Некоторые люди предначертаны Судьбой, как пули или гвоздь на дороге.
Выплывать из тьмы было больно. Дина лежала с закрытыми глазами, собираясь с силами. Через пару минут попыталась встать. Волны боли накатывали одна за другой, и она застонала. – Дина! Дина, ты очнулась? – голос Билла был тихим, однако это точно был он. Девушка села. Даже от малейших усилий опухшее лицо пульсировало. Один глаз открывался чуть меньше чем наполовину, второй – ровно наполовину, но она все же разглядела Билла через прутья клетки и улыбнулась. – Ну и видок у тебя, Хансен, – захихикала она, тут же зашипев от боли. – Нас так не отделывали со времен, когда Стэйси со своей бандой хотела заграбастать наше дело, да? Ну и тупое у нее имя было... Лицо Билла было в кровоподтеках, синяки расплылись под обоими глазами, а нос распух. Они оба подползли к прутьям клетки. Дина сжала его пальцы и прислонилась лбом к холодному металлу, а Билл повторил жест со своей стороны, касаясь ее лба своим. Дина шмыгнула носом, стараясь сдержать слезы, но безуспешно. – Они тогда тебе руку сломали, но наши лица были точь-в-точь, как сейчас, – Билл зашептал, вспоминая, но потом оборвал себя и сменил тему. – Я не верил, что тебя убили. Только не тебя. А потом я отследил тот звонок; сразу понял, что звонила ты. И нашел способ добраться сюда. – Я хотела сбежать в тот вечер… Теперь он нас так просто не отпустит. – Он правда твой соулмейт? – блондин посмотрел на нее, сжав пальцы сильнее. Дина кивнула. Слезы щипали раны, и она аккуратно вытерла их тыльной стороной руки. – Он не сразу стал таким. Правда… Прости, что не смогла убить его. Билл отстранился и посмотрел на нее понимающим взглядом. – Не надо. Даже самые отъявленные психи не всегда могут убить свою родственную душу. Дина села боком к Биллу, прислонившись к решетке. Как Джеремайя мог поставить ее перед таким выбором?! Он ведь наслаждался ее мучениями, неспособностью защитить Хансена. Что за извращенные эксперименты выдает его ум? – Он приходил, пока ты была без сознания, – продолжил Билл, наблюдая за ней. – Обработал твое лицо. Сказал, что отдает долг. Девушка усмехнулась и покачала головой. Скорее всего, Валеска мучается и испытывает схожие с ней эмоции: убить не может, отпустить не хочет, но знает, что будущего у них нет. Она испустила протяжный выдох. Мысль, что ей придется расстаться со своим соулмейтом – разрывала сердце. Мысль, что он убьет Билла – вообще доводила до состояния исступления. Хотелось биться головой об пол и кричать. В этот раз Джеремайя перешел черту. Не стоило трогать ее близких. Теперь, что бы она ни чувствовала, она должна будет следовать своим правилам. Любой чужак после покушения на Билла был бы мертв, и Дина лично выпотрошила бы урода, но поступить так со своим соулмейтом она не может. Девушка рыкнула и ударила кулаком по полу, то ли стараясь приободрить себя, то ли выпустить наружу дремлющего зверя. Послышался щелчок замка, и через некоторое время из-за стены, скрывающей дверь, вышел сам властитель ее дум. – Вы так мило смотритесь. А ваше воссоединение! Полное истинного трагизма: эти прикосновения через решетку, горячий шепоток, – Джеремайя вышел из-за стены и встал перед ними. – Глупо. Эмоционально. Мне нравится. Дина вскинула голову, чтобы лучше видеть вошедшего сквозь щелочки глаз. Уголки губ Джеремайи опустились, и он шагнул к ее клетке. – Я не планировал, чтобы ты так пострадала. Он – да, – парень ткнул в сторону Билла. – Но не ты. Даже несмотря на твое предательство и план побега. – Ах, не планировал? Ну, знаешь, гора с плеч! Все стало даже меньше болеть, – Дина прижала руку к сердцу. – Спасибо. – Ты правильно говорила, нам нужно было встретиться в другой жизни, перепрыгнув эту, – Дина покачала головой на его слова, но Джеремайя продолжил. – Я с самого начала знал, что тебе не место в Новом Готэме. Ни в одном видении тебя не было… Дина, скривив лицо от боли, поднялась и подошла к своему соулмейту. Прикоснулась к его руке через прутья. – Ну так отпусти нас, – она почувствовала, как рука Джеремайи скользнула по ее плечу и аккуратными невесомыми движениями погладила лицо. – Еще не поздно. – Нет. Слишком поздно. Всегда было, всегда будет, – Валеска убрал свою руку и отошел на несколько шагов, мигом надевая на свое лицо театральную улыбку. – Забавно теперь то, что я не знаю, что с вами делать. Держать вас навечно в плену? Убить, чтобы все ужаснулись, что я смог лишить жизни свою родственную душу? А, может, дать вам сбежать? – Было бы неплохо, – пробормотал Билл. Дина дернула плечом, и этот жест отдался болью во всем теле. Она только проснулась, а уже была уставшей. Хотя