Stay away from me

       Гермиона очнулась от ужасной рези в животе. Она постаралась свернуться калачиком, чтобы уменьшить боль, но ничего не помогало. Девушка даже не сразу поняла, что находится в медпункте и что сейчас ночь.        Через некоторое время, видимо, услышав шорохи, к Гермионе подошла мадам Помфри. Она дала девушке какие-то таблетки и большой стакан воды, после чего поставила рядом с ней ведро.        — А это для чего? — напряглась Гермиона.        — Гадость будем из твоего организма выводить. Не знаешь, случайно, чем ты могла отравиться, нет? — поинтересовалась мадам Помфри. — Ладно, поговорим потом. В случае чего звони в колокольчик, а пока постарайся уснуть. Тебя ждет тяжелая ночь.        Гермиона еще никогда не чувствовала себя так плохо в физическом плане. К счастью, мадам Помфри заботливо оставила на ее тумбочке много воды, что существенно облегчало страдания девушки. Несмотря на все мучения, Гермиона ни разу не позвонила в колокольчик и не потревожила целительницу.        Утром мадам Помфри хотела поговорить с Гермионой, но та спала, поэтому пообщаться им удалось только после обеда.        — Как себя чувствуешь? — спросила мадам Помфри, осматривая девушку.        — Намного лучше, — честно ответила Гермиона.        — Скажи мне, пожалуйста, как ты довела себя до такого состояния? Что ты съела? Может, тебя кто-то угостил чем-нибудь? — допытывалась мадам Помфри.        — Я не знаю, что случилось, — соврала Гермиона скрепя сердце. Действительно, не рассказывать же, что специально наглоталась сильнодействующих веществ, а то еще переведут в психиатрическую клинику.        — Ты же понимаешь, что это очень важно? Что другие могут пострадать? — уточнила мадам Помфри.        — Понимаю, но я не могу вам ничего рассказать, — понуро пожала плечами Гермиона. Однако она сделала себе мысленную пометку — переговорить с близнецами Уизли.        Мадам Помфри ушла, явно недовольная произошедшим диалогом.        Сразу после ее ухода, к Гермионе, окруженной ширмами проскочили Джинни и Гарри. Девушка присела к подруге на кровать, а та, в свою очередь, чтобы освободить подруге место, подтянула ноги к груди, все еще ощущая слабую боль в области желудка и низа живота.        — Ты как? — спросил Гарри, подходя к кушетке.        — Все хорошо, — заверила друзей Гермиона. — Скажите лучше, что с Роном.        Гарри и Джинни, как по команде, отвели взгляд от Гермионы и стали рассматривать узоры на ширмах, трещинки в штукатурке, складки простыни.        — Что-то случилось? — не на шутку встревожилась девушка.        — Мм, — замялась Джинни, — и да, и нет, — Гермиона лишь испуганно переводила взгляд с Джинни на Гарри и обратно.        — С ним все в порядке, — подхватил Гарри.        — Так что же случилось? — удивилась Гермиона, ощущая облегчение. Все-таки не зря травилась.        — Мама с папой решили, что будет лучше, если оставшиеся полтора семестра он доучится дома, — тихо ответила Джинни.        Гермиона застыла, неподвижно глядя на лицо подруги. Казалось, в ее голове происходили сложные процессы, помешать которым значило бы поломать Гермиону.        — А как же экзамены? — по-прежнему уставившись в одну точку спросила девушка.        — Экзамены он будет сдавать здесь, в Хогвартсе, — поспешно заверила ее Джинни. Гермиона перевела взгляд на подругу, но смотрела как бы сквозь нее.        — Ты в порядке? — спросил Гарри, перехватывая инициативу.        — Да, — Гермиона неловко улыбнулась. — Почему я должна быть не в порядке? — ее улыбка стала более естественной. — Джинни, я должна поговорить с близнецами. Организуешь?        — Без проблем, — кивнула девушка, по-прежнему встревоженно глядя на подругу. Но так как ее улыбка казалась абсолютно искренней, да и сама Гермиона выглядела веселой, Джинни успокоилась и поспешила на выход.        — Отдыхай и выздоравливай, — крикнули на прощание друзья.        