Умри и вернись.

Подготовив Кубок, директора, а также Крауч и Бэгмен, по очереди зачитывали текст. Каждый раз, по завершению, Кубок вспыхивал снопом искр синего цвета, принимая клятву судьи. Закончив, они заняли свои места и Бэгмен объявил: — В связи с требованиями мистера Поттера и уточнений требований к испытанию, — на этом моменте Бэгмен как-то уныло хихикнул, — Судьи переподготовили итоговый бальный зачет: — Итак, мадмуазель Делакур и ее оценки: 8, 7, 9, 8, 8. Стадион гулом негодования сопроводил предыдущее занижение оценки Каркаровым. — Следующий, мистер Диггори: 7, 8, 7, 8, 7. Результаты прежние. Студенты Хогвартса недовольно роптали. — Мистер Крам: 8, 8, 7, 8, 7. На стадионе снова поднялся гул. Как же, по предыдущему подсчету Крам был лидером наравне с Поттером, а теперь всего на балл обгоняет Диггори. Сам Крам стоял полностью красного цвета. Настолько стыдно ему не было никогда. И ведь он сам ни в чем виноват не был, Каркаров и Бэгмен решили сами завысить ему баллы, а теперь все выглядит будто их купили. В который раз переведя взгляд на Поттера, Крам решил, что так просто он этого унижения не забудет и сделает все от себя зависящее, чтобы наказать выскочку за потерю репутации. Люди же ждали результат последнего участника, который и подал протест, не побоявшись унизиться. — И последний участник — Мистер Поттер: 10, 10, 10, 10, 10. Шум, поднявшийся на стадионе, мгновенно заглушил голос комментатора. Настолько громко, казалось, не было даже на финале прошедшего чемпионата мира по квиддичу. — Выступление мистера Поттера полностью соответствовало заявленным условиям тура и судьи выставили высший балл, — говорил Бэгмен, улыбаясь и стараясь спасти себя от завтрашнего разгрома в газетах, а на деле хоронил себя и Каркарова еще быстрее, ведь каждый из присутствующих на стадионе помнил насколько были занижены баллы у Поттера и Делакур, прошедших испытание без травм, и завышен у Крама, получившего несколько ожогов, только потому, что два судьи хотели угодить звезде. — Следующее испытание состоится в феврале. Понять суть задания вам помогут трофеи, которые вы сегодня добыли у драконов. На этом все и до встречи, — проговорил Бэгмен, помахал рукой и быстрым шагом направился на выход, в сторону ворот Хогвартса. Зрители первого тура переговариваясь между собой, так же двинулись в сторону выхода со стадиона, а участники опять направились в шатер. По дороге туда на Гарри косились Флер с Седриком, а Крам уже зашел в шатер. Гарри, предупреждая их вопросы, решил начать первым. — Флер, Седрик. Надеюсь вы меня не обвиняете в том, что только что произошло, — сказал Гарри, заходя в шатер, — прошу прощения за весь этот фарс, но я не мог поступить иначе. Они решили, что раз я не могу отказаться от участия, то я буду молча терпеть все их выходки. Но я не намерен этого делать. Если я участвую, то на своих условиях и манипулировать собой не позволю. Ребята смерили его взглядом и рассмеялись, но беззлобно, так, что Гарри сразу расслабился. — ‘Арри, ты позволишь называть тебя так? — Гарри кивнул. — Так вот, тебе не о чем пег’еживать. Я считаю, что так наше выступление намного спг’аведливее. — Седрик на ее слова только кивал, смотря на Поттера. — Ну, тогда спасибо. Я действительно очень переживал, — сказал Гарри и посмотрел на Крама, который, казалось, его совсем не слушал. Ну, он и не стремился произвести на этого хмыря хоть сколько-нибудь положительное впечатление. И вообще, помня то, что тот хотел сделать после Рождественского бала в том будущем, Поттер решил заодно уничтожить и его репутацию. Да так, чтобы его и в Пушки Педдл отказались взять. — Ну, тогда я пойду. Еще увидимся! — И помахав рукой, направился на выход из шатра. На выходе уже стояли Гермиона и Рон. Посмотрев на подругу, Гарри искренне улыбнулся, не кинув на Рона даже взгляда, а те направились к нему с поздравлениями. — Гарри, ты молодец! Ты устроил такое шоу! Ты бы видел лица тех, кто о тебе плохо говорил, когда тебе давали максимальные баллы! — Гермиона вся светилась, а Рон, отвернувшись, кривился. — А как краснел Каркаров когда… — но Гарри в очередной раз не дал ей сегодня договорить и приобняв подругу, закружил ее, искренне радуясь, что все прошло по плану. Нет, результатов получилось даже больше! Пока он крутил Гермиону, которая заливисто смеялась, Гарри краем глаза посматривал на Рона, лицо которого стремительно краснело. И, видимо, подойдя к порогу, тот решил их прервать. — Гарри, дружище, это было удивительно, — подойдя к Поттеру, он решил похлопать того по плечу, но Гарри как бы случайно, все еще держа Гермиону в объятьях, отступил на шаг. — Теперь я верю тебе. Тот, кто бросил твое имя в кубок, действительно хотел тебя убить. Лицо Гарри, до этого радостное, под конец монолога