Муж оябуна

Ни Скуало, ни Занзас той ночью уснуть не могли. Подросток, вцепившийся в Скуало, оказался причиной международного скандала, который мог вот-вот разразиться, если бы кто-то узнал о том, где скрывается мальчик. Его отвели в подвал, усадили на стул. Скуало собственноручно вытер грязное лицо мальчишки влажным полотенцем, дал ему воды, а потом накормил тем, что смогли быстро принести с кухни. Мальчишка смотрел на мечника своими светлыми глазами, а потом сподобился ответить на вопрос о его имени: - Бельфегор. Всё. Больше ничего из него вытянуть не могли, да и Скуало не давал. Встал на защиту подростка грудью, и потому, когда на секунду вышел из подвальной комнаты, оказался прижат к стене. - Ты понимаешь, чем это воняет? - Занзас сильно хмурился, пытаясь не повышать голос, но постоянно срывался в рычание. - Это политический скандал, он преступник! - Откуда ты знаешь? - Скуало освободил свое плечо от крепкой хватки пальцев мужчины, глядя ему в глаза. - Начинай просматривать новости, иногда это полезно, - Занзас вздохнул, переставая нависать над мужем. - Ребенок из очень влиятельной семьи перебил всех, кто был в доме, и сбежал. Куда - неизвестно. А его семья - аристократическая, Скуало, они родственники правящей фамилии. - Так он?.. - Королевских кровей, причем по мужской линии, - Оябун достал откуда-то пачку сигарет, посмотрел на нее и убрал обратно. - Нам нужно решить, что делать. - Нам? - Скуало выгнул бровь, нервно заправляя волосы за ухо. - Ты ввязался в его судьбу, когда принялся его защищать, так что да, нам. Скуало поджал губы, глядя в маленькое окошко, прорезанное в двери. Оно было открыто, и Бельфегора можно было увидеть. Мальчик сидел на стуле с неестественно прямой спиной, сложив руки на коленях, и смотрел куда-то в стену. Внезапно его лицо озарила широкая улыбка, он шелестяще рассмеялся, отчего мечника пронзила дрожь. Милый ребенок вдруг показал ему свое истинное лицо. Всего лишь кусочек, только часть, но даже такая малость пугала. - Он не в себе, - пробормотал вдруг Скуало. - Может ли клан Сугимото обеспечить ему политическое убежище? И предоставить помощь психолога. Занзас вдруг посмотрел на него как-то странно. - Ты просишь за него? Хочешь поручиться? - Хочу. Он может быть полезен. В четырнадцать лет он перебил кучу людей, представь его возможности? - Скуало нервно сглотнул, но поспешил договорить. - Если помочь ему с его психическими отклонениями, которые видно невооруженным глазом, то он может быть полезен, Занзас. Мужчина шумно втянул воздух носом. - Ты сведешь меня с ума когда-нибудь. Хорошо. Ты поручился за него, ты отвечаешь за него лично передо мной, - Взгляд Занзаса стал ледяным. - Мы предоставим Бельфегору убежище, а если он докажет свою полезность, если мы сможем ему доверять, то он вступит в ряды клана. Но ему нужно будет скрывать глаза, чтобы никто не возмутился или не узнал его. Скуало кивнул, чувствуя, как внутри него все успокаивается. Он сделал правильный выбор. Теперь нужно было донести это до Бела. Мечник хотел было вернуться в комнату к подростку, но Занзас удержал его за руку. - Почему ты его защищаешь? Он тебе никто. - Когда я был чуть помладше, я лишился семьи. Попал в приют, больше похожий на тюрьму. Я мечтал, чтобы хоть кто-то вытащил меня оттуда, позаботился обо мне и полюбил, - Скуало опустил голову. - Но никто не пришел. Я вижу себя двенадцатилетнего в его глазах. Считай, что это незакрытый гештальт. Я хочу помочь ему чем смогу. Занзас отпустил его, кивнув. Бельфегор поднял взгляд на Скуало, вновь вошедшего в маленькую