Семь лет длиною в вечность

Веселье продолжалось до самого утра. Я и представить себе не мог, что Северус задумал превратить нашу свадьбу в настоящий бал. После поистине королевского банкета мой теперь уже законный супруг хитро подмигнул мне, и помещение вокруг нас преобразилось до неузнаваемости. Мы оказались в просторном бальном зале с десятками хрустальных люстр, свисавших с потолка на длинных серебряных цепях, огромными окнами, в которые лился лунный свет, и сценой для музыкантов. Гости заозирались и заахали. Многие зааплодировали, восхищаясь таким поразительным уровнем магии. В этот момент на сцене появился струнный квартет, и полилась музыка. Столы сами собой отодвинулись к стенам. Вместо тарелок с горячими и холодными закусками сейчас они были уставлены вазами с экзотическими фруктами и домашней выпечкой. Несколько эльфов отлевитировали на середину зала трехъярусный торт – подлинный шедевр кулинарного искусства, плод стараний Милли и Мими, действительно превзошедших самих себя. Северус подал мне лопаточку, но я медлил, не решаясь разрушить эту немыслимую красоту. Маленькие мастерицы окутали весь торт тончайшей паутиной безе, на которой через равные промежутки были прикреплены виртуозно выполненные из сахарной глазури гербы Певереллов и Принцев. Они же венчали верхний корж. – Гарри, смелее, не то ты рискуешь обидеть наших милых дам, – шепнул мне Северус, – да и гости жаждут попробовать это чудо. Торт буквально таял во рту и вызывал лишь единственное желание: немедленно взять еще один кусок. Милли и Мими замерли с выражением ожидания на лицах и, когда я отрезал себе добавки и показал им большой палец, вздохнули с явным облегчением. После того как все насладились десертом, настало время для танцев. Честно говоря, я немного занервничал: эта часть торжества оказалась для меня настоящим сюрпризом, и я боялся выглядеть смешным и нелепым. Именно тогда ко мне подошла мама. – Я так счастлива за тебя, родной! – она поцеловала меня, а потом с лукавой улыбкой поинтересовалась: – Ты не откажешься станцевать со мной? То, что мама замечательно танцует, я знал не понаслышке. В детстве родители иногда брали меня на званые ужины, где я затаив дыхание следил за тем, как они грациозно двигались в такт музыке, выделяясь из толпы слаженными движениями. Помню, как родители горячо спорили: стоит ли учить меня танцам? Мама считала, что мне это пойдет на пользу. Отец же, напротив, резко возражал и наотрез отказывался развивать во мне навыки «хлюпика и слюнтяя». В результате мамина мечта так и не осуществилась, и теперь мне лишь оставалось полностью довериться ей. Вначале я чувствовал себя невероятно скованным, пару раз наступил ей на ногу и едва не врезался в директора Дамблдора, весьма недурно вальсировавшего с профессором МакГонагалл, но постепенно мамина уверенность передалась и мне, и мы легко и непринужденно кружили по огромному залу, скользя между другими парами. Не забывая улыбаться своей потрясающей партнерше, я тем не менее постоянно выискивал глазами Северуса, кружившего в вальсе Беллатрису. Музыка стихла, и я уже собирался присесть, но тут передо мной возникла Гермиона. Разумеется, я не мог отказать ближайшей подруге, а затем – Астории Гринграсс, которую ненадолго выпустил из поля зрения Сириус, а после нее – миссис Малфой. К концу вечера (а точнее, уже под утро) мне казалось, что я перетанцевал почти со всеми женщинами и девушками, находившимися в зале, и, несмотря на бурливший в крови адреналин, ощущал себя порядком измотанным. В отличие от своего супруга. Тот не ведал усталости и держался настолько естественно, словно только и делал, что посещал балы и светские рауты, а