Reason to Live

      Санс и Фриск ужинали в тишине. Оба прекрасно знали, о чём каждый из них думал. Воспоминания о последнем перезапуске стояли перед глазами настолько живо, будто он был буквально вчера.       Фриск разлепил глаза, чувствуя свежую зелень под пальцами. Он полусел, подёргал правой рукой и встал, отряхиваясь от земли и жёлтых цветов.       Решительность почти покинула его. В этот раз он снова убил монстра. Он слишком перестарался, пытаясь заставить монстра просто сдаться и просить пощады. Фриск и моргнуть не успел, как существо рассыпалось пылью в его руках. Грехи тяжестью оседали на спине, мысли в голове роились как мухи и он снова сбросил мир, чересчур сильно полоснув по коже.       Проходя через давно знакомый коридор на пути возник такой же давно знакомый до тошноты Флауи. — Ой-ёй, — в наигранном удивлении произнёс цветок, усмехаясь. — С тобой всё хорошо? Выглядишь просто ужасно.       Фриск даже не взглянул на него, пытаясь пройти дальше по коридору. Недовольный Флауи вновь преградил дорогу. — Ну и что ты собрался делать, а? — спросил он. — Опять попытаешься предстать перед этими идиотами со своими разбитыми надеждами и мечтаниями? Не надоело ещё? До сих пор до твоего маленького мозга не дошло, что то, ради чего ты тут пытаешься лезть из кожи вон, невозможно? Разве не дошло, что ты никогда не сможешь дать им стать по-настоящему счастливыми?       Фриск сел перед цветком на колени и склонил голову, пытаясь скрыть удушающие слёзы вины. — Ох, не волнуйся, приятель, — Флауи постучал стеблем по коричневой макушке. — Я, как твой самый лучший друг, приготовил для тебя небольшой подарочек. Тебе станет гораздо лучше, вот увидишь!       Он протянул какую-то белую пыльцу. — Я уверен, что тебе понравится. Я вырастил это сам.       Фриск скривился и попытался отодвинуть от своего лица лозу. — Ну-ну, как невежливо с твоей стороны отказываться от подарков! Разве родители не учили тебя быть благодарным? От тебя не убудет. Я выпью тоже, если боишься. Конечно, оно поможет мне меньше, чем тебе, но ради твоего спокойствия я, твой лучший друг, выпью, так и быть.       Фриск в страхе схватился за лозу, что оплела его лицо и давила на скулы, заставляя открыть рот. По губам полилась сладость нектара и Фриск сделал глоток, чувствуя, как кашель раздирает горло.       Голова закружилась, а печали медленно покидали туманную голову. Он будто бы возвышался до небес, чтобы с явным грохотом опять упасть на землю, где прежние эмоции захлестнули его, словно море. Они давили на него сильнее, чем раньше, он будто бы попал в сыпучие пески и никак не мог выбраться. — Вот, — радостно пропел Флауи. — Разве тебе не полегчало? Может, хочешь ещё? Это особое лекарство я приготовил специально для тебя! Ты сможешь забыться. Навсегда.       Эмоции давили на него и Фриск закричал от боли, сворачиваясь калачиком на земле. — О нет. Тебе опять плохо? Поторопись и выпей ещё, иначе только хуже станет. Не выпьешь — кошмары вновь вернутся и будут мучать тебя. Ты же не хочешь этого. Правда? — Ты мне что, наркотики дал? — просипел Фриск. — Ну, возможно, да. Ну и что? Тебе же лучше. Верь мне. Тебе нужно ещё немного, чтобы забыться. Я знаю, что ты чувствуешь. Ты застрял наедине со своими мыслями о том, чтобы ты мог сделать, но не сделаешь. О своём потенциале, который никогда не раскроется, и о обещаниях, которые ты только даёшь без конца. Это всё преследует тебя. И ты знаешь, что это никогда не прекратиться.       Фриск затрясло. Жажда звала его, хотелось всё больше и больше, и решимости было недостаточно. Голова невыносимо кружилась, а перед глазами всё плыло. HP неумолимо падали, и он зарыдал, чувствуя, как у него ломит колени. — Давай же, выпей ещё, малыш, — прошептал Флауи, поднося пыльцу поближе. — Я обещаю, ты забудешь о всех тех ужасах, если будешь меня слушать. Я помогу тебе чувствовать себя на все сто и смогу прогнать эти кошмарные, уродливые воспоминания, если позволишь. Ты забудешь того человека, которым ты был, и всех тех монстров, что отказывались от твоей доброты. Ты взвалил на себя слишком многое, Фриск, и я крайне надеюсь, что ты теперь понимаешь, что одной силой воли этот мир не поменять. То, чего ты так жаждешь, бессмысленно и слишком болезненно для тебя. Ты сломаешься от этого невыносимого груза, мой дорогой друг. Но, если ты выпьёшь это, то всё преобразиться, я обещаю.       Фриск сделал жадный глоток. И ещё один. И ещё. Рыдания прекратились, но долгожданное облегчение так и не свалилось на него. Вместо него пришло адское отчаяние, от которого не сбежать. Фриск будто бы падал в бездну. — Посмотри вокруг, мальчик, — Флауи кровожадно улыбнулся, а глаза сияли в предвкушении. — Что ты видишь? Да-да, это то самое множество «ничего», что ты построил. Ты один-одинёшенек. Отрезан от мира людей и монстров. Ты никогда не увидишь ни неба, ни солнца, ни звёзд. Крайне угнетающая картина, не находишь? Но знаешь, что в этом самое забавное?       Фриск не ответил. — Самое смешное в этом то, что ты навлёк всё это на себя сам, своими глупыми надеждами и мечтаниями. Это всё твоя вина, потому что у тебя не хватило мужества, чтобы завершить то, что начал с самого начала. А теперь, пока ты пытался мнить себя героем и тешить своё тупое эго, спасая своих никчёмных друзей, ты стоишь на руинах собственной жизни и ожиданий. Теперь единственное, что тебе так угодно — это стать очередной человеческой жертвой Азгора.       В ответ было лишь молчание. — Однако, — сказал Флауи, — ты можешь избежать своей участи. Позволь мне забрать твою душу. Мы с тобой навсегда останемся лучшими друзьями. Разве не чудесно? Ты да я, друзья на веки вечные. Ты навсегда останешься со мной, со своим единственным лучшим другом, подальше от всех этих идиотов, которых так отчаянно пытаешься спасти. Ко всему этому есть один очень приятный бонус: ты будешь под действием нектара постоянно! Ты проведёшь со мной вечность, ничего не чувствуя. Это самое близкое к небесам место, которое может быть. Может быть, со временем ты даже забудешь о… — Нет, — прошептал Фриск из последних сил. — Если они узнают, они помогут мне..... — Тебе никто и никогда не поверит, приятель.       Блеснул давно знакомый огонь, сжигающий лозы вокруг него. Целебная магия мягко покалывала кожу, и Фриск попытался сосредоточится на приятных мягких касаниях, если бы не чувствовал то же самое несколько десятков перезапусков. Отчаяние всё ещё нависало над головой, это была последняя надежда. Если бы ему удалось убедить Ториэль, если бы она снова попыталась сразиться с ним, если бы только она попыталась, то может быть, всё стало бы лучше. Или это будет конец.