Альпийский синдром

      Это утро, как и предыдущие, выдалось шумным. Да и вообще напряженным. Кто-то опять спорил, кто-то не мог настроить воду в душе, кто-то чуть не уронил раскаленный уголь с камина на белоснежный ковер, а кто-то сверлил взглядом «счастливую парочку».       Джемма просто была уверена, ей не показалось, что вчера вечером, когда все вернулись, кто-то зашел в ее комнату и увидел, как они с Томом спят в обнимку. Да и что тут такого, просто брат с сестрой устали, если бы на парне только была футболка.       Девушка решила, что больше не может терпеть «обстрела» ехидными взглядами и, схватив Тома за руку, потащила на второй этаж, где никого во время завтрака не было.       — Хэй, что случилось? — стоит сказать, что настроение у Холланда после произошедшего было на высоте, в отличии от Джеммы. Наверное, она слишком зацикливалась на этом, боялась, что кто-то узнает, да что там, она даже не могла смотреть в глаза своей семье. — Ты какая-то напряженная.       — Ты не слышал, как открывалась дверь, когда мы уснули?       — Нет, — Том непонимающе посмотрел на сестру, а затем, усмехнувшись, притянул ее к себе и положил руки на тонкую талию. — Расслабься, никто не узнает.       — Гарри смотрит на нас так, словно мы человека убили, — девушка тихо выдохнула и подняла взгляд на лицо брата. Так хотелось смять в поцелуе эти тонкие губы, запутаться пальцами в растрепанных волосах; как назло все тело ломило и гудело в напоминание о прекрасном сексе. К слову, от простуды практически следа не осталось. Либо это помогли чудодейственные лекарства, либо Том ее лучшее противовирусное.       — Просто вчера мы съели его припрятанные пончики, не более, — он был невозмутим и спокоен, от этого на сердце становилось легче самой Джемме.       — Молодые интересные, завтрак уже готов, вы там третью мировую затеваете? — откуда ни возьмись на лестничной клетке появился отец Тома. — А что это вы тут делаете? — его подозрительно-прищуренный взгляд заставил поежиться обоих Холландов.       — Па, мы просто болтаем, сейчас будем, — смерив подростков суровым взглядом последний раз, мистер Холланд ушел обратно к остальному семейству.       — Это будет сложно, — девушка улыбнулась и прикрыла глаза.       — Но не невозможно, — будто в подтверждение его слов, Джемма чихнула. Значит, правда, нет ничего невозможного.       Завтрак прошел спокойно, никто не бросался едой, не пролил на себя чай и даже не спорил. Возможно это из-за Рождества, ведь сегодня двадцать четвертое декабря. Блондинка уже понемногу свыкалась с мыслью о том, что переспала со старшим братом, и более того, ни капли не стеснялась. Сердцу не прикажешь, как говорится.       — Сестренка, у тебя тут, — Патрик, безусловно, был добрым мальчиком, но, когда он громогласно оповестил всех о заварном креме на губах девушки, та стала, мягко говоря, недолюбливать младшего брата. В частности потому, что сидящий напротив Том, увидев это, неоднозначно ухмыльнулся, что заставило блондинку мгновенно покраснеть, даже нет, побагроветь.       — Спасибо, Патрик, — проскрежетав сквозь зубы, Холланд вытерла рот салфеткой. Хорошо, что все остальные члены семьи были слишком увлечены своими разговорами и не придали никакого значения этой весьма пикантной ситуации.       К полудню все собрались, время идти за покупками. Ведь в независимости от того, в какой части света и на каком континенте вы находитесь, нужно покупать подарки близким. Джемма отчасти любила ходить на шоппинг, а отчасти нет. Чаще всего она не знала, что подарить. Просто невероятно придумать подарок людям, у которых и так все есть.       