Гермиона улыбалась, пока за ними не захлопнулась дверь. Как только они ушли, девушка закрыла глаза ладонями и расплакалась, ощущая горечь предательства. С каждым днем ее жизнь становилась все хуже. Девушка надеялась, что скоро все изменится, ведь у нее появились друзья — Гарри, Джинни и ее глупенький, но такой добрый Рон. А теперь? Сначала Рон предпочел Лаванду ей, после и совсем ушел. Как он мог уйти, он ведь обещал быть рядом? А Гарри и Джинни слишком заняты друг другом, готовятся к помолвке.        А что остается для Гермионы?        Как только девушке удалось забыться беспокойным и тревожным сном, она услышала звук открывающийся ширмы и ощутила, как кто-то ощутимо тяжелый садится к ней на кровать. Гермиона моментально проснулся и увидела перед собой Тома, закинувшего ногу на ногу и пристально наблюдавшего за ней.        — Пожалуйста, пусть это будет сон, — простонала Гермиона, прикрывая глаза руками. К ее огромному сожалению, Том никуда не делся.        — Это был бы хороший сон? — ухмыльнулся он.        — Надейся, — пробурчала Гермиона, протирая глаза и подтягивая к себе ноги.        — Что-то ты не в настроении. Может, у тебя предменструальный синдром? — невинно поинтересовался он.        Гермиона, решившая попить, поперхнулась и закашлялась. Том сочувствующе постучал ее по спине.        — А если серьезно: у тебя красные глаза и опухшее лицо.        — Спасибо за комплимент, — едко прокомментировала Гермиона.        — Ты что, плакала?        — Ага, от счастья, — Том недоумевающе приподнял брови. — Ты же больше не сможешь использовать Рона в качестве рычага давления.        — С этим я не спорю, — кивнул Том. — Но у меня еще есть Поттер, младшая Уизли, Лонгботтом и примерно 50 других гриффиндорцев, — он встал и подошел к ширме.        — Ты — монстр, — с отвращением сказала Гермиона.        — Я внимательный монстр, — ответил Том и ушел.        Некоторое время Гермиона была в недоумении от его последних слов, пока не посмотрела на свою тумбочку. На ней находились любимая книга Гермионы «Красавица и чудовище» и букет ромашек в аккуратной вазе. Никаких других цветов девушка не признавала. Гермиона была абсолютно уверена как в том, что до прихода Тома там ничего не лежало, так и в том, что никогда не упоминала при юноше о своих любимых цветах. Выходит, он действительно был внимательным.        Ближе к вечеру мадам Помфри, с подозрением глядя на девушку, все же решила ее выписать. Ее самочувствие было в норме, поэтому оставлять ее в медпункте дольше не имело смысла. Напоследок мадам Помфри дала Гермионе несколько указаний насчет диеты, которой Гермионе следовало придерживаться, и сказала прийти утром на обследование.        Покинув медпункт, Гермиона глубоко вдохнула, выгоняя из легких медицинский воздух с пугающим запахом лекарств. После этого девушка решительно направилась в свою комнату, где она могла бы доделать домашнее задание. Несмотря на то, что Гермиона весь день почти не ела, на ужин идти не хотелось, тем более что мадам Помфри запретила ей почти всю еду.        В спальне девочек Джинни не оказалось, и Гермиона решила на секунду прилечь на кровать. Она не собиралась спать, ей хотелось обдумать свой день и странное поведение Тома. Он не перестал быть засранцем, но все же что-то в нем как будто бы изменилось.        — Здравствуй, Глотик. Ты скучал? — шепотом спросила Гермиона у рыжего котенка. Он лег рядом с девушкой и громко замурчал, вытянув лапки.        Девушка даже и не думала засыпать, просто моргнула, а глаза открыла только из-за того, что через незадернутый балдахин пробились солнечные лучи. Гермиона неловко села, проводя рукой по лицу. Ее соседка уже вернулась и сладко спала, положив руки под подушку.        Гермиона, стараясь не шуметь, направилась в ванную. Часы на стене утверждали, что на завтрак идти уже нет смысла, но до начала занятий еще оставалось достаточно времени, чтобы привести себя в порядок.        