— Как он понял, что нам к Русалочьему гроту? — оперевшись на фальшборт, спросила я у рядом стоящего Джэхёна, смотря влево, как корпус судна рассекает водную гладь Тихого океана. — Ясновидящий, что ли?
— Нет, ты что, капитан не какой-нибудь там ведьмун… — Чон усмехнулся, оперевшись рядом. — В песке легко обнаружить изумрудную чешую, поэтому…
— Скажи честно, эти русалки… — я прикрыла глаза, всё ещё не веря в то, что мы держим курс к каким-то полурыбам. — Они реальны или это какая-то морская метафора?
— Если бы это было метафорой, дорогуша, ты бы уже давно оказалась за бортом, — в разговор вклинился Мин Юнги, спустившийся с рубки корабля, опираясь спиной на фальшборт и ставя на него локти. — Моряки избавляются от девушек, пробравшихся на судно, связывая им ноги и сбрасывая их за борт, потому что баба на корабле — к беде. Тебе повезло, куколка, что я против размножения русалок, — Юнги подмигнул, расплывшись в глупой улыбке. Наверное, он бывал нормальным только в нетрезвом состоянии, хотя о чём это я… — Слишком много моряков сгубили эти твари.
— Сами виноваты, — буркнув, вздохнула я, «переваривая» полученную информацию, которая никак не укладывалась в голове. Да, буквально несколько дней назад я держала в руках ундину, но, чёрт возьми, это так нереалистично, так неестественно на фоне нашего людского мировоззрения…
Всё, что происходило со мной — это всё в принципе за гранью реальности и возможностей технологий двадцать первого века. Попаданчество? Путешествие во времени? Я стала героиней какой-то книги? Фильма? А может, я вообще сплю или нахожусь в коме? О’кей, даже если смириться и принять тот факт, что прыжок во времени реален и я таки попала в семнадцатый век, в чём я уже успела убедиться, но, чёрт возьми, какие феи и русалки?! Разве до двадцать первого века все мифические существа спокойно разгуливали по миру, что ли?
— Знаешь, Розэ́, — Мин искоса посмотрел на меня, лениво склонив голову вбок и делая ударение на «моём» имени, — ты как снег на мою голову свалилась. Я же снега раньше никогда не видел, а когда увидел, то понял, что он меня бесит. Потому что он такой… — Юнги задумался, подбирая нужное слово, пока я молча слушала его, чувствуя, как где-то внутри нарастает раздражение и желание пару раз ударить капитана. — Холодный, во-о-о, вспомнил. А чего он такой холодный и откуда вообще взялся — непонятно, понимаешь? Вот и я не понимаю, откуда ты и почему такая непонятная, постоянно говоришь мне о какой-то Корнелии и своём женишке. Я бы уже на твоём месте кинул на всё это якорь, если бы рядом был такой мужик, как я.
— Да иди ты, нарцисс, — только и выдала я, больше не намереваясь спорить с Юнги, которому было бесполезно что-либо говорить, да и мне самой как-то не хотелось ничего делать.
Джэхён отошёл к какому-то матросу, пока я продолжала смотреть куда-то вдаль, пытаясь заглянуть за горизонт тонущего в морской глади вечернего солнца. Я чувствовала, как сильно тосковала по кому-то. Казалось, я ещё никогда так сильно не хотела вновь увидеть образ, который с каждым разом становился всё более размытым. Я хотела почувствовать тепло чьих-то объятий, но только я цеплялась за облик, готовая вот-вот вспомнить его черты, как он тут же угасал сквозь пальцы.
Эта тоска застревала прямо в горле, сдавливая в тисках всё нутро, где начинали умирать все те бабочки, которые щекотали своими крылышками внутренности. Я лишь вспомнила имя — Бён Бэкхён, но вспомнить, кто такой этот Бён Бэкхён, я не могла… Наверное, это и был мой жених, но как он выглядел, — не было ни одной зацепки в мыслях. Лик Бэкхёна словно сбежал из памяти, не оставляя ни следа. Я еле вспомнила имя, но забыла, как выглядел мой Бён Бэкхён, — и это пугало меня. Я вернула в память имя, его значение, но не образ. Но если ты не знаешь своего любимого, как ты можешь его любить? Возможно, именно поэтому что-то внутри угасало, заставляя сердце остывать угольком в потухшем костре. Я хотела домой, но не знала, куда, не помнила, где мой дом. Что-то звало к себе, тянуло, будто канатом, вот только что — я забывала, всё меньше не пытаясь вспомнить, потому что не знала, с чего начать. Один Мин Юнги, стоящий рядом и задумчиво смотрящий вдаль, крутился в мыслях. Грубый, нелепый и безучастный.
