О незбывшихся мечтах напомнит балерина на шкатулке

      – Не стесняйся, Валера. – повторила Мэйби.        Я сидел в ахуе. Сейчас осуществится многолетнее желание Валеры. Голубой свет от люстры мягко освещал середину комнаты, то есть Валеру и Мэйка. Жаль, что я не могу понять, что они чувствуют. Вот они уже начали приближаться друг к другу. Оголенные коленки Мэйка тряслись, но Валера вёл себя совершенно уверенно, будто делал это каждый раз и привык. Валера потрепал еще не высохшие волосы Мэйка, тот обнял его за талию. Мне капец неприятно – оба мокрые, как из бани. Может быть для них это было эротично. Ну, а мне противно.        – Не ёрзай. – приказал Валера.        Мэйк кивнул и они слились в поцелуе. Я – гомофоб (Но не такой, как половина Москвы. Я не предчиняю вреда людям нетрадиционной ориентации. Я просто игнорирую их). Я уже давно смирился, что один из моих друзей – нетрадиционной сексуальной ориентации. Мне сейчас противно смотреть, как целуются два моих лучших друга. Я поневоле отвернулся от них и, поймав на себе взгляд Мэйби, сделал вид, будто меня сейчас вырвет в ладошку. Она прикрыла рукой рот и хихикнула. Я услышал невнятное мычание и повернулся обратно к парням. Мэйк всячески вырывался из хватки длинных рук друга.        – Фальера, 'цтань от мьенья! – Я громко заржал. Это выглядело так нелепо и одновременно забавно: парень больше минуты липнет к другому парню, а он пытается содрать его с своих губ. Валера отлип от Мэйка и уставился на меня, мол, что?. Я помотал головой.

