***
— Ким Тэхён, зайдите в мой кабинет! — Чонгук снова, не обращая внимания на состояние омеги, хочет нагрузить того чужой работой, видимо, издеваясь. За прошедший месяц, что Тэхён работает здесь его заместителем, произошло… ничего. Ни-че-го… Русоволосый ожидал, что за ним будут ухаживать, на руках носить, домой подвозить в конце концов, но Чон упрямо держит слово и ждёт, когда Тэ сам приползёт к нему, а тот бы и рад, но гордость не позволяет. Тэхён подходит к кабинету, плотно закрывая нос, подготавливая себя к волне прекрасного аромата. Многие говорят, что после того, как слышишь запах истинного, то более ничей так не сведёт с ума и не будет сниться. Очень некстати Тэ понял, что если Чонгук поставит свою метку на нём, то этот божественный аромат будет преследовать его всюду, куда бы он ни пошёл и где бы не находился. Живот снова стянуло, стоило почувствовать любимый горячий шоколад рядом — приближающаяся течка даёт о себе знать. Если честно, то Тэхён не знает, как её проведёт. До того, как он вновь встретил Чонгука, его компанией были блокаторы и фиолетовый вибратор, но сейчас… сейчас всё сложнее… — Почему тебя не было на совещании? — они давно забили на официально-деловой стиль обращения. — Я плохо себя чувствую… — на самом деле это чистая правда, ведь на всех злополучных совещаниях ему нужно сидеть по правую сторону от Чонгука, а держать себя в руках рядом с ним с каждым днём становилось всё труднее. — Всё в порядке? — обеспокоенный взгляд брюнета льстил, но сейчас не до повышения самооценки, когда живот как-будто тисками сковали. — Господи… — русоволосый обхватил себя руками и упал на колени, надеясь, что боль скоро исчезнет, хотя это было очень глупо. — Тэ? Может, скорую? — Чон мгновенно оказался рядом, поддерживая тело парня. — Всё н-нормально… наверное… — омега принял сидячее положение и составил в уме путь до ближайшей аптеки, в которую обязательно заскочит по дороге домой. — Точно? Тэ, ответь! Я же волнуюсь… — у брюнета глаза на мокром месте, а у Тэхёна сердце удар пропустило от такого беззащитного и лишённого привычной оболочки сексуального альфы Чонгука, — Подвести тебя до дома? — Нет, всё хорошо… Я останусь… — русоволосый поднялся с пола, опираясь на чужое плечо и направился к выходу, тихонько вздыхая от очередного спазма. — И всё же… — Чон потянул омегу на себя за запястье, но тот удержал равновесие (вопреки всем желаниям альфы, ведь мысль о Тэхёне, сидящем на его бёдрах, безумно возбуждала). — Слушай, у тебя много дел и, к тому же, кто-то может подумать, что отношения у нас вовсе не «начальник-подчинённый» и это испортит твою репутацию… — А что, если мне плевать? — Чонгук хмыкнул, поднялся, чтобы быть с русоволосым на одном уровне и стал медленно надвигаться на Кима, — Плевать, что о нас могут подумать и… ты же это знаешь, Тэхён~и… Просто давишь на больное и всковыриваешь старые раны своими «отношениями начальник-подчинённый»! А что, если я не хочу, чтобы они были таковыми?! Хочу, чтобы все думали, что между нами есть что-то большее?! Что прикажешь делать?! Было ощущение, что, если бы Чон был вампиром, то у него бы сейчас выросли клыки, которыми бы он перегрыз чью-то глотку, но через секунду всё изменилось: Чонгук, в панике, отскочил и посмотрел на омегу испуганными и виноватыми глазами. — Прости… я… я… — он отходил всё дальше и дальше, а после просто выбегая из кабинета. — А что, если я тоже? — слова навсегда останутся в этих стенах.***
— Мне плевать, что ты занят! Принеси. Мне. Хурму! — Сухён тряс экраном смартфона перед Хосоком, показывая неизвестный тому доселе фрукт. — Какую хурму?! — он обнял плачущего омегу и устало вздохнул, — Милый, успокойся. Всё будет хорошо… Хочешь крекеров? Сухён жевал печенюшки уже с прекрасным настроением и милой улыбкой на лице, на что старший Чон лишь усмехнулся и уронил голову на рабочий стол. — Как же с ним всё сложно… Я так задолбался, Чонгук~и… Я ещё не отец, но уже понял почему все медсёстры в больнице мне так странно улыбались, пока я радостно бегал с заключением врача… Хосок снова ударился своей головой о стол, вздыхая, вспоминая, что обещал мужу найти ластик, который они недавно купили, потому что он вонял жжёной резиной. — Хён, у него только второй месяц. Крепись, — он похлопал брата по плечу, при этом совершенно не понимая, чего он так ноет. Воображение рисовало Тэхёна с круглым животиком, который заходит к нему на работу в милом кашемировом свитере и рассказывает какие передачи шли сегодня по его любимому каналу о животных и что он приготовил на обед, а потом целует в