жалким хриплым голоском. Руки мои теперь связаны. Он не оставил мне ничего, чем бы я могла его переубедить. И тогда я отстраняюсь от него, сразу страдаю от потери его тепла. Становлюсь перед ним на колени. Осторожно прижимаюсь с щекой к его паху. Трусь о его член. Грубая ткань штанов не мешает догадаться мне, что плоть его уже слегка затвердела. Меня учили это делать. Однажды с Хозяином пришла какая-то женщина, чей облик также оставался для меня загадкой. Господин велел женщине, чтобы та втолковала мне, как надо доставлять удовольствие мужчине. Сначала она подготовила Хозяина своими силами, поэтому, когда его член проник в мой рот, то он уже был твердым, большим и влажным. Женщина сказала, что так мне будет проще разобраться. Прятать зубы, давить языком на уздечку, держать губы плотно по окружности члена — основные моменты, которые я должна была запомнить. Это было не сложно. Гораздо труднее было сдержать рвотные позывы, когда Господин попробовал проникнуть глубже, чем на половину. Тогда я закашлялась. Неожиданные слезы мигом впитались в повязку, что была у меня на глазах. — Дай ей привыкнуть, Эредин, — где-то рядом с моим ухом произнес женский голос. Эредин. Я вздрогула, первый раз услышав имя своего Повелителя. Захотелось его повторить своими губами, сравнить его с тем вкусом, что оставляла у меня во рту его плоть. Эредин. Горько. Сладко. Горячо. Нежная ладошка женщины легла на мою шею. — Расслабь горло, милая. Тебе будет сложнее, если будешь сжиматься слишком сильно. У меня не было оснований не верить ей. Я старалась. Очень старалась. Но получалось не так хорошо, как надо. — Довольно, — в итоге прошипел Эредин, и его плоть покинула мой рот, увлекая за собой тонкую нить слюны, что потом упала на мой подбородок. Дело закончила моя учительница. Судя по ритмичному звону её серьг, она качала головой очень быстро и ровно. Одна маленькая капля спермы упала мне на щеку. Всё остальное досталось не мне. И вот сейчас я пробую всё сделать сама. Мои щеки краснеют, грудь вздымается быстро, между ног становится мокро. — Уверена, что получится? Это твой последний шанс, — хрипло произносит Эредин, и я слышу шорох его одежд. Я облизываю искусанные губы. Показываю, что готова.