Прошлое не вернуть

Касамацу мрачно нахмурился и попытался сосредоточиться на лекции. И хотелось бы остаться дома, переждать, пока перестанет так сильно ныть в груди, но он просто не мог. Не мог, задыхался, словно без Рёты весь воздух выкачали. И ничего не оставалось, кроме как похватать тетради и отправиться в универ. Голова не соображала, воздуха опять не хватало, так что Юкио сразу после лекции первым выскочил из здания. – Касамацу! – внезапно окликнул его Мияджи, поступивший сюда же и тоже выбравший тренерскую специализацию. – Ты как? Выглядишь хреново... – А ты как думаешь? – криво усмехнулся Юкио. Они вполне дружески общались, да и Мияджи в курсе всего, так что скрывать было нечего. – Хреново и есть. Мы... – Ладно тебе, – тот хлопнул его по плечу, – не надо, я понимаю. Ты еще хорошо держишься, остальные-то как? – Плохо. Они... – и снова не удалось договорить, зазвонил телефон, и он ответил. – Да? Черт... Хорошо, я съезжу к нему, как раз лекции кончились. Давай. – Что там? – нахмурился Мияджи. – Куроко звонил, говорит, Химуро, Такао и Сакурай не появлялись в университетах. Он сейчас к Сакураю, а я, пожалуй, съезжу к Химуро. – А Такао? – Куроко к нему сразу после Сакурая заглянет, все же Такао покрепче будет. А вот Сакурай как бы не сломался окончательно... – Хорошо, давай тогда, – попрощался задумчивый Мияджи. Касамацу кивнул и направился к автобусной остановке. Дома Химуро не было. Уж сколько Юкио звонил и стучал, но ему так никто и не открыл. Зато на шум выглянула соседка. – Ты к Химуро-куну? – Да. Мы должны были встретиться, но его нет дома, походу... – Так он уже пару дней подряд уходит куда-то, а утром возвращается вдрызг пьяный. Бедный мальчик, случилось что-то, наверное, так-то он непьющий, вежливый, спокойный... Касамацу нахмурился. И где теперь искать Химуро? Как уберечь его от пьянства? Снова позвонил Куроко, огорошил новостью о Сакурае. В ответ Юкио рассказал о Химуро и потом зашагал обратно на остановку. Он попробует выловить Химуро завтра утром... А пока можно и прогуляться, все равно к Сакураю тоже только завтра можно, а вот дома сидеть Юкио уже попросту не может. Задыхается... Химуро проснулся с раскалывающейся головой. Ему, как и остальным, невыносимо было оставаться наедине со своими мыслями, с воспоминаниями, поэтому после того рокового вечера он первым же делом ушел в ближайший бар и хорошенько, от души нажрался. Остановился только под утро, когда все выпитое резко попросилось наружу, и широким зигзагом отправился домой. На следующий день это повторилось, и опять... Так что уже привычное пробуждение, посещение ванной, закидывание чего-то там в желудок и снова в бар. После первого бокала он притормозил и принялся осматриваться, куда его вообще занесло. А то до этого он даже не удосуживался оглядеться... Бар как бар, ничего особенного, разве что крохотная сцена в уголке была чем-то непривычным. На ней едва помещались барабанная установка, синтезатор и микрофон. – Что поют? – кивнул Тацуя в сторону сцены. Бармен пожал плечами. – Разное. Когда как – когда рок, когда инди, когда поп. Вот сейчас снова что-то играть будут. Тацуя присмотрелся. За инструментами расположились... – Студенты? – Ну да. Играют хорошо, клиенты не против, да и им все подработка. Парни показались знакомыми, но Химуро уже дошел до той кондиции, когда узнаешь всех и никого одновременно. Опрокидывая очередной бокал, он продолжал наблюдать за музыкантами. Через несколько часов те сменились, и за инструменты сели другие, тоже показавшиеся знакомыми. Особенно черноволосый барабанщик... Они играли, Тацуя надирался, и под утро, когда он встал, пошатываясь, к стойке подошел тот самый барабанщик. – Кого я вижу, Химуро из Йосен, – протянул неприятный голос. Тацуя повернулся к нему, пытаясь сфокусироваться. – Ханамия?! – Надо же, узнал. А я-то думал, ты все мозги уже залил. Их школы играли пару раз, и не сказать, что встречи прошли приятно. – Чего ты тут забыл? – Нет, все же залил. Подрабатываю тут, – хмыкнул Ханамия. Тацуя дернул плечом, рассчитался и побрел на выход. Вот только сегодня что-то пошло не так, видимо, он слишком переборщил в попытках утопить чувства в алкоголе, потому что его повело и он едва