щёчку и убегает домой, ссылаясь на то, что отвлекает и просит купить любимые карамельки по дороге с работы, потому что «Твой горячий шоколад уже везде! Нет, я его, конечно, очень люблю, но своего аромата уже не слышу! Эх, а я так его обожал…» — Мне б твои проблемы, хён, — Чонгук мечтательно прикрыл глаза, стараясь как можно точнее представить Тэхёна, — Я бы за них душу продал… — Ты просто не понимаешь… Тебя не просят в четыре утра сгонять за пивом, и тебе не приходится объяснять, что алкоголь может повредить ребёнку, омеге, который всю ночь сушил сухари в микроволновке «на закуску»… — Эх… Что бы ты сейчас мне не рассказал, ты мне всё равно не докажешь, что любящий омега с развивающейся частичкой тебя внутри — тяжёлая непосильная ноша, хён, — Чонгук открыл глаза, смотря на своего брата, — Не ври… Тебе ведь жутко нравится чувствовать себя нужным… — От тебя ничего не скроешь, малой, — красноволосый ухмыльнулся, — Ты всегда читал меня, как книгу… Применял бы ты свои способности не на мне, а на Тэхёне — давно бы своих детей воспитывали. — Не-е-е-а… — брюнет протянул каждый звук, — С Тэ всё… всё слишком сложно, понимаешь? С одной стороны он тянется к тебе… Показывает, что давно хочет быть вместе, но не решается об этом сказать, ведь для него это равносильно тому, что признать собственное поражение, а с другой… С другой он всячески показывает, что ты ему противен и не рассматриваешься никуда выше, чем «просто знакомый, который в старших классах тёрся около меня»… Я бы хотел читать его так же, как и тебя, но не могу… Он слишком нереальный для меня… Слишком волшебный… Слишком загадочный… Чувствую себя помешанным на нём, хён… Хосок всё это время слушал брата не перебивая, ведь тот ему редко открывался, предпочитая держать всю боль в себе, не нагружая других своими проблемами. — Его сложно понять, тяжело забыть, но было очень легко влюбиться… Под конец своей пламенной речи Чонгук шептал, погружая кабинет в тишину, нарушаемую только чавканьем Сухёна и тиканьем часов. — Да-а-а, брат… Тяжко тебе приходится… — красноволосый всовывает мужу ещё одну пачку заранее заготовленных крекеров, — Будь мужиком, Чонгук~и. Разберись со своим омегой и чтобы больше, — он стёр с щеки брюнета слезу, — я твоих слёз не видел, ясно? Только от счастья, понял меня? Иначе напою тебя афродизиаком и запру вас с Тэхёном в одной комнате! Чонгук открыл глаза, испуганно уставясь на брата, давая понять, что задел за живое. — Судя по твоей реакции, афродизиак и не потребуется… Хосок поспешно забрал все вещи, разбросанные мужем по рабочему кабинету брата и не удержавшись от подкола крикнул Чонгуку, уже выходя за дверь: — И с недотрахом тоже разберись!***
Тэхён уже собирался домой, как заметил, что в кабинете начальника горит свет и решил зайти проверить. — Ты почему домой не едешь? — он зашёл в кабинет, прикрывая дверь, ведь несколько работников всё ещё сидели за компьютерами и не хотелось их отвлекать. — А зачем? — Чонгук лениво повернул кресло к Тэхёну, представляясь тому объектом слюнепускания в круглых очках с тонкой чёрной оправой. — К-как зачем? В смысле? — на секунду омега даже потерял дар речи залипая на чересчур сексуального в этом образе Чона. — В прямом. Зачем ехать домой? — он отложил бумаги и положил свою голову на руки, опираясь локтями о стол, любопытно смотря на русоволосого. — Ну… Не знаю… Чтобы поспать на мягкой кровати… Покормить рыбок или… Посмотреть телевизор? — русоволосый был обескуражен вопросом. — Кровать у меня, конечно, мягкая, но слишком большая для меня… Рыбок нет, а телек я не смотрю… Так зачем? — Чонгук обогнул омегу и полез в шкаф за коньяком. — Ты что, пить собрался?! — Тэхён вырвал бутылку у альфы из рук, ставя обратно, — Ты ведь знаешь, что это плохо скажется на твоём здоровье? — Знаю и что? — Чонгука веселила заботливость Кима так же, как и его упёртость. — Не уходи от ответа! Почему ты не можешь просто поехать домой? — А зачем мне ехать туда, где меня никто не ждёт? Омега явно не ждал такого ответа и чуть не свалился на пол, как-будто от удара чего-то тяжёлого по голове. — Ты можешь сейчас подумать, что я давлю на жалость, или что-то вроде того, но… нет. Хотя, может отдалённо это так и есть, но… нет, — Чонгук сам запутался в своём ответе, но виду не подал, всё ещё играя роль дерзкого альфача, но его карьера великого актёра, которая была запланирована, с треском провалилась, стоило ему увидеть слёзы омеги. — Т-тэ, что… Тэхён выбежал из кабинета, громко захлопывая дверь, а Чонгук так и стоял по центру комнаты, не понимая, что сделал не так.