Фокусница

Тушенцов не успевает сказать ни слова, когда Лизу из дверного проема вытесняет разъяренный Кашин. Парень замахивается и, не сбавляя шага, бьет брюнета в нос. Тот делает несколько шагов назад, стараясь не упасть, и шипит от боли. Тогда Данил вылетает за ним и прижимает Руслана к стене подъезда, заставляя его с гулким стуком удариться затылком о бетон. Когда Кашин пытается снова ударить его по лицу, Тушенцов успевает перехватить его кулак и резко заламывает парня. Даня дергается и вырывается из хватки, снова отталкивая Руслана от себя. Брюнет за долю секунды успевает занести руку и попасть парню в то же место, куда два часа назад, заставляя его окончательно рассвирепеть. Данил яростно вцепляется в воротник свитшота парня и пытается снова прибить его к стене, но вдруг понимает, что пол буквально исчезает из-под ног. Ребра ступенек врезаются в плечо. Несколько секунд он едет по ним спиной, после чего наконец перекатывается на пролет, оказываясь сверху Руслана, и снова бьет его в скулу. Получив коленом под дых, Даня падает рядом на ледяной бетон. Глаза невольно закрываются. Эхом в ушах все еще отдаются треск, звон, ругань и Лизины крики. С трудом приоткрыв веки, он замечает только то, что брюнет исчез. Черт. Боль кажется такой невыносимо сильной, проникающей в каждую клеточку тела, необъемлемой. В какой-то момент она доходит до такой степени, что Даня чувствует только боль, и она как будто становится обыденной. В голове по тонким капиллярам разливается густой туман. Он же никогда не дрался. Обычно просто получал в табло. А особенно из-за девушки. У него никогда не было девушки. В поле зрения появляется Лиза. Кажется, что она вообще не дышит. Ни один мускул ее лица не содрогается, когда девушка с безумной паникой заглядывает Кашину в полуприкрытые глаза. Он никогда не видел ее такой. Беспомощной, что ли? Даже когда Лиза была перед ним без одежды, открытой для любых его действий, или когда позволила себе заплакать в ту ночь в общежитии; она все равно совмещала в себе способность держать полный контроль над происходящим. И сегодня, когда они встретились в парке, девушка не подавала ни намека на то, что стала заложницей ситуации. Раньше всегда казалось, что она управляет любой сценой и всегда может прекратить что бы то ни было и уйти. Даже учитывая, что Руслан преследовал ее, она была уверена, что имеет над ним власть психологическую, хотя он во много раз превосходил ее в физической силе. А сейчас, в эту самую секунду, она оказалась абсолютно уязвимой. Без любой возможности повернуть время назад, предотвратить драку или избавить Даню от боли. — Видишь, — хрипло шепчет Кашин, — я не такой и беспомощный, — он откашливается и понимает, что от любого телодвижения боль с новой силой въедается под кожу. — Дурак, — она тяжело дышит, невесомо касаясь ладонью его вспотевшего виска, — ну зачем ты полез? По Лизе видно, что она еле сдерживает слезы. Даня позволяет себе самодовольно улыбнуться мысли о том, что постоял за нее. Слабоумие и отвага. — Он больше никогда не посмеет тебя тронуть, — только кряхтит он в ответ. Дышать все еще больно из-за прилетевшего ему в живот колена. Практически дойдя до кондиции болевого шока, парень не без усилия привстает на локтях, после чего находит в себе силы подняться на ноги. Лиза помогает ему дойти до квартиры, после чего усаживает парня на диван и еще долго крутится вокруг него с пластырями и мазями. — Какой же ты идиот, — изредка бросает она, заставляя Даню болезненно усмехаться. Этой ночью он засыпает очень быстро, несмотря на пульсирующие по всему телу ушибы. Душа его как никогда цела. Лиза только прижимается ближе, вздрагивая от каждого доносящегося из тишины шороха. Она чувствует, что только сильнее и сильнее влюбляется в парня рядом, но понимает, что все границы для Руслана теперь стерты. И теперь он, наверное, вовсе перестанет ее преследовать. Тушенцов только сделает все возможное, чтобы навредить дорогому ей человеку.