Неделя проходит с инцидента в коридоре. Шерил не находит себе места, всё валится из рук: она не может учиться, не может спать, не может бегать по утрам. Ничего не получается. Всё только о Тони Топаз. Иногда Шерил кажется, что скоро в её глазах красной бегущей строчкой будут бежать все фразы Тони из их диалогов, а за ними — их сцены. «Ты выглядишь ужасно горячей», «Я просто хотела видеть тебя, Шерил», «Такая же красивая, как ты» — всё это бесконечно крутится и приятно дребезжит в голове девушки. Она хранит розу из салфетки в небольшой коробочке на рабочем столе. Заглядывается на неё, зависает, представляя диалоги с Тони и почти случившийся поцелуй. Проклинает появившегося уборщика в коридоре и свою мгновенную реакцию. Каждую ночь мечтает о продолжении. Мечтает о Тони. Не просто в физическом плане, а в другом, в том, в котором раньше боялась мечтать о ком-либо. Теперь ей стало намного сложнееизбегать очаровательные карие взгляды; наблюдать за Топаз, но не иметь смелости подойти и заговорить; отрицать необузданные откровенные мысли о подтянутом теле южанки. Хотелось не просто мыслей, хотелось ощущений.
Вся жизнь сконцентрировалась на одном человеке, и это, определённо, пугало Шерил и выводило из себя. Надо было что-то предпринимать. Не могла же она убегать каждый раз.
Однако и сейчас желание убежать тяжело обволакивало рёбра Шерил. Она сравнивала это с астмой. Ей казалось, что вот-вот кислород покинет её от сильнейшего волнения. К её несчастью, сегодня её группу объединили с группой Тони на физкультуре, и возможность избегать Топаз— испарилась. Около сорока человек были вокруг Шерил, около сорока девушек сновали туда-сюда перед её глазами, и всё равно это ничего не меняло. Даже бегая вдвойне быстрее, напрягая, казалось бы, каждую мышцу, тщетно не поднимая взгляда с носков своих кроссовок, — всё, что видела Шерил и на чём могла концентрироваться, — была Тони.
Она как будто не могла заставить свой разум перестать думать о розовых волосах и смелом взгляде. То и дело находила ракурс, с которого Тони было бы виднее лучше. Она думала о теле Топаз; ей нравилось, как оно вытягивалось как молодая арфа, выделяя каждый изгиб мышц. Так хорошо гармонировало с белыми носками, синей футболкой и шортами, и белыми кроссовками, что Шерил захотелось их потрогать. Снять с этого бронзово загорелого тела всё и просто потрогать кончиками пальцев, ощутить мягкость кожи и мурашки на ней. Но её гордость — та, что тут же возникала рядом с этими откровенными мыслями, — ядовитым голосом говорила ей отвернуться, не смотреть. Эта борьба была выше сил Шерил.
Она села на скамейку. Её партия волейбола ещё не началась, а разминку она закончила. Хотелось глотнуть воды, чтобы хоть немного освежиться. От всего. Неужто она и правда начинает позволять Тони влезать ей в голову? Неужели она начинает испытывать симпатию к ней? А если признать, что начинает? Что делать дальше?
Шерил опустила голову и нервно поправила волосы. Она боится — думать дальше, начать действовать, смотреть на Тони. Её пугают незнакомые чувства и мысли. Она снова хочет убежать.
— Блоссом, — к ней обращается тренер. Рослый мужчина, подбегая к скамейке, громко говорит: — Раз ты староста, останься за главную, мне нужно привести медсестру.
— Я схожу сама, — тут же отвечает Шерил и, вскочив, идёт в сторону медпункта. Уже выйдя из зала, она понимает, что делает это больше из-за нежелания оставаться там, нежели из желания помочь.
Она лёгким бегом добегает до медпункта. Медсестра средних лет тут же семенит в спортивный зал, дребезжа аптечкой в руках.
Шерил даже не смогла ответить, кому и зачем нужна была помощь, когда у неё спросили об этом. Она потеряла свою расчетливость, трезвость ума. Теперь всё её раздражало: и её мысли, и это романтичное влюблённое состояние, и пострадавший человек, и шум содержимого аптечки. Она свернула в раздевалку.
— Боже, что же со мной происходит…
Она задала этот вопрос в пустоту. Терзания легли холодным шёпотом на плечи. Но Шерил не собиралась им отдаваться. Сев на скамью, опустив голову, она думала, как ей поступить в следующий раз, когда они останутся наедине. Однако следующий раз наступил намного раньше, чем думала Блоссом.
Раздался стук. Шерил повернула голову на него, замерла. Тони стояла, скрестив руки на груди. Улыбалась. Как всегда.
— Привет, — просто сказала Тони, хотя они уже здоровались. Шерил заволновалась, когда девушка начала медленно подходить к её скамейке. Не подала виду.
— Привет.
— Кажется, у тебя привычка убегать.— Тони проницательно, читая чужие эмоции, посмотрела на девушку. — Что случилось, Шерил?
