Война и прочие неприятности

      Чжухон внимательно смотрел в монитор, уже почти час читая комментарии монбебе после их последнего выступления и фанмитинга. Чего греха таить, лицо его мрачнело с каждым комментарием. Всем нравилась песня, танец, шоу и участники, но только Чжухона цепляли все комментарии, в которых значилось нечто подобное: «Все такие классные! Ребята хорошо постарались, но что с Чжухоном-оппой? Он выглядит таким надутым!». «Оппа, ты потолстел! тебе нужно похудеть!» « А я люблю пухлые щечки Чжухона.» «Оппа милый пухляш.» «Если к следующему альбому Чжухон продолжит, есть, то костюм на нем будет рваться как на Вонхо, только не от мышц.»       Каждый подобный комментарий забивал гвозди в крышку гроба, где удобно устроилась уверенность парня. Нет, не подумайте, Чжухон обычно не обращает внимание на критику в свой адрес. Он давно сталкивается с ней и привык принимать объективные слова в свой адрес, и даже прислушиваться к ним.       Однако, он тоже живой человек, и иногда наступает тот момент, когда комментарии на какую-то определенную тему становятся как красная тряпка для быка. Так случилось и сейчас, потому вся радость от релиза нового альбома ушла в минус.       Рэпер знал, что не отличается худобой и стройностью, чисто с физиологической точки зрения. Ну не может он быть как Минхёк или Хёнвон! Он всеми силами боролся с весом, но со временем всё возвращалось. Пусть и не в большом количестве. У него есть щечки и нет столь острых скул, ярко выраженного пресса или рельефных рук. Но, разве популярным айдола делает только его пресс?!       Выдохнув, он решил, что на сегодня достаточно самокопания, но его взгляд зацепился за один комментарий, от чего внутри что-то неприятно защемило. «Если бы я встречалась с Чжухоном, ему бы пришлось выбирать — или он похудеет, или нам пришлось бы расстаться. Кому захочется встречаться с толстяком…».       Дальше он и читать не стал, а с грохотом закрыл ноутбук и уставился стену. Рэпер злился на столь глупые слова, которые задели его до глубины души и поселили в ней страх. Страх неуверенности и то, что Чангюн может думать тоже самое. Младший его никогда не обманывал. Но это же не может не значить, что он ему просто что-то не договаривает. А если ему неприятно то, что тело не такое красивое, как например у Вонхо или Шону. Да черт, даже у Кихёна есть пресс!       Чувство глубокой ненависти к своей внешности, как черный туман поглощали мысли парня, и стремительно опускали на дно отчаяния. Выход был очевиден, если хочешь что-то изменить — надо действовать. И блондин решил начать, не откладывая всё в дальний ящик. В комнату заглянул Чангюн, который только что приехал с записи шоу, и тут же направился на поиски любимого. — Чжухон-а, я вернулся!       Маннэ обнял парня со спины, но тот выскользнул из его объятий и направился к шкафу. Открыв дверцу, он посмотрел на себя в зеркало, что висело на дверце. Им вообще не понял, что за реакция, поэтому развернулся и удивленно наблюдал за тем, как его парень недовольно тянет свои щеки и подняв край футболки щипает себя за живот, что был плоским, хоть и без рельефа. — Что ты делаешь? — наконец спросил он, подходя ближе. — Я сажусь на диету, - ровно ответил Ли, всё ещё хмурясь, рассматривая свои руки и ноги в отражении, - Сильно растолстел.       Чангюн рассмеялся, решив, что парень шутит, но заметив, как он посмотрел на него через зеркало, стушевался. - Ты серьезно? — мягко спросил младший, начиная переживать, — В каком месте ты поправился? - Во всех, и это заметно, - всё так же бесцветно ответил репер, опустив футболку, лишь бы не видеть свое тело.       Им подошел ближе и развернув к себе грустного парня, взяв его лицо в ладони, слегка сжимая щечки. На подобное Чжухон только сдвинул недовольно брови. - Ты с ума сошел?! Тебе не надо худеть, — мягко улыбнулся ему маннэ, — Ты выглядишь крайне мило и очаровательно - Вот именно! Я что, младенец, чтобы так выглядеть?! — психанул парень, сбрасывая руки любимого с себя, - А когда тебе надоест, что я милый, что потом?!       