комнату. Мальчику было вполне удобно сидеть на стуле, но на самом деле очень хотелось вымыться, наконец, и лечь спать. Мечник сел прямо на пол перед подростком, заглядывая ему в глаза. - Клан даст тебе убежище, Бельфегор. Но будут условия. Довольно странные, где-то страшные. Но я постараюсь тебе помочь чем смогу. - Что за условия? - Бел склонил голову к плечу. - Ты должен скрывать свои глаза. Ото всех. Всегда. Как угодно - очки, челка, повязка, - Скуало вздохнул. - Ты должен быть верным клану. И ты должен будешь доказать свою полезность. - Как? - Мальчик одним движением сдвинул длинную челку на глаза, радуясь, что не давал ее стричь. Теперь надо было привыкнуть. - Ты будешь тренироваться. Я сам буду тебя тренировать, если потребуется. И ты позже, когда тебе исполнится восемнадцать, вступишь в клан, станешь его непосредственной частью. - Хорошо. Я готов. Еще что-то? - Да, - Скуало поднялся. - Тебе будет оказана помощь психолога. Не обижайся, но ты очень похож на человека с психическими отклонениями. - Может быть. Я согласен, - Бел задумался, а потом расплылся в улыбке. - Я умею метать ножи. Это полезное умение? - Естественно, - Скуало тоже улыбнулся. Он действительно видел в этом мальчике что-то от себя-маленького. Хотя дури в Беле явно было намного больше. Бельфегором занялись девушки, а Скуало и Занзас вышли на кухню, откуда все заранее исчезли, хотя в пять утра делать там было абсолютно нечего. Занзас занял стул, мечник - плиту и кофеварку, пытаясь решить, чего ему хочется больше - еды или кофе. Решив, что кофе первостепенней, Скуало включил машину, выставляя настройки и заливая воду. - Ты ходишь по охуенно тонкому льду, ты в курсе? - С места в карьер начал Занзас, разваливаясь на стуле и вытягивая ноги. - Я знаю. Но не могу ничего поделать, - мечник принялся пальцами разбирать пряди, пытаясь их пригладить. - Выгородить я тебя, если что, смогу, но больше так не делай. - Не могу обещать, - Скуало достал две фарфоровые чашечки, разглядывая их. Тонкая работа, явно дорогие, но стоят в обычной посуде, даже не похоже на сервиз. Странно. Занзас поднял на мужа тяжёлый взгляд, пригвоздив к месту. - Лучше о себе думай, чем о других. Тебе еще руку разрабатывать, между прочим, а ты уже впрягся и с Тсуной тренироваться, и этого мелкого... - Я не с Тсуной договаривался, он друга-фехтовальщика хотел притащить, - возразил Скуало, разливая горячий кофе. - Неважно, - Занзас еще сильнее нахмурился, глядя исподлобья. - Ты делаешь добро другим, но забываешь о себе. Так не должно быть. Скуало поджал губы, а потом, оставив чашки на столешнице, хлопнул здоровой ладонью по столу. - Это мой выбор, Занзас, - процедил он, нависая над мужчиной. - И ты не скажешь по этой теме больше ни слова. Я сам отвечу за свои действия. Можешь считать Бельфегора моим внебрачным сыном, если тебя выводит мысль о том, что я испытываю симпатию не только к тебе. - Так ты хотел сына? - Занзас изменился в лице, а мечник не понял, что именно произошло. - Не совсем. В смысле, может быть, - Скуало сбился с японского и заговорил на родном итальянском. - Я всю жизнь был один, не брал учеников, не строил ни с кем отношения. Но теперь я замужем, и я понял, что мне хочется о ком-то заботиться. Бел - идеальный вариант. Он не сильно заинтересован в родственных отношениях, но ему явно не хватает заботы. - Ты мог бы заботиться о Тсунаеши. - Он выглядит намного более приспособленным к такой жизни, чем я, - мечник фыркнул, опуская перед Занзасом чашку с кофе. Усевшись на стул напротив, он привалился к спинке, грея пальцы. - Ему