Who are you, Mr.Graves?

А там за краем рыщет тьма; Как никогда, близка зима, И тень твоя, мою обняв, уходит снова в путь. © Мельница

      Терпеливо дождавшись, пока сестра сочтёт себя неотразимой (как ни странно, у Куинни это занимало несколько минут), Тина буквально отконвоировала её в коридор магпункта, но за несколько метров до двери внезапно затормозила.       — Что такое? — Голдштейн-младшая слегка нахмурилась, вглядываясь в лицо аврора, которая напряжённо размышляла о том, как бы так красиво обставить их обоюдное с Куинни присутствие, чтобы лаборант был счастлив их видеть. Причём счастлив настолько, чтобы даже не обратить внимания на то, что одна из них роется в документах.       — Может, просто сымпровизируем? — предложила колдунья, поправляя локоны и взбивая их, чтобы выглядели попышнее. — Когда сговариваются, это всегда заметно! Будто ты и сама этого не знаешь, Мисс-Я-Мракоборец…       — Эй! — Порпентина возмущённо уперлась руками в бока, с вызовом глядя на состроившую забавную гримаску сестру. — Надо же хотя бы общую идею проговорить… Не буду же я пристально пялиться при нём на картотеку и многозначительно поигрывать бровями! Надо действовать деликатнее… Точно! — девушку осенило, и она торжествующе выбросила кулак вверх. — Куинни, сейчас тебе должно стать больно.       — А-а-а! — внезапно завопила та, отпрыгивая от колдуньи. — Какая ты бессовестная!       — Куинни, тихо! — зашипела Тина, хватая Куинни за плечи и разворачивая к себе. — Я имею в виду, изобразить боль! Не вопи! Он же услышит, а мы ещё не…       Лаборант был юн и обладал хорошим здоровьем. В силу этого его слух ещё не был повреждён, а потому, разумеется, он не мог не услышать возню в коридоре. Занося в реестр данные по обращениям за день, он поначалу равнодушно прислушивался к неясному шуму, но когда раздался звонкий вопль, волшебник подорвался с места, разметав листы, и торопливо распахнул дверь навстречу страждущим и алчущим медицинской помощи.       — Что происходит?!       Сёстры Голдштейн переглянулись — и Куинни мгновенно (мракоборец еле успела подхватить) повисла на Порпентине, мучительно постанывая и прижимая ладонь к животу.       — Умоляю, помогите моей сестре! — взмолилась Голдштейн, глядя на юного колдомедика так, будто у него в руках был приказ на её повышение. — Она… Она…       — Она беременна! — в ужасе подхватил лаборант, бледнея: по всей видимости, для бедняги это было самым страшным, что могло приключиться во время его смены, и тут Тина в общем-то не могла его винить.       — О нет, нет! — колдунья активно замотала головой, вместе со своей приятной, но не очень лёгкой ношей семеня ближе к кабинету. — Она… Кажется, что-то не то съела… Желудочные колики… Что-то в этом роде…       — Правда?       На лице лаборанта нарисовалось такое облегчение, что Куинни не удержалась и фыркнула, но торопливо скрыла это под невнятным хрипом. Вряд ли желудочные колики во внешнем проявлении выглядели именно так, но, кажется, привлечь внимание главного зрителя им удалось.       «Куинни, не забывай, тебе нужно быть не просто страдалицей, а соблазнительной страдалицей!» — мысленно напомнила аврор сестре, решив, что пока начинающий колдомедик в состоянии некоторого шока, самое время брать быка за рога. Хм, не это ли ей советовала Куинни в отношении Грейвса? Приятно, драккл подери, вернуть это наставление отправителю!       Волшебница, вняв просьбе Тины, подняла на юношу томный взгляд русалки, сулившей вечное счастье смельчаку, который избавит её от плена рыбацких сетей.       — Пожалуйста, — бархатисто промурлыкала она, не оставляя молодому человеку никаких надежд на спасение.       Подхватив Куинни с другой стороны, колдун помог Тине сопроводить пациентку в кабинет и осторожно усадить на кушетку.       — Спасибо большое, — пропыхтела Голдштейн, отстраняясь в сторону заветной картотеки и старательно делая вид, что запыхалась и пытается отдышаться. — Я ведь могу остаться здесь с сестрой, чтобы услышать ваши рекомендации?       — Да-да, — лаборант, занятый изучением состояния Куинни, едва ли её слышал и, скорее всего, вряд ли предполагал, что имеет дело с очень коварными особами.       