Чангюн откровенно офигел от такого заявления и поведения Чжухона. Явно что-то произошло, пока его не было. Но, что за истерика на пустом месте и такие слова в адрес любящего его человека? - А ты меня не хочешь спросить, что мне нравится или нет? Что ты прицепился к своей внешности? Она у всех не идеальная!       Чжухон обиженно отвернулся от него. С одной стороны, Чангюн прав, нет идеальных людей, но ему было неприятно непонимание со стороны любимого. Он хочет быть для него самым лучшим и очень боится потерять его внимание и любовь, потому что явно сдает на фоне остальных парней. У него есть талант, харизма, хорошая внешность, но даже во всем этом он сумел найти недостаток, который не хочет выходить из головы.       Чангюн начинал злиться, потому что его бесили эти шальные мысли в голове рэпера. А ещё, потому что он никак не мог понять причину. Никто никогда не шутил над Хони, да и если и было, то без злобы, и парень всегда нормально реагировал шуткой в ответ. Но сейчас, явно что-то послужило катализатором назревающей депрессии. Ведь, если идея превратиться в "идею фикс", он себя и голодом заморит, а этого явно никому не нужно.       Решив, что сможет всё же достучаться до него, манне улыбнулся, надеясь хотя бы узнать причину и просто поговорить: - Ты выглядишь прекрасно. Я люблю в тебе совершенно все… - сказал брюнет, попытаясь вновь обнять Чжухона, но тот вывернулся и направился к выходу. - Я собираюсь похудеть и меня ничего не остановит.       Рэпер вышел из комнаты, оставляя младшего закипать. Он знал, что сейчас спорить с ним, как об стену горох, а значит надо подключать тяжелую артиллерию. ____       В это самое время проблемы назревали не только у реплайна. - Кихён, где моя рубашка, чёрная? — спросил Шону, роясь в шкафу и вытаскивая всё из него. - Я же сказал, что ещё её не стирал! — крикнул вокалист с кухни. - Но мне она очень нужна… - ответил парень оставляя открытый шкаф и вещи на кровати, переходя ко второму, проворачивая те же манипуляции в поисках подходящей замены. - Надень другую, или стирай следующий раз сам, в конце концов! — крикнул Ю, убирая посуду и радуясь про себя, что на сегодня со всеми делами покончено и он сможет наконец посвятить немного времени себе. В кухню зашел Чжухон и налив себе воды, раздраженно посмотрел на плиту, где готовилась еда на вечер. - Я не буду ужинать.       Кихён аж подпрыгнул от таких новостей. - Это почему? У тебя что-то болит? - Нет. Просто я не буду ужинать. На диету сел.       Кихён смерил рэпера взглядом, думая, что тот прикалывается, но судя по его нахмуренному лицу, он не шутил. - А ты в курсе, что голодание, это не диета? И вообще, с какого перепугу ты решил у нас сесть на диету? Менеджер нам ничего подобного не говорил. - Потому что это мое тело, и я делаю с ним, что хочу! И если я сказал, что не хочу ужинать, значит не буду!       Прежде чем главный вокалист набрал воздуха в легкие, дабы высказать всё, что думает по поводу таких заявлений, на кухню зашёл Чангюн.       Заметив маннэ, Ю скрестил руки на груди и решил узнать у него, что происходит: - Ты мне не подскажешь, что это за внезапные моратории у нас?       Чангюн только пожал плечами, всё еще надеясь на то, что хотя бы старшему удастся узнать, в чём проблема и вправить мозги реперу. - Значит, это не коллективная дурь… Уже хорошо.       Чжухон посмотрел на вокалиста, всем видом показывая раздражение и то, что он не намерен продолжать этот спор. - А я говорил, что тебе не нужна никакая диета. Послушай хёна, — тихо сказал Им, поглаживая парня по плечу, что стало лишним, ведь от ущемления решения, что принял Ли, он взбесился сильней. - Да что вы докопались-то?! Я сказал, что не стану есть, значит всё.       Скинув руку ошарашенного маннэ, Чжухон развернулся к нему спиной, натыкаясь на Кихёна. - Вот, для кого я готовлю?! Имейте уже совесть. Если ты себе решил сесть на диету, то и готовь сам себе, а не страдай ерундой, голодая! - Я и не просил что-то для меня делать… - пробубнил рэпер, за что получил уничижительный взгляд от мамочки.       Вокалист выпал в осадок от такого поведения блондина, и не сразу смог подобрать слова. Чангюн всё еще не мог поверить в то, что они поругались из-за ничего.       