Одиночество в сети

- Слушай, у меня голова болит, может я дома останусь? - брюнет всеми силами пытался сидеть на жопе ровно и никуда не ходить. Нытье началось с самого подъема. Тэхен упорно пытался вразумить и успокоить младшего, но это казалось невозможным. - Да чего ты сука так боишься? Не болит у тебя голова, ты отвратительный актер. - Если ты не забыл, меня вчера шваброй уебали! - ... Нет, это я, конечно, помню... А мне похуй! По-хуй! - Тэхен всплеснул руками, затем схватил младшего за подмышки и попытался приподнять. С дивана стащить его получилось успешно, теперь надо было преодолеть несколько метров до ванны. - Ты хули творишь?!- закричал Чонгук, начав дергаться, и таким образом вырвавшись из цепкой хватки друга, при этом с грохотом упав на пол. Детский сад, ясельная группа. Шатену пришлось насильно тащить Чона в ванну, самому его умывать, кормить, даже одевать, блять. Ну, на последнее у него сил не хватило. - Как же ты меня заебал! - взорвался Тэхен, бросив чонгукову одежду в лицо ее владельцу. - Мы из-за тебя на ебаный автобус опоздаем, козлина! В отличии от тебя, мне в университет нужно, а одного я тебя тут не оставлю, ты меня понял? Не будь эгоистом, хренов Чон! *** - Тэхен-а, я, конечно, рад, что мы смогли прийти к соглашению, но я близок к тому, чтобы снова перейти на сторону зла. - Ты ебанутый? Пошли! Ким обогнул Чона и, упершись руками в его спину, двинулся, толкая Чонгука вперед. Без сопротивления тут не обошлось, но шатен его стойко выдержал. Они приближались к универу, и сердце тонсена начинало биться чаще с каждым шагом. Ему было дурно, дурно ровно с того момента, как какой-то еблоид предстал перед ним в туалете, и это чувство все ещё не желало отпускать. Тэхен толкнул двойные двери, ведущие в холл, и парни тут же очутились в каком-то водовороте шума и гама. Все переглядывались, перешептывались, посмеивались. Когда люди, одни за другими, начали замечать Чонгука, идущего вдоль коридора, почти в его центре, болтовня сменялась гробовой тишиной. - Чонгук, какого хуя? - шепнул Тэхен, также внимательно глядев на любопытную толпу в ответ. - Они знают, - почти загробным голосом произнес младший, будто выносил себе приговор. - Знают что? Кто-то дернул Чонгука за плечо, развернув его на 180 градусов. Брюнет встретил охуевший взгляд Юнги. - Чонгук-и, что за поебень происходит? Это... правда? То, что о тебе говорят? Чонгук стоял, словно контуженный. - Кто что говорит? - отозвался Тэхен, сообразив, что младший сейчас слишком рассеян, чтобы отвечать на вопросы. - Якобы он до Джехвана домогался, - о Чоне говорили так, будто его и вовсе здесь не было. По сути, так и было: парень стоял, потупив взгляд и погрузившись в свои мысли. Юнги, взглянув на Тэхена, понял, что тот в душе не ебет, о чем толкует Мин. - Блять, ну к которому мы в дом загородный ездили! - блондин всплеснул руками - откинувшийся Чонгук и спокойный, как удав, Тэхен, ставили старшего в тупик, и нервам это никак не помогало. Снова послышались голоса. Разговоры возобновились. - Все совсем наоборот. Блять, я же так и думал, что это он! - губы Кима сжались в сожалении. - Чего? Ты можешь нормально объяснить? Нервы шалили у всех. Обстановка не выручала. - Чонгук! - послышался чуть громкий женский голос. За спиной Юнги появилась миловидная девушка. Встретившись с Чонгуком взглядом, она погрустнела. - Тебя директор вызывает. Чонгук знал её. Это была его одногруппница. Передав сообщение, гонец скрылся в толпе, оставив Чона продолжать охуевать от происходящего дальше. - Мне пизда, - произнес, наконец, Чонгук, выйдя из комы, и посмотрел на парней - сначала на Юнги, потом на Тэхена. - Я труп, ребята. Шатен присмотрелся: глаза Чона глядели пустым туманным взглядом. Только не искры! Помрачнев настолько сильно, будто только что похоронил близкого родственника, Чонгук стал пробираться через толпу, чтобы добраться до лестницы, оттуда - прямиком в кабинет директора. Тэхен вызвался сопроводить младшего, но тот лишь что-то промычал себе под нос, даже на друга не взглянув, и замотал головой в знак отрицания. - Что за пиздец происходит? - не успокаивался Юнги, даже когда объект обсуждений потерялся из виду. Киму вдруг захотелось его уебать. *** "Это же неправда... Тогда почему..." Кто-то потревожил осиное гнездо в голове Чонгука: просто начал хуярить по нему палкой, словно по пиньяте, желая получить сладость. Но в осином гнезде шоколад не производят. Осы разбушевались: начали метаться в разные стороны, создавая такой неебический шум в совокупности с головной болью, что хотелось просто застрелиться, чтобы облегчить и свою учесть, и судьбу жителей черепной коробки. Он ожидал чего угодно : насмешек, избиения, либо же простого спокойствия и всеобщего незнания, но никак не обвинения в изнасиловании. Он же был жертвой! Парень сам не заметил, как добрался до кабинета. Постучав в дверь и услышав сухое "войдите", Чонгук лишь взмолился, чтобы правда оказалась на его стороне. *** - ...И он съебался в ужасе. Тэхен закончил свой рассказ и, наконец, взглянул на друзей: те сидели, открыв рот от охуевания, не решаясь произнести хоть слово. - Получается, Джехван решил вас опередить? - спросил Чимин. - Кто успел, тот и съел? - Я вообще не думаю, что Чонгук бы осмелился кому-либо рассказать, - тоскливо произнес шатен, посмотрев на свои дергающиеся носки кроссовок. Учиться было невозможно - мало того, что к концу подходила последняя неделя учебы, так еще и весь университет каким-то чудесным образом прознал о новости, в которой брюнета нагло оклеветали. Здание стояло на ушах, студенты разделились на три лагеря: те, кто просто молча слушал; те, кто встали на сторону Джехвана; те, кто не верил, что Чонгук мог совершить подобное. К третьим относились знакомые Чона и, конечно же, его команда по спасению мира. Ко вторым, соответственно, относились друзья Джехвана. Первая группа об этих двоих никогда не слышала и, скорее всего, когда все уладится, больше не услышит. Ребята сидели на трибуне, каждый погруженный в свои мысли. У всех присутствующих в голове мелькал навязчивый вопрос: как там Чон? Никак. Он был просто в ничто. Мать встретила его у входа в университет вместе с его документами. Конечно, ему никто не поверил. Для всех он занимал позицию преступника, пытавшегося очистить свою совесть. С самого начала Чонгук был в проигрыше, но все равно отчаянно надеялся, что кто-нибудь кинет ему спасательный круг. Но, в конце концов, почему кто-то должен постоянно ему помогать? Потому что один он утонет. Потому что, по сути, без своих друзей он никто. Брюнет правда так считал. " И звать меня никак". Тэхен опоздал: он видел опустившего голову тонсена, душа которого, казалось, давно покинула тело. Видел гневный и укоризненный взгляд матери, видел вспухшую вену на ее лбу. Впервые в жизни Ким видел, чтобы кто-то так смотрел на своего ребёнка. Шатен смотрел издалека, находясь вне поле зрения Чонгука, и чувствовал, как что-то неумолимо ускользает от него.