Семь лет длиною в вечность

После рождественских каникул случилось весьма неприятное для меня событие: во время матча против Когтеврана их загонщик случайно, как он потом клялся, сильно ударил битой Драко. Тот едва удержался на метле и не выбыл из игры лишь на чистом упрямстве, свойственном скорее гриффиндорцам. Бросив поиски снитча, я ринулся к нему и, перекрикивая вой ветра, спросил: – Как ты? Может, попросить тайм-аут? – Ничего, я в порядке, – ответил Малфой сквозь стиснутые зубы. – Продолжаем. Он почти меня не задел. Было очевидно, что ему очень больно. Насколько я мог заметить, бита прошлась по ребрам и, возможно, сломала парочку. Видя его состояние, мне пришлось срочно ловить снитч: за минувшие шесть лет наша команда не проиграла ни единого матча, и мне эгоистично хотелось завершить свой последний год еще одной блестящей победой. Пока я охотился за юрким крылатым мячиком, наверху Драко стало совсем плохо, и на поле он уже спустился в сопровождении Крэбба и Гойла, поддерживавших его с двух сторон. Мы с трудом дотащили стонущего Драко до раздевалки, где от боли он и потерял сознание. Вызванный на подмогу Снейп диагностировал у него трещину в ребрах. Северус трансфигурировал из метлы Малфоя носилки, и мы, так и не сняв спортивную форму, отправились в больничное крыло, откуда нас с воплями выставила помешанная на чистоте мадам Помфри. Драко буквально через день уже встал на ноги. Ударившего его когтевранца временно отстранили от игры. В общем, все должно было вернуться на круги своя. Но тут внезапно вмешался Малфой-старший. В субботу после обеда Драко неожиданно пригласили в кабинет к Снейпу. Он пробыл там довольно долго и возвратился ужасно злой и расстроенный. – Что-нибудь случилось? – осторожно спросил я его. – Случилось! – Драко практически упал в кресло. – Отец запретил мне играть в квиддич до окончания школы. Он, видите ли, боится за меня! Мерлин! – Малфой с силой стукнул кулаком по подлокотнику. – Когда же он перестанет распоряжаться моей жизнью?! – И что, декан не смог его убедить? – растерянно произнес я, не представляя, как сумею найти и подготовить Драко достойную замену, ведь до конца учебного года остались считаные месяцы. – Убедишь его, как же! – в голосе Драко явственно послышались слезы. – Совсем помешался на «долге перед родом». Точно я – артефакт какой-то, а не живой человек! И вот что теперь будем делать? – Ничего. Попробуем доиграть сезон с двумя охотниками. Ты только не расстраивайся, – попытался утешить его я. – С двумя охотниками шансы на победу у команды намного ниже, – расстроенно проговорил Драко. – Тогда возьмите меня, – неожиданно встрял Забини. – Передать мяч другому охотнику или забросить в кольцо противника – с этим, пожалуй, я как-нибудь справлюсь. *** Не понимаю, как меня угораздило согласиться на эту авантюру?! Наверное, я был слишком выбит из колеи сообщением Драко о том, что он вынужден покинуть команду, подчиняясь самодурству отца, и не очень адекватно соображал в тот момент. Наши с Забини так называемые тренировки шли из ряда вон плохо. И не потому, что он скверно летал или неуклюже двигался. Нет, с координацией у него все было в полном порядке, а вот с соблюдением субординации по отношению к собственному капитану – наоборот. За несколько дней, предшествовавших началу тренировок, Блейз, казалось, прочитал всю имевшуюся в библиотеке Хогвартса литературу по квиддичу – а я еще удивлялся, почему он засиживался за полночь в гостиной! – и теперь придирался к каждому моему слову, утверждая, что тот или иной маневр выполняется совсем по-другому. – Блейз, в команде привыкли делать это именно так! – едва не рычал я. – Ты спутаешь мне всю тактику игры, и в конечном итоге мы просто продуем! – Не продуем, – надменно улыбался он, – если будем следовать четким указаниям, а не импровизировать. Последняя тренировка выдалась особенно тяжелой. На всем ее протяжении Блейз только тем и занимался, что препирался и спорил со мной, и спустя полтора часа я окончательно убедился: мы с ним не сработаемся. Даже обладай я поистине ангельским терпением, игрока, постоянно поучающего капитана, не