Осада

Андуин Ллейн Ринн стоял, подняв лицо к палящему раздраженному солнцу, а в это время Генн Седогрив орудовал возле его горла шилом и глухо матерился. Андуину казалось, что ему на голову надели ведро с прорезями для глаз в качестве какой-то изысканной пытки, а его верный друг и соратник пытался это самое ведро прикрутить как можно сильнее, дабы наглый король-мальчик не возражал и послушно следовал за своими солдатами в арьергарде. - Долго еще? – скорбно спросил король, когда струйка пота бодро побежала по его щеке, нырнув за воротник. Находиться в латах в таком жарком месте было просто невыносимо, но это была плата за то, что он присутствует. Очень многие могли согласиться с тем фактом, что спорить с Андуном Ринном было действительно тяжело. Юноша был умелым дипломатом, и все ваши доводы расшибались об его умение повернуть диалог так, что вы сами осознавали тщетность своих слов. А иногда можно было выпустить на волю командный голос Риннов. Но сейчас Андуин слушался своего товарища не потому, что был слаб волей. Старику так было спокойнее, и именно сейчас стоило уступить. Наконец Генн пробил шилом дырку, плотно застегивая львиный шлем на своем воспитаннике. Где-то далеко уже вовсю шумел бой. - А Вариан, между прочим, в бой без шлема ходил. – Андуин продолжил свое неспешное шествие по Зулдазару, уже изрядно потрепанному боями. Он просто был обязан находиться здесь…сейчас. И почему-то ему казалось, что не только жара и доспехи душат его. «Это война» — повторял он себе, сжимая рукой в перчатке Шаламейн, будто пытался найти у меча утешение. «Это война, и я ее веду» - Да, твой отец ходил в бой без шлема. Именно поэтому чаще всего на переговоры отправляли тебя, как самого устойчивого из Риннов. А еще он не носил гульфик, и поэтому ты у него единственный ребенок. Андуин хихикнул в шлем, наслаждаясь странноватым эхом. Он часто замечал, что такие старые ворчуны начинали шутить в тяжелых напряженных ситуациях. Жизненный опыт значил многое. Андуин покачал головой, разглядывая опаленные стены некогда красивых зданий. Где проходили огненные маги, всегда пахло гарью. - Если все пойдет не совсем так, как нам хотелось бы, придется быстро отступать. Ты еще не забыл тактику? – Седогрив положил руку на огромный наплечник Андуина, и юноша кивнул. Не хотелось думать о том, что эта масштабная операция могла провалиться. Они слишком много на нее поставили. - И все же, здесь красиво. – произнес Андуин, помимо воли потянувшись к шлему, чтобы снять его и полюбоваться зеленью и золотом, ярким цветами, незнакомыми звуками и криками динозавров. Но тут же опустил руки. Он здесь не с экспедицией археологов. Впереди герои бьются насмерть. Не время нюхать цветочки и разглядывать зверушек. Андуин остановился всего на миг, чтобы подобрать с земли растоптанный, но все еще красивый веер из изысканных ярких перьев, как понял, что воины и разведчики вокруг него перегруппировались, дабы обеспечить лучшую защиту. Мастер Матиас сдержал своей слово. Теперь король и чихнуть не смел без того, чтобы из-за стены или с потолка не донеслось «будьте здоровы» - Выкинь этот мусор. – отозвался Седогрив, который тоже вертел головой по сторонам, в любой момент готовый превратиться в огромное косматое чудовище, что будет разрывать неприятеля в клочья. Андуин уже был этому свидетелем, и благодарил Свет за то, что в тот момент у него уже слетел шлем. Блевать в изящное произведение кузнечного искусства было бы просто кощунством. Андуин повертел в руках веер, а затем вздохнул. Это и правда был мусор, но его натура неуклонно видела даже в таких выброшенных и растоптанных вещах настоящее сокровище, принадлежащее другой культуре. «Другой культуре, которую ты твердо намерен уничтожить» - отозвался противный голос в его голове, и Андуин занял себя поисками подходящего места, куда можно было положить этот веер. Седогрив не отставал от своего короля, а его и без того суровое лицо было расчерчено морщинами. Старый ворген чуял нечто, чему еще не мог дать название. Ох уж это звериное чутье, что с таким трудом переплавляется в простые человеческие слова! - Мне кажется, Сильвана будет здесь. – почти прорычал