Опять. Тони опять была совсем другой: теперь она переменила взгляд на ласковый и проницательный, улыбка сменилась полуулыбкой. Шерил покачала головой, нерадостно улыбаясь. Чувства сдавливали грудь, но что было ей сказать?
— Н-ничего, — слабо отозвалась она, не глядя на Тони. Ей казалось, посмотри она на проницательное лиц шатенки, начнёт говорить обо всём, что чувствует. Тони ничего не отвечала. Уныние Шерил огорчало её. — А ты что тут делаешь?
Тони села. Руками подпёрла подбородок и с ленивым восхищением продолжила смотреть на профиль Шерил. Рыжая не отрывала взгляда от волос, свисающих на бок длинными волнами.
— Заметила, что тебя нет, и захотела найти, — никакого лукавства в голосе Тони не слышалось, и у Шерил защемило сердце от такой чуткости и откровенности к ней.
— Очень мило с твоей стороны.
Несмотря на подаренную улыбку, Тони видела, как грусть залегла в каждую черту лица Шерил. Она заметила:
— Ты выглядишь озадаченной, — она подобрала именно это слово, чтобы не задеть достоинство девушки. Продолжила: — Но мне, наверняка, не скажешь, что тебя тяготит.
— Почему ты так думаешь? — Заинтересовалась Шерил. Впервые за все их диалоги и стычки Топаз выглядела слегка смятенной.
— Как бы ты мне не нравилась, я тебя раздражаю: ты всегда убегаешь от меня, — усмехнулась она, меняя позу, и расслабленно отклонилась назад. Взгляд карих обрёл оттенок смирившейся горечи.
Блоссом почувствовала спокойную улыбку на своих губах. Улыбка эта была совсем другой; она шла изнутри и трогала абсолютно все черты напудренной кожи. «Как бы ты мне не нравилась». Шерил и так не была настроена на то, чтобы строить из себя сучку в этот раз, но после этих слов, даже захотев, она не могла бы это сделать.
Шерил была не в силах отвести глаза от лица Тони: ласкового, с чутким глубоким взглядом и испаринами пота на лбу и висках от недавней физической нагрузки. Она быстро перевела его на шоколадные ключица, тоже блестящие от кристалликов пота, на шею и снова на лицо. Остановилась на изящной линии губ.
Тони чуть наклонила набок голову, заметив необычный взгляд на себе. Она его узнала. Тот, что так длительно и трепетно описывают в книгах; тот, что запоминается до самой старости и вспоминается в особо романтичные моменты. Тот, что в тот самый день, в коридоре Шерил прятала за трепещущими ресницами. Взгляд, который предвещает только одно. Поцелуй.
Шерил желала поцелуя.
Шерил испытывала невероятную пульсацию в каждом квадратном сантиметре своего тела. Ей показалось, что всё оно в мгновение превратилось в одно большое сердце, наполненное палящей нежностью к Тони. Она дрожала, ощущала тучи мурашек на шее, под затылком, спускающиеся вниз. Чувствовала стремительное возгорание в животе, пока смотрела на губы шоколадно-персикового цвета и внимала взгляд из-под вальяжно прикрытых век. И всё было ей по душе. Лишь бы Тони не испарилась.
— Ты не раздражаешь меня, — промолвила она алыми губами. «Ты нравишься мне» — подумала она, — и я не хотела убегать.
Шерил испугалась самой себя и своих чувств, но испуг этот был из самых приятных. Губы Тони зашевелились. Блоссом почувствовала осторожную теплоту её руки на своём лице. Кожа её мгновенно запылала. Прикосновение, как хорошие сухие дрова, разожгло всё тело костром чувств и эмоций.
— Я знаю. — Топаз большим пальцем, сама того не контролируя коснулась мягкой плоти губ Шерил. Та судорожно выдохнула. — Просто хотела услышать это от тебя.
— Топаз. — Укоризненно хотела произнести Шерил, но её так сладко тянуло прикрыть глаза и замолчать, только бы ощущать эти лёгкие прикосновения.
Тони наклонилась. Губы её кротко коснулись Шерил; она, прикрыв глаза, просто касалась её уст, не целуя, хотела успеть надышаться их агонией. Шерил трепетала изнутри, каждым органом, пока на её губах трепетала нежность Тони. В одно мгновение они обе вдохнули воздух, который кипел страстью, и Топаз примкнула ко рту Шерил.
Вот он — момент удовлетворения, полнейшего счастья с размером во все лёгкие, секундная остановка сердца и быстрое возобновление его биения. Шерил ощутила любовь. Она замерла, принимая её. Пальцы её пропали в мягких розовых волосах. Она захотела быть ближе, пододвинулась. Расслабленное, чувственное и скрытно похотливое мычание разлетелось с губ по всей раздевалке. Шерил ощущала, как они тают в густоте испытываемых чувств, она хотела закопаться в них глубже, уйти с головой.