не рухнул в какие-то кусты. Спасла его сильная рука, ухватившая за плечо. Химуро обернулся – перед глазами плавали два Ханамии. – Ты что, преследуешь меня? – кое-как произнес он заплетающимся языком. Тот фыркнул. – Больно надо. Мне в ту же сторону, а ты дорогу загораживаешь, – Ханамия смерил его оценивающим взглядом. – Говори адрес. – Что? – Адрес говори, где живешь. Так и быть, раз в жизни можно сделать доброе дело, отведу тебя. – Раз в жизни? – Ну да, всегда бывает исключение. Кажется, Тацуя окончательно потерял нить разговора, абсолютно не понимая, о чем они вообще. Но адрес назвал и даже оперся на плечи недовольно что-то заворчавшего Ханамии рукой. Под конец идти становилось все труднее, перед глазами плавало, а Ханамия все больше раздражался. – И нахрена связался на свою голову? Оставил бы в кустах, пускай себе валялся бы, но нет, пожалел, видишь ли. Решил, называется, раз в жизни кому-нибудь помочь, да лучше бы не брался... Иди ты ровно уже, придурок! Ему нисколько не помогало, что Химуро был выше, это лишь мешало – тот наваливался всем телом, норовя опрокинуть их обоих. Зато у дома ждал сюрприз в лице пораженного Касамацу. Он все-таки плюнул на лекции и приехал, чтобы позаботиться о Химуро. А тут такое... – О, ты к нему? – Ханамия указал на Тацую. Юкио кивнул. – Тогда забирай его. Сгрузив уже бессознательного Химуро на Касамацу, Ханамия, не прощаясь, ушел. Юкио с трудом нашарил в кармане друга ключ, отпер дверь и кое-как затащил его в квартиру, потом сгрузил на кровать. – И что с тобой делать? – вздохнул он. Ну, для начала пришлось раздеть и устроить поудобнее, а затем отправиться в магазин за продуктами, потому что в холодильнике было практически пусто. Пока Химуро отсыпался, Юкио успел приготовить простой и сытный обед, съездить к Сакураю и узнать о Такао. Они с Куроко столкнулись в больнице, где тот и рассказал о вчерашнем нелегком дне. – Ты сам-то как? – Касамацу пристально вгляделся в пустые голубые глаза. – Надеюсь, не думаешь о... подобном? – Нет, Касамацу-сан, не думаю. Мне... плохо, но я переживу. Я справлюсь. – Правильный настрой. Они зашли в нужную палату. Сакурай лежал на кровати, слепо глядя в потолок. Правда, при виде посетителей он слегка оживился. – Касамацу-сан, Куроко... – Что за глупость ты вчера вытворил? – зарычал Юкио, моментально разозлившись, увидев бинты на запястьях парня. – Простите... Просто... Я больше так не мог, – глаза Рё наполнились слезами, стоило только вспомнить ту пустоту, а потом боль и отчаяние, что толкнули его на это. И зачем он вообще взялся готовить? Руки на автомате достали продукты для любимого блюда Дайки, а когда Рё осознал, что готовить больше не для кого, то просто не удержал стеклянную форму. А потом эти же руки сами потянулись к осколкам... – Послушай, перестань, Сакурай-кун, это не конец света, пусть сейчас нам так и не кажется, – произнес Куроко. – Мы справимся... Рё кивнул, всхлипнул и расплакался. Наконец... Касамацу и Куроко переглянулись, а потом с двух сторон обняли друга, давая столь необходимую поддержку. – Ну вот, поплачь, и станет капельку легче, – пробормотал Юкио. – А потом мы соберемся все вместе и будем подтягивать вас, прогульщиков, в учебе. – Хочешь погрузиться в учебу? – Уж лучше так, чем... – он указал подбородком на икающего Сакурая. Тецуя только печально вздохнул. Но Касамацу прав, уж лучше загрузить себя по полной, чтобы не оставалось времени на бесконечные терзания. Поэтому они выбили из Рё обещание больше не пытаться навредить себе и договорились собраться все вместе, как только поправятся Сакурай и Такао. Последний тоже в ужасной форме, Куроко звонил ему. А Химуро они не позволят скатиться в пьянство. – Кстати, не поверите, кто сегодня помог Химуро, – вспомнил Юкио. На него с любопытством уставились. – Ханамия! – Быть не может! – не поверил Сакурай. – Да-да, именно он привел пьяного в стельку Химуро домой. – Надо же, никогда бы не подумал, что Ханамия может кому-то помочь, – заметил Тецуя. – Вот так, – хмыкнул Касамацу. – Интересно, как они встретились? – Рё задумался, но ему ничего в голову не приходило. – В баре, наверное. Только что там Ханамия делал? Ну да ладно, это не наше дело. – О, а я совсем