Семь лет длиною в вечность

Весь путь до слизеринской гостиной я не переставал улыбаться, вспоминая поцелуй и мимолетные объятия, которыми встретил меня Северус. Будущие родственники показались мне очень приятными людьми. Хотя я впервые общался с ними так близко, создавалось ощущение, что мы знакомы уже целую вечность. Том был необычайно интересным человеком и талантливым волшебником. Он обладал глубочайшими познаниями во многих разделах темной магии, при этом не используя их во вред другим, а Белла, несмотря на мнимый лоск светской львицы, излучала тепло и какую-то детскую непосредственность. Как я понял, она вышла замуж за Риддла совсем юной девушкой и чувствовала себя с ним как за каменной стеной. Завернув в коридор, оканчивавшийся для прочих учащихся тупиком, а для слизеринцев входом в общую гостиную, я остановился и сдернул с себя мантию-невидимку. Необходимо было придумать правдоподобную версию для моего столь позднего возвращения, на случай, если в комнате засиделись студенты-полуночники. Приведя одежду в живописный беспорядок, я назвал пароль, и стена тут же поехала в сторону. Как оказалось, я не зря изобретал алиби. В гостиной полусонные Крэбб с Гойлом корпели над не сданной вовремя домашней работой, а Драко, игравший в волшебные шахматы с Забини, периодически подходил к ним и проверял, как продвигается дело. – Дра-ако, – едва не плакал Гойл, – ну можно мы уже пойдем спать? – Нет, – сурово откликнулся Малфой, – пока я староста факультета, с моих однокурсников-слизеринцев не будут снимать баллы за ненаписанные эссе. Тем более по зельям. – Но мы не успели! – набычился Крэбб, под глазом которого все еще красовался фингал после драки с Гойлом. Винсент считал, что шрамы украшают мужчину, а сводить синяки свойственно только девчонкам. – Вчера была тренировка по квиддичу... – Тренировка, насколько я помню, была у всех, – поддержал я Малфоя, – а эссе не сдали лишь вы двое. – О! Поттер! – тепло улыбнулся мне Драко. – Откуда ты такой взъерошенный? Опять Филч зверствует? – он совершенно точно угадал придуманную мной версию для позднего возвращения. – Еще как! – уныло отозвался я. – Заставил меня переписывать обгрызенные мышами карточки со старыми записями о различных правонарушениях. Он, видите ли, хранит их как память о былых временах! Рука просто отваливается! – я состроил страдальческую гримасу и потер правое запястье. – Хорошо хоть в записях частенько мелькали имена отца и крестного Сириуса. Не представляете, какая богатая у них была фантазия. – Да, – Гойл поскреб пером в затылке, – жаль, никто не найдет управу на этого тупого сквиба. Блейз, может, познакомишь его с твоей матушкой? Вряд ли он после этого проживет дольше года... О матери Забини – очень красивой волшебнице – ходили весьма темные слухи. Она семь раз была замужем, и каждый ее супруг умирал при крайне таинственных обстоятельствах, оставляя своей «безутешной» вдове приличное состояние. – Еще одно слово о моей матери, Гойл, и я вызову тебя на дуэль, – ни на миг не отвлекаясь от шахмат, тихо сказал Забини. – Не хватало еще, чтобы мои друзья верили в сплетни, распускаемые завистниками. – А что я? – моментально пошел на попятный Грегори. В рукопашной схватке тонкокостный, немного похожий на девушку Блейз едва ли выстоял бы против него и пять минут, однако палочкой Забини владел как виртуоз, и в случае магической дуэли с ним у неуклюжего Гойла не было ни единого шанса. – Я всего-навсего посочувствовал Гарри, и все... – Пиши уже эссе, сердобольный ты наш! – усмехнулся Драко, в очередной раз заглянув в пергамент через мощное плечо Крэбба. – Вам еще как минимум полфута сочинить надо! И пока не допишете – никто из гостиной не уйдет. Кроме Поттера. У него сегодня выдался