Satiriazis

После одного из наших занятий, на протяжении которых я тешил себя надеждами, что значительно отвлекаю Локи от совершения глупостей, я, пожелав ему сладких снов и прихватив с собой небольшую лампу со свечкой, покинул его комнату. Он, выглядя при этом очень сонно, пробормотав что-то вроде «хорошей ночи», закрыл за мной, и я, мысля свою миссию на сегодня оконченной, прогулочным шагом двинулся по направлению к собственной спальне. Теперь мне всё больше начинало казаться, что во многом из того, что я успел надумать касательно брата, виновата моя подозрительность и тотальное недоверие, которое я к нему проявил. Мне было стыдно перед самим собой за то, что я так превратно толковал совершённые им, на самом деле не настолько ужасные, как поначалу казалось, поступки. Остановившись напротив темного балкона, за которым простирался залитый белым светом луны сад, я опёрся на выточенный из матового камня парапет, и немного задумался обо всём этом. Вдалеке, с той стороны, откуда я пошёл, послышался тихий скрежет замка. Едва услышав этот шум, я быстро задул свечу, чтобы не привлекать внимания, и Локи, действительно меня не заметив, бесшумно вышел в коридор, уверенной походкой устремляясь в противоположном от меня направлении. Куда это он собрался в тайне от меня в такое позднее время? К своему дохлому лососю? Они встречались всё это время? Почему тогда я никогда его не видел рядом с ним?.. Я настолько угрожающе выгляжу? Ведь он признался мне в том, что тот ему нравится и я, кажется, дал понять, что не против этого. Чего же им бояться? Локи скрылся за поворотом коридора, но почти сразу стал виден сквозь окна, расположенные по диагонали от моего балкона. Что он там забыл?.. Долго не думая, я пошёл за ним следом, оставив ненужную теперь мне лампу стоять без дела на парапете балкона. Пройдя да конца коридора, Локи свернул на лестницу, спустился на первый этаж и вышел во внутренний двор. Благодаря тому, что многие слуги в эту пору уже спали, у дверей он никого не встретил, а после, пересекая двор, пару раз прокрался мимо часовых, неизменно возобновляя свой путь. Он обошёл кругом корпус, предназначенный для постоянно находящегося в распоряжении моего отца отряда солдат, и, когда я почти успел этому обрадоваться, воровато оглядываясь вокруг, скрылся за дверью, ведущей в кухню, оправдав тем самым мои худшие догадки. Подойдя к двери, я удостоверился, что она уже благополучно заперта изнутри. Тогда, пройдясь вдоль стены, скрытый ночной тенью, я попытался придумать, что делать дальше. В этот миг в одном из окон мелькнул слабый отсвет свечи. Быстро прошагав под это окно, я настороженно прислушался к тому, что творилось в комнате, к моему счастью, окно было слегка приоткрыто. - Тихо… Тш… - уловил мой слух, и я был уверен, что этот шёпот принадлежал Локи. Он чуть слышно усмехнулся, порывисто выдохнул. Что всё это значит? Привлёкший его внимание парень на самом деле из числа военных? За этим ему нужен был офицер? Значит, мой приятель здесь не причём? С чего тогда Локи вздумал ему позволять целовать себя? Никак тоже интрижка!? И чем он там теперь занимается, после череды невинных ошибок молодости!? Я осмотрел стену, пытаясь разглядеть в темноте какой-нибудь выступ, на который можно было бы опереться ногой, чтобы подобраться поближе к окну и взглянуть на то, что происходит в комнате. У меня не было никакой уверенности, что я хоть что-то смогу рассмотреть, но отблески жёлтого трепещущего света на оконной раме оставляли такую возможность. Пока я был занят поиском приступок, в комнате начало происходить нечто более активное, и я вполне догадывался, что именно. Сквозь щель приоткрытого окна до меня доносились совершенно неприличные звуки и частое прерывистое дыхание, подкреплённое сдавленными стонами. Я должен был это увидеть, чтобы поверить в это. Я должен был убедиться, что мне всё это не кажется! - Потом ты, - раздалось в комнате предельно тихо, но отчётливо. Я, сдирая о каменную стену ногти, впился в шероховатую кладку, почти взлетая вверх по стене и едва удерживаясь на весу, стоя на одном краешке подошвы сапога, уткнувшегося в почти неприметную щель между камнями. Я подтянулся повыше, заглядывая в окно, и почувствовал, как сам каменею от ужаса картины, открывшейся моему взору. Свечка выхватывала из темноты очертания нескольких человек – шести, семи или больше – и её тусклом свете происходящее казалось ещё более шокирующим. Локи, стоя на коленях на голом полу, был центром этого безумства. Его бёдра властно обхватывали чьи-то руки, удерживающие его в том положении, которое их обладателю казалось наиболее удобным, в то время как кто-то другой сжимал волосы, заставляя его принимать в рот свой член. Остальные же молча наблюдали за происходящим, не стесняясь попутно удовлетворять своё возникшее от этого возбуждение. Я был готов проломить стену и ввалиться туда, плюя на все предубеждения и правила, особенно, когда увидел, как парень, закончив с моим братом, равнодушно уступил место тому, чей член был обласкан губами принца, тот, не церемонясь, перевернул согласного со всем Локи, валя