вынесет команда. Пока мы мылись в душе и вытирались насухо (все-таки на улице стоял январь, и, хотя Согревающие чары никто не отменял, можно было враз простудиться), я ломал голову, как помягче отказать Блейзу. Погрузившись в свои мысли, я и не заметил, что он рассматривает, даже откровенно пялится на меня. Кроме того, я с ощущением гнетущего беспокойства обнаружил пропажу личных вещей, очков и волшебной палочки, а так как, кроме нас с Блейзом, в раздевалке никого не осталось, он, очевидно, и являлся виновником этой пропажи. – Забини, хватит меня рассматривать, точно я – картина в музее, и верни немедленно мои вещи! – тихо, но требовательно произнес я, замотавшись в полотенце. Стоять перед ним абсолютно голым было не просто неприятно, но и отчего-то немного страшно. Невзирая на то, что из-за отсутствия очков и густого пара, клубившегося в раздевалке, я не слишком отчетливо видел Забини, трудно было не заметить, как он ритмично двигал правой рукой под опоясывавшим его бедра полотенцем, не сводя с меня при этом голодного взгляда. – А зачем? – Блейз небрежно махнул палочкой, и мое полотенце исчезло. – Ты такой красивый... без всех этих тряпок. Я тебя хочу, Поттер. Уже давно! Надеюсь, твой столь опытный любовник научил тебя хотя бы делать минет... Но даже если нет – я сам всему тебя научу. Поверь, тебе понравится... Он аккуратно повесил собственное полотенце на крюк, предоставив мне «любоваться» своим внушительным и до предела возбужденным мужским достоинством, и кинул в дверь Заглушающим и Запирающим. – Сделаешь хотя бы шаг по направлению ко мне – горько об этом пожалеешь, – хрипло произнес я, приготовившись драться с ним и вместе с тем осознавая, что волшебная палочка давала ему все преимущества передо мной. – Вот, я сделал шаг, – Забини развратно облизнул губы, приближаясь ко мне, – и второй. А после третьего, Поттер, я тебя поцелую и заставлю забыть, что на свете существуют другие мужчины. Внезапно на моем безымянном пальце едва заметно обозначился контур обручального кольца, а Блейза отбросило от меня, точно ему в грудь попали несколько Экспеллиармусов. В то же самое время дверь раздевалки распахнулась, и в проеме в облаке снега и пара появился Северус. При одном взгляде на него Блейз побледнел как полотно и отполз в дальний угол. – Что здесь происходит? – по лицу Снейпа было совершенно ясно: он все и так прекрасно знает. – Я, – отважно подал голос Забини, – в шутку спрятал одежду и палочку Поттера. Он разозлился и напал на меня. – Голыми руками? Без палочки? – зло усмехнулся Снейп. – Ну что же, мистер Забини, верните мистеру Поттеру его вещи. Блейз неловко поднялся на ноги, прикрываясь полотенцем, попытался снять с моего имущества Дезиллюминационные чары, но от ужаса у него так дрожали руки, что ничего не получалось. – Фините! – Снейп взмахнул палочкой, и я увидел свою форму там же, где и оставил ее перед тем, как идти в душ. – Одевайтесь и следуйте за мной, Забини! – в голосе Снейпа звучал металл. Он посмотрел на меня поверх плеча путавшегося в штанинах Блейза, словно спрашивая: «С тобой все в порядке?» Я безмолвно кивнул. Когда Северус и конвоируемый им Забини покинули раздевалку, я взглянул на свою левую руку. Очертания золотого обручального кольца исчезли. *** – Ну как? – встретил меня Драко, когда я на негнущихся от усталости и волнения ногах вошел в факультетскую гостиную. – Забини сможет меня заменить? В прошлый раз ты мне так и не ответил. – Нет, – бросил я, снимая зимнюю мантию и вешая ее на спинку кресла, – не сможет. – Что, так погано летает? – Да нет, летает он вполне прилично. – А в чем тогда причина? – Дисциплина у него хромает, – я опустился в кресло напротив и почувствовал, как меня начинает слегка потряхивать. Злость на Забини и нервное перенапряжение все-таки дали о себе знать. – А почему он не с тобой? – продолжал допрос Драко, вероятно, вознаграждая себя за два с лишним часа без моего общества. – Без понятия! – немного резче, чем следовало, произнес я. – Мы расстались у раздевалок. Я объявил ему, что не возьму его в команду. Может, он пошел прогуляться, а заодно и успокоиться после