Reason to Live

      После обеда Папайрус поднялся наверх и попросил этих двоих задвинуть ящики обратно, аргументируя это тем, что «чистая окружающая среда способствует более продуктивной терапии». — Андайн, — Фриск задвинул последний ящик в полку, — как думаешь, чем он сейчас занимается? — От Папайруса всего можно ожидать, — сказала она, закидывая руки на спинку дивана. — Нет, я про Санса, — Фриск повесил свитер с толстовкой на спинку стула и сел рядом с Андайн. — Как думаешь, он в порядке? Я имею в виду, мы же оставили их с Флауи одних. Что, если он очнётся и попытается убить Санса? Я ведь не могу сбрасывать. Если Флауи убьёт его, я не смогу вернуть всё, как было! Я ведь даже файлы сохранения создавать не могу…       Фриск выглядел так, будто сейчас свалится в обморок от переживаний. Он с силой вцепился в диванную подушку, дыхание сбилось и он еле как смаргивал слёзы. — Эй, Фриск, — Андайн дотронулась до его плеча. — Санс не пропадёт, он умный парень. Всё будет хорошо. Ты же веришь мне? — Нет, не будет ничего хорошо. Я могу навсегда его потерять. Мы были с ним по разные стороны баррикад слишком долго, а сейчас, наконец, мы стали семьёй и друзьями. Я не хочу этого. Бог просто не может допустить его смерти, не имеет права. Это несправедливо, честное слово несправедливо, но что, если Он заберёт его у нас? Навсегда… — Фриск. — Что, если Флауи навредит ему? — Я бы не парилась об этом, — небрежно, насколько сейчас могла, сказала Андайн, мягко обнимая мальчика за плечи. — Ты этого дохляка видел вообще? Санс его чуть не грохнул. Навряд ли у этого сорняка есть силы на ещё одну драку с ним. Даже если попробует, я уверена, Санс им просто пол протрёт. Незачем переживать, наглец.       Фриск слабо улыбнулся. — Наверное, ты права, — сказал он, вытирая слёзы. — Боже сделал Санса достаточно сильным. Я почти не видел, как он сражается, но уверен, что он может постоять за себя. Просто помолюсь за него на всякий случай.       Андайн зацепила глазами цепочку, висящую на его шее. — Кстати, — начала она, пытаясь отвлечь Фриск, — я давно спросить хотела. Что это за штука у тебя на шее? — Это? — он вытащил небольшой ключ из-под рубашки. — Это ключ от моего дома. Мне его папа сделал, чтобы я мог попасть домой, если они с мамой где-то задерживаются. — А зачем ты его хранишь? Ты же убежал очень давно. — Не знаю. Не могу выбросить. И использовать в чём-то другом тоже не могу. Вероятно, теперь в моём доме живёт другая семья. Не знаю, у меня не было возможности вернуться. Знаешь, когда я ношу ключ с собой, то такое ощущение, что папа рядом со мной. Наверное, поэтому и не выбросил. К тому же, ключ много раз спасал меня от полиции. Мол, у меня есть дом, всё в порядке, просто гуляю. — Клёво. — ЭЙ! ПЕРЕСТАНЬ С НИМ РАЗГОВАРИВАТЬ! ЭТО МОЯ РАБОТА! — крикнул голос сверху.       Папайрус, перепрыгнув через перила, приземлился перед ними. Он был одет в джинсы, белый свитер и обычные красные ботинки. — Ха! Так и знал! Вы не смогли устоять перед обаянием моего наряда! — сказал Папайрус. — Если бы я знал, что так получится, то остался бы в старой одежде. Обычно терапевты из моей книжки выглядят вот так. Что думаете? — Ну, — Фриск почесал затылок, — ты выглядишь… нормально. — Ага, думаю, это слово описывает всё как нельзя кстати. Я ведь раньше никогда не видела тебя без доспехов, — Андайн удивлённо пялилась на скелета. — Выглядишь просто отпадно. — Спасибо! — Папайрус тряхнул черепом. — Наша цель — выглядить как можно менее устрашающе, нья-ха-ха! Пора начинать. Лягте как положено. — В смысле? — Откиньтесь на диван и положите головы на подлокотники. — Зачем это? — Потому что на картинках из моей книжки пациенты лежат именно так. Данная поза сделает терапию более продуктивной. Кроме того, у нас же здесь кушеток нет.       Андайн и Фриск странно переглянулись и откинулись на противоположные стороны дивана. — Замечательно! — Папайрус захлопал в ладоши. — Было бы более замечательно, если бы у меня был стул! Погодите минуту.       