забыл, – вскинулся Тецу. – Имаеши-сан обещал прийти, так что жди гостя, Сакурай-кун. – Имаеши-сан?! – Да. – Л-ладно... Они еще немного помолчали, а потом парни засобирались. Как раз в дверь постучали и заглянул Имаеши. Поздоровавшись, Куроко и Касамацу оставили их одних. – Ну что, поедем к Химуро? – предложил Юкио. Тецу кивнул. Тацуя все еще спал, поэтому парни решили подождать. Они перекусили немного и расположились на небольшом балкончике. Куроко безразлично смотрел на горизонт, а Касамацу вновь погрузился в себя, вынырнув только после тихого вопроса. – Касамацу-сан, на самом деле как ты справляешься? Он криво усмехнулся: – Хреново справляюсь, Куроко. Утром стараюсь думать только о лекциях, а когда возвращаюсь домой, выдержки хватает лишь, чтобы выучить эти самые лекции. Потом дышать без него становится нечем и я ухожу – гуляю, пока спать не захочется. А там уже прихожу домой и отрубаюсь. Ему не было стыдно, неловко признаваться в этом, ведь каждый из них понимал его, каждый чувствовал то же самое. Куроко обхватил себя руками за плечи и заметил: – Гулять по ночам опасно, Касамацу-сан. – Я знаю, но ничего не могу с собой поделать. Да и ходить стараюсь по оживленным улицам, так что можешь не беспокоиться за меня. – Я не могу не волноваться, ведь вы... – "единственные, кто у меня остался", хотел он сказать, но не смог. Впрочем, Касамацу прекрасно его понял и улыбнулся, притянув за плечи к себе. Ощутив крепкую хватку сильных рук, Тецуя задрожал и всхлипнул. Мама была права, не только он должен быть якорем для остальных, но и ему необходима опора. Он просто не может держать все в себе... Когда Куроко задрожал, Юкио понимающе кивнул и обнял его крепче, давая тихо выплакаться и почувствовать поддержку. И совершенно неожиданно для него самого, на голубую макушку упало несколько горячих капель... Через некоторое время они успокоились и просто стояли, обнявшись. Наконец Куроко нехотя разорвал объятия. – Пойдем, Касамацу-сан, попробуем разбудить Химуро-сана. – Да, пойдем. И... слушай, давай не так официально, что ли, – он неловко потер шею. – Зови просто по имени. В конце концов, мы все в одной лодке. – В Титанике, – тихо хмыкнул Куроко под смешок друга. – Хорошо, Ка... Юкио. Тогда и меня тоже. Юкио кивнул, увлекая его в спальню Химуро: – Вот и договорились, Тецу. А теперь давай будить его. Они даже не хотели вспоминать, чего стоило растолкать никакущего Химуро, но все же они справились. Тот застонал, медленно сел, обхватывая голову и щуря заслезившиеся глаза. – Shoot me... Ни Куроко, ни Касамацу особо не дружили с английским, но на это их познаний хватило. Тецуя укоризненно покачал головой: – Мы не собираемся в тебя стрелять, Химуро-сан. Тебе лучше пойти в ванну, привести себя в порядок и вернуться на кухню. Юкио-сан приготовил обед, точнее сейчас уже ужин. Целую минуту Тацуя пытался осмыслить услышанное, наконец до него дошло, и он кое-как поднялся. С двух сторон его тут же подхватили, когда он опасно накренился вперед, и поволокли в ванную. Его не тошнило, но башка трещала, поэтому его засунули в прохладный душ, предварительно раздев, конечно. Ну, а чего там смущаться, они же все парни... Справился Тацуя довольно быстро и вскоре вернулся на кухню, где Куроко как раз дорассказывал: – ...вчера, а сегодня звонила и Рико-сан, беспокоилась, как я. Касамацу кивнул, выключая плиту, где исходила паром кастрюля: – Мне тоже уже все из Кайджо позвонили, сказали, что можем как-нибудь встретиться и вместе посидеть. Правда, я нихрена не понял, что орал в трубку Хаякава, но посчитал, что что-то поддерживающее. Куроко тихо прыснул, Тацуя подхватил, сразу схватившись за голову. Она немного прошла, но только немного. Юкио сунул ему таблетки от похмелья, которые тот моментально проглотил. Ну вот, осталось подождать, пока подействуют. – Вы о бывших командах? – спросил он, усаживаясь рядышком. Те кивнули. – Мне тоже звонили, только я отвечать не стал. – А зря, они же хотели поддержать, Химуро-сан. Мы вот с Юкио отвечали. Тацуя пожал плечами, когда осознал кое-что: – Стоп. Почему он Юкио, а я Химуро-сан? Тогда уж и меня... – Ладно, – закатил глаза Касамацу и бухнул перед страдальцем тарелку с супом. – Ешь давай, Тацу. Поначалу