Внезапно в коридоре раздались звуки. Шерил ощутила прилив ужасного стыда вперемешку со страхом и шоком. Она отпрянула. На секунду замерла, глядя на Тони вытянутым лицом и большими глазами. От нежности и любви в них ничего не осталось. Только паника. Только желание бежать. И она побежала. Снова.
— Нет, Шерил, стой!
Она даже не обернулась, даже ничего не сказала. Тони воспрянула. Свирепо посмотрела на того, кто вошёл в раздевалку, столкнувшись в дверях с Блоссом. Этель.
— Вы, что, поругались? — Затрещала она глупым голоском, пока Тони выравнивала дыхание и пыталась успокоиться. — Даже если и да, не удивляйся, это же Шерил Блоссом. Она та ещё чокнутая.
Тони взметнула острый взгляд. Её распирало разочарование испорченного момента, настроение сразу упало, а тут ещё и Этель со своими остроумными репликами и оскорблениями в сторону Шерил. Пока что, Шерил не была девушкой Тони, но почти все эти два месяца после того, как они столкнулись в туалете, она ощущала рыжую своей. И ей начинало всё больше и больше не нравиться, когда о ней, о её чудесной Шерил, говорили что-то неприличное и злобное.
Она встала и с раздражённостью фыркнула на девчонку; процедила:
— Следи за языком, Этель. Даже у чокнутых есть влиятельные друзья, а у таких как Шерил, — карие глаза взбудораженно сверкнули, — тем более.
Этель дрогнула. Взгляд стал рыскать. «Помощь, помогите!» — читалось в них от страха. Но Тони не собиралась тратить на неё ещё больше времени. Она поспешила за Шерил. Побежала по коридору, в зал, дальше по университету, однако той уже не было.
В это же мгновение огорчённая и раздосадованная Тони приняла решение. Она не отпустит Шерил, во что бы то ей это не стало, но сейчас она её оставит с собой наедине. Пусть они немного отрезвят свои влюблённые головы.
***
Холодный шёпот осеннего ветра совсем не успокаивал Шерил. Он щипал на её раскрасневшихся щеках, противно пробирал между лопаток и путал и без того неспокойные мысли.
Там, в раздевалке, трогая своими губами губы Тони, — Шерил Блоссом была счастлива. Однако, как завелось с самого детства, она почувствовала — скоро за это счастье придётся заплатить. Это уже стало привычкой, так воспитали родители, вложили это зыбкое чувство в глубину детского сердца, и оно распустилось там отравленными ростками.
Шерил испуганно оглядывалась, едва сдерживая эмоции. Она побежала прямиком в машину. «Я чувствую к ней что-то, — думала она в полнейшем смятении, — она мне нравится, я не просто хочу её. Но что делать… я боюсь. Она была со многими, мы разные, она южанка, я… Я — Блоссом. Я — стерва, меня все ненавидят, ей, наверняка, говорят обо мне всякие мерзости… Я не могу ей нравиться. Просто не могу».
Она села в автомобиль. Задержала дыхание, сомкнув трясущиеся ресницы. Слеза, одна единственная скатилась и застопорилась у уголка её губ. Шерил быстрым грубым движением вытерла её. Вместе с ней она хотела стереть след Тони со своей кожи. Она чувствовала — страсть за руку с не вымещенной за все годы нежностью заполняет её, бренчит у краёв, переливается крепкими волнами и капает на пол. Но что могла сделать Шерил с этим пойлом любви? Она снова убежала и спряталась. Страх незнания борется с желанием выпить пьянящий напиток: как себя вести, когда колотящееся сердце стучит в каждом дюйме её тела; что говорить, когда Тони ласково прикасается к её щеке и сердце вдруг абсолютно обнуляется. Она этого не знала. Читала о подобных тёплых, сводящих с ума чувствах; смотрела о них и дешёвые, и вековые фильмы. Неотступно, как будто назло не верила в высшие чувства, а сейчас… А сейчас ощущает то, чего всегда боялась.
Вот же, как тяжело влюбляться. Как же, оказывается, тяжело переживать то состояние, о которых так красиво ей рассказывали страницы книг.
Шерилвлюблялась. Шерил
боялась влюбляться, однако подобные чувственные лавины не подвластны людям. Даже таким сильным и настырным, как Шерил Блоссом
.
Она опустила голову на руль. Вдохнула несколько раз глубже обычного. Попыталась успокоиться. Ей нужно было сейчас же поехать в общежитие и просто напросто отдохнуть. Собрать мысли воедино, силы в кулак, а завтра сказать Топаз, что поцелуй был ошибкой, и никому из них невыгодно придавать ему значение. «Это верное решение, — думала она, нервничая, — любовь мне не по зубам». Этот внутренний ультиматум избавил бы её от страха. Конечно, это был лишь очередной способ укрыться в свой кокон отрицания.
Тони, к счастью, думала иначе — она не собиралась прятаться. Она собиралась находить Шерил и притягивать ближе к себе сотнями раз, если этого потребует любовь кленовой принцессы.
***