на спину, схватил его за ноги и, разводя их и поднимая, резко проник своим поганым пенисом в его влажное нутро. Локи лишь слабо дёрнулся, выгнувшись под ним, и издал тихий короткий стон. В это мгновение я почувствовал, как нога, опирающаяся на расщелину в камне, предательски скользит, спасибо ночному туману, и, тщетно пытаясь удержаться, я сорвался, проволочившись вдоль стены до самой земли, и рухнул под окном комнаты, в которой творилась вся эта сущая содомия. Едва сумев подняться и начать хоть что-то соображать я, не обращая внимания на стёртую в кровь руку и грязь на одежде, направился к главному входу в корпус. Поругавшись с охраной на дверях и перебудив порядочное количество человек, я с боем прорвался к интересовавшему меня помещению. Распахнув дверь, я отобрал свечу у охранника. - Подъём, - громко заявил я. Как и следовало ожидать, услышав шум, они успели убрать все последствия того, что здесь только происходило. Но меня в первую очередь интересовало местонахождение моего непутёвого брата. Я обошёл всю комнату, пугая своим суровым видом стоящих навытяжку парней, после чего подошёл к окну и заметил, что оно закрыто. Сучёныш! Думает, я за ним бегать буду!? - Понятно, - сурово вякнул я, проходя к дверям, - Я поговорю насчёт вас, - пообещал я остававшимся в комнате умникам. - Воля Ваша, принц, - проворчал охранник, - Но врываться посреди… - И насчёт вас тоже! – повысил я голос, - Устроили тут… - я гневно выдохнул и, вручив ему его свечку, ушёл. Подходя к замку, я заметил спешащего туда же Локи и прибавил шаг. Догнать я его так и не сумел – он бегом со всей дури рванул к своей комнате, захлопнул дверь и заперся от меня, но, не имея больше преимущества тайного наблюдения, я не мог оставить всё так. Глядя на запертую дверь, я остановился, складывая руки на груди. - Ло-ки? – наклоняясь, негромко позвал я, - Лучше открой. Не то чтобы я слишком радовался надобности угрожать ему чем-то, но, как мне кажется, он должен был понимать, что в данном случае в самом деле лучше открыть дверь мне, чем иметь разговор по этому поводу с отцом или матерью. По сравнению с подобным исходом, перспектива неприятного выяснения отношений со мной должна была выглядеть, как невинное распитие горячего шоколада с печеньем. Его сомнение продлилось недолго, спустя несколько секунд, дверь, наконец, приоткрылась. Я вошёл в тёмную комнату и увидел его, стоящего напротив, отступившего лишь на пару шагов. Я тотчас плотно прикрыл дверь за собой, чтобы ничто из нашего разговора не оказалось случайно ухвачено чьими бы то ни было любопытными ушами. Он стоял передо мной, не говоря ни слова, не шевелясь, и сверлил стену рядом со мной взглядом, а я смотрел на его лицо и пытался понять, о чём он думает. Я хотел было что-то начать говорить, но, уловив движение, он испуганно дёрнулся от меня, закрываясь рукой, и я, немало удивлённый такой реакцией, нерешительно замялся. Боясь снова испугать его, я подошёл к нему, стараясь двигаться предельно спокойно. - Ты чего?.. – спросил я, - Я никогда в жизни тебя не трону, Локи? Он опустил взгляд, нервно моргая и глядя в пол. - Что это было? – тихо поинтересовался я, отважившись протянуть руку к его волосам, - Там, - кивая на выход и теребя прядь его волос, уточнил я, - Что это значит? На мгновение он поднял на меня глаза, и я увидел, что он еле удерживается от того, чтобы заплакать. К такому повороту я готов не был! Возможно, допускал что-то такое, но надеялся наткнуться на злость и открытую перепалку. А он стоял тут с мокрыми глазами и, кажется, даже чуть подрагивал от подступающих к горлу всхлипов. Выслеживая его всё это время, изучая под его руководством непонятные письмена, болтая с ним почти на любые темы, слыша его разумные доводы, его красивые фразы, я привык убеждать себя в том, что он взрослый человек. Я относился к нему, как ко взрослому, прислушивался к его словам, находя в них разумную и неопровержимую логику. И сейчас, понимая, что он готов разреветься у меня на глазах, я испытывал странное чувство. Не мальчик и не мужчина, а что-то между. Мужчина, которому позволено плакать, когда он не видит выхода, мальчик, который берёт на себя право поступать, как ему вздумается, не думая о последствиях. Юноша с едва сломавшимся, чуть хрипловатым голосом. Когда он поборол своё стеснение и обнял меня, я понял, что, наверное, ничего дельного ему так и не скажу. По крайней мере, сегодня. Мы с ним были почти одного роста, так что я отчётливо слышал его дыхание около своего уха... Он плакал, заливая мою шею и плечо потоком своих горьких слёз, а я поддерживал его под лопатки, и думал о том, как сильно люблю его. И как последний дурак совершенно не понимаю, чего же он всё-таки хочет. Но сегодня я позволю ему выплакаться, сотру слёзы с его лица, потом помогу переодеться и, если он захочет, то и принять ванну, а после уложу его в постель. Может быть, поцелую в висок. И ничего больше не спрошу, а только снова пожелаю спокойной ночи и сладких снов. После всего этого я отправлюсь в свою комнату и буду снова всю бессонную ночь ломать голову над тем, что же мне делать.