Ты мне скажешь по секрету?

Скучно. Ему скучно уже долгое время, отчего кровавая туча сгущается всё больше над его обителью. Это, наверно, странно, что демон ранга S ощущает смертельную скуку, и ему кажется, что умер бы от неё, но он же демон. Бессмертный. Но уязвимый тем, что в Господстве так тихо и, Сатана его помилуй, мирно. В Аду мирно, понимаете? Что за чушь. Кажется, он слышит, как даже светлокрылые смеются с пушистых облаков. «Да на Земле нашей грешной и то больше шума, нежели тут», — фыркает Ойкава, резко поднимаясь с помятого дивана, укрытого полосатым пледом. Смотрит на него и закатывает глаза, обещая себе в двухсотый раз сжечь эту тряпку дотла, но тут же вспоминает с какой не принятой в обществе тёмных радостью дарил ему демонёнок Хината этот собиратель пыли и думает, что как-нибудь, примерно через ещё тысячу обещаний, точно избавится. Ну или не точно. Ойкава облокачивается на подоконник и настежь открывает окно, скучающим взглядом обводя до боли в глазах знакомую местность. Сухой ветер с еле заметным запахом серы развивает тёмную мантию и волосы, приятно касается шеи и ключиц. Опираясь щекой на свой кулак, демон прикрывает глаза на секунду, чтобы придумать себе занятие. «Все поручения Сатаны я выполнил, да и доставать светлокрылых на границе желания нет, а на поверхности искать себе души сегодня слишком утомительно. Чем же заняться…» — Разрешите доебаться, сэр! Ойкава немного дёргается от неожиданного звука и неохотно открывает глаза, в ожидании увидеть темную макушку и слишком доёбчивый взгляд. — Чего тебе, несчастный? — спрашивает он у свисающего вниз Куроо, рога которого скрыты патлами, отчего получается немного даже невинный вид. — Погнали на поверхность. — У тебя рога в мозги проросли? Ты же знаешь, что сегодня там мелких отродий больше, чем душ живых. — А мы не за душами. — Да ну? — скептически спросил Ойкава. Для чего тогда на поверхность вообще нужно? — Мне увидеться надо, — сконфуженно ответил Куроо, влетая в комнату Ойкавы, пока тот устраивался на диванчике с сомнительно красивым пледом. — С человеком? — Глаза закати. И да, с человеком. — Тебе точно рога что-то повредили, — после минутной паузы произнёс Ойкава. Он припоминает недавно введённые правила, и пусть все, в том числе и пушистокрылые, думают, что у демонов нет законов и правил, так нихуя! Есть. И соблюдать обязаны. А за неповиновение отбирают силы и отправляют в нижние чины, которые каждый уважающий себя демон избегает. — Если пытаешься вспомнить свод, то не нужно. Запрета на общение между искусителями и людьми нет. — Он, что, знает, что ты искуситель? — чуть ли не взвизгнул от эмоций Ойкава. — Кому рога и повредили, так это тебе, — усмехаясь, ответил Куроо. — Я совсем на отчаянного похож что ли? Мы встретились неделю назад, когда я был на смене, правда я пытался влиять на другого, но как только увидел его…не знаю, мне показалось, что он смотрел мне в глаза. А через секунду я уже понял, что обратился и шёл к нему. — Неужели видящий? — Если так и есть, то даже лучше будет. Не нужно всё объяснять, так пару мелочей прояснить. Потому и хочу на поверхность сейчас, — он с самой невинной мордой посмотрел на Ойкаву в надежде на поддержку, — мы вроде договорились встретиться на студенческой вечеринке в честь, ох, не поверишь, Хэллоуина. — Сатана, упаси, — вздохнув, продолжил, — И что собираешь делать? — Пойдём на вечеринку в своём образе, если он видящий, то сразу поймёт, что не костюмы на нас. — А не завизжит? — Когда увидишь его, то поймёшь, что он и тебе надрать зад сможет, — усмехнулся Куроо. — Ну-ну, посмотрим, — пропев, Ойкава встал с диванчика и хрустнул спиной.