Куинни что-то тихо шелестела в ответ на его вопросы («Августус Бонам? Какой вы милый…»), так что целителю точно не было дела до второй сестры. Пользуясь этим, Тина прокралась к картотеке у письменного стола и, обнаружив её открытой (по всей видимости, лаборант работал с ней до их прихода и по рассеянности забыл закрыть), склонилась над корешками колдомедкарт. Вряд ли стоит надеяться на «Акцио»… Да и лекарь вряд ли настолько загипнотизирован Куинни, чтобы не расслышать длинное «Акцио, колдомедкарта Персиваля Грейвса»: по закону подлости наверняка среагирует как минимум на свистящее «Грейвс-с-с»! Скосив взгляд на воркующий дуэт «доктор-пациентка», Голдштейн торопливо пробежалась пальчиками по картам, отыскивая заветную «Джи». Преблагий Мерлин, сколько же у них сотрудников на эту букву! Мысли Тины панически заметались: просматривать внимательно — нет времени, торопиться — есть риск пролистать…       — Ауч! — внезапно воскликнула Куинни, заставив подскочить не только колдомедика, но и сестру, чуть было не громыхнувшую локтем об картотеку. — У вас… У вас такие холодные пальцы… Вам стоит выпить чаю, милый, у вас здесь ужасно холодно!       — О, — не избалованный вниманием юноша выдохнул, замямлив что-то неразборчивое и заливаясь румянцем, который, впрочем, и так не сходил с его щёк, разве что менял свою интенсивность. Да-а, Куинни определённо не собиралась его щадить во имя их с Тиной великого воровского дела! Переглянувшись с чаровницей, лукаво дрогнувшей светлой бровью (очевидно, сложившаяся ситуация была для неё прекрасным развлечением в конце рабочего дня), Порпентина нервно зацарапала ноготком по обложкам карт, наконец натыкаясь на нужную фамилию. Оставалось только аккуратно вытащить, просмотреть и убрать обратно. Итак, что мы знаем о здоровье Персиваля Грейвса?       Мракоборец сосредоточенно пробежалась глазами по первой странице, содержавшей общие сведения о дате рождения, группе крови, занимаемой должности и хронических заболеваниях, каковые отсутствовали, если, конечно, верить медкарте. Что ж, психические отклонения не всегда проявляются сразу, иногда необходимо, чтобы сработал некий триггер. Скажем, внезапное событие, которое становится сильным шоком и потрясением…       — НА ПОМОЩЬ!       В коридоре раздались крики и топот. Тина порывисто захлопнула карту и торопливо спрятала её в первое пришедшее на ум место: под рубашку на животе. И весьма вовремя, потому что в следующее мгновение в кабинет ворвался охранник в съехавшей набок фуражке.       — Чт-то такое? — запинаясь, Августус Бонам нервно сглотнул и, покосившись на растерянную Куинни, крепко сжал в ладони палочку. — Кому нужна помощь, сэр? Вам? Видите ли, я немного занят и ещё не дал рекомендации по лечению своей пациентке…       — На Таддеуша Гримсдича напали! — едва продышавшись, выплюнул на выдохе охранник и, схватив упирающегося Бонама за рукав, буквально поволок его из кабинета за собой, так что Августус едва успел пролепетать в адрес сестер Голдштейн свои извинения. — Быстрее, быстрее! Он без сознания и почти не дышит!       Волшебницы оторопело застыли, не сводя взгляда с опустевшего дверного проёма.       — Тинни, это же… Это разве не заместитель мистера Грейвса? — негромко уточнила Куинни, взволнованно хмуря брови. Аврор нервно закусила губу, кивая в ответ.       — И в последнее время у них определённо были серьёзные разногласия… В МАКУСА действительно происходит что-то странное, нам нужно быть осторожнее, — серьёзно взглянув на сестру, Тина подошла к кушетке, протягивая Куинни руку и помогая ей встать с кушетки. — Может, медкарта даст нам какой-то ключ…       — Так, может, прямо сейчас и посмотрим?       — Это опасно, сюда в любой момент могут вернуться, так что лучше нам поскорее уйти отсюда.       Хотя обе сестрички Голдштейн и отличались своенравностью, к чутью друг друга они всегда беспрекословно прислушивались: что не нащупает интуиция мракоборца, то поверхностно ощутит легилимент. Такие разные, но идеально дополняющие друг друга, — таков был их непобедимый сестринский союз.       Проходная опустела; по всей видимости, все сбежались на место происшествия, так что выход из министерства девушки миновали свободно и беспрепятственно. Улица встретила их зимней свежестью и ударившим по щекам порывом холодного ветерка из проулка, принёсшего с собой ароматы близлежащего ресторанчика.       — Что-то определённо происходит, — подытожила Куинни, плотнее закутываясь в шарф и пряча в него моментально покрасневший на морозе нос. — Исчезновение мистера Грейвса, потом его внезапное появление и странное поведение…       — Плюс непонятное исчезновение отчётов Абернэти и теперь ещё нападение на мистера Гримсдича, — добавила Тина, поднимая повыше ворот пальто.       Несмотря на то, что ей пришлось потратить на это пальто большую часть месячной зарплаты, оно отлично согревало, хотя и казалось довольно тонким и почти невесомым. Самое то, когда нужно быстро перемещаться по холоду… Интересно, насколько снежным будет это Рождество? Было бы здорово вспомнить детство и прогуляться с сестрой по заснеженным улочкам, как раньше, когда настоящее не угнетало, а будущее казалось таким ярким и манящим, прямо как свет уличного фонаря. «А ведь их, наверное, и не меняли никогда», — Тина взглянула на возвышавшийся над уличной скамейкой фонарь. Как и каждый день из проведённых на этом месте лет, он услужливо освещал профиль человека, сидевшего под ним и сосредоточенно изучавшего циферблат часов. Этот нос показался колдунье довольно знакомым… Но мало ли в мире похожих носов? Человек поднял голову и взглянул в направлении сестёр. Тина резко повернулась к нему спиной и стремительно взяла Куинни под руку. Та беспрекословно подчинилась, гуляющим шагом заворачивая за угол дома.       — Почему он на улице? Почему он не внутри? И что за отчёты, которые исчезли? — зашептала светловолосая колдунья, поправляя выбившийся из-под шапки завитый локон. — Тина, мне кажется, мы влезаем в историю, в которую совсем не надо влезать!       — Но нам уже поздно об этом беспокоиться, мы уже украли медкарту, Куинни! — горячо зашептала Порпентина, беспомощно хмурясь. — И я не могу ничего не делать, потому что… Потому что… Ты прекрасно знаешь, что он для меня значит! Он же мой наставник!       — Поэтому ты так краснеешь, — ухмыльнулась Куинни, легко уворачиваясь от возмущенного тычка смущенной сестры в плечо. — Ладно-ладно, я молчу… Хей, что ты делаешь? Ты не собираешься трансгрессировать?       Тина, отойдя в сторону, покачала головой. Несмотря на желание отогреться в любимом кресле у камина с чашкой какао, она чувствовала острую необходимость разобраться в событиях этого дня до конца.       — Я должна узнать, что с мистером Гримсдичем. Всё равно известно, что мы были в медкабинете и слышали о нападении, так что будет странно, если я не вернусь, он ведь тоже мой начальник, — аврор развела руками и ободряюще улыбнулась взволнованной сестре. — Я быстро! Кроме того, только так мы сможем узнать, почему Грейвс был на улице, а не внутри.       Вздохнув, Куинни кивнула, прекрасно понимая, что Порпентину невозможно переубедить, когда речь идёт о служебном долге. Интересно, это врождённое качество или профессиональная деформация? А может, ей просто нужно наконец завести ухажёра? Правда, если этим ухажёром станет мистер Грейвс, то Тина начнёт пропадать на работе вообще всё время…       — Береги себя, — Куинни мягко сжала её ладонь и, отстранившись, трансгрессировала в одиночестве, оставив только лёгкий шлейф цветочных духов.       Задумчиво поджав губы, Голдштейн спрятала руки в карманы и, размышляя, перекатилась с пяток на мыски. Пожалуй, стоило отдать медкарту Куинни, но что сделано, то сделано. Как бы там ни было, мракоборец не собиралась тратить много времени на выяснение произошедшего, да и вряд ли пропавшей медкарты хватятся именно сегодня, так что её ноша в полной безопасности. Возможно, её стоит только немного поправить…       Расстегнув несколько пуговиц на уровне живота, Тина просунула под пальто ладонь и поморщилась, пытаясь устранить дискомфорт от царапавших нежную кожу бумажных листов.       — Так-так-так, Голдштейн, — неожиданно раздавшийся над ухом голос заставил её сердце буквально провалиться между рёбер. — Снова в интересном месте в интересное время. Нужная вещица, эти часы, — добавил Грейвс, демонстрируя на раскрытой перед лицом оторопевшей колдуньи циферблат с несколькими вращающимися вразнобой стрелками поверх сплетающихся в обрывки слов золотых букв и цифр. — С ними вас невозможно потерять.       Тина нервно сглотнула, ощутив, как разом пересохло в горле. Он догадался о слежке? Или просто в очередной раз шутит? И почему всё складывается так странно? И почему она в этих «странно» чувствует себя так глупо…       — Итак, Голдштейн, — вторая ладонь ультимативно легла на её живот, мешая развернуться. — Ваше алиби?