Солнце и вовсе скрылось где-то за полным штилем, оставляя после себя едва различимый блеск последнего луча, что пробивался сквозь плотный туманный покров, лениво окутывающий собой водную рябь. Сложив руки на фальшборте и положив на них подбородок, я с тоской смотрела на волны, что где-то левее меня рассекались килем. Мин Юнги по-прежнему был рядом, прикрыв глаза и подставив загорелое лицо морскому ветру. Сколько мы так стояли в тишине? Час? Два? Каждый был погружён в свои мысли, поэтому Мин впервые за долгое время не дёргал меня и молчал, а может, он просто уснул, кто его знает.
Рассматривая профиль капитана, я даже сделала вывод, что тот был довольно неплох внешностью. По крайней мере, уродством его родители не наградили. Юнги имел мягкие черты лица. У него не было острых скул и вздёрнутого носа, а глаза не имели «яблочного» размера, как у большинства людей, которые то и дело возникали в моей голове отголосками моего прошлого будущего. В глазах Мина читалась только усталость, скрывающаяся в синяках под ве́ками, словно он почти не спал, а может, это из-за рома, который он пил чуть ли не как воду.
Пока я с несвойственным мне интересом рассматривала лицо самого вредного в мире человека, губы Юнги тронула улыбка. Не такая, как обычно, — едкая с язвительной ноткой, а какая-то тёплая, что ли. Я вопросительно выгнула бровь, не понимая, чего это он улыбается; на мгновение в мыслях мелькнуло предположение, словно Мину снилось что-то хорошее, что-то, что делало его счастливыми, пока этот брюзга не открыл рот:
— Если ты и дальше будешь так пялиться на меня, богом клянусь, я рожу кита.
Всё моё спокойствие как рукой сняло. На смену беззаботному Юнги явился обычный брюзжащий Мин. Подрагивающие ото сна ресницы тут же распахнулись, открывая вид на глаза орехового цвета. Юнги скрестил руки на груди, с прищуром смотря на меня и расплываясь в ещё более широкой улыбке, тем самым оголяя ряд маленьких зубов, едва ли не как у котёнка.
— Хотела бы я на это посмотреть, — хмыкнув, я отошла от фальшборта и потянулась, подняв руки вверх и вставая на носочки.
— Смущаешь меня такими взглядами, Пак, — всё с той же улыбкой поморщился Юнги, так же отталкиваясь от фальшборта и вставая напротив меня.
— Тебя-то смутишь, ага.
— Ну а вдруг, — Юнги резко наклонился к моему лицу так, чтобы мы были на одном уровне и, заставив меня задержать дыхание от неожиданности, неуверенно заправил выбившуюся прядь красных волос за ухо, а после так же резко выпрямился и просмотрел куда-то за борт.
Не понимая, что только что произошло, я, смутившись, обхватила собственные плечи замёрзшими ладонями и проследила за взглядом Мина. Смеркалось. Туман стал ещё гуще, из-за чего корабль замедлил ход, чтобы случайно не напороться на мелководье или, того хуже, камни. Где-то в густой дымке сверкала молния и виднелись силуэты скал. Казалось, словно чем дальше мы двигались, тем холоднее становилось, отчего меня буквально начало трясти, и Юнги, находившийся всё время рядом, заметил это. Сняв свой тёмный камзол, он накинул его на мои плечи и хотел уже ретироваться к экипажу из-за внезапного проявления мужской галантности, бросив напоследок:
— Не замарай его только, иначе я выкину тебя со своего корабля.
— Да, только твой корабль украли, — я засмеялась в ладошку, смотря на Юнги.
