Альпийский синдром

      Альпы… Как много просмотрено фотографий и прочитано статей в путеводителях об этих Европейских горах. Прежде, не видя заснеженных вершин в дождливом Лондоне, Джемма с нетерпением ерзала на сидении автобуса, арендованного ее семьей. Было волнительно в первый раз встать на лыжи, искупаться в горячем источнике посреди снега, а еще встретиться со своим двоюродным братом, при последней встрече с которым, она открыто пялилась на его обнаженный торс в бассейне.       Том Холланд — гордость семьи, молодой востребованный актер, прекрасный человек, хороший сын и брат, причина влажных ладошек Джеммы и предмет ее воздыхания. Он тоже едет в небольшой семейный уикенд отметить рождество с любимыми людьми. Только вот присутствие там младшей сестры его не беспокоит, для него она лишь родственница, с которой они видятся только по семейным, государственным и религиозным праздникам. Но парень любит ее всем сердцем, жаль, не как девушку.       Конечно, все могло и дальше так продолжаться. Она смотрела бы фильмы с его участием, видела бы пару раз в год и общалась бы с ним в социальных сетях; он жил бы привычной жизнью знаменитости. Если бы не одно «но» — Том ощущал все эти томные взгляды, видел, как девушка кусает губы, как краснеет при его простых братских объятиях. На все проявления Холланд лишь обворожительно улыбался и заставлял сестру смущаться еще больше.       К примеру взять тот случай на Хэллоуине, когда всей семьей они ездили в Пенсильванию. Мало того, что Том специально напугал ее, так потом якобы случайно при объятиях коснулся ягодиц девушки. Или на День дурака, когда он сначала испачкал ее мелом, а потом оттряхивал бедра и грудь. Очень умно, не так ли? Впрочем, Холланд был тем еще проказником. А самое главное — ему это нравилось. Но все списывалось на интерес.       Джемма пыталась не вдаваться в мысли, терзающее душу, потому что она, в конце концов, едет на один из лучших горнолыжных курортов мира. И никто не сможет заставить ее чувствовать себя неловко или испортить настроение. С таким окончательным решением девушка опять увлеченно посмотрела в окно, потому что все итальянские пейзажи дух захватывали.       Спустя два часа автобус все же доехал до Валь-Гардена, и все многочисленное семейство Холландов, в буквальном смысле, вывалилось на улицу, где морозный воздух занчительно отличался от плюсовой температуры в Вероне. Джемма плотнее укуталась в куртку и осмотрела мельком территорию. Деревушка, в которой они будут проживать называется Санта-Кристина-Вальгардена. Сложновато, но в этом вся Италия. Небольшие домики, множество хвойных деревьев, везде новогодние фонарики и несколько украшенных елей, а самое главное — снега здесь по колено, не меньше. В Лондоне такого практически не бывает.       Девушка восхищенно топтала сугробы, пока остальные члены семьи выгружали из автобуса сумки, а кто-то успел уже поваляться в снегу и поиграть в снежки.       — Берегись! — блондинка даже не успела понять, что произошло, как ей в затылок прилетел снежок, да потом еще и за шиворот упал. Ощущение не из приятных, когда ледяная масса касается теплой кожи, сразу появляются мурашки, и будто передергивает.       — Эй, какого черта?! — Джемма резко повернулась, но узнать, кто из четырех братьев совершил это, не получилось, все они открыто смеялись и тыкали друг в друга пальцами. — Идиоты, — прошептала она и закатила глаза. Сложно быть единственной девочкой-подростком в семье.       — Джемма, возьми свой чемодан, — мама, как всегда, умела все испортить, поэтому пришлось тащиться за огромной сумкой, а затем нести ее в домик. Да, видимо, отдых здесь будет не скоро. Если его можно будет так назвать.       — Давай я тебе помогу, — Том замедлил ход, сравнивая шаг с Джеммой, которая отставала от всей семьи, потому что, во-первых, волочила сумку еле-еле, во-вторых, ботинки так скользили про протоптанной дорожке, что страшно было делать даже малюсенький шажок.       — Я сама, — шумно выдохнув, девушка покрепче перехватила ручку. И хорошо ведь, если бы не было опоры в виде десятикилограммового чемодана, она поскользнулась и прорыла носом до плодородного слоя чернозема. А ходить с разодранным лицом на курорте как-то не хотелось. — Ладно, может… мне нужна твоя помощь.       