Уизли выражало отвращение. И, взяв Гермиону за руку, он ответил: — Рон, ты чего от меня хочешь-то? — Задал вопрос прямо в лоб парень, — ты считаешь, что скажешь «Гарри, дружище, я тебе верю» и все будет нормально? Нет, Рон, не будет. — Волшебник смотрел на то, как рыжий снова краснел, открывая и закрывая рот. — Ты поливал меня грязью последние несколько недель, старательно настраивая против меня весь наш факультет. Но стоило мне победить, ты решил прибежать ко мне и сделать вид, что ничего этого не было, и разделить со мной мою победу, к которой ты не имеешь никакого отношения. Так вот, «дружище», иди-ка ты нахер. Единственная, кто это заслужил — Гермиона. Она помогала мне готовиться с самого начала. По лицу Рона было понятно, что взрыв уже близок, но Гарри продолжил. — Или ты решил, что за мой счет сможешь вылезти из долгов, заработанных на ставках? Ну что же, очень жаль, что твоя ставка на Крама не оправдалась. Надеюсь, тебе сейчас также смешно, как и до этого на стадионе, когда меня пытался поджарить дракон! Говоря эти слова, Гарри гаденько улыбался. Он прекрасно знал болезненное отношение Рона к деньгам, а точнее, к их отсутствию. Нет, его сейчас не грызла совесть, так как Уизли ставил деньги, которые занимал чуть ли не у четверти факультета, рассчитывая из нуля сделать плюс, на его, Гарри, соперника. Что же — это его проблемы. Рон, в свою очередь, дошел до критической точки и больше не мог себя сдерживать. — Да как ты смеешь?! Обманщик! Предатель! Это я заслужил участие в этом турнире и общее признание! Это я единственный, кто с тобой дружил, и вот так ты мне отвечаешь на дружбу?! Это ты обманом пролез в участники: видите ли, славы победителя Того-кого-не называют тебе мало, Поттер должен быть в каждой бочке затычкой! Гермиона, посмотри, — обратился он к девушке, которая со все более возрастающим гневом следившей за перепалкой друзей, — видишь, он нас ни во что не ставит, ему жажда славы совсем разъела мозги. Пошли уже в замок, пускай этот подумает над своим поведением! — Рыжий попытался схватить её за руку, на что та достала палочку и нацелила её на Рона. Это было последней каплей для неё. После объявления результатов, Гермиона направилась к шатру. На выходе со стадиона, она встретила Рона, который, как она поняла, шел в сторону Гарри. Степень отвращения к Уизли, растущая за прошедшие недели игнорирования и подначек, уже и так была запредельной. А вспоминая его поведение на стадионе и смех над Гарри, она желала проклясть его чем-нибудь убойным. Благо, арсенал её знаний это позволял, но она думала, что Гарри, на радостях от победы простит этого дурака в очередной раз. Каково же было её удивление, когда Гарри начал отчитывать Рона. И, надо сказать, она была согласна с ним по всем пунктам, разве что, упоминание денежного вопроса её напрягло. Но, как и Гарри, подумав, что раз нечего ставить — не надо и лезть, расслабилась. А когда этот идиот начал обвинять Гарри непонятно в чем… Подумать только, он попытался выставить Гарри виноватым в своем невежестве! Да как у него язык только повернулся?! Еще и её пытается приплести. Ну все, сам напросился! — А ну замолчи, ты, завистливый придурок! Ступефай! — Красная вспышка, и тело Рона отлетает на добрых пару метров. — Пойдем, Гарри, пока я не передумала и не решила кинуть его к драконам в клетку! — Схватив друга за руку, она повела его в сторону школы. Парень же был приятно удивлен реакцией Гермионы. И держа ту за руку, он улыбался во весь рот, попутно думая, что следует сделать дальше. — Гарри, что теперь будет? — Задала вопрос девушка, понемногу успокаиваясь. — Рон так этого не оставит. Да, он дурак, но у него есть братья и они могут создать проблемы. И вообще, когда ты мне все уже расскажешь? То, что я сегодня видела, никак не вяжется с твоим поведением, которое я наблюдаю с первого курса. Ты бы точно простил Рона, и не говори мне что это не так. Ты, не в обиду будет сказано, был довольно наивен, а сейчас ты слишком сильно изменился за один вечер. Не хочу сказать, что это плохо, просто я хочу понять причину таких изменений. — Гермиона, — Гарри остановился, и улыбка пропала с его лица. — Сегодня вечером, после отбоя поговорим. Есть одно место, где нас не подслушают. Не обещаю, что расскажу все сразу, но ты многое поймешь. Просто это не так легко переварить за один вечер. И я прошу тебя помочь мне еще с несколькими вопросами. Они касаются Сириуса и еще одного мероприятия, о котором ты узнаешь чуть позже, — тут он лукаво улыбнулся. — А также мне будет необходим твой профессиональный женский взгляд — я планирую немного обновить гардероб на выходных. Увидев, как у Гермионы загорелись глаза, он звонко и громко рассмеялся. Всё-таки, как бы гриффиндорка не пыталась спрятать свою женственность