Быстро покинув кухню, Чжухон закрылся в комнате, обиженный на весь мир, надеясь, что маннэ не решится ещё раз лезть к нему.       Им и сам не хотел говорить с любимым, после такого. Оставалось надеяться, что он сам остынет и придет мириться. Нацепив на лицо маску безразличия и спокойствия, брюнет решил накрыть на стол. - Чангюна… — тихо позвал Кихён, но парень только помотал головой, делая вид, что всё нормально.       Вздохнув, Кихён решил сходить и поговорить с Шону, который как-то притих во время своих поисков.       Погладив парня по волосам, Ю направился в их с лидером комнату, но там ждало ещё большее разочарование. Зайдя в спальню, он увидел одежду на кровати, что была вынута кое-как из шкафа, и посреди всего этого Шону, что продолжал создавать хаос. - Это, блять, что вообще? — едва сдерживаясь спросил Ки, всё ещё не веря своим глазам. - Милый, я искал рубашку… - А совесть ты свою там не искал? — прорычал шатен, влетая в комнату с чётким намерением похоронить лидера в той одежде, которую он искал, — Зачем ты вытащил всё вот так? Ты что, издеваешься? — нервы мамочки окончательно сдали и он пнул любимого.       Шону удивлённо посмотрел на него, потирая ушибленный зад не понимая, чего он так взъелся. - Я все уберу, — улыбнулся он, протягивая руку к Ю, но получая только хлесткий удар такой маленькой, но одновременно сильной, ладошкой, — Чего ты так? - ДА, ЗНАЮ, КАК ТЫ УБЕРЁШЬ! Опять не шкаф, а хлев будет! Сколько можно?! Я задолбался здесь пытаться поддерживать порядок.       Гнев Кихёна начинал переходить опасную грань, что было заметно по его раздувающимся ноздрям и сжатым кулачкам.       Шону понимал, что-то произошло ещё, потому что взбесить обычным беспорядком парня было не так легко. Все-таки сколько они живут вместе и знают друг друга как себя.       И как обычно бывает, всего одна фраза может быть той самой искрой, что попадая в бочку с керосином, приводит к масштабной катастрофе. - А тебя кто-то об этом просит, так следить за порядком? — с улыбкой, надеясь успокоить парня, сказал лидер, за что получил ещё один пинок, окончательно переключая тумблер ярости мамочки.       Кихён знал, что его жизненный уклад может идти в разрез с остальными, потому прислушивался к просьбам других, касательно расположения их вещей в пространстве общежития. Они научились уважать личное пространство и всегда ценили, что кто-то поддерживает порядок. Но уже второй раз за день Кихён слышит, что некоторые вещи, в виде уборки и готовки, которые он по сути делает для всех, никому не нужно. Задетое самолюбие мгновенно превратило милого и любящего парня в дикобраза, который готов выстрелить своими иглами в любого, кто приблизится. - А мне не нравится жить на свалке! — прошипел сверля недовольным взглядом вокалист, — Взрослые мужики, а ведете себя, как дети! Ладно, Хёнвон и Минхёк, они шмоточники и хотя бы свои вещи убирают. А остальные! С готовкой только мелкий помогает и посуду моет тоже он. Вонхо вечно в зале пропадает, как и ты, а Чжухон теперь еще и на диету у нас сел. Да пошли бы вы тогда все, сами готовьте и убирайте, раз такие умные и моя забота тут никому не упала! - Чжухон на диету сел? –переспросил лидер и это была вторая фатальная ошибка.       Вокалист взорвался, готовый порвать его на молекулы из-за такого избирательного слуха. - Да. Он у нас сел на диету. — усмехнувшись сказал шатен, — И ты тоже сел на диету! Как в еде, так и в сексе.       Шону явно не понравился такой расклад, но единственное, что он получил вместо объяснений, это дверь, которая закрылась перед его носом.       Решив, что сейчас он кому-то устроит, лидер вышел и тут же наткнулся на менеджера, который привез их расписание и, слава Богу, не слышал разговора.       Обсудив расписание на завтра и обговорив детали скорого полета в Японию, менеджер покинул общежитие, оставляя донесение информации на Шону.       