Фокусница

Он так изменился. Лиза сидит за одиночным столиком в барной зоне клуба со вместимостью в четыре тысячи человек. Помещение под потолок забито толпой, прыгающей в такт тяжелым ударным. Каждый здесь, без исключения, пришел с единственной целью в виде рэпера, который прямо сейчас со сцены обдает танцпол водой. Парень давно избавился от вечно сползающих с переносицы очков в квадратной оправе, сменил одежду и прическу, выпустил кучу треков и обрел целый батальон роняющих слюни школьниц-фанаток. Ревновать так глупо. Лиза чувствует гордость. Теплая волна мурашек разливается по спине и плечам, заставляя ее прикрывать глаза после каждого припева, строчки и слова. Она так долго не позволяла себе листать его инстаграм, смотреть клипы и интервью, и всеми известными способами пыталась избавиться от роящихся в мыслях воспоминаний. И только ровно через год девушка дала себе поблажку, и сейчас со слезами на глазах следит за каждым движением, вслушивается в такой знакомый голос и пытается не сломаться окончательно. Никаких сожалений. Только радость за то, чего он добился. И непрекращающаяся боль где-то в солнечном сплетении. Концерт заканчивается так быстро, и Лиза не замечает, что клуб почти опустел. Она только небрежно вытирает глаза рукавом толстовки, опустошает кружку пива и встает с места. Даже не пытаясь увернуться от пронзительных взглядов уборщиц, которые намывали пол в тех местах, по которым она только что прошлась, девушка выходит на улицу и благодарит вселенную за сигареты. Закурив, она сразу чувствует, что дрожь в ладонях немного унимается, несмотря на покалывающий кончики пальцев морозец. Как бы Лиза не пыталась избавиться от идиотской вредной привычки, в кармане все равно всегда находилась пачка и потертый крикет. Наверное, курение, как и Даня Кашин, безвозвратно зафиксировались у нее в подсознании, и девушка не имела над этим никакого контроля. Фрейд соврал. Такое не лечится. Люди с улиц уже давно растеклись в разные стороны, оставляя после себя только холодную звенящую тишину. У заднего выхода из клуба не осталось никого, кроме девушки и пары заметенных снегом машин. Мысль о том, что ей сейчас придется вернуться в пустующую квартиру, заставляет сердце болезненно сжаться, и от постоянных переживаний туман в голове сгущается все сильнее. Чувства и эмоции как стопки бесконечных бумаг захламляют сознание, из-за чего ее самообладание начинает лопаться под напором невыносимой тяжести. Лиза вздрагивает, когда кто-то мягко касается ее плеча. — Да, я уже ухожу, — бормочет она, еще не успев понять, что перед ней стоит совсем не охранник, пришедший с намерением ее выдворить. — Лиза? — только переспрашивает парень. Перед ней стоит Даня. Живой и настоящий, полчаса назад отыгравший один из своих самых масштабных концертов. Правда он. Не фотография или видеозапись. Кашин часто дышит, потирает румяные щеки и недоверчиво сверлит взглядом стоящую перед ним девушку, пытаясь убедить себя в том, что это не сон. — Даня? — шепчет она, не отрываясь от его блестящих голубых глаз. Парень молча наклоняется и обнимает девушку за талию, прижимая ее к себе крепко-крепко и улавливая запах яблочного шампуня. Она так изменилась. Лиза выглядит мягче и нежнее, нежели год назад. Хотя она все еще курит винстон. И такая же красивая. — Что ты тут делаешь? — шепчет он ей в волосы, не разрывая объятий. — Пришла на тебя посмотреть, — отвечает она, не в силах сдержать печальную улыбку. Когда они отстраняются, парень сразу чувствует проскальзывающую под куртку прохладу. Он вытягивает из кармана пачку сигарет и снова чувствует себя еле совершеннолетним мальчиком, готовящимся произвести впечатление. Так по-ребячески. — Что, научился? — усмехается Лиза, замечая, как Кашин закуривает. — Смотри, че могу, — парень улыбается и складывает губы трубочкой, пытаясь выпустить дым кольцами, но первый же порыв ветра не оставляет ему на это никаких шансов. Они оба смеются. — Дань, послушай, в прошлом году я, — начинает девушка, растерянно отводя глаза. — Все нормально, Лиз, правда, — парень прерывает ее на полуслове и сразу делает длинную затяжку. Парню больно. Без сомнений она стала тем единственным человеком, который дал ему толчок. И теперь у него есть бабки и друзья, признание и известность, но Кашин по-прежнему каждый день ловит себя на том, что все еще не нашел тот недостающих кусочек паззла. Все двенадцать месяцев он отчаянно убеждал себя в том, что она больше никогда не вернется в его жизнь, а он найдет себе замечательную девушку и станет с ней самым счастливым человеком на земле. Но этого почему-то не произошло. А сейчас Лиза стояла буквально в полуметре от его плеча, закусывая губу, и заставляя коленки подкашиваться от пробирающего душу трепета. Черт возьми. — Нет, я должна рассказать тебе, — говорит девушка. Даня усмехается, понимая, что ее уверенность никуда не делась. — На следующий день после того, как вы с Русланом подрались, я подала заявление в полицию. Но в Питере его бы никогда даже не замели из-за знакомых, и я поехала в Москву. Мне помогал один друг, он там уже пару лет работал ментом, а еще там живет другая бывшая Тушенцова, — девушка нервно сглатывает, выбрасывает тлеющий бычок и вытягивает из пачки вторую, — и я сменила номер, не заходила ни в какие соц. сети, и не связывалась ни с кем из Питера вообще. Потому что если бы Руслан узнал о том, что я поехала в Мск, то сразу все бы понял и похоронил меня заживо. Кашин растерянно сверлит взглядом носки кроссовок, сжимая свободную руку в кулак от воспоминаний, подступивших к горлу комом. — И я нашла его бывшую. Она несколько раз снимала побои, но так и не ходила в полицию. Мы написали заявление, и тогда на него завели уголовное. Она позвонила ему и наврала о том, что только собирается идти к мусорам, а он приехал разбираться на следующий же день, и его арестовали. Дали четыре года. И когда я вернулась в СПБ, ты уже уехал, — заканчивает Лиза. — Твою мать, — шепчет Даня, потирая глаза, — чтоб его там сгнили. — Прости, что так оставила тебя. Я не могла рассказать, — отвечает девушка, наконец восстанавливая зрительный контакт. — Главное, что теперь ты в безопасности, — только говорит Кашин, снова прижимая ее к себе. — Кашин, блять, — откуда-то из-за угла доносится рассерженный голос, — ну ты скоро там? — Да, иду, — только раздраженно отвечает Даня, — это мой менеджер, прости, — говорит он, отстраняясь от Лизы. — Ничего страшного, — отвечает девушка, с трудом натягивая понимающую улыбку. — Мне пора. Но я был нереально рад тебя видеть, — шепчет он, последний раз заглядывая ей в глаза. — И я тебя, — отвечает девушка. Они снова обнимаются на прощание, недолго, но невозможно нежно и чувственно. — Удачи тебе, — произносит Лиза, даже не пытаясь контролировать надрывающийся голос. — И тебе, — отвечает Даня, делая шаг назад. Он коротко машет ей рукой и скрывается за углом здания.