Чистильщик

***

      Ксавьер ходит сам не свой: его раздражает каждая мелочь. Например, какого черта на столике делает книга? Она должна быть строго на полочке между двумя другими. Почему он забыл ее убрать после прочтения? Как бесит бардак его, перфекциониста, не передать ни словами, ни матами. На работе нервирует любая дрянь (так он именует своих подчиненных или каких-угодно других людей низшей должности).       - Гарольд, ну какого ты мельтешишь у меня перед глазами уже второй час? Сядь и займись работой в конце концов! - Как гаркнет он, так и пулей уносит молодого следователя вон из кабинета. Попутным ветром захлопывается дверь и Ксавьер наконец расслабляется. Точнее, это самообман. Ничерта он не спокоен. Он по-прежнему как на иголках. И все из-за этого чертового манипулятора. Ведь психолог уверен, что это игра. Это гребанная блистательно продуманная игра. И это заводит его в тупик.       «Ты влюбишься в меня, будешь сходить с ума…»       Черта с два, понял? Я никогда никого не любил! И тем более таких наглых выскочек, как ты!       Что-то он часто упоминает чертей. Пора бы выпить.       Рабочий день заканчивается для Ксавьера поздним вечером, когда офис уже давным-давно опустел в большинстве своем и окутывает последних своих обитателей звенящей тишиной. Мужчина выдыхает полной грудью, трёт уставшие глаза и встает с места, накидывая пальто на плечи. До дома добирается быстро и, небрежно скидывая верхнюю одежду и обувь, падает на диван с шумным стоном расслабленности.       Как хорошо. Словно только что кончил.       Но может быть еще лучше, верно? С этими мыслями наливает в стакан виски, глотает залпом, даже не морщась, и все остальные порции уже пьет с горлышка, как последний алкоголик. Очнулся он тогда, когда виски кончилось. Недовольно он потряс бутылку, надеясь опустошить ее до последней капли, но, кажется, она уже исчезла пару минут назад. В глазах стоял туман, словно зрачки накрыли плотной светлой тканью. Ксавьер сегодня быстро захмелел. Лениво взглянул на часы и спохватился.       «Мартин же весь день не ел», - проносится в мыслях и психолог летит на кухню.       Он совершенно забыл утром приготовить ему завтрак. Забегался что-то, спешил, а мужчина сидел голодный все это время, боже, кошмар. И Ксавьер даже не замечал, какое сильное беспокойство проявляет.       Через некоторое время он уже заходит в комнату за шкафом и дает ему в руки тарелку со стейком. Пьяно присаживается напротив и грубовато гладит по волосам, прочесывая пряди пальцами.       - Прости, я забыл, - хрипло рычит, прислонившись лбом к его лбу, как часто делают мужчины-друзья в знак благодарности или признательности. Сжимает его волосы.       Но Мартин молчит, держа в руках тарелку и даже не прикасаясь к еде. Вместо этого он впивается в губы Ксавьера и валит его на пол. У того реакция замедленная, психолог едва соображает, пытается его оттолкнуть, но слабо и неохотно. Брюнет скользит рукой вдоль его паха и резко сжимает, слыша в ответ сдавленный стон.       - Нет, отойди от меня… - тяжело говорит, еле ворочая языком. Глаза слипаются, хочется спать. Он столько выпил в одного, что такую дозу желательно было бы хотя бы на двоих разделить. Но Ксавьер жадный.       - Не отойду. Я люблю тебя, слышишь? Люблю, - шепчет мужчина в перерывах между поцелуями. Садится задницей на его пах, скользя взад-вперед. Он чувствует отклик в теле детектива, чувствует жар и желание, пусть и подпитанное алкоголем. И так забавно Ксавьер пытается это скрыть.       - Чего?       Пальцы сминают ворот рубашки и насильно отодвигают от себя, не давая более целовать.       - Я. Люблю. Тебя. Ксавьер. Ты слышишь меня? – Мартин накрывает ладонями щеки детектива, гладит большими пальцами выступающие скулы. – Я знаю, ты тоже любишь меня. Никак это не комментируй, просто трахни меня, умоляю, - шепчет, пользуясь ошарашенностью Ксавьера и моментально возвращаясь к его губам.       - Нет… нет.. нет, отвали! – Резко откидывает его в стену, собравшись со всеми силами, на которые только способен его пьяный организм.       Какая любовь? Что за ересь? Хватит пытаться манипулировать! У тебя отвратительно выходит, дружище!       Психолог испуганно – иначе никак не назовешь – отползает к другой стене, наблюдая за поведением Мартина.       - Люблю, люблю, - все шепчет, шипя от боли в спине. Неплохо он его так ударил о бетонную стену. Позвоночник будет беспокоить однозначно.       - Хватит лгать! Заткнись!       Ксавьеру плохо и он… плачет? Одинокие слезы стекают по щекам, его знатно лихорадит. Вероника в свое время постоянно говорила ему эти слова, но никакого эффекта на сознание и душу психолога это не производило. Но сейчас… что изменилось? Все ведь хуже стало, очнись! Это твой враг, он использует тебя! Он просто хочет выйти отсюда, вот и все…       Брюнет неспеша ползет на четвереньках к детективу и останавливается напротив, резко заключая его в теплые объятия. Разумеется, Ксавьер пытается вырваться. Всеми силами пытается. Даже кусает его за плечо, но Мартин не разжимает рук, только укрепляет хватку. Психолога уже бьет истерика, он не в состоянии хладнокровно мыслить и действовать.       