тяжелый вечер, – он заговорщицки подмигнул мне. *** В тот день я ничего не успел поведать Драко. Крэбб и Гойл завершили работу над многострадальным эссе лишь в начале второго ночи. Не отличавшийся богатырским сложением Малфой одним только авторитетом старосты сумел заставить двух этих громил обреченно корпеть над уроками. Я, разумеется, также вставил свои полкната и заявил, что если тренировки по квиддичу будут отрицательно сказываться на успеваемости Винсента и Грегори, то их с позором выдворят из команды. Забавно было наблюдать, как эти двое даже не пытались возмутиться, бросить к драклам ненавистную писанину и пойти наконец спать. Вместо этого они покорно скрипели перьями, сопели, по очереди чесали в затылках и кидали на неумолимого Драко взгляды, от которых прослезились бы и камни. Но не Малфой. С видом заправского Цербера он примерно раз в полчаса проверял, как продвигается дело, благосклонно замечал: «Хорошо, но мало!» – и снова возвращался к прерванной шахматной партии, хотя его соперник Забини уже клевал носом и тоже был не прочь отправиться в постель. Так как я не мог присоединиться ни к тем, ни к другим, то уселся в кресло напротив камина, закрыл глаза и предался приятным воспоминаниям о сегодняшнем вечере... *** Меня разбудил гомон покидавших спальни студентов. Я потянулся, потер затекшую за ночь шею и обнаружил, что какая-то добрая душа (и я даже догадывался – какая) укрыла меня пледом. – Ты так сладко спал и так громко храпел, что мы не решились тебя тревожить, – раздался над ухом голос Малфоя. – Надеюсь, у тебя найдется минутка, чтобы поведать мне о твоей вчерашней «отработке»? Я уже сгораю от любопытства. – Обязательно, – зевая, ответил я, – однако сперва сделаем все домашние задания. Не хочется уподобляться бедолагам Крэббу с Гойлом. К тому же у нас такой строгий староста! – подмигнул я ему. – И не забудь, что у нас сегодня еще и тренировка. Может, ты и староста, но капитан у нас пока – я. – Договорились. Значит, после тренировки идем в библиотеку, а потом... Я требую, чтобы ты рассказал мне все. – Так уж и все, – ухмыльнулся я. – Не забывай, я все же проводил вечер в обществе своего будущего супруга. – Знаешь, Поттер, боюсь, ничего интереснее поцелуев тебе до восемнадцатилетия не светит. Я не раз слышал от отца, что человека порядочнее Снейпа просто не существует. Так что мне тебя даже жаль! – О себе побеспокойся, – недовольно пробурчал я. Малфой, сам того не желая, только что наступил на мою больную мозоль. – Мне, разумеется, придется потерпеть еще полтора года, а вот ты вообще обручен с малолеткой! – Зато, когда у нас с твоей сестрой наконец-то дойдет до постели, я, по крайней мере, точно буду сверху! – парировал он. Я вскочил с кресла, сбросив плед и намереваясь отвесить Драко подзатыльник, но его уже и след простыл. – С чего он взял, что я непременно буду снизу? – прошептал я, понимая, что Малфой, скорее всего, прав. Вряд ли умудренный опытом трехсотлетний вампир позволит едва достигшему совершеннолетия мальчишке обладать им. *** Я полагал, что после двухчасовой тренировки и занятий с еще более дотошной, чем Драко, Гермионой любопытства у Малфоя поубавится, но, по обыкновению, ошибся. Распрощавшись с Гермионой у дверей библиотеки, Драко совершенно неожиданно предложил: – Не хочешь искупаться, Поттер? Отбой еще нескоро. В гостиной сейчас полно народа, а тащиться на Астрономическую башню ужасно неохота. Да и холодно. Единственное место, где можно спокойно поговорить, это ванная старост. – А если она кем-то занята? – поинтересовался я, хотя ноги уже сами несли меня в направлении лестницы на шестой этаж (1). Ванная старост с ее огромным бассейном и потрясающей мыльной пеной с недавних пор стала одним из моих