Вечером, по возвращению остальных мемберов, Шону собрал всех в гостиной и рассказал о предстоящих делах. Парни внимательно выслушали, периодически задавая вопросы, все, кроме Чангюна и Кихёна. И если младший сидел и смотрел в пол, то Кихён, услышав про распределение спален в гостинице, резко прервал лидера. - Прошу не торопиться с планами. Для начала, мы кое-что решим прямо сейчас. И, в зависимости от решения, мы продолжим, - Обстановка накалялась и непонимание со стороны еще непосвященных добавляло масла в огонь. - Сегодня произошёл ряд событий, что возымеют свои последствия, - начал Ю обводя взглядом всех, — Поскольку наш лидер, и не только он, мне сегодня намекнул, что я слишком много на себя беру, я решил, что избавлю вас от этого. А именно — готовить и убирать за всех, делать это я больше не собираюсь. Пока ВСЕ, я повторюсь, ВСЕ не научатся убирать свои шмотки по местам, мы будем жить в хлеву. Готовить я буду только на тех, кто поддерживает порядок и помогает с уборкой. Поскольку, у нас у всех сейчас одинаковый график, все в состоянии сделать что-то для общего порядка.       Парни в недоумении переглянулись, не понимая, что произошло сегодня, что их мамочка так вскипела. Чжухон поник, не рискуя и слово сказать, да и голова его была занята Чангюном, что даже не смотрел в его сторону, а подойти и поговорить он не был готов из-за собственной гордости. - Кихёна, пожалуйста, дай я объясню. Ты не так понял меня… - начал было Шону, но Ю только фыркнул, жестом не давая продолжить парню говорить. - Не знаю, что тебе там сказали, но я постараюсь помогать, — кивнул Минхёк, который и так всегда помогал Ю с уборкой, а если он так обиделся, что решил высказать всем всё, значит все серьезно.       За последнее время они сблизились, и как старший, хоть и совсем на чуть-чуть, он решил поддержать его.       Шону посмотрел на Минхёка, и в его взгляде промелькнула ревность. За последнее время они и правда сблизились, и Мин всё чаще принимает сторону Кихёна в любом споре. Но они же друзья, поэтому это нормально, а может и… нет. - Я буду помогать, хён, — подал голос Чангюн, а за ним и Хёнвон, который хоть и ленивая жопка, но порядок, как и вкусную еду, любит. - Я не понял, а ко мне какие проблемы? — возмутился Вонхо, — Я только рад тому, как ты готовишь и дома появляюсь, когда все уже убрано. Да и вещи свои не разбрасываю. - И когда, интересно, ты последний раз нормально с нами ужинал « Мистер У Меня Режим»? — подал голос Хёнвон, который уже несколько дней, едва ли не силком, выгоняет Вонхо из зала, чтобы тот отдохнул и поспал.       А тот спал от силы часа 4, и все время проводил в студии или на тренировках, что категорически не нравилось скучающему по нему Хёнвону. Да и о здоровье следовало бы подумать. - Ах да, у нас тут Чжухон решил сесть на диету и объявил голодовку. Так что, прошу вас, мои дорогие и любимые друзья, образумьте человека, раз он даже своего любимого не слушает.       Все резко посмотрели на Чжухона, которому не понравилось, как Ю говорит о его проблеме. Чжухону показалось, что все вокруг не воспринимают его всерьез и просто смеются. От этого становилось еще хуже и обида накатывала с новой силой. - Это правда?! — с каким-то восторгом спросил Хосок, даже и не думая смеяться над желанием друга, — Я могу помочь с упражнениями и составлю рацион. Будем вместе ходить, а то Шону последнее время не затащить. Вечно где-то пропадает.Сделаем из тебя секс машину.       Чжухон не ожидал такой поддержки и хотел было поблагодарить, но его перебил Чангюн. - А меня и так все устраивает. Я человека люблю, а не машину. И вообще, он прекрасно выглядит! — возмутился Им, кидая в вокалиста подушкой. - Я как бы тоже не в восторге от того, что ты гробишь свое здоровье своим супер «Здоровым образом жизни». Так ещё в эту яму Шону и Чжухона тянешь, — возмутился Хёнвон, поддерживая младшего, — И так уже как робот, сколько можно?! - Парни, давайте не будем ссориться. Нам просто надо поговорить и выслушать друг друга… – сказал Минхёк, замечая как все напряглись. - А мы и не ссоримся. Раз все решили поделиться своим мнением, то я тоже скажу, - Взвился Вонхо, кидая в Хёнвона подушкой, — Кому-то стоит чаще ходить в зал, а не только по подиуму. И вообще, если ты так скучаешь, хоть бы раз составил компанию.       