Я демон

Дом Ребекки Нован, Твинроад, провинция Альберта 29 Мая, 2009 02:38 пп Конор останавливает машину, выходит и рассматривает аккуратный дом, который снимает Нован. Он улыбается, думая о том, что не так представлял себе дом ведьмы: ухоженный газон, плотные портьеры на больших чистых окнах первого этажа – обычный, с виду даже уютный дом. Конор терпеливо дожидается, когда Линдси выйдет из машины, и они вдвоём направляются к двери дома. Сначала на стук никто не отзывается. В доме тишина. Не слышно ни музыки, ни звука работающего телевизора, ни шума воды на кухне, ни шагов. Затем раздаётся щелчок, дверь открывается и из сумрака холла, будто призрак появляется женщина. Она одного роста с Дойлом, и у неё длинные чёрные волосы, которые кажутся ещё темнее в контрасте с очень бледным лицом. Кожа не просто светлая, она бела, как рафинированный сахар. Женщина поднимает на Конора взгляд, и он чувствует лёгкий холодок, скользнувший по спине. Глаза женщины чёрные, глубоко запавшие. Они темны настолько, что не видно зрачков и от того кажутся бездонными шахтами. - Мисс Ребекка Нован? – уточняет Дойл. Женщина молча кивает. - Я – Конор Дойл. Это я вам звонил. Моя коллега – Линдси Доннер. Мы можем поговорить? - Входите, - говорит Ребекка неожиданно низким, глубоким голосом и, не дожидаясь их, отворачивается, скрываясь в глубине дома. Слышно, как она раздвигает портьеры. Перебросившись взглядами – удивлённый его и насмешливый её – Конор и Линдси проходят в гостиную. Получив разрешение, усаживаются на диван. Отвернувшись от окна, Ребекка с ногами забирается в большое кресло напротив. - Хотите кофе или чаю? – бесстрастно спрашивает она, сверля гостей немигающим взглядом. - Кофе, если не сложно. Спасибо. – вежливо отвечает Дойл, отмечая чистоту и некую холодность гостиной. "Как будто не жилая", - думает он о комнате. Весь дом кажется отстранённо пустым, будто Ребекка здесь не живёт, а лишь заскакивает на час-другой привести его в порядок. Кивнув, Ребекка поднимается, уходит на кухню и вскоре возвращается с подносом, на котором три чашки, сахарница и молочник. Конор пробует предложенный напиток – кофе отличный, но с каким-то непонятным послевкусием. - Это цикорий, - спокойно заявляет Ребекка. – Отлично тонизирует. Полезно для тех, кто работает следователем. Я знаю, зачем вы здесь. Шериф Бригл звонил мне утром и предупредил, что вы придёте. Хотите расспросить меня о смерти Джоан, потому что Джон Морган никак не желает успокоиться? Не стесняйтесь, спрашивайте. - Вы так спокойны. Неужели вас совершенно не волнует, что он намеревается довести дело до судебного разбирательства? – несколько озадаченно спрашивает Доннер, не притрагиваясь к своей чашке. - Судебное разбирательство? Хотела бы я на это посмотреть. – насмешливо говорит Ребекка. Она не сводит с Дойла глаз и обращается к нему, словно они одни в комнате. – Вот что я вам скажу, профессор Дойл. Вы, мужчины, слишком самонадеянны. Вы полагаете, что женщине достаточно самого факта вашего внимания к её персоне, но это не так. Настоящей женщине нужна ваша сила. Только по-настоящему сильный мужчина достоин внимания, а ничтожества, вроде Джона Моргана, лишь пыль под ногами. - Могу я спросить: в каких отношениях вы были с его женой, мисс Нован? – интересуется Конор. Он смотрит на женщину, невозмутимо и расслабленно откинувшуюся в кресле и рассуждающую о психологии полов. Взгляд чёрных глаз Ребекки внимательно и изучающе скользит по его лицу, выразительно остановившись на его губах. На мгновение Конору кажется, что в непроглядной тьме её глаз вспыхивают багровые искры – это завораживает и затягивает. Она ничего не предпринимает, сидит