Мин посмотрел на тёмное небо, сгущающееся над рангоутом, и, оглядевшись по сторонам, тут же нахмурился. Грозы участились, предвещая шторм, а вода за бортом и вовсе потемнела. И как только погода успела так быстро и незаметно измениться, ума не приложу…
— Зайди в каюту и не высовывайся пока, — только и сказал капитан, уже точно и быстро уходя к экипажу. — Отдать якорь! Общий сбор у нижней грот-мачты!
Матросы начали выполнять команды капитана и собираться вокруг Мина, который выглядел серьёзнее некуда. По его лицу было видно, что он слегка взволнован. Ну конечно, всё-таки нам предстояла встреча с русалками, о которых, если судить по легендам, ничего доброго и хорошего сказать нельзя было. Я мало что знала об этих существах, так как мои знания начинались и заканчивались сказкой про Ариэль, не более.
Не послушав Юнги, я подошла к нему вместе со всем экипажем. Хотелось узнать, что он скажет, а не отсиживаться в каюте капитана. Да и буду честна, меня распирало от любопытства — уж очень хотелось увидеть этих самых русалок собственными глазами. Как человек, который никогда не сталкивался со всеми этими мифическими существами, я ужасно хотела всё узнать и всё увидеть лично, а не впитывать знания с чьих-то слов.
— Дальше добираться только на шлюпке. Мне нужен доброволец, который отправится на разведку, — Юнги облокотился на штурвал и стал внимательно разглядывать свой экипаж. — Джэхён, идёшь ты.
— Но капитан, вы сказали «доброволец»! — Чон тут же возмутился, скрестив руки на груди и явно отказываясь куда-либо идти.
— Не заставляй повторять меня дважды, — Мин едва ли не задохнулся от того, что его подчинённый перечил ему.
— Я даже плавать не умею!
— Какого хера, Чон? Ты мой юнга, ты должен уметь плавать!
— А сам-то почему не пойдёшь? — в спор вклинилась я, глупо улыбаясь из-за возникшей ситуации.
— Пак, ты опять меня бесишь?! И вообще, где я тебе сказал, ты должна быть? Разве моя каюта находится здесь? — Юнги покраснел от злости так, что, казалось, вот-вот из его ушей пойдёт пар. — Хочешь сама идти в грот?! Так я сейчас устрою!
— Хорошо, — пропустив мимо ушей его вопли про каюту, я моментально согласилась самостоятельно идти в грот с разведкой. — Я пойду. Плюс я могу постоять за себя. Меня учили разведке и самообороне.
Матросы тут же зашептались, из-за чего Мин всё больше начинал злиться, ей-богу, вредный, как старик. Несомненно, мне было страшно идти одной, но любопытство взяло верх над разумом, а сердце только и успевало беспомощно биться о рёбра, готовое вот-вот вырваться наружу.
Юнги опешил. Видимо, не ожидая такого решения, тем более от меня, он беспомощно хватал ртом воздух, словно рыба, выброшенная на сушу. Нервно потерев переносицу, Мин всё же сдался, шумно выдохнув:
— Ладненько. Хорошо. Здорово! Раз ты такая умная и смелая, то валяй! Может, на одного ослушника на этом корабле станет меньше! Ты забываешь, что я капитан и мне решать, что делать моей команде! А поскольку ты на моём корабле, ты уже являешься членом моего экипажа! И это не ты собралась в грот, это я тебя туда отправляю!
Я лишь сдержанно улыбнулась и, пытаясь не острить, молча залезла в шлюпку, которую тут же начали спускать на воду. Юнги всё это время как-то нервно наблюдал за мной, поджав губы, в то время как матросы облегчённо выдыхали, едва ли не смахивая пот тревожности со лба от того, что участь жертвы русалок выпала не им. Я же смотрела на Юнги, провожающего меня задумчивым взглядом, который тот даже не скрывал от меня.