Хёнвон кинул холодный взгляд в сторону Хосока, но поймал подушку и сжал ее в своих руках. - Ах, значит тебе кажется, что показ мод это так просто, и я мало устаю?! - Я думаю, он имел ввиду, что хочет, чтобы ты просто ходил с ним в зал и вы больше проводили времени вме… — попытался влезть Минхёк, но его прервал Вонхо. - Мы все устаем, но дело даже не в этом! Я люблю заниматься спортом, но тебе на это всё равно. И сейчас, если Чжухон хочет заниматься со мной, то я с радостью его поддержу, в отличие от некоторых.       В зале стало резко тихо, и никто не решался посмотреть друг на друга.       Чангюна слова старшего буквально ударили в под дых. Он всегда поддерживает Чжухона, но сейчас он больше переживает. И тут, парень молчит, не пытаясь даже как-то оспорить слова сказанные Шином. Чангюн как-то неловко заерзал на диване рядом с Минхёком, который сразу почувствовал, как сменилось настроение младшего.       Кихён посмотрел на Шону, который не знал, что сказать. По-хорошему, он должен был всем объяснить, что ссориться - это не выход и надо остыть. Но посмотрев на Кихёна, лидер вновь стушевался.       Хёнвон старательно избегал взгляда Вонхо, боясь сорваться и сказать что-то лишнее, что может разрушить уже пошатнувшийся мир. А Вонхо, уже раз сто, проклял себя за свой длинный язык и хотел извиниться. - Я больше не хочу говорить об этом, - Хёнвон поднялся с дивана, на котором сидел Минхёк и Чангюн, — Минхёк-хён, я могу сегодня у тебя поспать?       Ли удивился не меньше Вонхо, который даже рот открыл. - Эм, может все-таки ты поспишь у себя? — неуверенно улыбнулся Мин, поглядывая на Вонхо. - Я тогда на диване посплю, — холодно бросил вижуал, покидая зал.       Когда Хёнвон вышел, Чангюн тоже хотел поскорее уйти, и чтобы этот неприятный вечер быстрее закончился. Кихён посмотрел в сторону Чжухона, который по-прежнему молчал и, поднявшись, подошел к маннэ. - Я считаю, что у каждого свое мнение и доказывать сейчас друг другу что-то бесполезно. От себя могу сказать, что от слов своих не отказываюсь. Готовить буду только для Хёнвона, Минхёка и мелкого. А вы, раз считаете себя самыми умными — добро пожаловать в свободную жизнь. Чангюн-а, пойдем, - Маннэ молча встал рядом со старшим, - Минхёк, пусть Хёнвон переночует у тебя в комнате, он на диване не выспится. - А ты не думаешь, что решил за всех сейчас? — строго спросил Шону, которого нынешняя ситуация категорически не устраивала. - Иногда приходится что-то решать за других, если кто-то другой не способен этого сделать, — в тон ему ответил Кихён, — И да, я перебираюсь в комнату Чангюну. Может временно, а может и нет.       Чжухон мгновенно поднял голову, надеясь, что маннэ скажет, что на такое не согласен, но Им тихо произнес: - Чжухон-хён, забери пожалуйста свои вещи.       А затем выходит из зала, закусывая губу как можно сильнее, чтобы не расплакаться от обиды и переживаний. Однако гордость у всех умеет застилать глаза. В этот вечер все разошлись, даже не рискуя выяснять отношения. Когда Чжухон зашел за некоторыми своими вещами, Чангюн уже лежал в кровати, накрытый одеялом, чуть ли не с головой, и притворялся спящим, хотя Кихён прекрасно знал, что тот лежит и молча глотает слезы от обиды и бессилия.       Как только рэпер вышел, Ю присел на край кровати маннэ. Они обычно никогда не ссорились и любые, даже самые нелепые конфликты решали через шутку, но сейчас другой случай. - Успокойся. Дай ему немного времени и он сам придет извиняться, ты должен будешь сделать тоже самое. Вы ведь, не можете друг без друга.       Чангюн выбрался из-под одеяла, шмыгая носом. - А остальные? Ты-то, сам не хочешь помириться с Шону-хёном?       Вокалист тут же изменился в лице. - Нет, не хочу. Пусть подумает над своими словами и действиями, Вонхо туда же.       Им только закатил глаза, прекрасно зная, что обиженный Ю Кихён - это холодный расчёт и жуткая месть. И пока он сам не остынет, ситуация навряд ли изменится. - Как скажешь, хён. Давай спать.       Кихён погладил парня по голове и забрался в кровать. Ему самому было тяжело, но рано или поздно у него накипело бы. И раз уж так произошло, то пришло время узнать, что решит Шону.       В эту ночь все долго не могли уснуть. И это стало началом конца.