точно такое не нужно. И он настороженно ко мне относится. Он... не похож на подростка четырнадцати лет. - Тсуна рос в клане, он привык к тому, что здесь происходит, - Занзас отпил кофе. - И он уже имеет ирэдзуми. Скуало вздрогнул, округлив глаза. - В смысле? - Он наследник, Скуало, не забывай. У него на спине похожий на моего дракон, но другого цвета. Мечник умолк, опустив взгляд. Ему стало нехорошо, будто слегка подташнивало. Спать уже точно не хотелось. - Вы всё-таки страшные люди, - пробормотал он на французском. Занзас не понял ни слова. - Что? - Ничего, - Скуало пожал плечами, отставив недопитый кофе. - Неважно. Он поднялся и вышел, слегка покачиваясь, оставив оябуна одного. Им обоим было о чем подумать. Тсунаеши удачно пропустил всё разбирательство с Бельфегором, просто не проснувшись от тревоги. Сходив в школу и отучившись, юноша притащил в особняк Такеши Ямамото, обнимавшегося с бокеном, который подарил ему отец. - Так, Тсуна, твой брат женился? Это же отлично, почему ты не сказал раньше, я бы подарил им подарки. - Дело же не в этом, - Тсунаеши помахал Леви, стоявшему почему-то у входа. - Он же женился не на девушке. Ямамото хмыкнул, улыбаясь. О том, что Занзас не может иметь детей, знали почти все близкие друзья Тсунаеши. Главным образом из-за того, что именно по этой причине Тсуна был наследником своего брата. Такеши как-то пропустил, что его притащили в то крыло дома, где он никогда не был. Тсунаеши привел его в тренировочный зал, где уже кто-то был и занимался растяжкой. - Скуало-сама! Человек чуть обернулся, и Ямамото вздрогнул. На него смотрели самые красивые серые глаза, какие он только мог вспомнить. И длинные светлые волосы пепельного оттенка, убранные в высокий хвост, едва не заставили юношу задыхаться. Мужчина, сидящий на шпагате, определенно, был очень красивым. - Помнишь, я говорил про друга, который умеет фехтовать? Это Такеши Ямамото, мой друг, - Тсуна сбросил на низкую скамеечку сумку и снял форменную жилетку. - А, да, помню, - отозвался Скуало громким хриплым голосом, разглядывая глупо улыбающегося Ямамото. - Что, пацан, думаешь, что умеешь обращаться с катаной? - С бокеном точно умею, - кивнул Такеши, тоже оставляя сумку. У него под рубашкой была спортивная футболка, так что он снял с себя рубашку и принялся расчехлять бокен. - Ну, посмотрим, - Скуало встал, потянулся и двинулся за бокеном в инвентарную. Когда он вернулся, Ямамото заметил кольцо на безымянном пальце его левой руки, почему-то забинтованной. Приглядевшись, Такеши признал, что это мокумэ-ганэ, весьма красивое и дорогое. Всё сошлось. Напротив него сейчас стоял муж Занзаса Сугимото, оябуна клана якудза. И в него, кажется, Такеши влюбился едва ли не с первого взгляда. В неприкосновенного человека, за которого Занзас-сама казнит и не посмотрит, что Такеши хороший парень и друг Тсуны. Казнит даже за мысль о том, что Скуало может принадлежать не оябуну. Держась за ушибленную от сильной отдачи руку, Такеши выпустил из рук бокен, глядя на торжествующего Скуало. Его волосы растрепались, тонкие пряди рассыпались по плечам, а некоторые прилипли к мокрой от пота шее, но его вид заставил Ямамото испытывать противоречивые чувства. Он не должен был его желать, но ничего не мог с собой поделать. - У тебя неплохой стиль, Шигуре Соэн Рю, не так ли? - Скуало одним движение зачесал прилипшие ко лбу пряди, все еще чуть тяжело дыша. - Да, меня ему обучил отец, - Такеши подобрал бокен и проверил его на наличие трещин. Бил Скуало от души, казалось, что не только дерево раскрошится, но и рука отлетит. - Стиль