Коротко о нашей рок группе. Полная история.

Pov Ифань. У нас всё шло хорошо где-то на протяжении полугода после концерта. Относительно хорошо, конечно. Мы репетировали, писали материал, заводили новые, полезные и приятные знакомства в местах, где выступали, и вскоре выбрались на уровень "андеграунда". То есть, мы были всё теми же придурками на сцене, но теперь более-менее известными. Мы до сих пор молимся на то, как быстро мы смогли продвинуться из группки отбитых недо-музыкантов до тех, кого приглашают выступать. Кому молились остальные, я не знаю, сама-то активно благодарила Мэнсона за это. (Ки: а я просто молюсь богам, хз каким. А так, ходит слушок, что у меня просто везучая жопа.) Однако, в один момент что-то пошло не так. Это начиналось незаметно, я бы даже сказала, что всё то дерьмо, что произошло с нами, мы вынашивали очень долгое время. Будто бы холили и лелеяли те черты характеров, желания и закидоны, которые вышли наружу. В один период времени мы просто ссорились из-за того, что наши планы и предпочтения на будущее группы не сходились между собой, а спустя месяц мы уже едва ли общаемся на репетициях. Мы даже пить перестали своей большой, дружной когда-то компанией. Мы разъехались с репетиционной базы, и, насколько я знаю, туда не ездило более двух человек. Просто однажды я поймала себя на том, что не видела ребят более недели. Никого, кроме Киры, которая периодически заходила ко мне на чай и "приготовить тебе, криворукой жопе, еды". (Ки: а вдруг ты с голоду помрёшь. Мне ещё нужен ритм-гитарист.) А потом поняла, что всю эту же неделю я беспросветно пила, усевшись на диван и втыкая в стену напротив. Я не была на репетициях долгое время, и решила, что стоило бы посетить хотя бы какое-нибудь сборище моих друзей. Созвонившись со всеми, мы условились встретиться на даче Киры, чтобы порепетировать и пообщаться. Приехав туда, я увидела совсем не то, чего ожидала. Все сидели в разных углах комнаты, ни один инструмент не был подключён, ребята просто втыкали в телефоны и молчали. - Так, что за уныние? - я встала в дверях, уперев руки в бока на манер злой тёщи. - Чего инструменты не подключаем? Мы будем играть? - Конечно, - видно было, насколько нехотя сказал это Кит. Все так же молча подключили инструменты и замерли каждый рядом со своим усилителем, будто бы не зная, что делать дальше. В этот момент в дверях появился Роб в сопровождении Киры. Или Кира в сопровождении Роба, неважно. Наша вокалистка, узрев творившийся разлад и какое-то недоумение, вывалила на парней тонну нравоучений и фраз по типу "Беспомощные, как дети, ей-богу, ничего без меня не можете". И, вообще-то, мы были привыкшие к такому, но что-то было в её голосе, тоне и тембре, что мы все невольно переглянулись между собой. (Ки: вообще-то я, блять, любя.) Мы медленно настраивали инструменты, и с помощью подсказок Роба и его оптимистичного настроя мы загорелись желанием что-то делать. Однако, едва мы взялись играть, как стало понятно, что либо у нас у всех напрочь отсутствует память тела и настолько дырявые головы, что мы забыли, как играть всем вместе, либо произошла какая-то серьёзная заминка. - Да блять, хватит ускорять ритм, чтоб тебя черти вилами выебали, Леший, ты долбоёб?! - орала я, когда барабанщик снова взял неправильный темп песни, которую мы играли сотни раз на концертах. Мне, как ритм-гитаристу, это доставляло много неудобств, а следом за мной и Киту, и Кире. - Сука, не ускоряю я, ты заебала! Сама медленно играешь, руки из жопы растут, ещё на меня бочку катишь! - махал руками Леший, и я думала, что если хоть одна из зажатых в его ладонях палочек снова улетит в мою