Reason to Live

      Фриск недовольно глянул в зеркало и прополоскал рот. Санс насильно затолкнул его в ванную комнату и, тихо посмеиваясь, настоял почистить зубы перед финальным действием. Зачем это было нужно, Фриск так и не понял. Он лишь недовольно фыркнул на странные приблуды старшего скелета и еле дотянулся до стакана с зубными щётками.       Фриск ещё раз глянул в зеркало. Для надёжности умылся холодной водой. И ещё раз. Вот так, отлично. Он глубоко вздохнул, закрыл глаза и длинно выдохнул. — Всё хорошо, ты готов, — пробормотал себе Фриск и открыл глаза. — Уверен? — Абсолютно.       Он вздохнул ещё раз и потянул ручку. Как ни странно, братья-скелеты стояли уже там. И озорные искринки в их глазах явно не сулили ничего хорошего. Фриск стушевался. — Я готов, Санс. — О, ты так в этом уверен? — Санс хитро глянул на него. Папайрус предвкушающе захихикал и затопал на месте. — Что ж, потрясающе. — Да, — уверенно сказал мальчик. — Я готов выполнить всё, что скажешь. Ну же! — Отлично, — Санс кивнул и Папайрус, громко топая, подбежал к нему и поднял в воздух. — Сам напросился. — Ты чего творишь? — У Фриск закружилась голова, а мир внезапно оказался вверх тормашками. — Что вы, ради всего святого, творите? — Ща увидишь. — О да! — Папайрус чуть захихикал. Фриск напрягся.       На удивление, его притащили к комнате Папайруса. Скелет свободной рукой, ухватив мальчика покрепче, открыл дверь и комнату затопил желтоватый свет.\ — А теперь спатки! — хором сказали братья-скелеты и завалились в комнату. — Чего?! Это и есть твоё действие?! — Ну типа, — сказал Санс, наблюдая, как Папайрус сажает мальчика на кровать. — А тебе что-то не нравится? Это был очень длинный день и тебе бы не помешал отдых. — Ну Санс, — страдальчески простонал Фриск. — Ещё даже десяти нет! Я не малыш, чтобы ложиться так рано. — Ну так ты же человеческий малыш, — Папайрус в замешательстве почесал череп. — Или я что-то путаю? — Я ребёнок. А не малыш. Под малышами я имел в виду младенцев. Разница колоссальная. — В любом случае, тебе поспать не помешало бы, — Санс шмыгнул и спрятал руки в карманы шорт. — Но я слишком взрослый, чтобы ложиться так рано. — Ты когда нормально ложился спать в последний раз? — спросил Папайрус. — Э-э-э, да по разному, — ответил Фриск. Он почесал в затылке, пытаясь вспомнить, во сколько он в последний раз засыпал на поверхности. — Ну, это зависело от того, насколько я уставал от чтения. Самое позднее, наверное, было около… двух ночи? Не помню. — Ага. То есть, ты не ложился спать в какое-то определённое время с тех пор, как родители умерли? — спросил Санс и пододвинул кресло-качалку поближе к кровати. — Типа того. — Ну я так и предполагал. Что ж, придётся привести твой режим в порядок. Со сбитым режимом особо в школу не походишь, знаешь ли. — Нуу, эээ, я ведь очень сильно отстал от школьной программы. Разве я не могу просто сидеть дома и читать книжки и получить диплом после семнадцателетия? — Ну возможно потому, что тебе десять, а не семнадцать. — Ладно. Хорошо. Но я ведь не усну на кровати Папайруса. Почему я не могу опять поспать в твоей кровати? — Ни за что, — запротестовал Папайрус. — Ты спал в комнате Санса прошлой ночью! Сегодня моя очередь! Кроме того, Санс сказал, что позволит тебе… — Но я не могу заставить тебя спать на полу. — Не мели чепухи, — сказал Папайрус, драматично сдёргивая с себя одежду, оставаясь лишь в белой майке и боксёрах. — Мы можем вместе поспать! Только зубы почищу.       Папайрус скрылся за дверями ванны. — Но… — Никаких «но», — сказал Санс. — Действием было пойти спать и ты сказал, что сделаешь всё, что я скажу. Отступать от своих слов поздно. Кроме того, ты не заметил то, что с тобой бывало время от времени. — Ты имеешь в виду то, что я тебе на нервы действую? — нервно спросил Фриск.       