Папайрус вернулся со стулом, который он благополучно спёр из кухни. — Итак, — сказал он, драматично садясь на стул. — С чего начнём? — Ну, книгу то ты читал, а не мы, — сказала Андайн. — Это ты должен говорить нам с чего начать. — А, да-да-да, — он достал книгу. — Спасибо, Андайн. Так, так, так… ага… ага… ага! Нашёл. Согласно тому, что здесь написано, у каждого есть три основные психологические потребности: самооценка, близость с окружающими и близость с Божественным. — Ага, значит так, — Андайн хрустнула пальцами. — Я люблю себя, у меня завались друзей, но с этим чудилой наверху мы не в самых хороших отношениях. А что означает близость с Божественным? — Не уверен. Ещё не дошёл до этой главы. — Ну, я не совсем понимаю, что мне дальше делать. Может всё-таки стоит поискать те древние писания, про которые этот сопляк мне все уши прожужжал. У тебя такого нет случайно? — Можешь посмотреть у меня в комнате. Или в библиотеке. — Окей, — она резво спрыгнула с дивана и выдернула дверь в комнату Папайруса. — Что касается тебя, Фриск, — сказал Папайрус, — то я думаю, что с тобой всё как раз наоборот. Санс говорил, что ты уже говорил с Божественным, поэтому нам лучше сделать упор на твоей самооценке и на твоей способности индентифицировать себя с окружающими. — И как мы это сделаем? — Эээ, — Папайрус поёрзал. — Не знаю. Дай минутку подумать. — О БОЖЕ МОЙ! — крикнула Андайн из комнаты. — ЭТОТ ДЕНЬ ЛУЧШИЙ В МОЕЙ ЖИЗНИ! — Ты что, древние писания нашла?! — в ответ крикнул Папайрус. — НЕТ! Я НАШЛА ТВОЮ КОЛЛЕКЦИЮ МАНГИ! ТЫ ПОЧЕМУ МНЕ НЕ РАССКАЗАЛ ПРО НЕЁ?! ТЫ НЕ ДОЛЖЕН ОТ МЕНЯ НИЧЕГО СКРЫВАТЬ, ПАПАЙРУС, Я ТВОЙ КАПИТАН! — Я ещё не закончил читать. В прошлый раз, когда я дал тебе свою мангу, ты её так и не вернула. — ВРАНЬЁ! КОГДА Я ТАКОЕ ДЕЛАЛА?! — Ты её потеряла вообще-то. Мою мангу. — ОЙ, НЕ НАДОЕДАЙ МНЕ! Я ЧИТАЮ. — Андайн, ты должна стать ближе к Богу. — В ЭТОЙ МАНГЕ ДУХОВНЫЕ ПОСЫЛЫ! В НЕЙ АНГЕЛЫ! Я ПОЧИТАЮ, ПОМЕДИТИРУЮ ИЛИ ЧТО Я ТАМ ДОЛЖНА СДЕЛАТЬ. — Ладно. Надеюсь, это сработает. — Папайрус? — скептически протянул Фриск. — Ты уверен, что это хорошая идея? — Пф, да нет конечно. С ней лучше просто не спорить, — протараторил Папайрус. — Итак, вернёмся к тебе. Что там с твоей самооценкой? — Не думаю, что я знаю, что такое самооценка в принципе. — Сейчас, подожди, — скелет начал быстро переворачивать страницы. — Вот оно! «Самооценка — это ваше мнение о себе и ценность, которую вы себе придаёте». Так, что там с твоей самооценкой?       Фриск на минуту задумался и ответил: — Я не знаю. — Не хочешь объяснить? Здесь написано, что этот вопрос крайне важен. — В древних писаниях написано, — Фриск перевернулся на бок, подложил руки под щёку и посмотрел на Папайруса, — что каждое живое существо ценно, потому что оно создано Богом, особенно люди и монстры, мы ведь созданы по его образу и подобию. Но я не чувствую себя ценным. Я всё ещё считаю себя неудачником, который не заслуживает в этой жизни ничего, кроме смерти и страданий. — Ты ведь передумал умирать. — Я не знаю. В смысле, да, Он простил меня и приказал мне жить и принимать милосердие, все дела, но я понятия не имею, что делать. Единственное, что я хочу, это вернуть свой рюкзак. — Что за рюкзак? — Он оставил свой рюкзак на вершине горы, прежде чем упасть, — крикнула Андайн. — В нём лежит плеер его отца. Мелкий хочет его вернуть. — Спасибо! — кринул Папайрус ей в ответ. — Звучит не так уж и сложно. Фриск, что думаешь, если мы тебя отведём туда, куда ты упал, за рюкзаком, когда тебе станет лучше?       Фриск вскочил с дивана и уставился на скелета: — Ты не шутишь?! Ты поможешь мне его вернуть?! Даже если нам придётся драться с Азгором? — Ну, Азгор довольно мягкий, — сказал Папайрус. — Я уверен, что он поймёт. Даже если не поймёт, я всё равно пойду с тобой. Только вернуться надо будет. — Конечно, — Фриск свесил ноги с дивана. — У меня никого на Поверхности не осталось. Здесь я намного счастливее, чем там. Рюкзак — единственная причина, которая тянет меня наверх. Когда достанем его, обязательно вернёмся домой. — Хорошо, Фриск, — кивнул скелет, поднимая мальчика на руки и вставая со стула. — Я помогу тебе вернуть рюкзак. Это обещание.       Фриск улыбнулся и его здоровье скакнуло на одну единицу. Папайрус обнял его покрепче. — Эй, — Андайн высунулась из комнаты, держа в руках мангу. — Что за приливы нежностей? Я же сказала, я пойду с тобой, пересеку барьер и мы вернём этот твой рюкзак. — Прости, — сказал Фриск, вытирая глаза. — Я не думал, что ты это всерьёз. — Ну что ж, да, я серьёзно, парень, — кивнула Андайн. — Я с вами тоже пойду. Чёрт, я научу тебя готовить! Что думаешь? — Ладно, — Фриск нерешительно посмотрел вниз. — Эм, Папайрус? Отпусти меня. — Неа.