хороший, но я как-то победил человека, который обучал ему других людей, - Скуало облизнул пересохшие губы, крутя в руке бокен. Ему все хотелось перехватить его левой рукой, но швы до сих пор не зажили. - А можно вопрос? - Ямамото дождался кивка и продолжил: - Вы случайно не Скуало Суперби - победитель международных соревнований по владению мечом? - В точку, идиот, - мечник размял шею и вновь направил деревянный меч на юношу. - Ну что, попробуем опять? Кто первый выбьет бокен, тот и победил. Такеши оглянулся, но в тренировочном зале никого не было. Тсуна ушел, когда понял, что ему здесь ловить нечего. Ему больше нравился рукопашный бой, но для этого пришлось бы либо дождаться брата, либо найти Луссурию. - Почему бы и нет? - Ямамото принял боевую стойку, присматриваясь к движениям Скуало. Он должен был победить, чтобы не посрамить Шигуре Соэн Рю. Бокен отлетел на пол с ужасным грохотом, но больше звуков не было. Ямамото с ужасом вгляделся в Скуало, не зная, чего бояться больше - того, что он мог сломать мечнику руку, или того, что его могут убить за посягательство на мужа оябуна. Но Скуало вдруг рассмеялся - довольно, даже радостно, но очень хрипло, как будто он все это время курил крепкие сигареты. - А ты хорош, пацан, - посмеиваясь, выдавил мужчина, наклоняясь за бокеном. - Я хочу с тобой тренироваться в свободное время. Такеши медленно расплылся в улыбке, чувствуя, как у него отлегло от сердца. Взгляд Скуало - прямой, острый, будто бы даже пронизывающий насквозь. Очень сильный взгляд, Ямамото видел похожий только у одного человека - Занзаса. Понятно, почему Тсуна не начал воевать против мужа брата. Любая другая пассия Занзаса, насколько помнил Такеши, долго не проживала. А Скуало умудрился не только выжить, но и выйти замуж и понравиться Тсунаеши. И мечник, наверное, сам не догадывался, чего он избежал. Грохнула дверь тренировочного зала, и Скуало прищурился, глядя на Тсуну и еще одного пацана, неуловимо похожего на Скуало в юношестве. Только глаза зеленые. - Не дом, а проходной двор, - фыркнул мечник, крутя бокеном так, будто и не ощущал его веса. - Скуало-сама, это Хаято Гокудера-кун, мой друг! - улыбнулся Тсуна, глядя на то, как Гокудера пытается то ли слиться со стенкой, то ли защитить самого Тсуну от холодного взгляда Скуало. - Очень... приятно, - процедил Хаято, разглядывая исподтишка мужа оябуна. Тсуна говорил, что Скуало - итальянец, и парень ему верил, хотя все равно чувствовал себя не в своей тарелке. Главным образом из-за того, как Ямамото глядел на этого самого Скуало. А уж что там из себя представляет муж Занзаса-самы - это дело десятое, лишь бы только не скрипнуть в его сторону зубами. - Значит так, пацаны, - Скуало, тем временем, положил бокен обратно в инвентарь и прижался спиной к стене, отгибая бандаж на руке и пытаясь разглядеть, что там со швами. - Папочка Скуало устал, так что валите заниматься своими занятиями, сделайте уроки, не знаю. Тсуна фыркнул, подхватил Гокудеру под локоть и потащил его прочь из зала. Ямамото пожал плечами, подхватил бокен, сумку, чехол от меча и ушёл, махнув рукой на прощание. Скуало дернул уголком рта, опустив взгляд в пол, а потом медленно двинулся прочь из тренировочного зала. Хотелось помыться в душе, пока Занзас не вернулся, а потом выйти из особняка, погулять, может, даже подстричь волосы. Это был отличный план, и Скуало собирался воплотить его в жизнь. Вечером, почти ночью, Занзас поднял взгляд от биржевых сводок на Скуало, лежащего под боком и что-то читающего. В нем, казалось, что-то поменялось, и мужчине