излюбленных помещений в Хогвартсе, за исключением покоев Северуса, разумеется. – Давай рассчитывать на твою немыслимую везучесть, нареченный вампира, – шепнул Драко и тут же охнул, получив от меня ощутимый тычок в бок. – На правду не обижаются, Поттер, – проворчал он, потирая пострадавшее место. – Ну так как, пошли? К счастью, комната оказалась пустой. Мы разделись до боксеров, напустили в бассейн душистой пены и нырнули в горячую, приятно пахнувшую воду. Я почувствовал, как расслабляются скованные после напряженной тренировки мышцы. Наплескавшись вдоволь, мы устроились возле бортика. – Тот, кто все это сотворил, – Драко обвел ванную рукой, покрытой мыльной пеной, – настоящий гений! – Можно подумать, что у тебя дома ничего подобного нет, – съязвил я. – Дома – это одно, а в школе – совсем другое, – назидательно произнес Малфой. – Мыться в общей душевой с Забини, не сводящим с тебя масленого взгляда – то еще удовольствие! – Так ты у нас гомофоб, оказывается! – засмеялся я. – Довольно странные высказывания для человека, который не боится купаться с геем в одной ванной. – Во-первых, это все-таки бассейн, – лукаво улыбнулся Драко, – во-вторых, я привел тебя сюда не купаться, а разговаривать, и в-третьих, я в курсе, что ты давно сохнешь по нашему декану и не имеешь на меня никаких видов. – Твоя логика поистине безупречна, Малфой, – я откинулся на бортик и закрыл глаза. – Ты спать собрался, что ли? – обиженно изрек Драко. – Не хочешь рассказать, с кем тебя познакомил Снейп? – С Министром магии и его женой, – зевнув, ответил я. – В общем, я так и предполагал, – посерьезнел Малфой. – И о чем вы там беседовали? Тебе удалось выяснить что-нибудь про Избранных? – Да, – мое дремотное состояние как рукой сняло, а в памяти возник исписанный готическим почерком пергамент, который показал мне Северус. – У Принцев это что-то вроде семейного дара: они связывают свою судьбу только с Избранными, если те, конечно, отвечают им взаимностью. Таковы, например, отношения между Томом – я имею в виду Министра магии Риддла – и его женой. Но некоторым – как я понял, очень немногим – везет особо, и они встречают Истинных Избранных. Связь между ними неразрывна. Они узнают друг друга с первого взгляда и сделают все возможное и невозможное, чтобы не расставаться до самой смерти. – Значит, ты для него... – глаза Драко заблестели от восторга. – Истинный Избранный, – закончил я за Малфоя, – со всеми вытекающими отсюда последствиями. Поэтому я и вытворял все эти глупости в одиннадцать лет. Я жаждал любым способом обратить на себя внимание Северуса. Но это еще не все. Оказывается, Северус на первом курсе сообщил моим родителям о том, что нам самой Магией предназначено быть вместе. Отец не поверил ему. Он так испугался за меня, что услал в Дурмстранг, где я чуть не умер от магического истощения. – Погоди, – лицо Драко моментально приняло донельзя серьезное выражение, – ты намекаешь, что твой отец пытался специально разлучить вас? – Да, – вздохнул я, – мне горько признавать очевидное, но именно так он и намеревался поступить. – Но ведь данную связь невозможно разорвать насильно! – возмущению Драко не было предела. – Это тебе не договорной брак, как у моих родителей. Такую помолвку можно и отменить. Но препятствовать тем, кто предназначен друг другу самой Магией... – он развел руками, – даже не представляю, что тебе сказать. Это не просто глупо, но и очень опасно. Ты мог остаться сквибом или вообще умереть. Не обижайся, но я совершенно не понимаю твоего отца. Зачем он столько лет скрывал от тебя факт помолвки? Ведь тебе было бы гораздо легче, знай ты, что Снейп – твой Истинный Избранный. Насколько я в курсе – а уж подобным вещам меня с десяти лет учили! – в таких союзах старший