Все сраный Джек!       - Тихо-тихо, успокойся, прошу, - мужчина покорно сносит все его побои и укусы, понимая, что если отпустит – это конец. – Я не лгу, - зарывается пальцами в мягкие волосы и нежно перебирает.       - Отвали от меня, я прошу тебя! Не говори мне этого больше никогда, понял?! – Он кричит, не справляясь со своими эмоциями. Слезы льются беспрестанно, впитываясь в белоснежную рубашку Мартина.       Но тот молчит, просто обнимает. Крепко, на сколько сил хватает. Слышит бешеное биение сердца детектива и все равно не сдается.       Он же когда-нибудь успокоится? Расслабится?       Не знает, сколько тут сидит, уже наверное час, не менее. Ксавьер утих, только еле дышит. Похоже на нервный срыв. Его сердечный ритм вернулся в норму и Мартин отпускает, наконец.       Психолог, не говоря ни слова, встает и уходит. Просто так. Он больше не может там находиться. Берет первое попавшееся ведро и его выворачивает. Плюется, дрожит, как при температуре, и через пару секунд его снова рвет. Вены вздулись на шее, глаза, кажется, сейчас вылезут нахрен (да и слава богу), его сжимает, как пружину.       Отвратительное ощущение, просто хуже не придумаешь.       Лихорадит его всю ночь.       Утром выходного дня Ксавьер готовит завтрак с легкой дрожью в руках. Температура пропала, но тошнить не перестало. По крайней мере, это чувство всегда с ним. Вот как он реагирует на вашу любовь, понятно?       Неделя пролетает незаметно. Мартин поутих и больше не пытался делать шаги к нему. Встречал прохладно, брал еду, ел, говорил спасибо и отдавал тарелку. Так же и с душем. Был в нем только по вечерам под строгим надсмотром с ума съехавшего Ксавьера. Последний, к слову, действительно тронулся, сдвиг по фазе, определенно. Такого спектра эмоций этот ледник в своей жизни не испытывал. Как он раздражался, понимая, что Мартин в очередной раз оказывается правым. Он, детектив, влюблен. И как только он это осознает – тут же желудок дает о себе знать. Это крайне деструктивное чувство и чем дольше Мартин тут находится – тем хуже ощущает и ведет себя Ксавьер. Хвала Богам, вилку в глаз не засовывает. А в остальном – идеальные признаки шизофрении.       В пятницу он не выдерживает. Понимает, что довели до ручки. Влетает в комнату за шкафом, хватает спящего Мартина за шкирку, как котенка, и рывком поднимает на ноги. Тот моментально просыпается и в непонятках озирается, пытаясь предугадать последующие действия психолога. Ударит? Убьет?       - Пошел вон отсюда, - буквально вышвыривает его прочь из комнаты и закрывает ее на ключ. – Уходи. Просто бери и уходи, слышишь меня?!       Глаза покрасневшие. Он, Ксавьер, что-то явно принял. Не плакал же.       Но Мартин стоит. Молчит, стоит и не шевелится. Руки разве что завел в карманы.       - Что ты смотришь на меня? Ты оглох?! Вали, я сказал! Все, Добби, ты свободен! – Рычит, слетая с катушек еще больше. Сжимает руки в кулаки, уже представляя, как сейчас расквасит ему морду и достигнет лучшего оргазма в своей жизни.       Но под таким властным и суровым взглядом Мартина Ксавьер просто сдается. Падает на пол, больно ударяясь коленями о паркет, но и эта боль пустяк, по сравнению с тем, какой вихрь невозможных, казалось, для детектива, чувств испытывает. Слезы снова катятся по щекам, ему так плохо, Господи, избавь.       Подари мне инфаркт миокарда.       - Прошу, уйди, я умоляю тебя, ИСЧЕЗНИ! – Снова кричит, но Мартин вместо этого присаживается на корточки и заводит одну ладонь в его волосы, любовно перебирая пряди.       - Кто ты? Скажи мне, кто ты такой?! – Ксавьер поднимает на него глаза, пытаясь узнать хотя бы это.       После недолгой паузы брюнет отвечает:       - Я – это ты.       Психолог не понимает, моргает, но напротив уже никого нет. Он автоматически прислушивается к окружающим звукам. Тишина. Как это? Куда он делся?       - Мартин? – Сглатывает, вытирая слезы рукавом. На кого он стал похож? Похудел, щеки впали, весь красный от истошного крика и слез. – Ты где, Мартин?       Он невидящим взором обводит свою квартиру и едва ли поднимается на ноги. Держась за стены с максимально возможной скоростью Ксавьер пытается его найти в какой-либо из комнат, но пусто. Нет ни его вещей в шкафу, ни обуви, что стояла тут ровно с того дня, когда он пришел с флешкой.       И тут его осенило. Он же наверняка в той комнате сидит, за шкафом. И психолог мчится туда.       Силой отодвигает шкаф так, что несколько книг падает на пол.       - Нет… нет… нет-нет-нет! – Орет, разбивая кулаки в кровь. Красные следы остаются на белоснежных обоях. Некоторые небольшие капли стекают вниз, пока он с силой наносит одни удары за другими, не чувствуя боли. Только когда дошло до мяса – оцепенел.       Двери за шкафом никогда не было.