— Эй, Пак, — Мин вмиг оживился, подойдя ближе, а матросы, приостановив действие шлюпбалки, замерли, как только Юнги поднял руку, как бы отдавая приказ остановиться. — В пещере не греби, течение само принесёт тебя в грот, и возьми, это может тебе пригодиться, — капитан протянул мне свою шпагу в кожаном футляре, именуемом ножнами, а после добавил уже тише, чтобы его услышала только я: — И да, ты должна вернуться живой и здоровой. Мне калеки на судне не нужны, а выхаживать тебя я не собираюсь, поняла? — повязывая ремень ножен вокруг талии, я с улыбкой слушала Мина, который, не выдержав моей несерьёзности, выдал: — Это приказ, Чеён, который ты обязана исполнить.
Моё собственное имя, произнесённое Юнги, показалось каким-то незнакомым. Будто я впервые услышала его. Потому что Мин Юнги впервые назвал меня по имени, и от того, как он его произнёс, внутри всё сжалось, из-за чего в голове невольно мелькнула мысль, будто я хочу обнять Мина, словно мне сейчас ужасно не хватало простых объятий и тёплых слов о том, что всё будет хорошо. Никогда бы не подумала, что смогу позволить себе допустить подобную мысль о самом Юнги — постоянно недовольном и ворчащем капитане судна «Мин Юнги», да ещё и обделённом фантазией настолько, что кораблю не смог дать толковое название.
На самом деле, мысли об объятиях появились на почве усталости и внезапно накатившего чувства тоски. Тоска по дому и родным людям терзала мысли и рвала душу на части, оставляя после себя горьковатое впечатление чего-то упущенного или… кого-то?.. В голове была куча имён, которые с каждой минутой становились всего лишь именами, а люди, носившие их, всего лишь силуэтами, растворяющимися в густой дымке тумана меж скалистых покровов берега Тихого океана. Бэкхён, Джексон, господин Ван… кто все эти люди? Что такое Корея? Где это? А Инчхон? Что означает слово «Инчхон»? Всё, с чем я отчаливала от корабля, были мысли о Джэхёне, не умеющим плавать, будучи пиратом, проблемах с Югёмом, предстоящей встрече с русалками и, самое странное, взволнованный взгляд тёмных глаз, устало провожающих меня вплоть до самой пещерной арки, где я и скрылась.
Ботфорты совсем не грели ноги. Они словно стали деревянными. Ещё бы не стали, внутри этой обуви не было никакого мехового утепления. Даже не спасали оставленные мной тонкие носки с контурами кошачьей мордочки, бывшие когда-то белыми и целыми, чего не скажешь сейчас, когда на них уже с три дырки появилось точно. Та самая накрахмаленная рубашка, от которой, к удивлению, ничего не зудело, не спасала от холода ни на йоту, а чем дальше — вглубь — моя шлюпка шла, тем становилось ещё холоднее. Благо джинсы я не стала снимать, когда Мин кинул в меня мешок с одеждой, замёрзла бы насмерть, ей-богу… Обычно в пещерах всегда холодно, но холоднее были те, что находились в северных широтах. Я, конечно, не знала, где были мы, но, если взять во внимание тот факт, что я была одета «с иголочки», у меня создавалось впечатление, словно я вообще где-то в Антарктиде.
Течение медленно несло меня к гроту, а я, обхватив свои плечи руками, нервно озиралась по сторонам, иногда вглядываясь в тёмную водную гладь, в которой, к моему удивлению, не отражалась ни я, ни корпус шлюпки. Признаюсь, это малость настораживало и щекотало фантазию, придавая окружающей среде некую таинственность.
Я не знала, как на самом деле выглядели русалки, и из-за этого незнания мучилась в догадках, какие же они: опасные, как акулы, и имеющие острые зубы, которыми способны перегрызть любому горло, или же обычные милые девушки, из всех причуд имеющие только рыбий хвост?.. Однако все мои представления и догадки рассыпались прахом, как только течение принесло шлюпку в довольно просторную галерею, часть которой имела в самом прямом смысле слова драгоценные проталины суши. Моему взору предстали горы золотых монет и такой же золотой утвари, начиная от кувшинов и заканчивая кубками с бриллиантовой каймой.
Где-то слышались всплески воды, чьи капли, падая с влажного потолка галереи, разбивались о камни, покрытые изумрудно светящимся мхом. Присутствия русалок не наблюдалось от слова «совсем». Тишину нарушила шлюпка, в которой сидела восхищённая и взволнованная я, многозначительно шаркнув днищем о драгоценный берег.
