Эредин

Эредин не собирается меня направлять, я предоставлена сама себе. Со связанными руками я не могу себе помочь. Я пробую наклониться вперед, и мне сложно удержать равновесие. Упереться бы руками о колени, или хотя бы о пол. Тогда я точно буду напоминать собаку, но меня это мало волнует. Но руки мои крепко связаны сзади, и я напрягаю мышцы спины и живота, чтобы не упасть. Подползаю ближе, потому что губами всё никак не найду своего Господина. И вот мне удается это сделать. Я попадаю на самое основание едва твердого члена и отмечаю про себя, что мой Повелитель гладко выбрит. Это не привычно. Мне особо не с чем сравнивать — в вопросе плотских удовольствий я почти новичок. Но я слышала, что гладко выбривают богатых аристократов. Эредин явно принадлежит к знати. На то указывает богатство ткани, из которой сшита его одежда. А еще Хозяин пахнет эфирным маслом. Я не могу различить, что это за аромат, но он звучит изысканно и тепло. Какие-то мягкие древесные ноты, легкая терпкость. Простые люди не источают такой притягательный запах. А что, если он и не человек вовсе? Во всяком случае, он гораздо выше обычного мужчины. Ему пришлось наклоняться, чтобы связать мои руки, и макушкой я не доставала выше его груди. Хозяин говорит на Старшей речи, как эльфы-полукровки, краснолюды и прочие нелюди. Насколько мне позволяет судить полная слепота, Эредин не относится ни к одной из этих рас. В нем есть нечто манящее. Что-то такое, отчего хочется приникнуть к сильному крепкому телу и прижаться губами к гладкой коже. Я делаю это с трепетом и осторожностью. Не могу себе отказать в удовольствии и спускаюсь к головке медленно, скользя губами вниз по всей длине. Хозяин еще не возбудился, как следует. Он легко помещается в мой рот. Языком я освобождаю от крайней плоти самое вкусное, и Эредин тихонько вздыхает. В этот момент я больше всего жалею, что на моих глазах — повязка. Как бы я хотела узнать, как выглядит удовольствие на лице моего Господина... Но я могу лишь представлять это, и воображение сводит меня с ума. Я наклоняюсь вперед, плотно охватываю губами его плоть. Эредину становится тесно у меня во рту, и я стараюсь сделать ярче его ощущения, крепче сжимаю губы. Что-то происходит в моём теле. Кровь приливает к щекам. Возбуждение играет во мне сотнями красок, искрится под кожей. Мне тяжело дышать от осознания того, что я делаю. Безумие имеет вкус соленоватой смазки, я глотаю его капля за каплей. Отклоняюсь назад, позволяю Эредину покинуть мой рот, что потом снова проникнуть в него — чуть дальше, чуть быстрее. Эредин смеется. — Смотри, какая старательная. Он хвалит меня, и я, не скрывая самодовольства, улыбаюсь — насколько мне позволяет занятый рот. Должно быть, я выгляжу глупо. Мои движения становятся быстрее, но при этом теряют ритм. Слишком мокро, слишком громко. Я краснею еще больше. Вспыхиваю горячим румянцем, когда Эредин ласково касается моей щеки. Его пальцы дарят успокаивающую прохладу. Он нежен со мной. Но его ладонь такая дразняще невесомая, что я едва сдерживаюсь, чтобы не прижать её плечом к себе. Но я не могу позволить себе подобных вольностей. Сначала нужно заслужить помилование за проступок с именем. Эредин перемещает руку на мой подбородок, замирает пальцами в ямке под челюстью, и я вдруг очень явственно чувствую, как работают мышцы моего горла. Повелитель, наверняка, тоже это чувствует, за тем и держит меня за шею. Я слышу его хриплый от возбуждения голос: — Давай чуток быстрее. Это не просьба, это приказ. Я спешу его выполнить, не смея остановиться, чтобы сглотнуть собравшуюся во рту слюну. Я слепа, но тьма под моими веками становится гуще. В комнате есть освещение? Мне кажется, что нет. Я думаю, сейчас очень темно. Холод стелится по каменному полу, сжимается оковами вокруг моих обнаженных лодыжек. Черные холодные тени ползают, змеятся вокруг меня, лижут связанные руки, вьются между моих ног, взбираются вверх по спине, шепчут на ухо, что делать. Они обвивают мою шею вместе с руками Эредина, тянут к моему Господину, и я подчиняюсь — позволяю ему проникнуть до самой глотки, удариться головкой о стенку горла. Спазм, быстрый и сильный, едва не выворачивает желудок. Хозяин кладет руку на мой затылок, забирает член из моего рта, чтобы через секунду повторить стремительный, такой же глубокий толчок. Новый спазм звучит отвратительно, но я не успеваю попросить о передышке — Эредин толкается вновь. — Не справляешься сама, — шипит он. — Я всё таки сделаю маленький стежок. Пытки заканчиваются резко, Хозяин покидает мою измученную глотку. Я сразу же прошу о пощаде. — Пожалуйста, не надо! Шорох одежд, а также горячее дыхание на моем лице говорят о том, что Эредин присел передо мной. Мне стыдно. Губы и щеки мокрые от слюни и смазки, но я не могу вытереться. — Вытащи свой прелестный язычок. Я не догадываюсь, зачем ему это понадобилось. Неведение пугает меня. Пожалуйста, дай еще один шанс. Я всё сделаю хорошо... — Не заставляй меня повторять дважды. Голос у Хозяина меняется, звучит острой сталью. Слезы вот-вот выступят на глазах. Я боюсь. Страшно боюсь. Но делаю то, что он велит. — Молодец. Я сделаю тебе маленький подарок.