он, щуря глаза посмотрев на далекую золотую пирамиду. - Это маловероятно, Седогрив. – несмотря на беспечный тон, Андуин на мгновение остановился, прислушиваясь к своим костям, что всегда четко показывали ему опасность. Они ныли, но не более, чем обычно. Иногда Андуин задумывался о том, что же это. Дар, проклятие, предупреждение, символ? Но на первый план всегда отходили важные дела, а ломота в суставах юноши могла просто быть связана с его острым чутьем, и никакой мистики в этом не было. Но сейчас он ощутил какое-то другое, очень слабое чувство… присутствия. Будто за ними следили. Вернее не так. Будто за ними присматривали, украдкой, будто из-за угла, чтобы в любой момент убежать с хихиканьем прочь. Дрожь прошла по телу Андуина, и он невольно вцепился в меч. Хотя здесь бы он не помог. Нечто похожее он испытал, когда испуганный и разъяренный Вариан Ринн... нет, тогда именно Ло’гош вцепился ему в руку, не давая своему сыну уйти. Именно такое… почти щекотание на границе разума он испытал, когда склонился перед Небожителями, умоляя дать хотя бы один шанс героям Орды и Альянса. Именно это он чувствовал в Храме Журавля под неусыпным взором мудрого дикого бога. Андуин снял шлем, присаживаясь перед мусорной кучей, на которую положил свой потрепанный веер. - Смотри, Генн, какой меч! Интересно, кто мог его сюда… Юный король коснулся гарды меча в мусорной куче. Андуин Ринн с легким щелчком исчез для Седогрива и целой оравы телохранителей, в который раз сумев найти способ навредить себе новым, причудливым образом. - Привет, богатеище! – произнесло… нечто, когда красный туман развеялся перед взором Андуина. Его пятки не касались земли, он с испугом схватился за горло, но понял, что не задыхается. Просто висит в воздухе, как безжизненная кукла. -Ты… дикий бог? – Андуин убрал руку от шеи, но не испытал давления, и со свистом выдохнул. Странный пестрый саурид только пугал, но не причинял реального вреда. - Попрошу, я лоа, чужеземец. Знаешь, кто такие лоа? – саурид завертелся на месте, будто не мог позволить себе стоять неподвижно. - Знаю. – коротко произнес Андуин. - С одним из них здесь не очень хорошие вещи происходят. - Здесь вообще не очень хорошие вещи происходят со всеми лоа, богатеище. – саурид защелкал челюстью, что должно было выражать тревогу и разочарование. - Кроме меня. Я Джани. - Приятно пообщаться, Джани, но я король, и мне надо идти в бой, понимаешь? Меня ждут друзья. Если тебе что-то нужно, я попытаюсь тебе это предоставить, а пока отпусти меня, хорошо? Джани склонил голову набок, изучая пойманное «богатеище». - Ты уже принес мне подношение. – Джани кивнул на веер, что лежал у подножья мусорной кучи. - И мне все равно, король ты там или нет. Я лоа равенства. Но сейчас я превращусь в лоа справедливой мести, а ты мне в этом поможешь! - Что я должен сделать? – Андуин устало вздохнул. Маленький лоа не отпустит его, пока не насытиться. И он попался по своей беспечности в эту ловушку. - Здесь ходит один так называемый следопыт. – Джайни злобно заклекотал, размахивая острыми коготками. - От него несет мертвечиной, а в его груди не бьется живое сердце. И он убивает моих детей ради забавы! По одному на стрелу, и долго смотрит, как они бьются и умирают. Джани не дает своих детей в обиду. Я сделаю тебя сауридом, а ты выследишь его, и… - И что, Джани?- поторопил радостного лоа Андуин, который понимал, что если здесь мертвый следопыт, то может быть и остальная Орда. - Укусишь за зад. – лоа равенства и мелких пакостей защелкал зубами от восторга. Андуин долго смотрел на него, а затем вздохнул. - Раз у меня нет выбора, Джани, то давай. - Ты правильное богатеище, пусть и всё в золоте. У тебя сердце настоящего мусорщика! – Джани отпустил Андуина на землю, и он ощутил, что более не человек. Маленький саурид, ростом не выше колена взрослого мужчины, с длинным хвостом, что помогал поддерживать баланс во всем теле. Он прошел пару шагов и чуть не упал из-за непривычного центра тяжести. - Тупой саурид, не шагай, а беги! – помог дружеским советом Джани, и Андуин побежал. Туда, где медленно подкрадывался к их небольшому отряду Натанос. Чтобы, Свет его дери, укусить за зад.