Поняв, что дальше придётся идти пешком, я аккуратно перегнула борт, скривившись от холода, который тут же обдал ноги на мелководье. Вода действительно была настолько холодной, что я бы даже назвала её обжигающей. Не успела я сделать и пары шагов, как до моих ушей донеслось завораживающее пение, лаская мои уши и заставляя слушать прекрасный голос с неким упоением:
«Расскажу тебе легенду об отважном моряке,
Что себя приносит в жертву, зная о своей судьбе.
Он чосонским был мальчишкой и любил свою семью,
Пока длительный недуг не отня́л его сестру.
В тот же миг он стал мужчиной, позабыл весёлый смех.
Не найдя поддержки смертных, он отправился в Кори́нф,
Где принёс себя он в жертву, сотворил великий грех,
Заключив в фети́ш судьбу, помолившись в доме нимф».
Замерев на месте, я начала осторожно озираться по сторонам, чтобы увидеть ту, которая зачаровывала своим голосом. Долго ждать незнакомку не пришлось. Из-за золотого холма, расположенного левее меня, робко выплыла русая девушка, которая, оставив между нами расстояние в два метра, села на каменный берег, на котором и стояла я. Из-за её действий я успела разглядеть блеск лазурной чешуи, имеющей начало на талии, и сделать вывод о том, что далеко не вся галерея состоит из одного мелководья. Местами присутствовали углубления, которые, скорее всего, служили ловушками для непрошеных гостей или укрытиями для самих обитательниц грота.
— Привет, — нерешительно проронила я, стараясь сильно не пялиться на представительницу сверхъестественной расы, дабы не смутить её и не смутиться самой. Девушка (а девушка ли?) с неким интересом разглядывала меня, продолжая молчать с того момента, как закончила своё пение. — Как дела? — мой вопрос заставил меня покраснеть от своей глупости. Ну кто так знакомится с русалками… — Ой, прости меня, пожалуйста! Я не знаю, что должна сказать. Я впервые вижу такую, как ты, и немного растеряна, потому что до событий, произошедших со мной, была уверена, что русалки не существуют, сейчас же я сомневаюсь в несуществовании даже самого дьявола. Хотя дьявола я таки видела. Это долбаный капитан корабля…
Русалка тихо хихикнула в тонкую ладошку, слушая мой нелепый монолог и явно потешаясь им.
— Ты такая забавная, — девушка поправила русые волосы, закидывая их за спину и обращая моё внимание на свою идеально белую, как снег, кожу. — Как тебя зовут, рыбка моя?
— Ч…Чеён… — залившись румянцем, пискнула я, чувствуя себя ещё глупее и наблюдая, как нежно-розовые губы собеседницы расплывались в улыбке.
— Я Мина. Буду рада нашему знакомству. Здесь редко встретишь девушку, хотя тут людей в принципе почти не бывает, но человеческих девушек я ещё ни разу не видела. Эй, Сана, только взгляни!
Только Мина позвала кого-то, как к нам подплыла рыжеволосая девушка, с интересом рассматривающая меня с ног до головы и улыбающаяся собственным мыслям.
— Красивые штанишки, — только и выдала она, посмотрев мне в глаза жалобным взглядом. — Хочу их себе…
Я перевела взгляд на хвост девушки, как бы спрашивая, на что они ей. Сана коварно хихикнула, а после пояснила:
— Я очень люблю необычные вещи, а твои штаны точно не из нашего мира, тут таких ещё нет. Если ты отдашь мне их, то я отвечу на любой твой вопрос, а за ботфорты ещё и помогу.
Стушевавшись, я мысленно напомнила себе, зачем я прибыла в грот. Я должна была провести что-то типа разведывательной операции и выяснить, где именно в гроте Пернатый Югём запрятал судно «Мин Юнги». Поскольку я ничего не знала в этой пещере, ни где искать, ни куда идти, я всё же пошла на обмен, понадеявшись на содействие русалки. Не представляя, как я справлюсь без ботфортов в такой ледяной воде, я всё же разулась и, стянув с себя джинсы, оставаясь в одной юбке из комплекта одежды, которую мне подкинул Юнги, протянула вещи Сане, которая со страстью Голлума прижала их к себе.
