Пробуждение

      Солнце медленно вставало из-за горизонта, освещая старую автомобильную дорогу. Мартин брёл всё это время, словно в тумане. Всё вокруг было как в тумане. Это новое тело. Это старое тело… Столько странных ощущений. Ни жив, ни мёртв. Идёшь, волоча за собой сломанные ноги. Разум то пуст, то наполняется хаотичными мыслями, которые иногда складываются в целые предложения. «Я, кажется, иду домой? Но откуда я помню дорогу? А я там правда жил? А Келли… Келли там, да?.. Я ей нужен…» И как только лучи солнечного света коснулись его лица, Мартина словно прошибло.  — Вставай бестолочь, а то опоздаешь!       И солнце вновь ударяет в глаза, от чего мальчишка морщит нос и отворачивается. Но крик матери заставляет сонное сознание встрепенуться и наконец оторвать голову от подушки. Глаза слипаются, хочется спать дальше, но надо… Взрослые всегда твердят «надо». Вечно что-то надо. А когда жить?.. Не было бы всех этих взрослых, не было бы этой школы, он бы дни на пролёт спал и играл с Келли. Келли… Это имя заставляет расплыться в тёплой улыбке и наконец приободриться. Не надевая тапок, ступая босыми ногами по прохладному полу, маленький Мартин аккуратно выглядывает в окно. Бледный призрак, скрывающийся среди цветов, приветливо машет ему рукой. Мартин улыбается ей во весь рот, сверкая забавной щербинкой между зубов. И они просто понимают друг друга без слов… Один только взгляд на неё, и мальчишку будто током сшибает, и тот тут же бежит скорее складывать вещи в рюкзак: летят помятые тетради, изрисованные учебники. Чем быстрее он пойдёт в школу, тем быстрее отмучается и придёт домой… Родителей не будет. Они на какой-то там работе. А весь день и вечер будут в их распоряжении. Во что же они поиграют сегодня? В прятки, в поиск сокровищ? Столько идей, столько идей… Он поспешно натягивает на себя смятые брюки, затем — протёртые носки. Рубашка идёт следом, криво застёгнутая и заправленная. И, схватив рюкзак, он бежит на кухню. По правде говоря, есть ему и не особо хочется, но закинуть в себя что-то надо. Но как только он появляется на пороге кухни, всё настроение, подаренное ему малышкой Келли, вдруг испаряется. — Хоть бы раз посмотрел на себя в зеркало, заморыш. Ты понимаешь, как сильно ты позоришь нашу семью?       Детская улыбка спадает с лица, и мальчуган невольно оглядывает себя, свой неопрятный вид. Он невольно сжимается, отводит взгляд. Открывает рот, но не знает, что сказать, как возразить. Ведь этого ему не дают. — Ты хочешь, чтобы я снова за тебя краснела?       Мартин морщится, а эти слова всё никак не уходят из головы и разносятся эхом в каждый уголок его запутавшегося сознания. Ноги подкашиваются, пальцы сжимают виски. Хочется раздавить голову. «Завали ебальник, старая ведьма!»       Хруст костей. Тёплая кровь стекает с умирающего тела. Мартин вздрагивает от краткого и странного воспоминания. Что это было?..       И словно с каждым шагом всё труднее контролировать своё сознание. Один пробел за другим. Что даже перестаёшь понимать, где ты и кто: всё тот же маленький напуганный ребёнок или оживший труп, что ищет дорогу домой к подруге детства. А тем временем, пока Мартин пребывал в своих мыслях, ноги сами несли его по нужному пути, словно на автомате. — Прекращай, Мартин. Ты же знаешь, что никакой Келли нет. Её нет. Это всё просто твоё детское воображение.       Кабинет психолога. В очередной раз. Эти белые стены, мягкие кресла. Хмурый дядя в очках. Что-то постоянно пытается тебе доказать. Родители уже устали жаловаться. Сам Мартин опускает голову, слегка дрожит. «Для Вас её нет. Для взрослых нет. Она их не любит, ну и правильно. Я тоже.»       Родители сидят в коридоре, хмуро поглядывая на часы. Врач, что вышел из кабинета, уже в который раз неодобрительно качает головой. — Но не беспокойтесь так сильно. Со временем это проходит. Сейчас у него такой возраст. Дети часто выдумывают друзей.       Со временем… Со временем… Со временем… И вот уже со временем неловкий юноша пятнадцати лет всё по прежнему сидит в саду дома родителей. И по прежнему глядит на маленького призрака.       Их дружба крепла с каждым днём, будто между ними особая связь. Они делили всё: радостные и горькие моменты. Только они были друг у друга в целом мире. Мире сером и злом, которым владеют взрослые. Которые давят на тебя, постоянно прессуют. «Завали ебальник…» Не дают тебе вздохнуть спокойно, уйти наконец в свой собственный мир. Которые так жестоки и ужасны. Убийцы и маньяки, извращенцы. От лап которых страдают невинные существа. И одной из них стала некогда Келли. Маленькая жертва этого мира.       Но им вдвоём было действительно хорошо. Порою призрачная девочка забывала о том, что давно уже мертва… Будто бы Мартин вдыхал в неё жизнь. И ровно также Мартин чувствовал себя счастливее и защищённые от наружного мира. До поры до времени. «Старая ведьма!..»       Кажется, парня уже тошнило от резко сменяющихся картин в голове. Странный страх сковывал его сейчас. Ощущение, словно бы произошло нечто такое, что… Что ему бы и не следовало помнить. Сердце полно сомнений. Что же, что же было тогда? Странное смятение овладевает им. Ровно как и тогда, когда он был подростком.       Помимо счастливых воспоминаний рядом с Келли, было полно страхов. Ведь… Посмотри правде в глаза: ты растёшь. А этот мир уже готов прибрать тебя к себе своими грязными руками. Внутри будто что-то ломалось, разум временами замыкал. Время идёт вперёд вместе с тобой, а Келли продолжает быть ребёнком. Маленьким, напуганным… Таким изящным и красивым… Таким, таким…       Мартин просыпается от мыслей, как от дурного сна.       Никогда, никогда он не станет тем, кого так боится Келли. Никогда. Он не будет взрослеть, не будет. — Прекращай уже, бестолочь несчастная! Сколько можно терпеть тебя и твои инфантильные выходки?! Отец давно скончался, а ты никак не можешь повзрослеть! Ублюдок… Уходи прочь, не отравляй мне жизнь!       Она кричала, она была на взводе, когда узнала, что юноша опять что-то говорил о своей выдуманной Келли. Он был готов заплакать. Пока в голове не щёлкнуло. Пока разум не дал первый звоночек. — Завали ебальник, старая ведьма!» Толчок. Ступень за ступенью. Хруст шеи. И жизнь в глазах матери оборвалась.