Умывшись так быстро, как это только было возможно, Гермиона вернулась в комнату. Разумеется, Джинни все так же спала. Девушка на секунду задумалась. Она жила со своей соседкой уже не первый день и знала, что попросту растолкать ее не получится, так как Джинни слишком уж любит спать. С другой стороны, едва ли она будет благодарна Гермионе, если та ее не разбудит.        Заранее попросив у Джинни прощения, Гермиона сходила до раковины и вернулась к кровати подруги с полной кружкой воды. Это было не совсем по правилам прилежной девочки, поэтому Гермиона крепко зажмурилась и только потом перевернула сосуд над постелью, ожидая услышать вопли и ругательства.       Но их не оказалось. Гермиона удивленно приоткрыла один глаз, за ним другой. На нее из-под одеяла укоряюще смотрели два обиженных зеленых глаза.        — Между прочим, у меня сегодня нет первой пары, — наконец проговорила Джинни хриплым ото сна голосом.        — Ой, — испугалась Гермиона. — Прости, прости, пожалуйста! Если хочешь, можешь поспать на моей кровати.        — Ладно уже, — отмахнулась Джинни, — сама виновата, надо было хоть записку какую-нибудь написать. И все равно уже перехотелось, хоть домашку сделаю.        Гермиона, по-прежнему виновато глядя на подругу, стала переодеваться. Через пять минут она, уже совсем готовая, чмокнула Джинни в щечку, еще раз извинилась и поспешила на урок. По ее расчетам, он начинался через десять минут, а теплица мадам Спраут, где проходила Ботаника, находилась довольно-таки далеко от здания школы. К тому же на улице намело снега, а значит скорость ее передвижения ощутимо замедлится.        По крайней мере, у Гермионы появилось время обдумать все волнующие ее темы последних суток. Девушка собиралась сделать это ещё вчера, но вместо этого нечаянно заснула, и пришла пора наверстать упущенное.       Во-первых, с уходом Рона Гарри и Джинни стали проводить гораздо больше времени вместе, находясь в комнате мальчиков столько, сколько им угодно. Наверняка и этой ночью Джинни находилась там, поэтому стоило понаблюдать за Гарри, и если он сонный, то принять какие-нибудь меры. Конечно, замечательно, когда у молодых людей такая идиллия в отношениях, но это не должно мешать учебному процессу.        Думая о Гарри и Джинни девушке не удавалось не думать о Роне, а это делать не хотелось, от этого больно щемило в груди, так что Гермиона вспомнила о его братьях. Ох и опасные конфетки продают Джордж и Фред! Надо бы с ними поговорить, чтобы они остановили их распространение, так как у Гермионы до сих пор ощутимо болело внизу живота, впрочем, не мешая ей передвигаться. Однако мысли о близнецах все еще возвращали Гермиону к их младшему брату, поэтому стоило найти другой объект для размышлений, желательно, что-нибудь приятное.        Бесспорно, приятной неожиданностью стало поведение Тома к Гермионе во время ее недуга. Сам он никак не поменялся, но его поступок казался чем-то из ряда вон выходящим. Обычно монстры так себя не ведут. В то же время это могло бы быть какой-либо из его очередных уловок, и Гермиона надеялась, что это не так. А вдруг и в нем есть место чему-то сродни человеческим чувствам, например, сочувствию и сопереживанию. Хотя нет, глупости какие. Не может сочувствующий человек избить кого-то до полусмерти или довести множество малышей до обморожения.        Дальнейшие размышления Гермионы на эту тему прервало громкое бурчание из области живота. Черт, а она ведь и не догадывалась, насколько голодна. Если уж на то пошло, она не ела чуть больше суток, и теперь это давало о себе знать. Не хватало еще в голодный обморок упасть.        К счастью девушки, на урок она успела. К ней сразу же подошел Том. Девушки, строившие ему глазки, позеленели от зависти. Они так и не понимали, чем эта непопулярная новенькая заслужила внимание их короля. Что ж, этого не знала сама Гермиона.        Том протянул ей банан.        — Самый питательный фрукт. Поднимает настроение. Имеет собственную упаковку.        — Он отравлен? — с подозрением спросила Гермиона, принимая и осматривая банан.        Том фыркнул:        — Тебя не было ни на завтраке, ни на ужине, — заметил юноша. — Сомневаюсь, что в медицинском крыле ты вообще ела. Но если тебе так угодно, я могу его забрать.        — Нет, не надо, — поспешно возразила Гермиона, открывая банан. Как бы она не относилась к Тому, сейчас она была слишком голодна, чтобы отказываться от еды.       Молодой человек лишь передернул плечами, мол, благодарностей не нужно.        Мадам Спраут наглядно показывала вегетативный способ размножения растений, когда к Тому и Гермионе подошел Гарри. Девушка была права, он выглядел очень невыспавшимся и заторможенным. С ними однозначно нужно было провести лекцию о вреде нарушения режима дня.        Гарри взял Гермиону за локоть и хотел было отвести ее в сторону, но Том выразительно приподнял брови, выжидательно глядя на них, поэтому девушка мягко забрала свою руку.        — Ты заметила, что он тебя контролирует? — спросил Гарри, сверля Тома недовольным взглядом.        — Так безопаснее для всех, — вздохнула Гермиона. Красивый юноша рядом с ней тонко улыбнулся.        — Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Гарри. — Джинни просила передать… — и он наклонился к уху Гермионы, зашептав что-то неразборчивое для слуха Тома.        — А почему она не сказала мне это лично?        — Ну, если ты ее разбудила, то вряд ли она быстро соображала, — засмеялся Гарри. — Наверняка забыла.        Что ж, это было похоже на правду. Гермиона кивнула, запоминая то, что сказал Гарри, и поднесла палец к губам, призывая возвратиться к уроку, несмотря на то, что сама она прекрасно помнила эту тему из предыдущих лет обучения.        Когда мадам Спраут предложила разделиться на пары для отработки практики, Гермиона хотела поработать с Гарри — вряд ли он был способен самостоятельно с чем-либо справиться. Юноша постоянно потирал глаза и зевал. К счастью, к нему подошел Невилл, а на него можно положиться.        Рядом с Гермионой возник Том, отмахиваясь от одногруппниц, намеревающихся встать с ним в пару. Девушка тяжело вздохнула и достала из горшка растение.        На удивление Гермионы, Том вел себя прилично. Почти весь урок он промолчал, лишь делал в тетради некоторые пометки и изредка разглядывал растение.        Гермиона не выдержала:        — Ты в порядке? — спросила она, украдкой разглядывая Тома.        — А что, что-то не так? — юноша удивленно посмотрел прямо на Гермиону.        — Да нет, все прекрасно, — поспешно заверила она. Как говорится, не буди лихо. Если Том ведет себя как приличный человек по-настоящему, а не прикидывается перед учителями, то пусть это продолжается как можно дольше.        Следующие уроки ничем не выделяясь от других. Пар со Слизерином больше не было, поэтому Гермиона не могла убедиться в своей правоте. Она недоумевала, но надеялась, что таким адекватным Том будет всегда, что это не просто затишье перед бурей.        Зато во время Алгебры Гермионе удалось наконец переговорить с Гарри. Он не был доволен нравоучениями, но пообещал девушке, что больше они с Джинни так подолгу бодрствовать не будут.        Во время обеда Том снова находился рядом с Гермионой, но не произнес ни слова. Девушка серьезно обеспокоилась его поведением. Обычно Том всегда начинал диалог, а сегодня они весь день некомфортно молчат.        — С тобой точно все хорошо? — не выдержала Гермиона.        — Грейнджер, ты какая-то странная сегодня, — Том поднял взгляд от тарелки и перевел его на девушку. — И вопросы у тебя дурацкие. Тебя что-то не устраивает?        Гермиона покраснела и отвернулась. Что ж, раз он такой, то больше о его самочувствии она интересоваться не будет.        Через несколько минут Том встал, сказал Гермионе, что ждет ее в библиотеке, и ушел.        