это не нравилось. Спустя минут пять пристального разглядывания Занзаса вдруг пронзила догадка, и он уронил газету прямо на голову мужу. Тот взвыл, скидывая с себя газету, и обернулся, приподнимаясь на локте. - Ты чего творишь?! - А ты чего сотворил? - Оябун нахмурился. - Ты обрезал волосы. - На два сантиметра, демоны тебя дери! И что с того? Занзас сдавил пальцами переносицу. - Когда я, блять, говорил о том, что ты неприкосновенен, это относилось и к твоим волосам. Где ты стригся? Скуало удивленно вскинул брови, а потом перевернулся на спину и сел, откладывая книгу. - Ты не убьешь парикмахера. - Именно это я и сделаю, - Занзас сдвинул брови, порываясь встать и достать телефон, чтобы отдать приказ, когда мечник обхватил его руками, крепко прижимая к себе. - Ты этого не сделаешь, - голос Скуало звучал очень холодно, но именно поэтому мужчина прислушался. - Это было необходимо, можно сказать, жизненно необходимо. Если бы я не постригся, волосы бы спутались, и пришлось бы отрезать намного больше. Доктора, оказывающего мне первую помощь, ты тоже убьешь? Занзас осел обратно, чувствуя, что его только что переубедили. И кто? Скуало, от которого... Хотя нет, подобного и нужно было ожидать от свободолюбивого человека, который привык делать всё сам. - Я нахрен приставлю к тебе кого-нибудь, чтобы следили. Скуало сильно сжал запястье мужчины, оставляя красные следы. - Не надо, я и сам за себя постоять могу. Особенно если рука заживет, и я смогу носить оружие. Оябун тяжело вздохнул и коснулся щеки мечника. - В следующий раз скажи, если тебе понадобится что-то подобное, чтобы... такого больше не повторилось. - Всё, истерика прекращена? - Скуало хищно улыбнулся и кончиком языка скользнул по жилке на шее Занзаса. - И еще просьба. Говори со мной только на японском. - Почему? - Хочу выучить, наконец, язык, - мечник расцепил объятия и лег на кровать. - Если что-то не пойму, попрошу перевод, но хочу доучить японский, иначе тяжело. Говорят, не все японцы хорошо знают английский, и потому им стыдно говорить с иностранцами. - Это правда, - Занзас навис над ним, приглаживая пряди волос. - Тебе повезло, что ты попал в мой дом. Мы сотрудничаем с другими странами, и потому мои люди знают как минимум два языка. Скуало усмехнулся, ероша чёрные волосы мужчины, пытаясь то ли причесать их, то ли наоборот, растрепать. Бельфегор улёгся на пол, глядя в потолок, оклеенный светящимися в темноте планетами и звёздами. - Напомните, почему принц вам помогает? - Потому что тебе скучно? - Тсуна почесал подбородок. - Или потому что я тебя попросил? - Скучно ему, - Гокудера фыркнул, дописывая уравнение. - Нихера он не помог. Тупой, наверное, как пробка, только ноет. Бельфегор вдруг резко сел, зависнув возле Гокудеры и прижимая к его шее тонкий кинжал. - У тебя ошибка в дискриминанте, там отлично без корня все получается, - заметил Бел, а потом шипяще рассмеялся, убирая кинжал. - Перепроверь, умник. Хаято забурчал под нос, переписывая решение. Бельфегор его ужасно бесил, но он, кажется, был интересен Тсуне. Хотя Тсуне был интересен любой человек, в котором была хоть доля загадки. От Мукуро вот Тсунаеши, наверное, месяц отлипнуть не мог, пока все про него не выяснил. А еще бесил Ямамото, который был будто не в себе с того момента, как увидел Скуало. Так впечатлился тем, что такой известный человек - и муж главы якудза? Или все фехтовальщики на голову отбитые? Гокудера этого так и не понял, а хотелось. И взгляда Ямамото - пламенного, влюбленного, - тоже хотелось. Но только если смотреть он так будет только на Хаято.