такого неприятного сообщения. – Почему мне кажется, что ты чего-то не договариваешь? – прищурился проницательный Малфой. – Забини не тот человек, чтобы покорно снести отказ. Признайся, вы поссорились. – Драко, я очень устал. Блейз хотел непременно доказать мне свою исключительность и загонял меня до седьмого пота. Давай просто помолчим. Мне еще завтра ломать голову над кандидатурой нового охотника. С двумя не видать нам Кубка школы как собственных ушей. – Я вообще поражаюсь, чего ты так вцепился в этого Забини! Он, конечно, красавчик и все такое, но свет на нем клином точно не сошелся, – Драко хлопнул себя по лбу, словно ему на ум внезапно пришла потрясающая мысль. – Возьми Асторию Гринграсс. На уроке полетов на метлах она развивала потрясающую скорость. Насчет меткости – не уверен, но, несомненно, будет играть не хуже Блейза, да и характер у нее, насколько я слышал, не склочный. – Ах ты, хитрец! – наконец улыбнулся я. – Ты, похоже, не терял времени даром и наводил о ней справки? – А ты думал, что я со спокойной душой стану смотреть, как ты берешь в команду человека, который слюни по тебе пускает? – неожиданно сердито сказал Драко. – Ты, Поттер, совсем расслабился со своей любовью и не замечаешь очевидного. А я, между прочим, предостерегал тебя от Забини. – Драко, я очень признателен тебе за заботу, но уже говорил, что сумею разобраться с Блейзом. Иди спать. Я еще чуть-чуть погреюсь у камина и тоже приду. *** Минут через пятнадцать после того, как Драко поднялся в спальню седьмого курса, а гостиная совершенно опустела, я придвинул кресло поближе к огню, протягивая к нему холодные как ледышки руки. Противная дрожь во всем теле не унималась, а, казалось, наоборот усиливалась. Там, в раздевалке, я не осознал в полной мере, как далеко мог зайти ослепленный желанием Забини. Разумеется, в рукопашной схватке, равно как и в дуэли на палочках, я с легкостью одолел бы его, но в том-то и загвоздка, что я был безоружен, и лишь вмешательство Магии помешало Блейзу осуществить задуманное. Только сейчас я начинал понимать, какие мощные узы связывали Снейпа со мной. Кольцо, проявившееся на моем пальце, и сила, отбросившая от меня Забини, служили ярким тому примером. Ничем не стесняя и не ограничивая мою жизнь, Северус незримо постоянно охранял меня от опасностей. Я закрыл глаза и невольно улыбнулся, вспоминая, как он признался однажды, что любит меня всем своим существом. В отличие от него, я не обладал никакими сверхъестественными способностями. Моим единственным талантом была, пожалуй, исключительная любовь к нему. И тем не менее, невзирая на всю мою заурядность, я не сомневался, что сумею сделать его счастливым. Шум, раздавшийся за спиной, вырвал меня из приятных размышлений. Я резко вскочил с кресла и тут же оказался лицом к лицу с Забини. – Поттер, прости, – без всякого предупреждения зачастил он, – я не представляю, что на меня нашло. Там, в раздевалке, я повел себя мерзко. – Ты рассказал профессору Снейпу, что произошло? – мне было противно находиться рядом с ним, но жажда выяснить правду перевешивала отвращение, которое я питал к Забини. – Нет, – едва слышно произнес Блейз, – он сам узнал. Я пытался скрыть от него, но он потребовал посмотреть ему в глаза и применил ко мне легилименцию. Я и сопротивляться не пробовал, хотя мать занималась со мной ментальными практиками. Когда декан увидел то, что я сделал, и даже то, что собирался сделать, он пришел в бешенство и пригрозил немедленно ходатайствовать о моем отчислении из Хогвартса за грубое нарушение правил школы. Признаться, я думал – он меня убьет, – Блейз обхватил себя руками. Он весь дрожал, и на какое-то мгновение мне стало его жаль. При желании Северус умел выглядеть по-настоящему страшным. – Потом он немного остыл и сказал, что позволит мне доучиться при двух условиях: во-первых, я отныне не подойду к тебе близко, а во-вторых, дам ему Клятву о неразглашении, – Забини говорил все быстрее, должно быть, подгоняемый ужасом, пережитым в кабинете Снейпа. – Разумеется, я пообещал исполнить все, что он потребует. Мать откажет мне в наследстве, если я не закончу