не вел практически затворнический образ жизни в стенах Хогвартса. Внезапно музыка оборвалась, и все увидели на помосте для музыкантов Тома Риддла с бокалом шампанского в руке. – Господа, думаю, мы должны поблагодарить хозяина этого дома за потрясающий вечер, доставивший нам всем море удовольствия, – вокруг раздались аплодисменты, однако Том поднял руку, и все тут же стихло. – Но одного мы сегодня так и не дождались... – он многозначительно помолчал, а затем закончил: – Полагаю, танец молодоженов станет достойным завершением вечера. Гости подхватили эту идею, и со всех сторон послышались поощрительные возгласы. Северус, находившийся в это время в противоположном конце зала, кивнул и решительно направился ко мне. Признаться, я совершенно растерялся. Северус явно собирался танцевать со мной. Ему, похоже, было плевать на условности и на то, что все будут глазеть на нас. – Потанцуешь со мной, Гарри? – одними губами спросил он, приблизившись ко мне практически вплотную. – Только давай обойдемся без вальса, – так же тихо ответил я. – Надеюсь, летать с тобой мне не возбраняется? – усмехнулся Снейп. – Все что угодно, только не вальс. Вновь зазвучала музыка. Северус крепко прижал меня к себе, и я почувствовал, как второй раз за этот удивительный вечер мои ноги оторвались от земли. Это был самый поразительный танец в моей жизни. Мы плавно двигались в такт музыке. Его ладонь лежала на моей спине. Я же обнимал Северуса за плечи, глядя ему прямо в глаза. Мне не хотелось, чтобы это чудо заканчивалось, и, едва мелодия смолкла, а мы опять твердо стояли на ногах, из моей груди невольно вырвался разочарованный вздох, тут же заглушенный поцелуем. Когда густая тьма в окнах сменилась бархатной синевой, постепенно окрасившейся в розовые оттенки, толпа гостей начала редеть. Первыми покинули Принц-мэнор Люциус и Нарцисса Малфой, держа на руках спящих близнецов. За ними потянулись и остальные. Кто-то возвращался домой с помощью предоставленного Северусом двустороннего портала, кто-то воспользовался гостевым камином. Дамблдор поздравил нас обоих, что-то тихо сказал Северусу и... растаял в воздухе. Драко пожелал нам удачи и счастья и исчез в вихре зеленого пламени. Виктор Крам и Гермиона на прощание пригласили на свою свадьбу, запланированную на будущее лето. Позволивший себе в кои-то веки расслабиться и, вероятно, оттого немного захмелевший Том Риддл был тактично сопровожден в камин супругой и сыном. Впрочем, не он один воздал должное великолепным винам, щедро подававшимся на столы: мой отец тоже находился в легком подпитии, что, однако, не помешало ему обменяться с Северусом рукопожатием, а меня стиснуть в медвежьих объятиях и прошептать на ухо: – Возможно, я несколько заблуждался насчет твоего Снейпа. Он, похоже, вполне нормальный мужик. – Джеймс, идем, дорогой! – мама твердо взяла отца под локоть. – Рози уже засыпает, да и Гарри с Северусом нужно наконец отдохнуть. Спасибо, Северус, – она повернулась к Снейпу, – вечер был просто потрясающим. Счастья вам обоим! Мама подхватила отчаянно зевавшую Розали на руки, сжала в кулаке портал, и все трое исчезли в аппарационной воронке. Дорожка, ведущая к парадным дверям Принц-мэнора, опустела, и в тот же момент я почувствовал такую неимоверную усталость, что был вынужден привалиться к Северусу. – Мне кажется, я сейчас упаду, – я прижался лбом к его плечу. – Донести тебя до спальни? – с готовностью предложил Снейп. – Я бы не стал возражать, но... перед эльфами неудобно. – А чары Конфиденциальности на что? Я же сам несколько часов назад поклялся перед Магией любить и оберегать тебя. И собираюсь начать делать это немедленно. Кроме того, я пока еще