Когда тебя тренирует Чёрная Вдова...

      Кому нужны пособия по отношениям? Это глупо. Паркер всегда всё держит в голове, ведь ей позволяет гениальный ум. Но Барнс... Он боится. В самых дальних мыслях он хранит — не может избавиться — этот скрипучий морозный страх, шепчущий ему в затылок свои коварные планы. Что, если он забудет её? Забудет всё, что он о ней знает?       Нельзя. Нужно записать. Ежедневники, тетради, блокноты, оторванные листы, салфетки. Иногда он повторяется. Иногда пишет задом наперёд или на другом языке. Иногда ему кажется, что Гидра снова взяла его под свой контроль и заставляет искать информацию про Женщину-Паука. Просыпаясь посреди ночи, он боится, что его кошмар реален. Баки успокаивается. Его записи — только о Паркер, не о её альтер-эго.       Некоторые аспекты жизни тех, кто любит науку, зачастую можно описать по пунктам. Паркер старается подводить свои поступки под определённую характеристику: правильные в плане морали; законные; те, о которых потом не будешь жалеть; те, которые хочется совершить из-за сиюминутных прихотей; правильные относительно кого-то. Это не рейтинг. Это список критериев, которые никогда не могут уместиться одновременно ни в одном из решений Пати.       У неё есть вещи, которые она купила, надела один раз и больше никогда не достанет из шкафа. Она может забыть сказать «пожалуйста», но «спасибо» слетает с её губ на автомате. Очень странный факт, но её левое ухо на миллиметр выше правого. Баки пытается понять, насколько он сумасшедший раз делает заметки об этом, но не зачёркивает. У неё аллергия на пыль. «У всех нас аллергия на пыль, Баки, поэтому мы и убираемся.» Однажды она сказала «спасибо, пап» Старку... И дважды назвала отцом Стива.       Пати многие боевые и повседневные движения переняла от Наташи. Например, как приземлиться после высокого прыжка и тут же уклониться от выстрелов, или как выжить в общественном транспорте в час пик. «Как старшая сестра?» «Да.» Романофф научила её готовить несколько простых и вкусных блюд. Они делятся секретами, вместе устраивают шоппинг, помогают друг другу улыбаться, когда сил совсем нет, но надо. Пати иногда учится у неё балету. «Хобби.» «Помогает расслабиться.» «Чтобы не потерять форму.»       Пати в довольно напряжённых отношениях с пауками и остальными членистоногими. Она не будет их есть или убивать, но и дружбу водить не собирается. «Я постою в метрах десяти от него, не спуская глаз, пока какой-нибудь смелый супергерой не вынесет его на улицу.»       Паркер любит лежать в гамаке с несколькими подушками и мягким пледом. Любит висеть на новосозданной паутине. Любит карабкаться по стенам и потолку. Любит перекусывать бутербродами на крыше после супергеройской деятельности. Любит посещать научные выставки, рассматривать экспонаты в старых музеях и скачивать пиратские версии фильмов про космос. Пати никогда не пропускает всегда одинаковые заставки любимых сериалов. Предпочитает посмотреть фильм дома нежели в кинотеатре.       Хэллоуин для неё — повод устроить конкурс на самую маленькую тыкву-фонарик. У мероприятия было много лазеек, но с каждым годом они закрываются новыми правилами. Пати почти всегда помогает команде готовиться к разным красным датам в календаре, реже — присутствует на самом празднике. Она старается проводить больше времени с тётей Мэй, чтобы та не чувствовала себя сильно одиноко.       Она не любит алкоголь, но может выпить один коктейль, после которого тут же пьянеет. Не любит, когда тесто сначала варят, а потом жарят. Её любимое мороженое — клубничное, на втором месте — кофейное. Поддерживает хиппи, но не знает ни одного. Любимые слова: творог, радуга, мастерство, розарий. Терпеть не может, когда кто-то употребляет слово «кофе» в среднем роде. Однажды она не спала три дня, сказала «Где моё кофе?» и потом сидела с вымученным выражением лица в течение нескольких часов, приговаривая, что она перестала быть достойной священного напитка.       Пати, кажется, не умеет ревновать. Почти никогда не злится. Главное, защитить людей, а не задетую гордость. Эту её черту уважают все в Башне. Но она молода, поэтому её иногда можно взять на «слабо». После того, как она доказала, что в состоянии ухаживать за тарантулом, больше на «слабо» она не попадалась. Это была худшая тренировка на выдержку в её жизни.       Сейчас Паркер в своём паучьем костюме проверяет новые подошвы, прохаживаясь по потолку из одного конца комнаты в другой. Шаги практически бесшумные. Молчание вытягивает все силы. Она тоже боится, но других вещей. Что, если у их отношений нет будущего? Что, если они так и будут просто встречаться, пока один из них не погибнет?       «Бабочки не долетают до рая,» — однажды подсказала ей Наташа. — «Нужно стать сильнее, сделать паутину как можно крепче, и тогда, может быть...»       — Баки, — тихо начинает она, — о чём ты мечтаешь?       Пати никогда не обижается слишком долго на своих близких, что бы они не сказали и не сделали. Можно быть честным, даже если правдивый ответ ранит. Баки молчит. Не тот вопрос, что он ожидал. «Ты что, ревнуешь?» — спросила бы она. «Ты иногда бываешь чересчур доверчивой. Я волновался,» — ответил бы он. Пати не любит, когда перед ней извиняются. Нервы на лице начинают самопроизвольно дёргаться, когда слышит это отчаянное «прости».       — Наверное, уничтожить Гидру, — хмурится Джеймс и поднимает взгляд на медленно шагающую к нему Пати.       «Нет, рано ещё думать о совместном будущем. Засадим всех членов этой проклятой организации за решётку, а потом поговорим,» — значит, действительно повзрослела.       — Я не про это, — бубнит Пати, снимая маску наполовину, — но сейчас это даже неважно, — обхватывая его лицо руками, целует в уголок губ, провоцируя.       Ах да, а ещё Пати иногда бывает маленьким дьяволёнком. Особенно, в отношениях.       Но даже так она получает свой поцелуй вверх ногами.       Хоть и немного неудобно, кровь сильно приливает к голове, а привычка вставать на носочки никуда не делась.       Конечно же, Паркер никак не держится и падает, а Барнс, настоящий герой, ловит её и усаживается с ней на диван.       — Ауч, — она мысленно делает заметку, что устройство на подошвах стоит разместить более равномерно, чтобы больше не падать.       Баки выдавливает смешок. Хоть и выросла, как ребёнок себя вести не перестала, чему он несомненно рад. Девушка дуется несколько секунд, а затем успокаивается.       — Продолжим, — поудобнее устраиваясь у Баки на коленях, шепчет в его губы Пати и оказывается втянута в страстный поцелуй.       Правильнее было бы выбросить все эти записи, но Баки оставляет их — его выбор. Свободнее, чем сейчас, он чувствовал себя лишь несколько раз в своей жизни.