Прошёл день

       Валера и Мэйк не общались после этого случая. Когда они проходили мимо друг друга, у обоих горели щеки. Я, чтобы не обидеть ни того, ни другого ходил с Мэйби. Сейчас у нас урок литературы.        – Эй, слышь, Кроки! Прочитай моё сочинение! – шепотом предложила Мэйби. Она протянула мне свой листок, я глянул на объем и вздохнул. Передо мной лежал мой пустой листок с заголовком "Кем работает мой папа". Согласен, тема – детская. Просто у нас учительница ебанутая. Итак...       Я не знаю, кем работает мой папа. Я сто раз его спрашивала, но он отвечал, что нам, детям, лучше не соваться во взрослые дела. А ещё говорил, что если полиция устроит облаву в нашем доме и будет нас допрашивать, нам лучше ничего не знать, чтобы мы, не дай бог, не проболтались.       Обычно мой папа работает по ночам. Однажды я увидела, как он уходит на работу – на лице у него была черная маска, за спиной пустой мешок, в руке связка фальшивых ключей и отмычка. Ещё у него были перчатки.       В другой раз, когда он вернулся с работы, я подождала, чтобы он заснул, и залезла в мешок. Там была куча драгоценностей, пачки банкнот, серебряные канделябры и на самом дне отрубленная кисть, ещё истекающая кровью, с дорогими кольцами на каждом пальце, даже на большом. А через пару дней папа нас всех повез в потрясающее путешествие в Америку. Мне бы очень хотелось узнать, кем работает мой папа, тогда бы я тоже могла выбрать такую работу, когда вырасту.        – Ах-ха-ха-ха, Мэйби! Ну ты и фантазёрка! Ах-ха-ха-ха!        – Вова Галат! Ты нашел что-то смешное в своем сочинении? Принеси-ка мне его!       Софья Сергеевна всегда ужасно относилась к нашему классу. На ее уроках я не сидел в костюме крокодила, а надевал голубую кофту и серые классические брюки. Мэйби должна была носить каштановый парик, дабы скрыть свои синие волосы, надевать юбку-карандаш, белую накрахмаленную блузку и строгие туфли – это относилось ко всем девочкам. Мэйк снимал свою клетчатую одежду и надевал синюю рубашку и брюки – так же и другие парни. Она тщательно следила за гигиеной в классе. Софья Сергеевна проверяла чистоту ногтей, шеи, зубов и ушей. В порядке ли форма, не отрываются ли пуговицы; начищенные ли ботинки, расчёсаны ли волосы, точно ли посередине пробор.        Она поднимала линейкой волосы на затылке у девочек, чтобы открыть шею и проверить, нет ли черной полоски на воротнике. Дотрагивалась до губ, приказывая открыть рот и показать зубы. Цитирую:"Лёгкую небрежность, я буду наказывать двумя или тремя ударами линейки. За небольшие нарушения – ставить отметку в журнале. За серьезные – ставить отметку и выгонять из класса."        Я не написал сочинение, потому что мне не о ком писать. Мой отец бросил меня и маму ещё в далёком детстве. Я схватил пустой лист и быстрым шагом направился к учительскому столу. Слышал, как за моей спиной одноклассники затаили дыхание. Но училка только улыбнулась и (!?) со всей силы вмазала мне по носу линейкой. Я схватился за него. Ужасное жжение и боль, то ли в носу, то ли в глазах от слез – вот что я чувствовал.        – Ну-с. Кстати, о проверке. —Класс чуть ли не завыл —Я не забыла проверить гигиену! Чего вы так обрадовались? Галат, прошу, садись на свое место. Свое ты уже получил. – она сладко улыбнулась. Я понуро пошел на место.        – Вова! У тебя ярко-красная полоса на носу! – поспешила сообщить мне Мэйби.        – Мэйби? Ты что-то хочешь сказать? ВСТАНЬ, КОГДА РАЗГОВАРИВАЕШЬ С УЧИТЕЛЕМ! – проревела она вмиг став бардовой. – Пожалуй сегодняшнюю проверку я начну с тебя.        Она подошла к нашей парте. Подняла 50-ти сантиметровой линейкой волосы Мэйби, дабы рассмотреть шею. Она была чистой. Также осмотру подлежали: ротовая полость, одежда, обувь, руки... Но на этот раз ей не к чему было придраться и Софья Сергеевна люто посмотрела на Мэйби и пошла к задней парте 1-го ряда. Там сидели Аделаида и Настя. Настя – чистюля и любимица Софьи Сергеевны, а Аделаида – из бедной семьи, не умытая, т.к. у них даже ванны не было. Что с ней сделает училка? Сколько раз ударит линейкой? Или грязнулю снова выгонят из класса? – такие вопросы явно задавал каждый ученик в этом классе.       – Какой аромат фиалок! Какое благоухание роз! Эй, ты, Рапунцель! – она указала на Аделаиду – можно узнать, сколько времени шампунь не касался этих прекрасных белокурых кос? От тебя козой воняет.       Аделаида тихонько заплакала. Лицо у нее было грязным, слезы оставляли на щеках две блестящие полоски, как будто улитка проползла. Я не выдержал. Как можно издеваться над девочкой, если она бедная и у нее нет ванны? Я вскочил из-за парты, она громко хлопнула.        – Что происходит? – грозно спросила учительница оборачиваясь в мою сторону.        – По-моему, сегодня волосы достаточно чистые! – с вызовом сказал я.        – Ах так? Правда? Ты думаешь, что разбираешься в этом лучше меня, Галат? Тогда помоги мне. ИДИ СЮДА Я СКАЗАЛА! –я подошёл.       – К примеру, вот эти прекрасные белокурые косы кажутся тебе достаточно чистыми? По-твоему они хорошо пахнут? Ну же, понюхай! Понюхай вблизи.        – Пахнут изысканно.       – Правда? Тогда слушай. Раз тебе не противно их трогать, подержи-ка их вот так секунду.        Я послушался, недоумевая. И что она сделает? Ну и подержу я их и что?.. Училка в мгновение ока положила линейку, достала из кармана ножницы и решительно – чик-чик! – срезала под корень обе косички. Я даже не успел рта раскрыть, как она начала:        – Спасибо, Вовочка. Если хочешь, возьми их себе на память. Уверена, твоя подруга Аделаида не против. Можешь заняться разведением вшей. Иди на место.        – ДА КАКОЕ ВЫ ИМЕЕТЕ ПРАВО... – начал я.        – Ой, Вовочка. РАЗВЕ Я НЕ ПРИКАЗАЛА СЕСТЬ НА МЕСТО!? – взревела она и долбанула меня линейкой по носу второй раз. Я пошатнулся. – Тощий, как спичка! Видимо тоже бедный? Не доедаешь? Раз защищаешь себе подобных. Таких отбросов.        Я не осмелился ничего возразить и поплелся на место. Прозвенел звонок и следующим уроком у нас была технология. Мы делали деревянные лопаты, чтобы чистить снег, ведь скоро зима. Девочки готовили щи. Я стал строгать рубанком доску. Пацаны сгрудились возле меня, то и дело задавая мне однотипные вопросы:        – Ты что, влюблен в Аделаиду?        – Фу, ну у тебя и вкус, Кроки!        – Рили Аделаиду любишь?        – Все, я с тобой не общаюсь, мудак.        – Себе подобную нашел! Ха! Влюбился?       Я отвечал, мол, нет, я заступаюсь за нее, и вскоре, они отстали от меня.       Мы закончили значительно раньше, и нам разрешили проведать девчонок. Меня сразу позвала Мэйби, чтобы я помог ей почистить капусту. Мне, конечно, не сложно. И вскоре я уже мыл ее и убирал грязные листья.        – Тебе нравится Аделаида?        – Ещё один похожий вопрос и я запихаю этот кочан тебе в...        – Ну ладно-ладно! Значит нет... – радостно. – кстати, она расплакалась и ушла. Не пойму, зачем с нами так строго. Может пожаловаться классухе? Мне уж очень не идёт эта юбка и коричневые волосы!        – Стой! Смотри, Мэйби! Валера и Мэйк Лав!        – Ой, как здорово!       Наши друзья улыбаясь о чем-то болтали. Мы подбежали к ним. Но странно: парни попятились от меня. Я спросил, мол, что случилось?       – Все говорят, что ты любишь Аделаиду. – скривился Валерка. Мэйк кивнул.        – Да ты знаменитый, Кроки! – подтвердила Мэйби и отошла от меня к парням.        Все они смотрели на меня с отвращением. Я понял. Не хотят со мной общаться, потому что думают, что я люблю грязнулю Аделаиду. Нахуй такую славу.