В кафетерий
Сейчас же
Какого хрена? Весь трепет куда-то испарился.-Юнги, пар не существует лишь для тебя. Почему тебя, кстати, до сих пор не исключили?
-Спортсмены на вес золота И ВООБЩЕ Я ТЕБЕ ПО ДЕЛУ ПИШУ
-Ты страдаешь херней. Я думаю, ты можешь поесть и без меня.
- Здесь Тэхен ПОВТОРЯЮ БОИНГ КИМ ТЭХЕН ПРЯМО ПО КУРСУ
- Профессор, - Чонгук осмелился прервать лекцию, - могу я сходить к фельдшеру?***
Вбежав в кафетерий, младший видит хенов за столом у окна и направляется к ним. Он садится напротив Юнги. Сейчас тот выглядит как король, восседающий на своем троне и ожидающий появления слуг. - Где? – Чонгук подозрительно осматривает самого Мина, Джина и Хосока. Как ни странно, в самый разгар учебы кафетерий был заполнен, свободных мест за столами было крайне мало. Наверное, здесь собрались собратья Юнги – люди, не желающие учиться, приходящие в университет, лишь чтобы проесть все свои деньги. Ну, или такие же долбоебы как Чонгук и его команда, пришедшие поглазеть на Ким Тэхена, словно на какой-то экспонат в музее. - Ты увидишь, - старший указывает на рядом стоящий стул, - если сядешь сюда. Чонгук сглатывает, но все же повинуется. Вот чего-чего, я садиться рядом с блондином он никак не хотел. Опасно для сердца. Тут же из ниоткуда появляется Намджун. - Твою мать, Юнги, - выпаливает тот, видя всю компанию в сборе. – Ты созвал блядское собрание, чтобы поглядеть на Ким Тэхена? Чонгук шикает на Кима и просит молча сесть рядом. Затем смотрит вперед и прямо за столом напротив видит объект горячих обсуждений. Тэхен сидит, о чем-то оживленно разговаривая, видимо, со своим другом. Но, несмотря на то, что беседа кажется интересной, мышцы лица Кима не двигаются. Он как живая статуя. - Пиздос Христос, - снова вставляет Джун, чем отрывает тонсена от созерцания прекрасного, - в жизни он выглядит даже лучше, чем на фотке. Как такое возможно? Чонгук молча соглашается. - Чтобы вы без меня делали! – самодовольно ухмыляется Юнги, откидываясь на спинку стула и скрещивая руки на груди. - Сидели бы на парах, получали знания, - возражает Хосок. – Ты заставляешь нас деградировать. В голове Чонгука что-то щелкает. - Увидимся, - прощается он с хенами, быстро поднимается и, склонив голову, идет к выходу, опасаясь быть замеченным. - Эй, где же твоя благодарность? – кричит вслед Юнги, и, не получив никакой реакции, театрально смахивает несуществующую слезу со щеки. – Бессердечная скотина.***
Брюнет стоял возле входа в кафетерий каких-то восемь минут, но было ощущение, что прошла уже вечность. Он уже несколько раз успел передумать и развернуться, чтобы уйти, и столько же раз принимал первоначальную позу. - Это безумие, - шептал Чонгук, стоя в коридоре. Он понимал это, признавал, и все равно продолжал стоять. Тэхен ясно дал понять, что он не хочет сближаться – даже встречаться, при условии, что учатся они в одном месте. Но то, что Чонгук стоит и ждет его, лишний раз доказывает, что он настолько сильно нуждается в ком-то, кому может довериться, что готов быть непонятым или, быть может, даже засмеянным. Он тонет. Тонет в этих зыбучих песках, и вот-вот голова его будет погребена под ними. Ему нужен спасательный круг. Однако Чонгук не подумал, что спасательный круг не поможет в борьбе с песком. Тэхен выходит из трапезной в сопровождении незнакомого парня, с которым сидел за одним столом ранее. Парень в желтой толстовке что-то говорит Тэхену, и тот смеется. Весь запал Чона гаснет с неимоверной скоростью. Парни не замечают брюнета, не придают его присутствию никакого значения, и снова самолюбие Чонгука почувствовало удар. - Тэхен! – произносит Чон достаточно громко, и тот оборачивается. Низкого роста блондин, обернувшийся вместе с Кимом, удивленно вскидывает брови и недоумевающе смотрит на друга. – Можно тебя на минутку? Ким также растерянно смотрит на товарища, затем переводит взгляд на Чонгука, и глаза его непроизвольно суживаются. - Иди, я догоню тебя, - бросает он блондину, не глядя на него, и тот послушно сворачивает в коридор, перед этим несколько раз обернувшись. Тэхен приближается к Чону. Движения его, не то чтобы ленивые, но такие нерасторопные и плавные, что начинает клонить в сон. Шаги легкие и почти бесшумные, аккуратные, как и все его жесты. Мягкий взгляд был каким-то отрешенным, словно он не здесь, а где-то далеко, может, в другой вселенной. «Долбоеб с форума», как однажды выразился сам Тэхен, был одет с иголочки: одежда, в основном ярких и дерзких, в отличии от него самого, цветов, выстирана и отутюжена. Почти все его тело скрыто ею, но это не выглядит так, будто он подался в монахи. На шатене были темные джинсы свободного кроя и бардовая сатиновая рубашка, ноги красовались в белых слипонах. Младший невольно отдернул край своей уже растянувшейся черной толстовки и невольно задумался, почему явился сегодня в универ в таком виде. Когда Тэхен приблизился почти вплотную, Чонгук уловил еле ощутимый запах сандалового дерева. - Мы знакомы? – негромко спросил Ким, и по телу брюнета пробежала волна мурашек. Чона вдруг ударил столбняк. Ему до жути сильно захотелось сказать « Я обознался», но назад дороги не было. Либо сейчас, либо никогда. - Это я, - брюнет немного склонил голову и мягко взглянул на Тэхена, боясь спугнуть, как трусливую лань, - Чонгук. Вся самоуверенность Тэхена испаряется, и его глаза расширяются от удивления. Несколько секунд он стоит, не говоря ни слова, а затем разворачивается и идет в обратную сторону ускоренным шагом. Чонгук ожидал такой реакции. Более того, он предсказывал, что так и будет, и уже был готов бежать за испуганным зверьком. - Подожди! – в один шаг брюнет нагоняет парня и тянет его за локоть, разворачивая лицом к себе. Глаза его были полны какого-то необоснованного страха, - удели мне минуту. - Чонгук, - произносит Тэхен тихо, и словно пугается этого имени, - мне не нужны друзья. – Ким снова разворачивается, но не по годам сильная чонгукова рука не отпускает. - Пожалуйста! – протягивает он так жалобно, что у самого сердце падает. Тэхен, на удивление, больше не принимает попыток сбежать. – На большой перемене, на баскетбольной площадке. Несколько минут. О большем я и не прошу. Шатен молчит в ответ, но эта тишина громче и оглушительнее любого шума. Взгляд его, который кажется прямым и ясным, тоже ни о чем не говорит, лишь ставит в тупик. Звенит звонок: слышится скрип дверных ручек, разговоры студентов. Чонгуку не остается ничего иного, как отпустить руку Тэхена, и он с сожалением делает это. Затем тоскливо провожает взглядом чужую фигуру, пока та окончательно не теряется в толпе.