Том лишь усмехнулся и забрал у сестры чемодан.       — Извини.       — За что? — Джемма в недоумении посмотрела на брата и прищурилась. Это еще может быть от того, что солнце светило ярко на чистом небе и, отражаясь от белоснежного покрывала, нещадно било в глаза.       — Это я кинул в тебя снежок, — пожав плечами и улыбнувшись как самое невинное существо на планете, парень ускорил шаг и вскоре уже был возле входа в домик, как и остальные члены семьи.       И Джемма совершенно не могла на него злиться, хотя бы потому, что его улыбка заставляла ее коленки подкашиваться, и хитрец Холланд абсолютно точно знал это.       Время ужина настало довольно быстро, девушка толком не успела разобрать вещи, потому что осматривала домик и местность, где им придется провести следующие десять дней. До рождества оставалось три дня, а значит, нужно придумать подарки, сходить за ними, нарядить елку и все в таком духе. Вся эта суета, в независимости от того, что они находятся в двух тысячах километрах от дома.       Конечно, решив не повторять своей ошибки, Джемма надела обувь с нормальной подошвой и одежду потеплее. Мороз щекотал лицо, ночное небо, усеянное звездами, придавало волшебства этому вечеру, а большое количество людей создавали какую-то непонятную семейную и дружелюбную атмосферу. Конечно, не обошлось без поклонников Тома, но он сказал, чтобы никто не задерживался, и вся семья зашла в ресторанчик на склоне горы.       Место сказочное, безусловно. Интерьер в стиле «Бохо» не претил своей пестростью и многообразием, скорее наоборот, захватывал и вызывал улыбку при взгляде на любую мелочь. Рождественские украшения, запах хвои, приглушенное освещение и панорамные окна с видом на заснеженные вершины. Что может быть красивее?       Джемма постоянно что-то рассматривала, даже когда семья села за стол, самый большой стол в заведении. Ей был интересен каждый уголок, официант, посетитель, свечка. Любовь к деталям досталась ей от мамы. Ну и конечно это для того, чтобы опять не залипнуть на Тома, уже присоединившегося к ним за стол. И кто вообще надоумил его сесть рядом с ней? В такие моменты, кажется, что Вселенная против ее спокойствия.       Так и было. Весь вечер девушка пыталась не смотреть в его сторону, оживленно болтать с остальными членами семьи и не обращать внимания на его случайные прикосновения. Только бы это не выглядело подозрительно в глазах брата.       — Джемма, общая фотография, давай-давай, — отец зазывает всех, как и всегда, нужно же пополнить семейный альбом и отослать бабушке с дедушкой. Обычно на этих кадрах никто не получался идеально, но в этом вся суть таких снимков. Искренность и душевность.       Конечно, пока семейство Холланд пыталось принять разные позы и уместиться в кадр, прошло немало времени, а официант, который любезно согласился побыть фотографом, уже был не рад, посетители смотрели с улыбкой или возмущением. Но родственникам было все равно, это традиция — запечатлеть момент.       Как и предполагалось, в итоге вышло что-то сумбурное и непонятное, зато всем было весело. Вот в чем суть семейных отдыхов, это поняла и девушка сейчас. Почему-то она не всегда любила эти совместные поездки, не только из-за Тома, но и вечного гула, путаницы. От этого было напряжение. А сегодня все иначе, даже когда брат был слишком близко, она легко улыбалась. Наверное, когда отвлекаешься, ничто не может тебя смутить. Может, это было из-за того, что на Томе было много одежды в этот уикенд. Кто знает…       Под конец этого дня все счастливые и уставшие разбрелись по комнатам, не удосужившись до конца разобрать чемоданы, ведь перелет, смена климата и еще долгие двести километров в автобусе сказываются на самочувствии.       Утро было шумным, кто-то с нетерпением ждал завтрак, кто-то мерялся… лыжами, а кто-то мирно спал в своей кровати. В общем, ничего не предвещало беды, если бы не главные проказники семейства — Гарри и Сэм, ворвавшиеся в комнату Джеммы с громкими криками и сигнальным горном. Весь дом заполнился громкими и протяжными выражениями, типа «Я вам в жопы позасовываю эти клаксоны!» или «Придурки, вам не избежать смерти, самой изощренной!». После этого начались догонялки.       — Клянусь, если я поймаю кого-то из вас, заставлю есть снег вместе с землей, — злая и еще не до конца проснувшаяся Джемма бегала за близнецами, кидая в них все, что попадалось под руку. Пока Николь — мама мальчиков — буквально не разделила их своим телом.       — А ну живо извинились перед сестрой!       — Но папа сказал разбудить ее, — защищался Сэм, пока Гарри корчил девушке рожицы, а она кипела от злости.       — Но не таким же безжалостным способом.       — Ну мам, — протянул один из близнецов, а затем посмотрел на Джемму, — извини, сестренка.       — Ага, — девушка махнула рукой. У нее еще будет время отомстить этим засранцам, а сейчас ей нужно привести себя в порядок, потому что она стоит в пижаме с пингвинами и ужасным курятником на голове практически перед всей семьей. Хорошо, что здесь нет Тома…       — Всем доброе утро, — как всегда широкая улыбка, блестящие глаза и слегка потрепанные волосы. С каким-то бутербродом в руках и уже переодетый в нормальную одежду спустился старший брат.       «Ну отлично» — пронеслось в голове Джеммы, и та быстро скрылась из гостиной, направляясь в душ. Мало того, что разбудили рано, так еще и настроение испортили. А сейчас еще и покорение снежных вершин. К слову, это будет ее первый раз на лыжах и на сноуборде, так что, привет, позор и ушибы.       — Дочка, мы уже все готовы, ты почему так долго? — в комнату, как всегда без стука, ворвался папа, одетый в свой «боевой» костюм. Джемма пыталась натянуть треклятые штаны для лыжного катания на свои теплые лосины.       — Если я потяну их выше, они разойдутся по швам.       — Я тебе говорил вчера, что пирожное будет лишним, — на слова мужчины девушка протянула: «Да ну тебя». — Ничего штанам не будет, просто нужно сильнее, дай я, — после помощи отца, они все-таки вышли к остальным.       Если честно это настолько неудобно, что даже идти было сложно, а еще надо маску, шапку, шлем, очки и лыжи. А потом во всем этом снаряжении забраться на фуникулер.       — Тебе идет, — Том не упустил возможности усмехнуться, увидев Джемму.       — О, иди в баню, — девушка махнула рукой и ускорила шаг, чтобы догнать маму, которая оживленно болтала с Николь. Но, видимо, она не вписывается в общество взрослых замужних дам. Про двух глав семейства вообще стоит молчать: они тщетно спорили, кто из них быстрее преодолеет самую крутую полосу. Что же, ей остается компания из одного мальчика лет двенадцати, двух беспощадных шутников-близнецов и любимого, во всех смыслах, старшего брата.       Выбрав Патрика, считая его наименьшим злом из четырех, Джемма взяла его под руку и улыбнулась.       — Умеешь кататься на лыжах?       — Я предпочитаю сноуборд, — мальчик тоже в ответ улыбнулся и кинул взгляд на Тома, который шел позади них, что конечно не укрылось от его старшей сестры. — Он сказал, что у тебя прикольная пижама.       — И ты туда же?       — Да я серьезно же, — Патрик кивнул, подтверждая свои слова и, когда они подошли к фуникулеру, спросил:       — Ты же не боишься высоты? Я не люблю нянчиться, — на что Джемма лишь рассмеялась и покачала головой.       Они уселись на сидения. Невообразимая красота. Вокруг все белое, переливающееся в лучах морозного солнца, высокие хвойные леса, выделяющиеся темно-зелеными пятнами, небольшие домики, с высоты кажущиеся такими крошечными, а вокруг горы, горы и еще раз горы. Все настолько невероятно, будто попал в зимнюю сказку. И это действительно казалось Джемме сказкой.       Пока она на вершине не встала на лыжи у самого края. Склон был настолько крутой, что трудно было разглядеть что же внизу. И тут коленки затряслись, а ладошки вспотели, несмотря на мороз в минус пятнадцать градусов по Цельсию.       — Боишься? — инструктор, которого ей пришлось нанять, слава богу он говорил по-английски, испугал неожиданным появлением.       — Да, немного, — блондинка натянула на губы самую дружелюбную улыбку, — я Джемма.       — Гай, — молодой на вид парень был симпатичным и с приятным голосом.       — Какое-то у вас не итальянское имя.       — Да, я из Франции, — хм, странно. Но девушка нанимала его не для того, чтобы мило болтать. За предстоящие дни ей нужно научиться кататься на лыжах и покорить хотя бы средней сложности трассу, поэтому не стоит тратить время на разговоры.       — Ты уверена, что хочешь кататься на лыжах? Подростки обычно выбирают сноуборд, это веселее.       — И опаснее…       — В этом вся прелесть, — парень щелкнул пальцами, — но если ты боишься.       — Вы берете меня на слабо?       — Ни в коем случае, мисс Холланд, и можешь ко мне на «ты».       — Ладно, давай свой сноуборд, — Джемма широко улыбнулась. Она здесь для того, чтобы рисковать и получить удовольствие от экстремального спорта, так почему бы нет?       Раз за разом девушка, не без помощи инструктора, пыталась хорошо и уверенно преодолеть пару метров, это оказалось не так страшно, как ей казалось. После раза десятого Джемма вошла во вкус и с особым азартом и адреналином преодолевала снежную поверхность пока что в десять метров.       — Хэй, как твои успехи? — пришедший к этой веселой парочке, кстати их смех разносился почти на всю округу, Том сначала с легким прищуром осмотрел парня, который в это время держал его сестру за талию и руку, а потом на Джемму, которая почему-то без остановки улыбалась. И что это, в его взгляде промелькнул гнев?       — Отлично, я почти научилась, — девушка с наполненными детской радостью глазами посмотрела на брата.       — Мы идем на обед, так что, — парень приторно улыбнулся французу и вплотную подошел к Джемме, беря ее за руку, — ты свободен.       — У девушки оплачено три часа, еще сорок минут.       — Отлично, оставишь себе на чай, — привычный Том не был сейчас дружелюбным и приветливым, это казалось таким странным, но Джемма ничего не говорила, лишь посмотрела на Гая и пожала плечами.       — Было приятно познакомиться и спасибо, — напоследок улыбнувшись инструктору, девушка окликнула брата. — Не хочешь помочь мне? — она все еще стояла в сноуборде, поэтому идти физически не могла.       — Инструктор не научил тебя снимать его? — актер присел на корточки, расстегивая застежки.       — Ты его прогнал, а самой мне неудобно, считай, так ты извинишься передо мной, — и откуда в ней взялось столько смелости? В общем, уверенность пропала также быстро, как и появилась. Как только Том закончил и поднялся, приблизившись к лицу сестры слишком близко, Джемма прикусила губу. Она всегда делала так, когда встречалась взглядом с ним.       — Не ерничай, если не хочешь остаться здесь до закрытия фуникулера, — шепот жег кожу, обледенелое лицо словно протыкали миллионы малюсеньких иголочек.       — Ты стоишь слишком близко.       — Как будто тебе это не нравится, — Том быстро отстранился и подал сестре руку, но та, гордо задрав голову, сама пошла вперед, оставляя его позади.       Быстро догнав сестру, Холланд повалил ее в сугроб, усаживаясь на ее бедра. Конечно визг от внезапности пронесся по всем Альпам. Сначала девушка хотела накричать на Тома, но потом громко рассмеялась и кинула ему за шиворот кучку снега. И парень не остался в долгу. Уже через минуту здесь разыгралась снежная битва, в ход шли даже самые каверзные и хитрые приемы. Проходящие мимо люди только улыбались и умилялись этой картиной.       — Я тебя победила! — наконец выкрикнула Джемма, с победной улыбкой сев на живот брата, чтобы тот не смог выбраться.       — Да? Скорее ты меня оседлала, — не без усмешки отметил Холланд, а когда смущенная девушка слезла с него, поднялся и сам.       — Как думаешь, мы еще успеем на обед? — им было слишком жарко, а дыхание все никак не могло нормализоваться, но зато повеселились на славу.       Давно девушка не чувствовала себя так беззаботно, не краснела в компании Тома, не хотела поскорее отойти от него, чтобы не показать лишнего. А смысл? Если он и так все знает. В прочем, для Джеммы это все же секрет.       А парень просто был рад, что он повалялся в снегу с единственной сестрой, которая в принципе холод и снег не переносила вообще.       Мокрые, вспотевшие, но до жути довольные, брат и сестра наконец добрались до ресторанчика.       На следующее утро Джемме было далеко не до веселья. Кашель, жар, температура под сорок, головные боли и ледяные пальцы. Что может быть лучше, чем это в канун Рождества?       Девушка встала с кровати и почти сразу пожалела, потому что все тело ломило. Кричать кому-то с осипшим голосом так себе вариант.       — Дорогая, ты какая-то бледная, — мама, вышедшая из соседней комнаты сразу отметила плохой внешний вид дочки, — тебе не хорошо?       — У меня жар, — тихо прохрипела она и виновато улыбнулась, — только не начинай свое «Я же говорила одеваться теплее».       — Горе ты мое, мы сегодня столько напланировали, — женщина махнула рукой и приобняла Джемму за плечи, ведя ее обратно в кровать, — ну ничего, я останусь с тобой, полечу, а завтра будешь как новенькая.       — Нет, мам, не надо, я сама.       — Да конечно, сама. Так, отправлю всех и вернусь к тебе, — женщина вышла из комнаты, оставляя блондинку наедине со своими мыслями.       Вот на кой-черт она только валялась в том снегу с Томом? Теперь проведет весь уикенд в кровати. Прям мечта в канун Рождества. Джемма злилась на себя, но ничего поделать не могла, поэтому просто уткнулась лицом в подушку, закрыв глаза.       Когда внизу стихло, что означало — все ушли, дверь открылась, но девушка не пошевелилась.       — Одно радует, сегодня не надо напяливать лифчик, — веселым для своего состояния голосом, прохрипела Джемма и повернулась на бок. Причем она тут же чуть не упала с кровати, потому что в дверях стояла вовсе не мама.       — Я в принципе не против, — старший брат собственной персоной в домашних спортивках и большом батнике, да еще и с подносом в руках.       — Ты какого тут забыл?       — Я ухаживаю за тобой, потому что по сути я завалил тебя в тот сугроб, из-за чего ты и заболела. Как ты там говорила: «Считай, так я извиняюсь перед тобой», — девушка села в постели и нахмурилась.       Внутри тут же зарождалось два чувства: волнение и радость. Ну, во-первых, она проведет день в компании любимого брата, во-вторых, хватит того, что и во-первых. Если бы только она не теряла свою и так поехавшую крышу при виде Тома…       — Ладно.       Все проходило прекрасно: парень делал чай и тайком подливал туда ликер, приносил таблетки и просто был рядом. Джемма и подумать не могла, что когда-то сможет так хорошо чувствовать себя наедине с братом. Она стала более раскованной, искренней. Ее даже не смущал то факт, что она сидит фактически в одном белье. Он же просто родственник.       Так они оба думали, оба чувствовали непонятную силу притяжения друг к другу, оба упорно отказывались принимать это. Они смеялись, смотрели фильмы, ели пончики — делали вид, будто страсть не переполняет, будто желание не кричит: «Давай, поцелуй».       И в одну секунду жизнь перевернулась вверх тормашками. Одно случайное прикосновение рук, томный взгляд и приоткрытые губы. Все произошло словно в съемке замедленного действия.       Первый поцелуй. Его аккуратность бесила до мозга костей, неуверенность заставляла нервно ерзать, страсть принуждала каждую клеточку тела изнывать, а неправильность надоедливо капала на мозг. Так не должно быть. Брат и сестра, между ними не может быть романтической связи, даже поцелуй кажется настолько запретным плодом, что Ева стыдливо опускает взгляд. Но, как показывает многочисленный опыт, запретный плод всегда сладок.       — Подожди, мы не можем, — Джемма пытается, правда пытается прекратить это безумие. Но его руки, медленно скользящие под края огромной бесформенной футболки…       — Почему нет? — Том не терпит, переворачивает девушку на спину, нависает крепкой стеной и не сводит взгляда с ее глаз. Его зрачки темные, почти полностью закрыли светло-карию радужку, прядь челки ниспадает на лоб, губы подрагивают, плечи тяжело вздымаются. Девушка готова поспорить, что более сексуального парня она не видела даже в подростковом кино.       — Потому что ты мой брат, — она говорит тихо, но слова будто разрывают тишину и ударяют в барабанные перепонки.       — Об этом никто не узнает, — парень делает вид, что его это не беспокоит. Под ним лежит его младшая сестра, а в боксерах так тесно, будто только что на его бедрах сексуально извивалась самая горячая брюнетка на планете. Ему не нравится ощущение полного возбуждения от одного нелепого поцелуя, ему не нравится понимание того, что он хочет Джемму. Джемму, которая раньше без его помощи не могла управлять машиной в игре, которая только пару лет назад заплетала куклам косички, которую он видит пару раз в год, которая каждый раз при их встрече смотрит на него глазами, полными заинтересованности и восхищения.       — А потом? — младшая Холланд не унимается. Ей давно уже хочется вцепиться ногтями в накаченную спину Тома, впиться в его губы крепим поцелуем, прижаться настолько близко, насколько возможно. Но боится, боится последствий.       — Не думай об этом, прошу, — шепот в губы, и Джемма сдается. Тело ломит от температуры, а ей так жарко. Только прохладные руки на спине заставляют приятный холодок бежать по коже. Бабочки стартуют глубоко под ребрами и финишируют на кончиках пальцев.       Второй поцелуй им нравится больше. Смешение противоречий и желаний, странный коктейль.       Том все увереннее ласкает разгоряченное тело сестры, заостряя внимание на округлых бедрах и тонкой талии, тянет футболку с дурацким рисунком вверх — хочет наконец полностью рассмотреть Джемму. Губы без устали покрывают каждый миллиметр шеи короткими поцелуями. И это сводит с ума.       Девушка не до конца осознает реальность происходящего, у нее глаза закатываются в удовольствии, зубы нещадно терзают губы, лишь бы не издать лишнего громкого звука. И только когда футболка отправляется на пол, а горячий язык прикасается к левой груди, тихий хриплый стон разносится по комнате. Джемме он кажется таким громким, что хочется стыдливо прикрыться, отвернуться, но Том не позволяет.       Он стягивает с себя толстовку, и девушка не в силах оторвать взгляда от его тела, тянет к нему руки, водит ноготочками и слегка царапает. В такой близости смотреть на обнаженного брата куда приятнее, чем с расстояния в пару метров или с экрана телевизора.       Лихорадит их обоих, и вряд ли из-за простуды. Хочется поскорее снять мешающую одежду, чтобы почувствовать немного прохлады, чтобы почувствовать тела друг друга. И Том решает покончить с этим ощущением неудовлетворенности, разогнать тягучую боль внизу живота, исследовать каждую клеточку кожи сестры.       И Холланд должен признать, что тело его Джеммы гораздо привлекательнее. Было бы правильнее сказать: его сестры Джеммы, но мысль о том, что он первый парень, который видит ее без одежды, заставляет губы растягиваться в широкой довольной ухмылке.       Язык оставляет мокрую дорожку от уха до низа живота, останавливаясь в том месте, где нетерпение достигло наивысшей точки и теперь без устали ноет, отдавая практически электрическими волнами к пальчикам ног. Его руки кажутся вездесущими, ласкают всюду, так легко, но головокружительно.       — Не томи, — из уст девушки вырывается сладостная мольба, остатки ее на языке словно пастила. И Тому бесспорно хочется поиздеваться над ней, хочется довести практически до исступления и оборвать на финальном шаге. Но не может: это ведь сестра, ей нельзя делать больно или причинять неудобства, не так поступают старше братья.       Вряд ли старшие братья вообще трахают своих сестер. А разве можно иначе? Когда видишь ее в гостиной с чашкой горячего шоколада; такая уютная и милая. Когда видишь ее в бассейне во внутреннем дворике; такая сексуальная и привлекательная. Когда видишь ее на торжестве в шикарном платье и с убранными волосами; такая грациозная и элегантная. Или когда она сама поедает тебя взглядом, будто напрашиваясь на грубость?       Том пытается не думать о правилах человеческой нравственности, у него хорошо получается. Потому что слишком быстро он теряет самообладание: впивается в искусанные алые губы практически вампирским поцелуем и входит до упора в любимое тело, соприкасаясь своими бедрами с ее. По комнате не разносится крик, лишь маленькая слеза скатывается по красивому лицу Джеммы, но парень быстро подхватывает ее губами.       — Я у тебя первый? — с ноткой издевки и безмерной любовью в голосе, брат смотрит на нее слегка затуманенным взглядом, однако глаза его излучают такое тепло, им, кажется, можно согреть всю планету, если солнце погаснет.       — Не обольщайся, — она стыдливо прячет взгляд, пытается скрыться от его напорности. Не ожидала девушка, что все вот так случится.       Парень не отвечает, тут слов не надо. Ему хочется насладиться этим моментом, насладиться Джеммой, потому что… может другой возможности и не представится.