за образом прилежной ученицы, от врожденных инстинктов это не спасет. Любой девушке приятно провести время за шопингом, а когда у них при этом просят совета в подборе одежды — это поднимает огонь в их глазах на новый уровень. — А по поводу Уизли даже не переживай. Если у них есть голова на плечах, то они даже не подумают как-то отомстить. Во всяком случае не сейчас. Я не для того демонстрировал сегодня свою силу и возможности, чтобы всякие падальщики пытались надавить на меня. Да и тебя я в обиду не дам ни в коем случае, ты самое дорогое, что есть у меня, Гермиона Грейнджер, — в этот момент, волшебница стремительно покраснела, а по телу ее пронёсся целый табун мурашек. — Я никому не позволю как-либо навредить тебе. Все это Гарри говорил, сохраняя серьезное выражение на своем красивом лице и приобняв покрасневшую подругу за плечи одной рукой, направился дальше в сторону замка. Гермиона шла, прижавшись к боку Гарри, так же обхватив его одной рукой за талию, а мысленно продолжала анализировать действия друга. То, что он скрывает что-то серьезное — это понятно. Непонятно его изменившееся отношение к окружающим. Словно он на поле боя, а не в школе среди учеников. Хотя она замечала, что многие другие ученики ведут себя так же, будто ожидая нападения в любой момент. Непонятно, что он имел в виду, когда просил помощи с делом Сириуса. Чем она — маглорожденная ведьма, может помочь ему там, где даже профессор Дамблдор бессилен? Еще после объявления Гарри четвертым чемпионом, девушка решила поподробнее разобраться в законах волшебного мира, с целью помочь другу отказаться от участия. И тогда она узнала, что, по сути, прав-то у нее нет. Все её интересы может представлять только законный магический опекун, а у всех маглорожденных на период обучения им является директор Дамблдор и, как оказалось, даже он не всесилен. Что за мероприятие упомянул её друг, она тоже не понимала, но, наверное, оно как-то связано с турниром. По поводу помощи в выборе одежды — ей было несомненно приятно. Она любила с мамой прошвырнуться по магазинам на каникулах. Правда, эти вещи она зачастую даже не носила, так как в школе был довольно строгий дресс-код, а летом хватало легких платьев и шорт с топиками. Но чувство вкуса ей мама привила, и она даже примерно понимала что нужно парню, так как мама часто делилась с ней советами, что следует покупать своему будущему молодому человеку, вгоняя дочь в краску. Но больше всего её волновал вопрос изменившегося к ней отношения. Гарри улыбался по поводу и без, смотря на неё. И даже поцеловал сегодня в губы! А их компрометирующее положение в той же палатке, когда она рыдала, сидя на нем сверху! Вспоминая все эти моменты, Гермиона покрывалась мурашками, вспыхивала и отворачивалась от него. Да даже сейчас, находясь у него под боком. То, как нежно он её к себе прижимал тоже заставляло задуматься, что это уже не дружеские объятья. Все, что происходило сегодня, очень похоже на сюжеты сопливых фильмов о том, как герои попадали в смешные или смущающие ситуации, при этом постепенно влюбляясь друг в друга, которые они с мамой любили смотреть по вечерам. Гермиона признавалась себе, что и до вчерашнего вечера она уже думала о Гарри как о возможном молодом человеке, но пока на перспективу. Да и вообще, если он обратит своё внимание в её сторону. Сама девушка очень критически относилась к своей внешности. Возвращаясь к Поттеру, по её мнению, хоть он и раньше был довольно привлекательным молодым человеком, да и его стремление к справедливости и помощи всем вокруг ей очень импонировали — она и сама была такой. А то, что он всегда по достоинству оценивал её помощь, вообще ставило его вне конкурса возможных молодых людей. Но при всем этом она считала, что ему все же было необходимо немного повзрослеть, чтобы им было о чем поговорить как парню и девушке, а не просто как двум лучшим друзьям. Но за вчерашний и сегодняшний день, она по-новому взглянула на друга. Мало того, что он стал просто первым красавчиком Хогвартса (она уже слышала на переменах несколько сплетен на этот счет), с его отношением к ней в последние два дня, теперь сама мысль о возможности стать ему больше, чем просто лучшим другом, заставляла её покрываться мурашками и предательски краснеть. Но из-за отсутствия личного опыта в этом вопросе она не знала, что стоит делать дальше, чтобы не отпугнуть Гарри и как, не упав при этом в обморок, намекнуть, что она не против более близких отношений. Все же, в книгах, которые она читала на эту тему, все как-то проще выглядит. Гермиона решила немного отложить рассуждение над дальнейшими действиями и, покрепче прижавшись к Гарри, приняла мечтательное выражение лица, отдавшись фантазии, где они стали парой и целуются на берегу Черного озера.