проснулась все же не то слово. Очнулась после пребывания боксерской грушей. Все, что она хотела – это встретить своего соулмейта и быть счастливой. Неужели, это так много? Саттар отошла от края клетки и, сдерживая дыхание, легла на матрас. – Никто здесь не будет молить тебя и манипулировать связью. Мне уже все равно, – Дина краем глаза заметила, как Билл приложил руку ко лбу и покачал головой. Должно быть, он думал, что она снова поступает так, как было с Софией Фальконе: поддается гневу. Но нет, в этот раз Дина знала, что она делает. Это было опасно, но есть шанс, что дело выгорит. Что Джеремайя любит больше всего? Выводить людей на настоящие эмоции, заставлять страдать, ломать морально. Так пусть поверит, что сломал Дину, что она выгорела. Дина закрыла глаза, потому что была уверена, что иначе Валеска заметит огонь воли к жизни. Ее не сломать. Не после всего, что она прошла. – Все равно? – она услышала опасные ноты в его голосе. – Так может взбодрить тебя смертью твоего друга? Дина перекатилась на бок и отвернулась от Джеремайи. – Ну тогда начинай, – Дина сделала паузу. – Или не мешай спать. Она слышала, как Джеремайя стоял, не издавая ни звука, а затем прошагал к выходу и щелкнул замком. Судя по тому что сказал Валеска, едва появившись, за ними здесь ведется наблюдение. Возможно он даже слышит их разговоры, поэтому, играя до конца, Дина не повернулась на зов Билла. Дина не говорила ни с кем уже пять дней. На два дня отказалась от еды, но после того как Джеремайя влетел в ее клетку и начал кормить ее насильно, ела лишь необходимый минимум. Билл не переставал говорить с ней: случайные факты о ее жизни, различные воспоминания, планы на будущее. Самым тяжелым было видеть, как с каждым днем он все сильнее погружается в отчаяние. На четвертый день пара психов забрала его, «добавить красок на лицо», как они сказали. Дина осталась сидеть на месте, бездумно глядя в пустоту и впиваясь до крови ногтями в ладони, чтобы сдержать себя. После того как довольно помятого Билла завели обратно в клетку, а она никак на это не отреагировала, к ней завели врача. По крайней мере, мужчина был в белом халате. У психов ведь как: кто первый надел халат, тот и доктор. «Ну давай, проверяй меня. Посмотрим, кто кого переиграет». Мужчина посветил ей фонариком в глаза, осмотрел лицо, затем заставил подняться. Он слегка прочистил горло и, оглядываясь назад, на Джеремайю, неуверенным голосом попросил ее снять футболку. Дина не двинулась, сверля взглядом стену вдали. Доктор замешкался, снова оглянулся через плечо. – Простите, мисс. Мне п-придется… – он взял кончиками пальцев край ее футболки и, стараясь не касаться обнаженной кожи, потянул ткань вверх. Доктор приложил стетоскоп, понажимал на ребра, спросил откуда шрамы. Дина послушно, как робот, выполняла все его просьбы: проследить за кончиком пальца, поднять руку, коснуться носа, но не отвечала на вопросы. Зато девушка кожей чувствовала, как Джеремайя наблюдает за ней, стараясь найти подтверждение что она притворяется. Его змеиный взгляд не сходил ни на секунду. Наконец мужчина закончил осмотр, и Валеска тут же вышел из комнаты, заставляя доктора бежать за ним. – Эй, псс, – Дина подняла взгляд на молодого парня, который закрывал ее клетку. – Попробуй еще попытку самоубийства совершить. Он точно купится. Дина вперила в парня безразличный взгляд. Она вспомнила, что видела его тогда, на сахарной фабрике: тот показал ей жест пистолета, направив его на Джеремайю. – Не смей говорить с ней, – произнес Билл, четко разделяя слова. Парень закатил глаза, пробормотал что-то вроде «Для вас же стараюсь» и ушел, звеня ключами. Дина проводила его взглядом. Возможно, это лишь очередная проверка Джеремайи, и если она последует совету паренька – Валеска поймет, что она притворяется. Здесь никому нельзя верить. Дина подавила смешок: так недолго и параноиком стать.***
Еще один вялотекущий день тянулся, как приторно-сладкая нуга. Дина старалась закрывать глаза и придумывать в голове разные истории, людей, здания. Несколько раз беседовала с вымышленным Черчиллем в голове. Тот полностью поддерживал ее план, все повторяя: «Если ты идёшь через ад, продолжай идти, не останавливайся». Иногда она начинала беспокоиться, что действительно свихнется здесь, пока добьется своей цели: заставить действовать Валеску. Снова послышался щелчок замка, а затем твердые шаги. Дина сидела с закрытыми глазами, но приметила, что звук этих шагов здесь она вроде не слышала. Неужели, Джеремайя придумал что-то новое? Затем услышала знакомый голос и распахнула глаза. – Вы, долбоебы, и правда думали справиться без меня?