***

Удивительное событие, думает про себя Ойкава. Феерическое просто. Два демона высшего ранга, ужасные искусители, которые толкают невинные души навстречу грехам, сейчас в своих истинных формах заходят в переполненный пьяными студентами дом, пытаясь не раздавить чувствительные крылья в массе тел и не упасть в обморок от непривычно громкой музыки и смешанного запаха кальянов, алкоголя и тошнотворных сигарет. Их нельзя в этом винить — в Аду, помимо страха мертвых душ, воняет только серой, к которой привыкаешь от безысходности. Вот такое разнообразие. — Слыш, Куроо, мне уже кажется всё это плохой идеей, — жалуется на ходу Ойкава, попутно отпихивая от себя людей. — Тебе только кажется, так что значит не всё так плохо, — Куроо лишь фыркает на слова приятеля и продолжает сосредоточенно искать в толпе знакомую фигуру. Ойкава продолжает ворчать и идти следом за Куроо. Его раздражает, что почти каждый человек подходит к ним с блестящим взглядом, и ладно бы просто восхищались, это Ойкава Тоору любит. Но когда лезут своими руками и всё трогают и трогают… — ВаааАУ! Рога как настоящие! Как вы их прикрепили? — А крылья, крылья, вы только гляньте! Прям из лопаток что ли? — Вот это линзы! Черный белок и белый зрачок, как по канону. — Хей, а какие вы дыры исследовали, лол? Руки аж по локоть чёрные. «Нет, ну я мог простить даже лапания моих прекрасных рогов, но, сука, серьёзно? Дыры? Да чёрные они от ваших душ, смертные жалколюди!» У Ойкавы начинают сдавать нервы: зрачки словно нагреваются, а на концах крыльев постепенно появляются языки синего пламени, но благо Куроо замечает отсутствие бормотания за спиной и оборачивается. — Оу, так, красавчик, это в наши планы не входило, — Куроо кладёт ладонь на затылок и после спускается на шею, сжимая кожу чуть выше ворота чёрное мантии. — Давай, приятель, приходи в себя, нам не нужны жертвы. — У вас всё в порядке? — внезапный голос пробирается в сознание Ойкавы так резко, что тот в одно мгновение отстраняется от Куроо и хватается за голову. Эхом, от уха к уху, ещё раздаётся голос незнакомца. — Прошу прощения, — пытаясь перекричать музыку, Куроо обращается к парню, слегка склоняя голову, как будто смущается. «Вот актёр». — Мой друг просто не часто посещает такие мероприятия, так что у него голова немного разболелась. Ойкава, ничего лучше не придумав, наступает тому на ногу. — Ауч-… — он поворачивает голову и смотрит с небольшой злостью на больного ублюдка, которого привык называть другом, а затем снова терпеливо продолжает объяснять парнишке с серебряными волосами, — точнее сильно. Тут есть где-нибудь место, где музыка не так сильно бьёт по перепонкам? Парнишка немного посмеивается, из-за чего Ойкава чувствует раздражение, но и в то же время осознаёт, что в голове кроме это тихого смеха ничего нет. Ни более раздражающей музыки, ни других орущих голосов. А сейчас он просто смотрит на молодого парня, который слегка прикрывает рот ладонью и мило щурит глаза от смеха. Блики светомузыки отражаются в волосах, парень продолжает что-то говорить Куроо, а этот кошак противно лыбится в ответ, но взгляд от человека Ойкава никак не может оторвать. Это что-то новенькое. — Пфф, ну у тебя и взгляд, — Тоору не замечает, как Куроо внезапно переключается на него, и он уже решается дать ему ответочку, как вдруг тот просто хлопает его по плечу и говорит: — Уверен, у меня был такой же взгляд, когда я увидел Даичи, — он слегка, даже мечтательно, улыбнулся, и вот это действительно что-то новенькое, думает про себя Ойкава. — Пойдём на верх, Сугавара сказал, что там потише. «Сугавара. Нужно запомнить, раз запрета нет».