сторону, то последнее ограничение снесёт к чертям. - Ты действительно ускорил! Блять, ты можешь нормально играть? - защищала меня Кира, грозно размахивая микрофонной стойкой. Леший уже набрал в лёгкие воздуха, его лицо пошло красными пятнами от злости, а басистка была готова впихнуть в его глотку свой любимый половник. - Завалили все ебала! - заорал сидевший до этого молча Трэп. Мы мрачно глянули на него, а он ответил нам взбешённым взглядом. - Вы все нихера не можете! Как я должен помогать вам что-то делать, организовывать ваши репетиции сраные, если вы, блять, между собой договориться не можете? Как, нахуй, можно было проебать ритм! Леший, тебя, блять, за барабаны не очко разминать посадили и не палочки в Фань швырять! А ты, басистка нашлась, тоже мне! Как вы играть собираетесь дальше, если такую хуйню творите? - Если бы не он, - я ткнула в Лешего пальцем. - Всё было бы нормально! Кит, мать твою, скажи, он ускорил ритм или нет? - Да мне похуй, - витая в облаках, точнее, в шестерёнках и моторах, отозвался соло-гитарист. - Ритм это твоя часть, я соло ебашу, отстань от меня. - Вы ахуели, что-ли, все? - Кира наклонила голову вперёд, смахивая на злого быка, а потом откинула её чуть назад, вставая в самодовольную позу. - Если вы не хотите нормально заниматься моей группой, идите отсюда на все четыре! - Твоей группой? - конфликт с барабанщиком распалил меня, и я не смогла вовремя остановиться. - То есть, хочешь сказать, всё это, то, что мы строили, блять, буквально на костях и вырванных с корнями нервных окончаниях, твоё? - Да вы нихуя не умеет! - взорвался Трэп. - Сука, я бы сотню раз подумал, будь я не вашим другом, можно ли вас вообще группой назвать! - Спасибо, что ты все ещё хотя бы наш друг. - от слов Трэпа я сдулась и села на комбик. - Идите вы все лесом, ребят, серьёзно. - Ну, поорали друг на друга? - добродушно, хоть и напряжённо, уточнил Роб. Мы все посмотрели на него, видимо, забыв о его присутствии. - Так вот. Вам стоит успокоиться и ещё раз всё обсудить и обдумать. Вы начинающие музыканты, и то, что не сходитесь в какие-то моменты, это норма. Даже группы-ветераны иногда устраивают такие скандалы, что уж говорить о не до конца сработавшихся молодых людях. Пойдёмте пока пива выпьем, успокоимся, а потом ещё раз, но спокойно? За что люблю Роба, так за опыт и оптимизм. Мы вышли на кухню и открыли по банке пива, расселись в кружок и рассматривали друг друга. Признаюсь, что у меня было ощущение, будто я вижу этих людей первый раз. Кит был не с нами, и, судя по чертежам, которые он рисовал на салфетке, его больше волновала поломка очередной дорогой тачки, чем проблемы внутри группы. Да что группы, просто между нами. Кира смотрела на нас, задерживая взгляд на каждом не дольше пары секунд, а потом отворачивалась на следующего или, чаще всего, на Роба. Мне даже показалось, будто я видела в её взгляде какое-то отвращение к нам. Трэп уткнулся в свои колени, и, если и поднимал взгляд, то только за тем, чтобы во время очередного глотка окинуть кого-нибудь пренебрежительным взглядом. Его глаза просто источали высокомерие и раздражение нами и нашим поведением. Сильнее всего это всё "великолепие" вспыхивало, когда он переводил взгляд на Киру. (Ки: чувствую я, однажды мы с ним наконец-то подерёмся) Леший казался ещё более неопрятным, чем обычно бывал в не самые лучшие свои дни, зависал взглядом в одной точке и вздрагивал, коснись его кто или поставь слишком громко банку на стол. У меня в голове зарождались не самые лучшие предположения относительно нас всех, и я не заметила, как передо мной стояло уже три пустые банки, а в четвёртой, той, что в