Чем дольше длится день, тем больше сюрпризов. В любом случае, Гермиона не возражала. Ей еще нужно было найти способ уйти от Реддла в шесть часов вечера. У нее была запланирована встреча, и девушка сомневалась, что он просто отпустил бы ее. Гермиона никогда не была хорошей лгуньей, но сегодня надо было очень сильно постараться.        Когда Гермиона пришла в библиотеку, Том уже был там. Он сидел в их обычном месте и выполнял задание по истории. Гермионе лишь оставалось присоединится.        Когда список неготовых работ закончился, девушка чувствовала себя максимально неловко. Она привыкла сидеть в тишине одной, но сидеть в тишине с кем-то было странным даже для нее. Конечно, тихий Том — это лучшее, что случилось с Хогвартсом (учитывая, что худшее для школы — обычный Том), но девушку не покидало ощущение фальши. Она то и дело вскидывала взгляд, пытаясь отыскать в нем малейшие признаки обдумывания плана, но юноша казался полностью поглощенным домашним заданием. Не выдержав, Гермиона встала, со скрежетом отодвигая стул.        — У меня все еще очень сильно болит живот. Полагаю, мне нужно прилечь, — это даже было частично правдой. Гермиону действительно не покидало сильное тянущее чувство внизу живота, но оно не было невыносимым.        — Я не закончил домашнее задание. Тебе необходимо сопровождение? — безразлично поинтересовался Том.        — Как хочешь, но вообще-то я и сама дойти могу, — растерянно ответила Гермиона. Все чудесатее и чудесатее.        — Отлично. Тогда не смею больше задерживать, — Том вновь уткнулся в книжки.        Вообще-то это обидно, что он так быстро отпустил ее. Даже врать не пришлось, чему на самом деле Гермиона была очень рада. Но так легко избавиться от нее? Как будто ему неприятно ее присутствие. «Не смею больше задерживать» — это прозвучало так оскорбительно! А еще у нее вопросы дурацкие и сама она тоже странная. Гермиона сама не заметила, как разозлилась. То он ведет себя внимательно и подкармливает Гермиону, а то он грубит ей.        Девушка остыла только в своей комнате, посмотрев на друзей. Она и сама не поняла, как могла так разгорячиться. Что ж, Том действительно мог довести до точки кипения, даже если он промолчал весь день.        — Проснулась, спящая красавица? — весело поинтересовалась Гермиона у Джинни.        — Нет, — страдальчески ответила она. — Умираю, спать хочу!        Лицо Гермионы сразу же посуровело.        — А это потому что не надо устраивать ночные свидания, — строго ответила она.        — Не парься, кэп, — отмахнулась Джинни. — Гарри мне уже рассказал, что ты отчитала его, как маленького, — юноша пристыженно улыбнулся Гермионе. — Обещаю, больше никаких ночных свиданий. Только дневные, утренние и вечерние.        — Отлично, — удовлетворенно кивнула Гермиона.        — Ты готова? — решительно перевел тему Гарри.        — Давно уже. Только, пожалуйста, выведи меня не через главный вход.        — Не волнуйся, я все продумал, — усмехнулся юноша.        В итоге, Гарри и Гермиона около получаса плутали по каким-то подземным коридорам Хогвартса. Девушка все беспокоилась, что они заблудятся или еще хуже — натолкнутся на Слизеринцев, обычных обитателей подвалов. Однако Гарри заверил ее, что пользуется этим проходом еще с третьего, и никого пока не встречал.        — Он ведет в Хогсмид, как раз туда, где нас ждут близнецы, — сказал Гарри, освещая путь фонариком.        — То есть они знают об этом коридоре? — удивилась Гермиона.        — А кто же еще показал бы мне его? — усмехнулся юноша. — Веришь ли, но на третьем курсе для выхода в Хогсмид необходимо согласие родителей. В моем случае, опекунов. Разумеется, Дурсли никакого согласия не дали, а мне до жути хотелось погулять вне школы. По сути, я в своей жизни тогда видел только Лондон, свой город и Хогвартс. Наверное, Джордж и Фред просто пожалели меня, — Гарри пожал плечами, — они всегда ко мне хорошо относились. Так что теперь я могу спокойно вывести тебя из-под надзора Реддла, — он подмигнул подруге.        