На стороне.
27 ноября 2018 г. в 20:56
Раннее утро. Все куда-то спешат, расталкивая скопления проходящих мимо людей, и всё для того, чтобы элементарно не опоздать на работу. Пробки и забитые под завязку автобусы, застрявшие в них, так и веяли от себя отвращением к будним дням, и только для них это не имело никакого значения.
Первые, еще не успевшие согреть поверхность земли лучи солнца, пробирались в темную комнату, постепенно освещая её всё сильнее. От этого света сонный парень вяло потянулся рукой к шторке, задвинул её и попытался продолжить яркий сон, как это делают обычно люди, но увы, далеко не у всех это получается. Этим утром не нужно было никуда идти, не нужно было работать и отчитываться перед кем-то за сон до самого обеда. Оставалось только наслаждаться каждым моментом, проведенным рядом с любимым человеком, неуклюже обнимать его со спины, морщиться, когда пряди его волос касаются лица и утыкаться в его шею. Что может, казалось, испортить идиллию такого приятного утра? Ах, да, около двадцати пропущенных от своей девушки. Всё же, отчитываться придётся, даже если этого не хочется.
Еле как разблокировав телефон, Паша зашел в диалог с Аделиной, и, даже не став читать её гневные сообщения, отмазался, что записывал трек с Арсеном, и поэтому не услышал звонков, ну, а после и вовсе, вконец уставший, отрубился. Отчасти, это было правдой, только вот никаких треков они не записывали, и отрицать факт измены было бы глупо. Ну не любил он её, но что поделаешь, когда встречаться с Арсеном напрямую было бы слишком смело и отчаянно, особенно в нашей стране.
— Я хотел тебе сказать, что она звонила, но не было желания портить вчерашний вечер, — ещё утыкаясь половиной лица в подушку пробубнил Манукян, и поневоле складывалось ощущение, будто он говорит сквозь сон.
— Перестань, она доверяет мне, особенно, когда я у тебя. Что ещё могут делать старые друзья, кроме попыток записать музло и обсуждения на жизненные темы? — приподнявшись на локтях, Юров оглядел комнату в попытках найти хоть какую-нибудь одежду, а то ему всё ещё неудобно ходить без неё по дому.
Взгляд упал на футболку, справа от которой валялось всё остальное, так небрежно и скомкано, ведь вчера было совсем не до аккуратности. Надев её саму, изрядно помятую, а потом и боксёры, Паша вышел из комнаты, даже не пытаясь разбудить Арсена. В этой квартире он ощущал себя уже совсем не как гость из-за частого её посещения, он будто находился у себя дома, в уюте и тепле. Там, где ждут и любят.
Ещё он прекрасно понимал то, что поступал неправильно с Аделиной, так и не набравшись в итоге смелости признаться во всём. Они могли бы быть в свободных отношениях и лишь притворяться на камеру, но кто знал, какую боль он причинит ей. Однако, бежать от настоящей любви не мог больше ни он, ни Арсен.
На кухне всегда был заварен ароматный чай с мятой, как и любил Юров, что Манукян просёк достаточно давно.
«Такой заботливый,» — думал Паша каждый раз, когда Арсен проявлял внимание по отношению к нему, да ещё какое. Любая девушка могла только завидовать, даже его собственная.
Кстати, о девушке его возлюбленного. Она была более предусмотрительна, нежели Ада, но звонила куда меньше, попросту устраивая очередной скандал, после которого Манукян успокаивался в объятиях любовника. Впрочем, не сказать, что она была такой уж плохой, да и о чужой девушке не стоило так отзываться. В конце концов, не ему судить.
Залив кипятком заварку, Юров повторил это и со второй кружкой, поставив на стол остывать. Солнце за окном уже не сияло так ярко после того, как небо затянули облака, погружая утренний город в серую хмурость своей тени, но даже это не испортит приподнятое настроения Паши. Пожалуй, его вообще ничего не испортит сегодня. Приятный аромат разлетелся по всей кухне, наверное, выходя за её пределы, и парень уже знал, что его возлюбленный обязательно решит поднять свой зад с постели и притащить его сюда.
— Ну и кто это с утра решил порадовать меня? — сонный Арсен, чуть не спотыкаясь о порог кухни, пересёк его, и примостился на мягкий кухонный диван напротив Паши.
— Я. Порадовать чаем который, по сути, делал ты. Немного нелогично, не находишь?
— Я сейчас не в состоянии нормально анализировать ситуацию, поэтому сделаю вид, что всё это ты делал для меня сам.