неподвижно, ни малейшего намека на интерес с её стороны. Да и откуда ему взяться? До этого дня они и не подозревали о существовании друг друга. Но в её глазах теперь уже неприкрыто и порочно танцуют жаркие языки дьявольского пламени, и Конор интуитивно чувствует, что женщина действительно заинтересована им. Он почти физически ощущает исходящее от неё желание, и его тело против воли реагирует, отзываясь медленно растущим возбуждением. - В дружеских, - невозмутимо отвечает Ребекка, делая вид, что ничего не происходит. А может, действительно, не происходит и всему виной не к месту расшалившееся воображение? Багровые сполохи исчезают в безразличном взгляде пустых чёрных глаз. Она допивает кофе, ставит чашку на столик и убирает за ухо прядь волос. Кожа её руки невыносимо белая. – Джоан была светлой женщиной. Очень светлой. К её несчастью, ваш бог дал ей слишком плохое тело. Бог часто допускает брак, создавая своих детей, - ядовито усмехается Ребекка и добавляет надменно: - Мой Отец и Господин не совершает подобных ошибок. Его дети совершенны. - О ком вы говорите? – Доннер отчего-то с каждой минутой всё сильнее не нравится эта женщина, но из вежливости она всё же рискует и пробует немного остывший кофе. Вкус откровенно неприятный, и она отставляет чашку обратно, успешно подавив гримасу. – Если не бог творит идеал, тогда кто? - Вас это не касается, - неожиданно резко отзывается Ребекка, уставившись на Линдси тяжёлым, мрачным взглядом. Она словно недовольна, что Доннер посмела отвлечь её от разговора с Дойлом. – Будьте осторожны. Праздное любопытство может далеко завести и дорого обойтись. Я гадала Джоан на картах и предупреждала, что ей не стоит слепо доверять мужу. Карты сказали мне, что основная угроза исходит от него. Джоан слишком долго тянула с разводом. Со своей стороны я сделала всё, что смогла, но главное решение всегда остается за самим человеком. Карты – не истина в последней инстанции – они лишь проводники, указывающие дорогу. Не желаете убедиться? В её пальцах с острыми ногтями с лёгким шорохом распускается пестрый веер колоды карт. Линдси смотрит на картинки, мелькающие перед глазами, а после переводит взгляд на лицо Ребекки, которая следит за её реакцией со снисходительным вызовом. - Почему нет? – Доннер пренебрежительно пожимает плечами. – Можно подумать, вы мне скажете то, чего я не знаю. - Возьмите девять карт, - перетасовав колоду, просит Нован. Она раскладывает выбранные Линдси карточные листы в три ряда, переворачивает первый, внимательно всматривается в картинки, потом в глаза девушки. - Интересно: вы любите учиться или поучать? – спрашивает Ребекка, указав пальцем на карту с изображением женщины со свитком, и продолжает, усмехаясь, глядя на карту с женщиной, восседающей на троне: - Всё же учиться. Ваша интуиция подсказывает вам, что люди лучше относятся к тем женщинам, которые принимают знания, а не демонстрируют их. Кстати, это заблуждение. Очень деятельная, энергичная особа, не способная пойти на риск. Из вас выйдет хорошая жена и мать. Линдси в ответ на это заявление густо краснеет и что-то бормочет о желании сделать карьеру. - Теперь посмотрим, что думают о вас другие, - не обращая внимания на её смущение, продолжает Ребекка, переворачивая второй ряд, и указывает на центральную карту с женщиной, которая переливает воду из одного кувшина в другой. – Вот и ответ: слишком сдержанная. Забудьте о карьере. Для этого нужно уметь и хотеть рисковать, а не топтаться на одном месте. Третий ряд заставляет гадалку рассмеяться в голос: - Любовь. Разве не о ней мечтают люди? Будет вам любовь, но Колесо вашей Фортуны перевёрнуто. Вы будете любить и очень