Девушка недовольно нахмурила нос.        — Я вполне хорошо живу. Он не так уж и «надзирает» надо мной.        — Ага, я заметил.        Некоторое время они прошли молча. Слышно было лишь гулкое эхо шагов, отражающееся от каменных стен Хогвартса.        — Знаешь, Гарри, мне так жаль, — внезапно сказала Гермиона.        — По поводу? — беспечно спросил юноша.        — Я о твоих опекунах. Они ужасно с тобой обращались, ты этого не заслуживаешь.        — А, забей, — все тем же голосом ответил Гарри. — Я уже совершеннолетний и больше к ним не вернусь. К тому же в последние годы они нормально ко мне относились, — он говорил, как будто эта тема его не трогает, но даже в тусклом свете фонаря было видно, что он благодарен девушке.        — Вот мы и пришли, — Гарри толкнул дверь, внезапно выросшую у них на пути, и яркий дневной свет на мгновение ослепил их.        — Мальчики ждут тебя в «Трех Метлах». Они же проводят тебя обратно. Удачи, — Гарри тепло улыбнулся подруге и скрылся за дверью.        Гермиона решила не тратить время зря и поспешила на встречу. В баре девушка на секунду застыла, выискивая две одинаковых рыжих макушки. К ее удивлению, их там не оказалось. Гермиона уже решила, что близнецы не пришли, когда один из них громко позвал ее по имени.        Когда девушка подошла поближе, она поняла, что это Джордж.        — Ты без Фреда?        — Ага. Фредди сейчас с Анджелиной, готовятся к свадьбе, представляешь? — ответил Джордж, помешивая сливочное пиво.        Он подозвал официантку и заказал кружку для Гермионы.        — Ого, — только и смогла вымолвить Гермиона. — Передавай им мои поздравления.        Джордж вдруг засмеялся.        — Да ладно, я пошутил, — Гермиона испытала желание треснуть его меню по затылку — она же поверила! — На самом деле Фред протестировал один из наших новых товаров. Сидит сейчас в магазине со слипшимися губами и пальцами.        — Кстати о ваших товарах. Я именно о них и пришла поговорить. Помнишь те леденцы, которые вы мне дали? От школы? — Джордж утвердительно кивнул. — Вы должны снять их с продажи.        — Почему? Это самый скупаемый наш товар.        — Понимаешь, — Гермиона решила начать издалека, — некоторые же могут отравиться. Решат, так сказать, усилить эффект, и все.        — Нет, не было таких случаев, — решительно ответил Джордж.        — Были, — ответила Гермиона. — Я буквально всю ночь пролежала в больнице, промывая желудок, потому что переборщила с дозой. И если честно, до сих пор не чувствую себя хорошо.        Джордж недоверчиво посмотрел на Гермиону.        — Ты?        — Я, — ответила девушка, чувствуя себя неловко.        — Что ж, от тебя мы такого не ожидали, честно говоря, — сказал Джордж, что-то обдумывая.        — А знаешь, я даже рад, что так получилось. То есть плохо, конечно, что тебе было плохо, но хорошо, что ты преподнесла нам урок. Теперь я смогу доказать Фреду, что они действительно опасны. Раз уж самая умная девушка на планете, — он улыбнулся Гермионе, — пошла на такое, то наверняка и какой-нибудь отчаявшийся двоичник отравится. Не хочу брать за него ответственность.        — То есть? — спросила Гермиона.        — Решено, — он положил руки на стол, — мы снимаем противошкольные леденцы с продажи. Правда, мне еще предстоит убедить Фреда, а еще клиенты будут недовольны, но это мелочи, я уверяю тебя.        — Спасибо, Джордж, — девушка благодарно сжала его руку.        — Пустяки, — он улыбнулся ей. — Пойдем, нам еще предстоит отвести тебя обратно в Хогвартс.        Дорога в школу прошла на куда более позитивной ноте. Джордж постоянно шутил, а у Гермионы от смеха заболели щеки. Девушка сама не заметила, как прошло полчаса и она обнимала Джорджа на прощание.        В гостиную Гермиона вернулась в отличном настроении. Намного лучше, чем в прошлый раз. К сожалению, ему не суждено было продлиться долго.        В ее комнате сидел Том, вопросительно глядя на улыбающуюся девушку.