Ганнибал и Уилл. Русская версия.

— Держи, это тебе, — сказал Ганнибал, торопливо отдавая мужу бумажный пакет и начиная разуваться. — Китайская еда из хорошего ресторанчика. Ты ведь не обедал? Уилл, который встретил его без майки и в тех же домашних трениках, что были на нём с утра, быстро кивнул и забрал еду.  — Прости, что немного задержался, — взволнованно пробормотал Лектер, снимая пальто и направляясь в спальню. — Сегодня был сумасшедший день, и доктор Сатклифф настоял на совместном обеде. Было странно заскочить по пути в ресторан и поесть за чужой счёт, но мне было не до споров.  — Твоя первая публичная лекция? — вспомнил Уилл, прыгая за ним по пятам. — Ты очень встревожен. Как всё прошло? Ганнибал нервно отмахнулся и начал раздеваться. Свой первый вечер они провели в ресторане, спеша увидеть как можно больше, но в остальные дни поступали по-другому. Лектер хоть и старался казаться неутомимым, но от его любящего мужа ничего не укрылось. Консультации, общение с большим кругом людей и психологическая нагрузка выматывали Ганнибала, который во всём стремился быть идеальным и непревзойдённым. На следующий день, следуя списку, они отправились в один из баров Уилла, который тот нашёл ещё в России, но полноценно отдохнуть им не удалось. Ганнибал был уставшим и взволнованным, торопясь поделиться своими новостями, и в конце концов они просто ушли и всю дорогу до отеля говорили без умолку. Теперь же они перестали спешить, отправляясь на прогулку лишь после того, как Лектер отдыхал и принимал душ. Пару часов они сидели в кровати, где Уилл что-то грыз, а Ганнибал делился с ним своим прошедшим днём. Мелочный и ревнивый Уилл, который целыми днями торчал в номере отеля, не мог смотреть на то, как его муж отвлечён от него и по вечерам. После того, как всё было рассказано и выплеснуто, оперативник с подлым наслаждением снова становился центром его мира, где мечтал находиться постоянно. Ганнибал, который ленился и ничего не делал, тоже был удивительным явлением. Он не бежал готовить, убираться или что-то проверять в своих кладовках, не носился со своим котом и не торопился в магазин, а валялся на кровати, как кабачок на грядке, и весь принадлежал только ему. Они почёсывались, как два ленивца, мурчали что-то друг другу и вяло заигрывали, шепча непристойные нежности. Иногда это перерастало в секс, такой же медленный и неторопливый, но чаще всего им было жаль прерывать эту ванильную сказку, и они откладывали всё на потом. Пройдя в спальню, Ганнибал застыл около встроенного шкафа, снял пиджак и повесил его на какой-то несуществующий крючок по правую руку от себя. Пиджак не обладал суперспособностями висеть в пустоте, поэтому упал на пол да так там и остался.  — Любимый, случилось что-то серьёзное? — тихо спросил Уилл, глядя, как его муж туда же вешает жилетку, которая тоже не удержалась в воздухе и шмякнулась на ковёр. — Неприятности?  — Всё хорошо, дорогой, просто я убедился, что люди везде одинаковые.  — Не ври мне, хитрый психиатр, тебя сегодня кто-то унизил?  — Это так заметно? — приподнял брови Ганнибал, нервно топчась на месте и ослабляя галстук.  — Конечно, — кивнул опер, залезая на кровать и доставая из пакета китайскую лапшу. — Посмотри на себя, ты стоишь ногами на своей одежде. Лектер недовольно нахмурился и посмотрел вниз. Тряхнув головой, он вроде бы очнулся, поднял с пола свои вещи, достал из шкафа вешалку и повесил на неё пиджак.  — Милый, — так и не получив ответа, снова окликнул его Уилл. — Не забывай, я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить, что кто-то мог тебя прилюдно зацепить и не получить за это по заслугам. Кто-то мог бы попытаться, но я уверен, ты нашёл, что ему ответить. Продолжая раздеваться, Ганнибал бросил на него быстрый взгляд и тихо усмехнулся. По его лицу пробежала победоносная улыбка, и Уилл облегчённо выдохнул.  — Тебя немного бесит, что это было неожиданно, как будто в тебя плюнули в церкви или вкусно накормили в столовке, — весело продолжил оперативник, распаковывая коробочку и принимаясь за еду, — и это выбило тебя из колеи. Или ты думал, что в цивилизованной стране никто не ведёт себя как пидрила, и это открытие тебя расстроило?  — Скорее, разозлило, — ответил Ганнибал, замирая перед кроватью в одном нижнем белье. — Я не маленький мальчик, Уилл, я знаю, как ведут себя люди, и понимаю, когда им хочется самоутвердиться за чужой счёт. Да, ты прав, меня попытались унизить, но у них ничего не вышло.  — Рассказывай, — потребовал опер, повелительно махнув деревянными палочками. — Чё за хуй на тебя наскочил? Или их было несколько? Они назвали твою лекцию отстойной?  — Нет, — рассмеялся Лектер, забираясь на кровать и садясь напротив него. — Хуй был всего один, а сама лекция им всем очень понравилась.  — Какая была тема?  — Исследование характера ран на теле жертв и составление по ним профиля преступника, — начал Ганнибал. — Я подготовил подробный текст и слайды, и послушать меня собралось почти сто человек, работающих в поведенческом отделе Скотленд-Ярда, включая приглашённых специалистов.  — Это как в тот раз? — удивлённо спросил Уилл, сосредоточенно хмуря лоб. — С тем маньяком, что ты помог мне поймать. Ты определил шизофрению и то, что он военный просто по фотографиям.  — Да, — кивнул Лектер. — Наша полиция почти не пользуется этими данными, основной портрет может составить лишь судмедэксперт, который потом будет осматривать тело, и то, если у него действительно большой опыт. Я рассказал им о том, как можно задать направление в расследованиях, если учитывать эти данные. Например, женщина, защищаясь, будет бить ножом в живот, не надеясь пробить грудную клетку, да и просто из-за разницы в росте. Люди, умеющие обращаться с холодным оружием, — военные и государственные наёмники, наносят один удар, и чаще всего он смертельный. Это важно, их практика и даже угол, под которым входит лезвие в тело, укажут на их намерения, обучение и цель нападения, и привёл пример того, как мы с тобой вычислили того маньяка. Кто-то хочет убить, не оставив на себе ни капли крови, а кто-то будет упиваться тем, что она заливает его лицо.  — Кто-то ещё и вспарывает живот, и радостно плескается в кишках, — рассмеялся Уилл, продолжая с аппетитом уплетать лапшу. — Я тоже часто могу это распознать. Ненависть безжалостна, — раны наносятся беспорядочно; ревность зла, — гениталии, лицо, сердце; а вожделение и возбуждение, — торопливо и нервно, края порезов неровные и неглубокие.  — Всё так и есть, — улыбнулся Ганнибал, с нежностью смотря на мужа. — И я в сотый раз повторю, дорогой, ты профайлер, а не оперативник. Моя лекция была более углублённой, но как раз об этом.  — И кому же она не понравилась?  — Одному странному доктору, — оскалился Лектер. — Некому Фредерику Чилтону.  — Чилтон, — брезгливо прошипел Уилл, злобно втыкая палочки в пустую коробочку. — Звучит, как пригоревшая яичница.  — И выглядит так же, — хихикнул Ганнибал, улыбаясь ещё шире. — Этот тип неожиданно вылез прямо ко мне, перебил меня самым грубым образом и заявил, что в отличие от России (на это он сделал особый упор), они стараются понять и поймать преступника до того, как тот случайно попадётся. Их отдел и создан как раз для этого, и что я рассуждаю и привожу факты, которые не помогли поймать маньяка, а составлены мной после его задержания.  — Чего? — офигел Уилл, нервно подрываясь вперёд и хватая мужа за плечи. — Это хуйло обвинило тебя во лжи? Можно мы его убьём?  — Было бы здорово, — рассмеялся Лектер, наклоняясь и целуя супруга в нос. — Иногда я завидую твоей вспыльчивости и даже вспомнил о тебе в этот момент. Подумал, а может не спорить, а завести его в туалет и ткнуть ему скальпелем в горло, чтобы не унижал при всех незнакомых людей?  — И чтоб не сразу сдох, а помучился, — азартно подхватил Уилл, доставая из бумажного пакета стакан зелёного чая и снимая с него крышку. — Пусть познает всю силу русской души, британский хуеплёт. Даю его яйца на отсечение, что у него по-любому член маленький, раз язык такой длинный и поганый.  — Я тоже так думаю, — кивнул Ганнибал, садясь поудобнее и небрежно поправляя волосы. — Я, конечно, немного растерялся от такого заявления, но у меня и в самом деле не было прав ссылаться на то дело и предоставлять реальные доказательства. Немного попиздев, поумничав и получив разрешение от своего начальства, он предложил мне составить профиль преступника по фотографиям, которые он мне покажет. Несколько дней назад они взяли маньяка, который за два года деятельности убил одиннадцать девушек, и подробности этого дела были никому неизвестны. Он вывел на экран фотографии первых пяти жертв с разных ракурсов и дал мне на размышления двадцать минут.  — Всё честно, нечего сказать, — прошипел оперативник, закуривая сразу две сигареты и протягивая одну Ганнибалу. — Они два года ловили, а тебе двадцать минут дали. Надеюсь, ты их умыл?  — Со всем своим старанием, — ответил Лектер, глубоко затягиваясь и выпуская дым колечками. — Я назвал им профессию маньяка, основываясь на трёх первых жертвах. То, что преступник действовал профессионально, понять было несложно. Он убивал их одним точным ударом в шею со стороны затылка тонким и длинным ножом, а затем сразу же насиловал уже мёртвых. С левой стороны тела были покрыты синяками, засосами и укусами, а с правой тоже имелись повреждения, но другой формы, как будто их чем-то прижимали к земле. Всё это появлялось у них уже после смерти, но до загустения крови. Когда он покидал своих жертв, они были ещё тёплыми. У тебя есть какие-нибудь идеи?  — Я в отпуске, — отмахнулся Уилл. — Но зачем кусать трупы? Обычно это делают ещё с живыми, желая выпустить злость и причинить боль. Убийство с одного удара в шею? Он точно служил в каком-то спецподразделении, где научился убивать быстро и мгновенно. Большое ничего вот так сходу не скажу.  — Тоже неплохо, — снисходительно сказал Ганнибал, эротично вытягиваясь на постели и криво улыбаясь. — Не хочу повторяться, но на теле всё имеет значение, а главное, — причины и последствия. Убийца — подводник, служивший в морском флоте. Именно они убивают своих врагов ударом в шею, повреждая позвоночник и почти не проливая крови. И он не хотел насиловать мёртвых девушек, ему больше нравятся живые, но он бы с ними не справился, ведь у него всего одна рука.  — Поэтому и синяки…  — Конечно, — лениво кивнул Лектер. — Короче, я ни в чём не ошибся, хотя имел очень скудные сведения. Естественно, я тебе тут сильно сокращаю, но основное рассказал. Все охренели, так как найти однорукого военного было бы довольно легко, и если бы я работал у них, то они бы спасли восемь девушек. В гробовой тишине Фредерик Чилтон покрылся пятнами и сбежал из аудитории, а доктор Сатклифф пригласил меня на обед, уговаривая переехать в Лондон и работать у них.  — Может это ему переехать в Россию и получить там по ебалу? — весело предложил оперативник, снова закуривая сигарету. — Этот козлина всё ещё клеится к тебе? Ганнибал неопределённо мотнул головой, за что тут же получил лёгкий удар кулаком под рёбра.  — Мне не совсем удобно быть грубым, — уклончиво сказал Лектер, потерев ушибленный бок, — ведь доктор Сатклифф принимает во мне очень сильное участие. Он организовал эту командировку, обо всём договорился, помогает мне с материалом, и я не могу вот прям открыто слать его лесом. Каждый раз, когда он предлагает сходить вечером в паб, я отказываю и отвечаю, что несвободен, и это будет неправильно.  — Видимо, ты хуёво объясняешь, — грозно сказал оперативник, залезая на него и усаживаясь ему на бёдра. — Если он продолжает это делать, значит, он либо тупой, либо думает, что ты просто набиваешь себе цену. Ты должен сказать: отвали, иначе мой муж подъедет и сломает тебе обе ноги. Это будет грубо, но доходчиво. Ганнибал рассмеялся, представив, как он угрожает настойчивому, но безобидному коллеге, и, обхватив Уилла за талию, уронил его на себя. Несколько секунд они неторопливо целовались, без слов размышляя, стоит ли им идти в этом вопросе дальше, но их прервал телефон Ганнибала, заплясавший от вибрации на тумбочке. Резко подорвавшись, Лектер, не глядя, схватил телефон и ответил кому-то на английском языке. Оставшись без губ любимого, Уилл сполз ниже и от скуки начал перебирать волосы на его груди. Через пять минут оживлённой беседы Ганнибал отключил телефон, спихнул с себя мужа и вскочил на ноги.  — Ты куда? — опешил Уилл, растерянно слезая следом.  — Мне нужно отлучиться на двадцать минут, — виновато ответил Ганнибал, открывая шкаф и доставая оттуда свой костюм. — Это доктор Сатклифф, и у него ко мне какое-то срочное дело. Он предложил заехать сюда и выпить по чашке кофе в ресторане отеля.  — Да? — нахмурился оперативник, всё ещё непонимающе моргая. — А больше ему ничего не надо? Я же тебе только что велел послать его в жопу, а вместо этого ты идёшь к нему на свидание.  — Какое ещё свидание, — сердито проворчал Лектер, торопливо натягивая брюки. — Он не напрашивался в гости, дорогой, это встреча по работе, мы просто выпьем кофе, и я вернусь. Под офигевшим взглядом Уилла, который от шока растерял все свои колкости и не мог двинуться с места, Ганнибал полностью оделся и побежал к выходу. Оперативник разморозился и бросился за ним.  — Я тебя никуда не отпускаю, — кинулся ему наперерез Грэм, вставая у двери и перекрывая выход. — Для работы есть рабочее время, Ганнибал, а этот пидорас тебя окучивает. Ты выйдешь отсюда только через мой труп.  — Я бы не хотел доходить до таких крайностей, — недовольно ответил Лектер, пытаясь сдвинуть его с места. — Меня достала твоя ревность по надуманным поводам. Это очень важно для меня, ведь встреча касается моей сегодняшней лекции.  — Ага, как же, ты совсем дебил? — зашипел Уилл, для надёжности упираясь руками в косяк двери и пытаясь пнуть его ногой. — Время ужина, а у чувака дел других нет как пить с тобой кофе. Кроме твоей похотливой задницы ему ничего другого здесь не надо. Сказал не пущу, значит не пущу.  — Ты с ума сошёл? — возмутился Ганнибал, хватая его за штаны и резко дёргая на себя. — Я пообещал, меня там ждут.  — Переждут. Лектер дёрнул мужа сильнее, наконец-то оторвав от двери и уронив на пол, и попытался выскочить из номера. Уилл грохнулся на задницу, но не растерялся и схватил Ганнибала за штанину.  — Тогда тебе придётся идти вместе со мной, — проскрипел опер, обнимая его ногу всеми конечностями и удобно там устраиваясь. — Я никому не помешаю.  — Психопат, — констатировал Лектер, дёргая ногой и пытаясь его стряхнуть. — Это моя работа, ты не имеешь права в неё лезть. Когда тебе было надо, ты неделями дома не появлялся, бегая по городу и размахивая пистолетом, а я сидел и ждал.  — Мне плевать на всё, что ты говоришь, — отрезал Уилл, прижимаясь носом к его коленке. — Я иду с тобой, или никто никуда не идёт.  — Что скажут люди, когда я приду в ресторан с полуголым парнем на ноге?  — Что тебе крупно повезло. Ганнибал обречённо выдохнул, повернул замок, распахнул дверь и столкнулся нос к носу с доктором Сатклиффом, который стоял там с букетом цветов в одной руке и подложкой с двумя стаканчиками кофе в другой.  — Ганнибал, я подумал, что мы можем прекрасно обсу… — начал было Сатклифф, медленно опуская глаза на почти раздетого Уилла, прижимающегося к ноге своего мужа, и прерываясь на полуслове. — Простите, я…  — Эй, вы не предупредили, что вас будет двое, — сказал оперативник, бросая на гостя злой взгляд. — Придётся доплатить. Лектер ошарашенно посмотрел на мужа и снова уставился на Сатклиффа, который застыл на месте, как испуганный суслик.  — Тупая шутка, Уилл, и он всё равно не понимает по-русски, — тихо сказал Ганнибал, ласково потрепав его по волосам, — и, прости, кажется, ты был прав, и я должен был тебя послушать. Кофе хочешь?  — Не откажусь. Лектер потянулся вперёд, забрал из рук Сатклиффа букет цветов, два стаканчика кофе и коленом захлопнул перед ним дверь. Уилл встал на ноги, потирая отбитую пятую точку, и строго посмотрел на Ганнибала.  — Я извинился, — улыбнулся тот, покорно опуская ресницы и протягивая ему кофе. — Ну хоть какой-то плюс мы получили.  — А это? — проворчал оперативник, кивая подбородком на цветы.  — Они ни в чём не виноваты, пусть украшают наш номер.  — В другой жизни, — резко сказал Уилл, забирая букет, открывая дверь, за которой уже никого не было, и выкидывая туда цветы. — Бесит твоя наивность. Захлопнув дверь, он развернулся и, громко топая пятками, пошёл в спальню.  — Ты у меня такой хороший, — заискивающе сказал Ганнибал, кидаясь за ним следом и пытаясь обнять. — А я совсем был неправ. Повода я не давал, честно, но и был недостаточно резок в неуместных подкатах. Прости меня, любимый, я больше так не буду. Уилл обиженно сел на кровать, отворачиваясь от мужа, и Ганнибал приземлился туда же, обнимая его со спины и устраивая подбородок у него на плече.  — Отвянь, распутник, — насупился оперативник, упорно смотря в стену. — Вёл себя как шлюхер, вот и результат.  — Извини, — промурлыкал Лектер, начиная ненавязчиво целовать его шею. — Я был ужасен и труслив. Скрыл, что приехал со своим мужчиной, не пресекал флирт, всё казалось, что я ему чем-то обязан или чего-то должен. Синдром благодарности. В тебе принимают участие, и это как будто связывает какими-то оковами. Отвратительное поведение, прости, меня занесло, я неприятен сам себе.  — Ты хоть понимаешь, что ты самый красивый мужик на свете? — прошептал Уилл, поворачивая голову и задирая подбородок, подставляя его под поцелуи. — Ходишь, как лох и типа не одупляешь, что делаешь с людьми, если обращаешь на них внимание. Эта твоя новая работа…  — Мне не нужна, — перебил его Ганнибал, крепко обнимая. — Всё это задело моё самолюбие, жажда признания замутнила разум, когда столько лет безрезультатно работаешь в нашей медицине, и вдруг чего-то добиваешься.  — Нет, — опроверг мужа опер, наваливаясь на него спиной. — Ты всё это заслужил, а вот твой проблядушный доктор решил этим воспользоваться и залезть к тебе в трусы. Вполне стандартная ситуация, помочь кому-то и ждать благодарности. Интересно, он, наверное, знатно охуел, когда понял, что ты тут со своим супругом.  — Скорее всего, он принял тебя за платного мальчика, — рассмеялся Лектер. — Я сам не всегда верю, что у такой старой перечницы, как я, такой красивый и молодой муж. Забудем о нём. На что мы потратим сегодняшний вечер?  — После того, что только что произошло? — жутко рассмеялся Уилл, вырываясь из объятий и резво вскакивая на ноги. — Собираемся в "Бардак". Может там мне удастся кому-нибудь разбить рожу и выпустить пар.  — А может не надо? — спросил Ганнибал, поднимаясь на ноги следом. — Милый, я не нашёл информации об этом месте в интернете, это может оказаться действительно опасно. Это, скорее всего, не бар, а что-то вроде клуба для извращенцев или озабоченных идиотов.  — Как раз для нас, — довольно ответил опер, доставая свои вещи и начиная одеваться. — Давай, пупсик, снимай свои пижонские шмотки и оденься в нормального человека. Мы едем туда сейчас же. Через полчаса она покинули отель и направились в самый отстойный бар Лондона, чтобы Уилл смог там успокоить свои нервы… Продолжение отдыха в Лондоне следует…