не разучился аппарировать... *** Очутившись в спальне, Северус осторожно опустил меня на заботливо разобранную кровать. – Просто не верю, что завтра вечером нам уже надо возвращаться в Хогвартс, – зевнув, я покосился на два дорожных сундука, стоявших у стены. – Не завтра, а лишь через неделю, – уточнил Снейп. – Дамблдор любезно предложил мне несколько дополнительных дней отпуска по случаю свадьбы. В следующее воскресенье сюда явится семейный поверенный Принцев из банка Гринготтс, чтобы засвидетельствовать введение тебя в род, а после нам предстоит повторить эту же процедуру с поверенным рода Поттеров. – Постой, а как же начало занятий? Кто поприветствует твоих слизеринцев? – заволновался я. Мне немыслимо хотелось провести с любимым человеком целую неделю, но я совершенно не собирался рушить привычный уклад его жизни. – Я твердо следовал традициям в течение пятидесяти девяти лет. Ничего не случится, если один год моих слизеринцев поприветствует Слагхорн. Дамблдор попросил его заменить меня на время отсутствия. Этот старый сибарит упирался как мог, но обещание двойного жалования сделало свое дело. Так что благодаря предусмотрительному Альбусу у нас с тобой образовался настоящий медовый месяц. Не желаешь перед сном принять ванну? – хитро прищурился он. – Только если ты составишь мне компанию. – Тогда пойду наберу нам воду, – по моментально изменившемуся тембру его голоса я понял, что у него далекоидущие планы, и, невзирая на поистине колоссальную усталость, ощутил нарастающее возбуждение. Северус скрылся за дверью, и до моего слуха тотчас же донесся плеск льющейся в бассейн воды. Я присел на постели и с наслаждением избавился от ботинок, а затем, сбросив одежду, последовал за ним в ванную комнату. И замер на пороге... Пол и края бассейна, быстро наполнявшегося водой с пеной, источавшей тончайший аромат, были уставлены десятками свечей. В их мерцающем свете мыльные пузыри сверкали всеми цветами радуги. Я словно вновь очутился в сказке, которую Северус творил лишь для меня. Я соскользнул в бассейн и с блаженным вздохом откинул голову на бортик. Рядом послышался негромкий всплеск. – Устал? – участливо спросил Снейп. – Если честно, просто не чувствую ног, – малодушно пожаловался я, – только не обижайся. Все было совершенно потрясающе, и я тебе несказанно благодарен, но... мне еще никогда не приходилось так долго танцевать. – Думаю, это легко исправить, – хрипло произнес Снейп. В колеблющемся пламени свечей его глаза будто полыхали огнем. – Положи ногу мне на колени, – тихо попросил он. Я, разумеется, подчинился. В подобные мгновения я был готов делать все, что он мне прикажет. Снейп принялся бережно разминать мою стопу, то поднимаясь к голени, то массируя пальцы один за другим. Пару раз я глупо хихикнул, но постепенно круговые движения стали более чувственными, а вместо щекотки я ощутил неимоверное по силе возбуждение. Когда он закончил массировать вторую ногу, я уже едва не выл в голос от желания. – Ты же говорил, что устал, – поддразнил меня Снейп. – А ты клялся, что будешь любить меня, пока смерть не разлучит нас, и даже в посмертии, – прошептал я, опускаясь на его стоящий колом член и перекрещивая ноги у него за спиной. Прошло уже столько лет, но я и сейчас помню тихий плеск воды, сияние свечей и глаза человека, ставшего для меня центром вселенной. Я помню, как целовал Северуса, неспешно двигаясь вверх и вниз, позволяя его члену то выскользнуть из меня почти полностью, а то войти до упора. Помню, как от сладкой тяжести в паху сводило пальцы ног, а из горла вырывались глухие стоны. Помню, как в момент нашего с ним совместного оргазма замерцали и разом погасли все