Санс застыл и почти сразу же громко рассмеялся. Папайрус, только что вышедший из ванны, смущённо переглянулся с Фриск. Санс, чуть хрипя, вытер воображаемые слёзы пальцем и громко вздохнул. — Само собой, конечно, — он чуть хихикнул и потёр лоб, — но я не совсем то имел в виду. Ты носом клюёшь. Всякий раз, когда ты находился в более-менее удобной позе, ты засыпал ненадолго. Знаешь, почему? Анемия. Твоё тело исцелилось лишь наполовину, и ему нужно некоторое время на отдых, чтобы набраться сил, иначе мы не сможем выйти на Поверхность. Понял? — Ну, ладно, — неохотно согласился Фриск. — Думаю, я могу пойти спать. — Хороший мальчик, — сказал Санс, вставая со стула и подходя к книжной полке. Фриск же снял ботинки, носки и брюки и аккуратно сложил их на полу в изножье кровати. — Я не собака. — Фриск, — спросил Папайрус, забираясь в кровать позади него. — А почему ты такой организованный? Мне кажется, что дети в твоём возрасте несколько неопрятны. — Что ты имеешь в виду? — спросил Фриск, подползая к скелету. — Ты не бросаешь вещи на пол, — сказал Папайрус. — И складываешь их в аккуратную стопку. — Это практично. Я знаю, где что лежит и в каком порядке. Кроме того, мои родители были повёрнутые на чистоте. Они говорили, что это связано с детским домом и влиянием армейского воспитания. Мне всё равно завтра утром нужно постираться. — В этом есть смысл. Я бы хотел, чтобы кое-кто другой перенял эту привычку! Подожди, а зачем стираться? — У меня только один комплект одежды. Я не хочу ходить в грязном. — Ну, ты прав. Ладно, завтра после тренировки мы купим тебе новую одежду. — Почему? Что не так с моей одеждой? — Без обид, — сказал Папайрус, натягивая слишком большую для себя футболку. — Но в своей одежде ты выглядишь как бомж. — Папайрус, грубишь. — Прости. — Но я был бездомным, — запротестовал Фриск. — Ну, ты же больше не бездомный, — сконфузился Папайрус. — Значит, и одежда нужна другая. Нам нужно купить тебе что-то поприличнее… — Хорошо, — сказал Санс, хватая книгу с книжной полки Папируса. — Я выбрал. — Что выбрал? — спросил Фриск. — Книгу почитать, — сказал Санс, усаживаясь в кресло. — Эм, Санс, никто не читал мне перед сном с детского сада, — растерянно сказал Фриск. — Тебе не нужно делать этого. Я могу просто пойти взять свою книгу в ванной и почитать себе перед сном… — Эта книга не для тебя, наглец, — сказал Санс, открывая первую страницу. — ДА! — у Фриск затрещало в ушах. — ВРЕМЯ СКАЗКИ! УРА-УРА-УРА!!!!!!!!! — Чего? — спросил Фриск, уставившись на Папайруса так, словно у него только что выросла еще одна голова.       Одним движением Папайрус накрылся одеялом и обнял Фриск, словно плюшевого мишку. — Не шуми — сказал Папайрус. — Слушать мешаешь. — Вы, ребята, странные, — тихо сказал Фриск себе под нос.       Фриск бросил на Санса смущенный взгляд, когда тот начал читать. — В тот год, когда родилась Лютик, самой красивой женщиной в мире была француженка по имени Аннет, — Санс чуть помял страничку. — Погоди-ка, — прервал его Фриск. — Ты сказал «Лютик»? — Ну да, тут так написано, — сказал Санс. — А что с ней? — Красивое имя, — сказал Фриск, и его сердце приятно закололо от тепла. — Как называется эта книга? — Принцесса-невеста. Ты знаешь эту историю? — О, Боже мой. Я никогда не читал эту книгу, но я видел фильм. Это был любимый фильм моей мамы. Мы постоянно его смотрели. — И как это было? — спросил Папайрус. — О, это было очень забавно, — сказал Фриск, все больше и больше возбуждаясь. — Раньше мы смотрели этот фильм