партнер может подпитывать младшего своей магической энергией задолго до свадьбы. Тем более Снейп, с его колоссальным потенциалом! Скольких неприятностей удалось бы избежать! Про нынешний год я и вовсе молчу. Я весь извелся от беспокойства за тебя – ты же на глазах таял! И, кстати, почему он тогда услал тебя именно в Дурмстранг? Это же где-то на краю света? – Отец как-то обмолвился, что считает Шармбатон школой для неженок и хлюпиков, – расстроенно произнес я. Слова Драко вновь разбередили в моем сердце старую обиду на родителей. – И он действительно хотел, чтобы я оказался подальше от Хогвартса и от Северуса. – Между прочим, ты никогда не упоминал о тех неделях, что провел там, – нахмурился вдруг Драко, и, несмотря на горячую воду, от которой поднимался парок, я покрылся мурашками, воскресив в памяти угрюмых, коротко остриженных мальчишек в уродливой одежде и похожую на оскал улыбку Игоря Каркарова. – Я не хочу говорить об этом времени, Драко, – процедил я сквозь зубы, убежденный, что сегодня мне опять будут сниться кошмары, как еще иногда случалось. – Если честно, это был не самый лучший период в моей жизни. Давай уже вылезать. Я что-то устал, да и не выспался в том мордредовом кресле. *** Откровенный разговор с Драко не прошел бесследно, и той ночью мне и в самом деле привиделся кошмар. Я словно со стороны смотрел на себя нынешнего, обнаженного до пояса и привязанного к позорному столбу. Однако на сей раз вокруг меня не было ни души. Ни студентов, ни преподавателей. Лишь я и Игорь Каркаров. В руках у него я заметил хлыст. – Вздумал поиграть в справедливость, Поттер? – вкрадчиво осведомился директор, приблизившись ко мне вплотную. – Рассказать о наших методах воспитания? Внезапно он схватил меня за волосы и впился мне в губы жестким, похожим на укус поцелуем, бесцеремонно вторгаясь языком в мой рот. Я ощутил солоноватый привкус крови и отчаянно задергался, пытаясь высвободиться, но Каркаров еще сильнее оттянул мою голову назад и принялся покрывать поцелуями шею, оставляя на ней следы засосов. – Интересно, как твой Снейп отнесется к подобному украшению? Впрочем, я могу еще больше разукрасить тебя. Он наконец выпустил мои волосы, быстро отошел на несколько шагов и взмахнул хлыстом... *** – Гарри, проснись! – кто-то тормошил меня, ласково гладил по голове, осторожно стирал слезы со щек... Жгучая боль от ударов исчезла, словно ее и не было. – Опять кошмары? – голос Северуса постепенно возвращал меня к реальности. – Успокойся. Ты со мной. Ты в безопасности. Открой глаза. – Профессор Снейп, – полузадушенно всхлипнул я, – вы здесь... А как же остальные? – я приподнялся на локте и услышал доносившийся из-за полога раскатистый храп Гойла. – Сонные чары, – ответил на мой немой вопрос Северус. – Я почувствовал, что тебе плохо, и решил проверить, в чем дело. Ты никого не успел разбудить своими стонами. А теперь, если ты позволишь, я погружу в сон и тебя. Не хочу, чтобы завтра ты клевал носом на уроках. Спокойной ночи... Прежде чем мои веки потяжелели, а глаза закрылись сами собой, я ощутил на губах нежный, едва заметный поцелуй. _____________________________________ 1. Ванная старост (англ. Prefects' Bathroom) — особая ванная комната в Хогвартсе, которой могут пользоваться только старосты факультетов, старосты школы и приравненные к ним капитаны факультетских команд по квиддичу. Расположена ванная старост на пятом этаже, четвёртая дверь слева от статуи Бориса Бестолкового. В английской традиции первый этаж называется «земляным» этажом, соответственно второй — первым, третий — вторым и т.д. Следовательно, ванная старост и статуя Бориса Бестолкового находятся по-нашему на шестом этаже. http://ru.harrypotter.wikia.com/wiki/Ванная_старост