свечи, а обручальные кольца, с этого дня украшавшие наши безымянные пальцы, наоборот, заблестели так, что сделалось больно глазам. – С этого дня и навсегда никто и ничто не сможет разлучить нас, – негромко и торжественно сказал Снейп. – Мы – одно целое. Я люблю тебя, мой Истинный Избранный... *** Неимоверная усталость все-таки взяла верх, и я заснул, едва лишь Северус осторожно уложил меня на кровать. Все глубже погружаясь в дремоту в его сильных объятиях, я ощущал, что мы опять точно парим в воздухе под звуки тихой, но такой чарующей музыки. Во сне я видел его лицо, полные любви глаза, в которых отражалось пламя свечей, вновь и вновь переживал все самые сокровенные моменты нашего соития в ванной. Неудивительно, что вечером того же дня я проснулся в неописуемом, прямо-таки зверином возбуждении. – Только не говори, что на меня так действует магический брак, – прорычал я, набросившись на Снейпа с поцелуями, не успев как следует разлепить заспанные глаза. – Да ведь ты мне и рта не даешь открыть! – засмеялся Северус. – Вот же ненасытный маленький деспот! Есть лишь один способ заставить тебя замолчать! Он ловко подмял меня под себя, и миг спустя моих губ коснулся горячий эрегированный член. – Надеюсь, ты знаешь, что и как делать, – негромко напутствовал меня Снейп. Пытаясь скрыть от него свою неопытность, я уверенно кивнул и лизнул гладкую на ощупь плоть. От терпкого, чуть солоноватого вкуса у меня буквально снесло крышу, и я вобрал член так глубоко в горло, что едва не подавился. – Потише, потише, сумасшедший мальчишка, – простонал Северус, вероятно, заметивший выступившие на моих глазах слезы, – не надо заглатывать его целиком... иначе следующие четыреста лет тебе придется справляться в постели исключительно самому. Он слегка передвинулся, позволяя мне принять более удобную позу. Теперь я мог творить с его членом все, что заблагорассудится, не рискуя при этом подавиться. Я по праву гордился собой: вскоре я довел неприступного (для всех, кроме меня) вампира Северуса Снейпа до полубезумного состояния. Насаживаясь ртом на горячий возбужденный член и вылизывая его по всей длине, я чувствовал, что и сам близок к разрядке. Не знаю, откуда ко мне пришла уверенность и точное понимание того, как доставить Снейпу максимум удовольствия. Решив подразнить его, я пару раз нарочно выпустил член изо рта, а затем снова вобрал его в рот до самого основания. Северус вскрикнул, вцепился в подушку по обе стороны от моей головы так, что побелели костяшки пальцев, и я ощутил на языке солоновато-горький вкус его спермы. – Ты быстро учишься, Поттер, – выдохнул он. – Пожалуй, ты заслуживаешь поощрения. Северус молниеносно перевернул меня на живот, подсунув под разведенные бедра подушку, и начал неторопливо растягивать, прекрасно догадываясь по моему нетерпеливому ерзанью, что я уже давно готов принять его в себя. Лишь когда я малодушно заскулил: – Северус, пожалуйста... – он подтянул меня повыше и вошел одним мощным сильным движением, заставив меня на миг задохнуться и прикусить уголок одеяла. Он вколачивал меня в матрац, придерживая за бедра левой рукой, а правой водил по моему жаждавшему разрядки члену. Мне было так хорошо, что я едва не плакал от переполнявших меня эмоций. С каждой фрикцией он задевал простату, и я старался насадиться еще глубже, чтобы испытать это неимоверное ощущение вновь и вновь. Мне казалось, что я сейчас взлечу или потеряю сознание. Или и то и другое одновременно. Мы кончили вместе. Дрожа и пачкая спермой простыни и друг друга, мы лежали, сплетясь телами, словно были единым целым. Я закрыл глаза и блаженно улыбнулся. Семейная жизнь с вампиром начиналась лучше некуда.