руке, едва плескалось на дне. В голове слегка помутнело, и всё в комнате заиграло другим окрасом. Иногда алкоголь открывает глаза на что-то новое. Леший вышел из комнаты, и я проводила его долгим взглядом. На подвыпившую голову его поведение всё ещё вызывало злобу, но теперь я остыла и понимала, что виноваты были все мы. - Иди, извинись, - улыбнулся мне Роб. Остальные едва удостоили нас взглядом. - Он и сам чувствует вину, помиритесь. Так будет лучше. Не то что бы я так хотела мириться с барабанщиком, но делать нечего - когда Роб захочет чего-то добиться, он бывает таким же упрямым, как Кира, заставляющая всех убираться. (Ки: а ибо нехеру такой срач разводить, что я одна не справляюсь, ироды.) А особенно, если он хочет восстановить мир в нашей компашке. Со вздохом встала, взяла новую банку пива и пошла за Лешим. Шла тихо и медленно, борясь с первичной сонливостью от опьянения. Из ванной раздались приглушённые стуки, и я открыла дверь. Внутри, заправив волосы за уши, склонился над полочкой Леший. Успела заметить зажатую ноздрю и две белые рассыпчатые полосы. Спустя секунду их уже не было. Встала, облокотившись на косяк, и шумно хлебнула из банки. Леший вздрогнул и повернулся, заслоняя спиной полку, которую он только что облизывал от остатков порошка. - Чем занят? - словно бы ничего не произошло, спросила я, наблюдая за его судорожным смахиванием белых частиц с носа. Он ничего не ответил, только потупил взгляд и облизал губы. - Балуешься, значит. Ты говорил, что завязал. Я не поняла, это тебя доход от концертов так расслабил, или ты ёбу дал? - Что ты знаешь, - огрызнулся он, вскидывая огромные от злости и вещества глаза на меня. - Сама-то! На себя посмотри, Фань, ты выглядишь так, будто пьешь без перерыва месяц, и я, блять, думаю, что так и есть! - Не суди о том, что ты видишь, когда только что занюхал, - выплюнула я. Отпила из банки и криво оскалилась. - Какая жалость, кажется, мы договаривались в самом начале, что никак запрещённых веществ здесь не будет. Никогда. Помнишь это, а? Или мозг уже отмирать начал? - Завали ебало, как же ты меня затрахала! - заорал он. Я успела вставить что-то в стиле "но-но, не клевещи на меня", как он продолжил. - Вечно придирки какие-то, доёбы, хуй забила на группу и общение наше. Занимайся своими делами и не лезь ко мне! Спивайся дальше и не трогай меня! На его крики прибежала оставшаяся часть нашей группы, и все увидели, как я стою с каменным лицом и всё ещё кривым оскалом, - видела в висящем напротив зеркале, - а передо мной злой Леший с огромными зрачками. - Что происходит? - грозно спросила Кира. - Вы ахуели устраивать разборки в моём доме? Ещё и без меня! - Справимся как-нибудь без твоих вечных подсказок, мамочка, - бросила я, о чём сразу пожалела. Я не хотела обижать Киру, но Леший, сука, снова вывел меня из состояния душевного равновесия. - Тогда и без моего дома в качестве реп-базы тоже справитесь, - фыркнула она. - Выметайтесь, оба. Немедленно. Леший не сдвинулся с места, разглядывая моё лицо бешеными глазами, а я издевательски ему улыбнулась и проговорила только губами: "готовься". - Хорошо, - я улыбнулась, оттолкнулась от косяка и остановилась на мгновение напротив Киры. - Два совета: посмотри на Лешего внимательнее и проверь его кармашки, подруга, и умерь своё высокомерие. Оно не будет хорошо влиять на группу. Если, конечно, она ещё существует. Встреча оставила отвратительный отпечаток, и, придя, домой, я сделала то, что делаю всегда в моменты душевного волнения. Я нажралась. И где-то посередине процесса, когда выпитых и нетронутых ещё бутылок было примерно поровну, я вспомнила слова Лешего. Чёрт.