дело шло туго, но аппетит, как известно, приходит во время еды, так что вскоре тарелка блестела, едва ли не вылизанная. – Ты тоже вкусно готовишь, Юкио, – признал Химуро. – Спасибо. А теперь давай о теме. Завязывай с пьянством, Тацуя, я серьезно... Это ни к чему хорошему не приведет. Химуро занавесился челкой. Он и хотел бы огрызнуться, что они не имеют права лезть, но ведь они-то тоже пострадали, они как никто другой знают, что он чувствует, насколько сложно ему держаться. – Я знаю, – выдавил он, – но... – Эй, мы рядом, – грубовато заметил Юкио, и это, как ни странно, помогло. Тацуя скрипнул зубами в попытке сдержать слезы, судорожно вздохнул и не выдержал. Теперь и ему была необходима их поддержка... Через какое-то время они успокоились, договорились, что назавтра съездят к Сакураю и Такао, и попрощались. Куроко и Касамацу уехали по домам, а Химуро впервые смог более-менее нормально уснуть. *** Прошел месяц, невероятно трудный для парней. Они вернулись к учебе, но это только днем, а вот в остальное время... Касамацу по-прежнему уходил из дома по вечерам и гулял, пока совсем из сил не выбивался; Куроко безостановочно терзал скрипку, едва не наяву ощущая уверенные руки Сейджуро, обнимающие, поправляющие стойку и показывающие нужные движения; Химуро продолжал ходить в тот бар, но вскоре перестал напиваться до отключки, так, один-два стакана, да и то раз в неделю, но иногда срывался, конечно... Сакурай полностью погрузился в учебу, пытаясь хоть так спастись от воспоминаний, хотя друзья и Имаеши-сан, навещавший его в больнице и после, нещадно ездили по ушам, что и отдых тоже нужен. "Кто бы говорил", – ворчал Рё и брался за очередную лекцию. Ну а Такао остался с тем другом, который его увез, потому что просто не мог вернуться в ту квартиру, где они с Шин-чаном... А родители задавали бы слишком много вопросов и душили жалостью. Но они никогда не забывали друг про друга, ежедневно собираясь, подтягиваясь по учебе, если предметы совпадали, просто делясь своими интересами, увлечениями. Выяснили, что, оказывается, каждый умеет на чем-то играть, но обычно обходились скрипкой Тецу и простой акустической гитарой Юкио. Хотя вообще он обычно предпочитал бас-гитару. Музыку, кстати, они все любили, так что редко их встречи обходились без пронзительного, тоскливого плача скрипки и гитары и тихого пения парней. Поначалу тихого, потом они немного разошлись, хотя песни были, как на подбор, грустными. Еще через какое-то время они рискнули выбраться на ту самую площадку, с которой все началось. Это далось им ой как нелегко, призраки прошлого не отступали, терзали каждую секунду, пока парни попросту не сбежали оттуда. Но вскоре они вновь пришли, уже с мячом, и целых два часа через силу играли. Можно сказать, что они практически возненавидели баскетбол после того, но справились и с этим! С тех пор они приходили сюда практически каждый день, вполголоса вспоминая разные забавные моменты, произошедшие тут, играли, а потом доставали скрипку и гитару. Эта площадка располагалась очень уединенно, никто не приходил сюда, так что они играли и пели абсолютно безбоязненно, что их кто-нибудь услышит. – Что сегодня исполним? – приподнял бровь непривычно мрачный Такао. Парням было тяжеловато видеть его таким, но что поделать, за все это время он ни разу искренне не улыбнулся и не засмеялся. И они не знали, как вернуть прежнего Казу. – Предлагаю рок. – Рок на акустической гитаре? – хмыкнул Химуро. – Были бы мы дома, могли бы сыграть на моей электрогитаре, а так... – А я не против, – внезапно согласился с Такао Куроко. В последнее время тот неслабо подсадил его на рок. – Ну, я тоже, но сами знаете, петь я вообще не очень люблю, – пожал плечами Сакурай. Касамацу согласно кивнул. – Как и я. – Ладно, любители рока, – улыбнулся Химуро, прекрасно понимая, что они тут все такие же любители рока – не только Тецую Казу подсадил на этот жанр. – Это вы двое самые одержимые, так что и петь вам, мы уж, так и быть, будем на подпевке. Казу перехватил гитару, попробовал быстренько сыграть... – Хм, жить можно. Только что петь-то будем? Они принялись обсуждать, не зная, что буквально в этот момент их судьба сделала крутой поворот...