Никогда бы не подумала, что у русалок могут быть настолько странные запросы. У Саны даже не было ног, на кой чёрт ей понадобились мои джинсы и ботфорты — ума не приложу, ей-богу. Однако новые вещички в коллекции изрядно порадовали русалку, отчего она едва ли не сияла от счастья, томно смотря на них, как на последнюю конфетку в вазе. У девушки едва ли слюнки не текли, как у ньюфаундленда, в то время как я искренне не понимала, как подобные вещи могут осчастливить её.
Как только Сана села на берег, я разглядела на её чешуйчатых бёдрах несколько полосок, которые, судя по всему, служили в качестве жабр, и только в этот момент я разглядела что-то вроде небольших плавников вместо ушей, сочетающихся с цветом чешуи хвоста. Грудь девушек тоже скрывалась под чешуйками, но никак не оставалась нагой, как об этом писали в различных книгах или показывали в фильмах. И это отличие от мифов, которые известны в двадцать первом веке, изрядно грело мне душу, сама даже не понимаю, почему. Русалки несомненно были красивы и миролюбивы (наверное, это до той поры, пока ты не окажешься мужчиной или сам не начнёшь с ними конфликт) и умели красиво петь, но никакой наготы совсем не имели. Всё, что было в их гроте, — горы драгоценностей и золота, прямо как в замке, в котором обитал Смауг.
— Так что ты хочешь узнать и в чём тебе нужна моя помощь, не просто же так ты прибыла сюда? — наконец отвлеклась от любования теперь уже своими вещами Сана, и на меня уставились две пары любопытных глаз.
— Я бы хотела, чтобы ты показала мне, где находится корабль «Мин Юнги», — быстро выдала я, переминаясь в холодной воде с ноги на ногу.
— «Мин Юнги»? Зачем тебе корабль Юнги? — русалки ещё больше заинтересовались, услышав мою просьбу.
— Видите ли, он мой капитан, — пересилив себя, я всё же признала Мина
своим капитаном. — Наверное, глупый вопрос, но откуда вы его знаете?..
— Рыбка, его знают все. Это же чёртов Мин Юнги. Мы только о нём и поём, потому что капитан Мин — полуживая легенда. Правда, немного неудачник, но в семье не без урода же, да? Я покажу тебе, где корабль, но тебе придётся плыть.
Полуживая легенда? А вот это уже было интересно. Взглянув на свои ноги, ступни которых я уже почти не чувствовала, я шумно сглотнула слюну, набираясь терпения и шагая за русалками, которые вот-вот готовы были нырнуть под воду, дождавшись меня. Грудную клетку сдавила тёмная рябь, не позволяя мне сделать глубокий вдох, однако Сана, взяв меня за руку и не предупреждая, нырнула под воду, энергично рассекая воду грота хвостом и таща меня за собой, как какую-то вещь. На мгновение я даже испугалась, что девушки просто утопят меня, как и всех мужчин, которые посягали на их территорию, но всё же, с трудом успокоившись, я решила набраться терпения и в случае чего действовать по ситуации, всё-таки если бы русалки хотели причинить мне вред, они бы уже давно сделали это.
Глаза под водой открыть не получалось из-за давления, а если и получалось, то, кроме темноты, я ничего не видела. Голые ноги щекотали различные водоросли, которым удавалось касаться нас, но никакого озорства это не вызывало, скорее, я испытывала только волнение от скользких листьев, которые, казалось, могли утащить меня на самое дно и задушить.
Вскоре мы прибыли к нужной галерее, где и стоял корабль. Она больше походила на заброшенную бухту, ибо кругом стояли кинутые судна, многие из которых находились не в самом лучшем виде: флагшток украшали порванные полотнища так же, как и полиэстеровые паруса «расписывали» мачту чуть ли не каждого корабля, а корпуса суден вообще так будто разбирали по дощечке, ибо в них были дыры серьёзных размеров, из-за чего те уже не были пригодны к мореходству.
— «Мин Юнги» следующий после «Грасиэлы». Удачи тебе, Чеён, — хмыкнула Сана, отпуская мою руку и собираясь уже уплывать.