сильно, но ваш избранник никогда не полюбит вас. Дайте-ка вашу руку. Она внезапно меняет тему и протягивает к Линдси длинную тонкую кисть. Под мертвецки бледной кожей проступают тонкие голубые нити капилляров. Ребекка разглядывает ладонь Доннер и, скривив губы, кивает: - Не волнуйтесь. Вас не погубит отчаяние неразделенных чувств. Вы проживете долго, и у вас будет семья, о которой вы так мечтаете. Линдси отдергивает руку. На её лице негодование и растерянность. - Не хотите повторить эксперимент, профессор Дойл? Вы ведь, кажется, учёный? – Нован обращается к Конору и выжидательно смотрит. В её глазах вновь вспыхивают багровые искры желания. - Чтобы вы и мне нагадали несчастную любовь? – чуть охрипшим голосом спрашивает Конор. - Я говорю лишь то, что открывают мне карты, и никогда не лгу, как Мари Скарлетт. Она-то наверняка пообещает вам долгую счастливую жизнь и красавицу жену, - спокойно отвечает Ребекка. Её глаза продолжают сверкать зловещими и манящими сполохами, словно призрачные огни на Иванов день, когда Конор выбирает девять карт. - Маг, - говорит она немного скучающим голосом. – Этого следовало ожидать. Я знала, что эта карта непременно всплывёт в вашем раскладе. Карта сильного, умного и целеустремленного человека. Единственное, что способно помешать вам в жизни и карьере – внешние обстоятельства, которые иногда сильнее вас, но сами вы никогда не сломаетесь. Что может быть более завораживающим, чем сильный духом мужчина? – в голосе Ребекки неприкрытая голодная жадность. – Начальство ценит вас за спокойствие и способность объединять людей. Коллеги за честность. Женщины любят вас, потому что вы надежны. У вас с Джоан Морган есть нечто общее – вы оба очень светлые люди. Будьте осторожны, Конор Дойл. Это качество зачастую становится проклятием и оборачивается против таких, как вы. Кстати, профессор Дойл, - Ребекка отрывается от карт и поднимает взгляд на Конора. Смотрит пристально, будто старается прочесть его мысли. – Морган совершенно прав, когда утверждает, что его жену отравили. Её действительно отравили. Только не я, а Мари Скарлетт и сделала она это для самого Джона Моргана. Его план прост: он избавляется от больной жены, получает деньги и отправляет за решётку отказавшую ему женщину. Главная их ошибка – яд. Им следовало использовать что-нибудь попроще. - Вы ошибаетесь, у Моргана нет денег, - протестует Конор, в один миг отодвинув на задний план пульсирующее жаром возбуждение от близости этой странной женщины. – И вскрытие… - Деньги есть, профессор Дойл! У него много денег, - Ребекка игриво смеется. Это заставляет Дойла вздрогнуть и вновь возвращает ставшее уже поистине мучительным желание прикоснуться к ней. – Он ловко обманул страховую компанию, тайно застраховав жену на круглую сумму, но не в этом штате и никому об этом не сообщил. Никому, кроме меня, когда валялся в моих ногах в этой гостиной, обещая золотые горы, как будто деньги имеют какое-то значение. Мне не нужны ваши деньги! Не нужны ваши клятвы! Я ценю лишь силу, запомните это. Итак, ваш третий ряд. Вы были правы отчасти. Я вижу любовь, но… - Ребекка осекается, смотрит на карты, неожиданно хмурится, выпрямляется и смотрит на Конора так, словно видит его впервые. – Вашу руку, пожалуйста. Она внимательно всматривается в линии мужской ладони, недоумённо крутит головой. - Я видела подобное лишь раз, - тихо говорит она. - Как такое возможно?! - Что не так? – спрашивает встревоженная Доннер. – С тем, другим человеком что-то случилось? Ребекка отпускает руку Конора, рассеянно изучает свою ладонь и прижимает пальцы к вискам. - Да. – наконец отвечает она. – Он рано и жестоко умер, чтобы обрести жизнь…