Хогвартс! Я принес Обет, а он сообщил, что вы с ним помолвлены и, если я только помыслю причинить тебе вред, он... меня убьет. Но я никогда больше ничего подобного не сделаю! – воскликнул Забини чуть ли не со слезами в голосе. – Клянусь своей жизнью! – Прекрати истерику, Блейз, – меня тошнило от этого трясущегося как осиновый лист парня, а руки так и чесались залепить ему пощечину. – Там, в раздевалке, ты действовал куда смелее. Впрочем, я забыл, тогда ведь у меня не было волшебной палочки, а за моей спиной не стоял партнер-вампир! Я хочу, чтобы ты знал: если бы ты дотронулся до меня – я бы оторвал твои грязные лапы. Может, ты и получил бы сиюминутное удовольствие, но затем жалел бы об этом до самой смерти. А теперь подвинься. Я устал и собираюсь идти спать, чего и тебе желаю. – Так ты простишь меня? – робко спросил Забини. – Разве это что-то изменит? – горько усмехнулся я. – Очень надеюсь, что, когда тебе в следующий раз понравится парень, ты не станешь начинать отношения с насилия. Это, знаешь ли, далеко не всем по вкусу. И не подходи ко мне больше, понял? Иначе вылетишь из Хогвартса и лишишься мамочкиного наследства. *** Той ночью я битый час ворочался в постели. Все ребята давно спали. Даже насмерть перепуганный Забини уже мирно посапывал, лишь я один никак не мог сомкнуть глаз. Разумеется, Северус видел в сознании Блейза все, что произошло в раздевалке, но меня все равно мучил липкий страх: а вдруг я стану противен ему после случившегося? Вдруг он решит, что я каким-то образом спровоцировал нападение Забини? Я порывался немедленно бежать к нему и все объяснить, но боялся наткнуться на стену ледяного безразличия или, и того хуже, презрения. В какой-то момент я нафантазировал себе, что между нами все кончено: ведь Северус даже не заглянул на минутку проведать меня! От этих мыслей из глаз градом покатились слезы. Я вовремя махнул палочкой в сторону полога, чтобы соседи по комнате не услышали моих сдавленных рыданий, но в ту же самую секунду тяжелую ткань отдернула чья-то рука, и я очутился в спасительных объятиях Снейпа. – Сев-в-верус! – я уткнулся лицом ему в грудь, заливая слезами мантию. – Я думал... мне казалось... – меня начало трясти, а вместо слов с губ срывались лишь жалкие всхлипы. – Успокойся, родной мой, – Снейп прижал меня к себе и баюкал, точно маленького ребенка, – все хорошо.  – Ты же... не считаешь, что я сам виноват в том, что случилось? – наконец удалось выговорить мне. – Глупости какие! – он взял мое мокрое от слез лицо в ладони и бережно поцеловал. – Прекрати накручивать себя! Ты абсолютно ни в чем не виноват, и если бы я мог наказать этого подонка, как хотел, то одним исключением из Хогвартса он бы не отделался! – Нет! – внезапно испугался я. – Ты же не собирался убивать его?! – Признаться, пару минут, после того как применил к нему легилименцию, я рассматривал и такой вариант, но затем все же решил, что это слишком радикальная мера, – усмехнулся Северус и снова поцеловал меня. – Я люблю тебя больше самой жизни и никому не позволю причинить тебе вред. А теперь спи! *** Первую неделю мне все еще было ужасно неприятно находиться с Забини в одной спальне. Я даже подумывал – в обход всех школьных правил – попросить Северуса разрешить мне ночевать на диване в факультетской гостиной, но проходили дни, Блейз вел себя тише воды, ниже травы, и я постепенно успокоился. Идея Драко взять вместо него Асторию оказалась поистине блестящей. Эта красивая, но невероятно скромная девушка идеально влилась в команду. Естественно, до мастерства и ловкости Драко ей было далеко, но зато она изо всех сил старалась проявить себя и в итоге закинула в кольца противника немало мячей. Внешность Астории тоже играла нам на руку: вратари нередко засматривались на нее и в результате пропускали квоффл за квоффлом. Сформировав окончательный состав команды, я полностью погрузился в учебу. Как и предупреждал Северус, нас буквально завалили домашними заданиями. Порой, забежав к нему после многих часов, проведенных в библиотеке, чтобы хотя бы несколько минут побыть наедине с любимым человеком, я самым банальным образом