всё время. Это было так круто. Там много боёв на мечах. Все люди в нём такие весёлые. И диалоги хорошие. Мне очень нравилось, но я совсем перестал думать про это. Не смотрел этот фильм после смерти родителей. Поверить не могу, что у вас есть эта книга. Откуда? — Нашёл на свалке, — сказал Папайрус. — Правда? — спросил Фриск. — Я там был один раз. Видел диск с аниме. Надо пойти туда. Может, и фильм найдём! Пошлите! — О да! — Папайрус завопил. — Эй, а ну-ка тормозите. Завтра пойдём, — сказал Санс. — А сейчас, если мы куда-то и пойдём, то только спать. — Ну Са-а-а-а-нс, — заныл Фриск. — Нам обязательно так долго ждать? — Действие. Помнишь? Кроме того, тебе всё ещё нездоровится. — Я не настолько беспомощен, — пожаловался Фриск. — Я могу продолжать? — сказал Санс. — Извини, — сказал Фриск, наконец, расслабляясь в объятиях Папайруса. — Продолжай. — Аннет работала в Париже у герцога и герцогини де Гиш.       Санс продолжал читать некоторое время, не прерываясь. На второй главе Папайрус чуть прокашлялся, обращая на себя внимание. — Фриск спит, Санс, — перебил он, поглаживая ребенка по волосам. — Это было быстро.       Санс поднял глаза, увидел Фриск, спящего на боку, прижимаясь к груди Папайруса, и улыбнулся. — Как я и говорил, — сказал Санс, закрывая книгу, выпрыгивая из кресла и отодвигая ее обратно на прежнее место. — Он неважно себя чувствует, Папс. Фриск, вероятно, весь день чувствовал слабость. Он просто ничего не сказал. — Я не думаю, что Фриск нравится обращать внимание на такого рода вещи. Или позволять таким вещам влиять на него, — сказал Папайрус, разворачивая мальчика лицом к стене. — Чёртов упрямец. Санс? — Да. — Фриск, — сказал Папайрус. — Он горячий. Я думаю, у него жар.       Санс быстро забрался на кровать и положил руку на лоб. Он некоторое время поколебался, а потом улыбнулся и вздохнул. — У Фриск нет температуры, Папайрус. Это нормальное состояние человеческого тела. Для людей нормальная температура тела — тридцать шесть и шесть, плюс-минус. Этого достаточно для функционирования их органов и прочего. Их тела естественным образом выделяют тепло, и оно выходит через их кожу.       Папирус положил руку на шею Фриск. Холодные кости обдало жаром и скелет дёрнул рукой, когда Фриск заворочался и нахмурился. — О, — сказал Папайрус, ухмыляясь новому открытию. — Поэтому холод его так беспокоит? — Разумеется, — сказал Санс. — Он может замёрзнуть насмерть. А если тепла будет слишком много, он может умереть от теплового удара. — Ого. Человеческие тела такие хрупкие, — сказал Папайрус, натягивая одеяло на спящего мальчика. — Эм, Санс. Кстати, просто к слову. А откуда так много познаний в человеческих телах?       Санс застыл. Зрачки погасли, а душа бухнулась в пятки само собой. Неприятный запах всплыл в голове сам собой. Санс замотал головой и спрятал чуть трясущиеся руки в шорты. — Санс? В чем дело?       В тишине комнаты раздался звонок. Санс взмолился в благодарности всем богам за то, что у него есть телефон. — Алло? — ответил Санс, прислонившись к кровати Папайруса. — Чего? Чёрт. Правда? Так, ладно, хорошо. Успокойся, я сейчас приду.       Санс вновь спрятал телефон. — Что происходит? — спросил Папайрус. — Кто это был? — Альфис, — ответил Санс, серьезно посмотрев на него. — Кажется, сорняк в сознание приходит. Надо убедиться, что он не доставит больше неприятностей. Останешься здесь, присмотришь за Фриск, хорошо? — Хорошо, — сказал Папайрус, пока Санс выключал свет. — Будь осторожен. — Не беспокойся обо мне, — ответил скелет с непринужденной улыбкой. Изнутри скрежетало и царапало нарастающее беспокойство и страх. — Со мной все будет в порядке. Свидимся.