— Спасибо… — тихо проронила я, стараясь не трястись от холода и вглядываясь в тёмный потолок галереи пещеры.
Рыжеволосая, пожав плечами, скрылась в глубине чёрной воды, оставляя с неспешащей покидать меня Миной. Девушка ещё с несколько минут разглядывала меня, словно пытая своим пристально-заинтересованным взглядом, а после, подплыв ко мне ближе, выдала:
— Возьми, он тебе поможет, когда ты будешь нуждаться в нём. Это лунный жемчуг, сильная штука и редкая. Из-за неё нас истребляют, хотя, как бы то смешно ни звучало, сами же и топят. В любом случае, Рыбка, ты мне нравишься, и я дарю его тебе, ведь однажды ты можешь попасть в беду, из которой выход не сможешь найти самостоятельно. Никому не отдавай этот жемчуг, он намного ценнее золота. Пусть он будет всегда с тобой — на твоей шее.
Русалка плавными движениями отодвинула мои мокрые красные волосы и, бережно повязав на моей шее чёрную жемчужину, быстро чмокнула меня в щёку, назвав сестрицей и собираясь оставить меня.
— Подожди, — я вовремя окликнула собирающуюся уплыть русалку. Мина обернулась. — Что не так с Мином Юнги? Почему он полуживой?
— Потому что в нём нет души, Чеён. Ты же слышала наше пение, — с какой-то грустью произнесла Мина, а после добавила: — Ему же осталось недолго. И тебе лучше вспомнить, где твой дом, пока не пропала с ним.
И после этих слов она исчезла, оставив меня одну с ещё большим количеством вопросов. Откуда Мина знала о проблемах с моей памятью и что конкретно она имела в виду, мне оставалось только гадать. Однако одно я понимала точно — Юнги был близок к смерти, а я уже пропадала с ним.
По-прежнему дрожа от холода, я кое-как добрела до нужного корабля и, забравшись на борт, прошла к штурвалу, попутно рассматривая обстановку, надеясь не встретить на пути никакого Пернатого. Стоило только подойти к управлению, как где-то позади раздался ехидный смешок:
— Зачётные ножки, Пак.
Вскрикнув и обернувшись, я по инерции ударила куда-то в темноту, трясясь теперь не только от холода, но и от испуга. Судя по звуку удара, я не промахнулась и съездила кому-то по лицу.
— Дьявол! Да как же так?! Я тебя на борт взял для чего? Чтобы ты мне лицо раскурочила? — взвыл уже знакомый мне тип — Мин Юнги.
— Ю…Юнги?.. Что ты тут делаешь, идиот? — растирая плечи руками, босая я переминалась с ноги на ногу, прикусив губу.
Мину, конечно, не помешало бы преподать урок за некоторые его слова и поступки, но точно не в данный момент, когда я готова была вот-вот отключиться от холода.
Выйдя из тени, Мин держал свой кровоточащий нос рукой и недовольно смотрел на меня исподлобья.
— Иногда ты та ещё сука, — беззлобно прокряхтел капитан, громко шмыгая носом и запрокидывая голову.
— А ты тот ещё кобель… Голову опусти, не запрокидывай, проблем меньше будет, и дай мне уже свой камзол, иначе я сдохну сейчас…
Юнги, опомнившись и забыв про кровоточащий нос, тут же снял свой камзол и помог мне накинуть его на плечи.
— Ты какого хрена босая и без своих панталон? Только не говори, что тебя развели и раздели.
— Меня развели и раздели. Зато привели сюда.
— Пиздец, — Юнги тут же склонился ниже к палубе, а после протянул мне свои ботфорты, в которых можно было утонуть. — Надевай и не умничай, пока я не передумал. И лучше пока иди в мою каюту, согревайся, поняла?
Прыгнув в огромную для меня обувь, я тут же отрицательно закивала головой, даже не думая о том, чтобы подчиниться. Уж чего-чего, а оставаться одной сейчас крайне не хотелось. Юнги шумно вздохнул и резко приблизился ко мне, после чего одним движением подхватил пискнувшую меня на руки и понёс в сторону каюты.