Даже после крепкого сна его «друг» выглядел не менее привлекательным, таким домашним и ещё сонным даже на ходу, что не хотелось уходить отсюда и вовсе, пусть это и было необходимым для них же самих. К сожалению, открыться вот так не мог ни один из них, оба понимали, что к хорошим последствиям это не приведёт, и всё же продолжали довольствоваться тем, к чему они пришли втайне от своих девушек и от всего мира, такого враждебного к их любви.
— Мне нужно будет выходить где-то минут через двадцать, но завтра мы снова можем встретиться, в любое время, ты только напиши мне.
Уголки губ Манукяна опустились вниз. Конечно, кто же будет рад такой новости, если с самого вечера ты надеялся, что с тобой останутся на весь день. Но адекватное понимание их положения не позволяло осуществлять некоторые сокровенные мечты, пожалуй, это единственный, пусть и существенный, минус таких отношений, и поэтому Арсен не мог заставлять, но душу грела мысль, что завтра они увидятся снова. Завтра они увидятся снова... Звучит обнадёживающе.
— Да, я всё понимаю, буду ждать завтрашнего утра и, наверное, снова не смогу заснуть.
Чай они допили почти в идеальной тишине, лишь изредка обмениваясь комплиментами, будто виделись впервые или в последний раз. Это не было лишним, только дополняло атмосферу и подкрепляло их мнение друг о друге. Любоваться такими родными, такими полюбившимися чертами лица было одним из лучших занятий на свете, это невероятно сближало и роднило с человеком, ты уже наизусть помнил, что значит каждое движение его лица, наперед знал реакцию на свои слова, а когда он выкидывал что-то новое, то с легкостью запоминал это. С теплотой во взгляде наблюдал, когда он мыл за тобой посуду, одевался, кидая ответные взгляды, искал ключи, которые невзначай выпали из кармана джинсов... А когда он уже стоял на пороге, вдруг становилось грустно. Не хотелось прощаться ни на секунду, понимать, что твой человек сейчас вернется к себе домой, а там будет его девушка. Но отпустить придётся, без этого никак.
— До завтра, дорогой, — нежно поцеловав чужие губы, Паша сделал лёгкий жест рукой, а затем скрылся за входной дверью, после чего за ней громко послышались удаляющиеся по лестнице частые шаги, эхом разносившиеся по подъезду. Нет, он так действительно когда-нибудь там грохнется.
Путь от дома Арсена до своего был не таким уж долгим, по крайней мере, пока ты молодой, двадцать минут не составляли труда для преодоления этого расстояния пешком. Толпы людей потихоньку растворялись, но в столице обычно ни одна улица не пустовала полностью, даже в тёмное время суток. Вечно тут куда-то спешили, бежали, например за Пашей, чтобы сфотографироваться, но эти моменты радовали его. Он, хоть и не был особым любителем большого внимания со стороны людей, и только узнанным фанатам время уделять мог без каких-либо проблем, когда время поджимало, был расстроен, что не смог пообщаться. Иметь дурную репутацию, будучи знаменитой личностью, ведет к скорейшему срыву карьеры в никуда.
Вот и знакомое здание, до которого он, завидев его метрах в ста, уже добежал, не желая больше терпеть то, как руки постепенно мёрзнут, словно отнимаясь. Прислонив магнитный ключ к небольшой выемке для него под циферблатом, Юров открыл дверь, и его сразу обдало чуть сыроватым подъездным теплом. Малость воодушевленный этим, он стал подниматься по лестнице. Подниматься всегда было труднее, поэтому тут он уже не стал бежать, а довольно-таки устало, с одышкой, преодолел несколько этажей, попутно моля про себя о том, чтобы не сильно получить от Аделины. Ох, и любит же она устраивать допросы, так что нужно быть готовым заранее. Тихонько открыв дверь, Паша, аккуратно ступая, старался не привлечь внимания в надежде, что его не услышали.
— Кхм. — Из дверного проёма послышался наигранный кашель. Подняв голову, он столкнулся с серьезным взглядом Климовой, который так и норовил прожечь, оставляя опалённую по краям дыру в душе парня. И когда она перестанет так делать?
— Что? Я же написал, что мы пытались записать трек! Арсену показалось, что я приболел, и предложил не выходить в такую мерзкую погоду из дома. А что касательно звонков, ты и сама знаешь, как громко во время записи. Можешь даже ему позвонить. — Пожав плечами, Паша повесил куртку на вешалку, и даже когда смотрел на кеды, которые начал расшнуровывать, то всё равно был готов поклясться, что чувствовал, как пристальный взгляд с него так и не сводили. Обречённо выдохнув, он подошёл к девушке, приобнял её за талию и нежно коснулся щеки носом. Это всегда действовало, и даже сейчас она не смогла дальше злиться, лишь приобняла Пашу в ответ.
— Хорошо, только в следующий раз постарайся предупредить меня, если остаёшься у друзей. Я же волнуюсь.