засыпал, привалившись головой к его плечу. Разумеется, с приближением экзаменов я уже не мог приходить к Снейпу так часто, как хотелось бы. Вот здесь мне и пригодился его бесценный подарок – сквозное зеркало. Поздними вечерами, возвратившись из библиотеки, я задергивал полог вокруг своей кровати и просто смотрел на его лицо, порой не говоря ни слова. За интенсивной подготовкой к экзаменам я и не заметил, как пробежали пасхальные каникулы, а уже в мае в Хогвартс пожаловала комиссия, призванная проверить уровень знаний выпускников. Незадолго до ее приезда мне пришлось разжиться у Северуса Умиротворяющим бальзамом и чуть ли не пинтами вливать его в находившуюся на грани истерики Гермиону. – По-моему, никакие экзамены, пусть и такие важные, не стоят твоих нервов, – уговаривал я подругу, обнимая ее за плечи одной рукой, а другой судорожно шаря по карманам в поисках чистого носового платка. – Виктор женится на тебе, даже если по ЖАБА ты получишь парочку «Выше Ожидаемого» вместо «Превосходно». Ему самому, небось, подобные оценки вообще не снились! – Ну так ему и не надо! – всхлипывала будущая миссис Крам. – Сборные многих стран мира стоят в очередь, чтобы подписать с ним контракт, и предлагают баснословные гонорары. Кроме того, он чистокровный волшебник, перед ним открыты все двери, тогда как я... – Что это за магглоуничижительные речи, Герми?! – возмутился Драко. – И самое главное – от кого я их слышу?! Складывается впечатление, что в тебя вселился мой помешанный на чистоте крови родитель! Да ты только посмотри на себя! С твоим уровнем знаний ты почти всех отпрысков из знаменитого списка «Священных двадцати восьми» за пояс заткнешь. Крэбб и Гойл вон тоже чистокровные, а ничего выше «Удовлетворительно» им не светит, как бы они ни готовились. *** Не хочу хвастаться, но экзамены мы втроем сдали лучше всех на потоке, получив «Превосходно» по всем предметам. Правда, результаты блестящей аттестации стали известны лишь в середине августа, когда меня занимали совершенно иные вещи, а пока... – Ты больше не мой учитель. Наконец-то! – я буквально пинком открыл дверь в личные апартаменты декана Снейпа. Моего любимого декана Снейпа. А с этого дня и навсегда – моего Северуса. Любого другого студента (пусть даже формально уже и бывшего) за подобную дерзость ожидало бы суровое наказание. Но только не меня. – Неужели я был таким скверным преподавателем? – усмехнулся Снейп, отодвигаясь от меня на безопасное расстояние, вероятно, опасаясь, что моей выдержке, которую я стоически проявлял все последние полтора года, пришел конец. – Да я разве об этом говорю? – я обогнул стол и собственническим жестом положил руки ему на плечи. – Если бы не твои резкость и язвительность, студенты души бы в тебе не чаяли. Впрочем, многие старшекурсники и старшекурсницы с тебя и так глаз не сводят. – Да вы никак ревнуете, мистер Поттер? – поддавшись минутной слабости, Снейп потерся щекой о мою руку, лежавшую на его плече. Наверное, ему не стоило этого делать. Воздух в комнате словно сгустился от нараставшего возбуждения нас обоих. – Ты и без своей легилименции превосходно знаешь, что я чувствую к тебе, Северус, – вздохнул я. – Да. Знаю. И именно поэтому ты сейчас отправишься домой. Потому что, если ты задержишься здесь еще хотя бы на миг, я нарушу все мыслимые и немыслимые запреты и растопчу в прах свои личные принципы. – Вот же угораздило меня влюбиться в такого принципиального... – жалобно застонал я, но руки все же послушно убрал. – Ты хотя бы придешь тридцать первого? Я хочу праздновать только с тобой. – Я тоже хочу быть с тобой и в этот день рождения, и во все последующие. Но у меня есть идея получше... – Снейп положил передо мной небольшой золотой медальон на цепочке. – Спокойно отпразднуй с близкими свое совершеннолетие, а когда все закончится, просто порви цепочку и окажешься... Впрочем, это сюрприз. Должен же я подарить тебе достойный подарок! – Ты и так в курсе, какого подарка я от тебя жду, – сказал я, ощущая, что от желания становится почти больно дышать. – И ты его непременно получишь, обещаю. Я ждал тебя триста лет, и мое терпение на исходе...