Долго выбирать не пришлось, на ближайшие сто миль есть только один большой торговый центр. По прибытии в главную обитель милых сувениров, дорогущих аксессуаров и огромных очередей, семейство Холланд разделилось, якобы так никто не узнает о том, какие подарки им достанутся.       Девушка решила идти с отцом и дядей, они наверняка не будут задавать глупых вопросов, обсуждать новые платья и уж тем более смущать и приставать. Конечно было бы неплохо пойти с Томом, но кто знает, чем это обернется? А здесь, скорее всего, предостаточно его поклонников.       В общем, разделившись на три группы, все отправились покупать подарки. Но в конечном итоге Холланды разбрелись кто куда: женщины в спортивный отдел, мужчины — в ювелирные бутики, а подростки — по мелким магазинчикам.       Решив, что лучшим подарком для братьев будет что-то из технологий или новеньких спорттоваров по типу скейтборда, Джемма отправилась на последний этаж. Видимо, Том тоже об этом подумал. И слава Богу, что в лифте оказалось много людей помимо них.       В ее глотке тут же пересохло, стоило только последней женщине выйти, коленки начали трястись, а причиной тому — его рука, сжимающая ягодицы. Лишь бы в лифте не было камер, лишь бы… Вот она, в углу, почти незаметная, черт бы побрал их. Джемма опускает взгляд и прикусывает губу, а Том продолжает, просовывает пальцы под теплый свитер, посылает разряды электрического тока по позвонку своими холодными прикосновениями, находит застежку бюстгальтера, и девушка почти уверена — на его губах хитрая улыбка.       Металлические ставни открываются так же быстро, как исчезает его рука, лицо парня невозмутимо до безобразия, только вот это всего лишь прикрытие. В карих глазах бесята выплясывают танцы у костра, челка, падающая на лицо, бесит настолько, что хочется взвыть, а в мозгу лишь одна мысль: «Какое на ней белье?»       — Помочь с выбором? — Холланд заправляет тихую фразу наимилейшей улыбкой, за которой скрывается бушующий огонь. Он ведь теперь не успокоится, ему понравилось то, как сестра извивалась под ним, как стонала его имя, как целовала… Его дурной разум будет заставлять делать это вновь и вновь, вновь и вновь. Вряд ли Тому когда-то надоест спать с той, которую другому никогда не отдаст. Ведь мысль о том, что кто-то будет владеть этим красивым телом, целовать эту бархатную кожу, слышать этот сладкий голос… Нет, он гребаный собственник, никто и ни за что не будет трахать его сестру, никогда.       — Думаю, я и сама могу справиться, — ее звонкий ответ заставляет парня прекратить свои раздумья. Как же вовремя, иначе он прямо сейчас схватил бы ее за талию и утащил куда подальше, лишь бы полюбоваться и поцеловать.       — Отказы не принимаются, — Холланд широко улыбается. Опять. И Джемма готова поклясться, у него будто раздвоение личности. Наедине с ней брат совсем другой: страстный, сексуальный, словно дикий; но при людях, как всегда, только скромный и по-детски радостный Том Холланд, напоминающий по своей милоте плюшевого мишку. Только вот ей никогда не нравились такие, может блондинка всегда подозревала о другой стороне?       — У меня есть одно условие, — девушка резко остановилась, да так, что парень чуть не врезался в нее сзади. — Никаких прикосновений, — она резко повернулась на пятках и погрозила указательным пальцем. Вряд ли это выглядело угрожающе, скорее смешно.       — Ты настолько сходишь с ума?       — Удивляюсь, как ты свое самомнение в обтягивающий костюм запихиваешь, — Джемма закатила глаза и развернулась, собираясь в первый из бутиков.       — Я пользуюсь утягивающим бельем, — Том усмехнулся и догнал сестру, обнимая ее за предплечье. — Только братские объятия, сестренка, обещаю.       Шоппинг проходил довольно скучно, если брать во внимания тот факт, что рядом с Джеммой постоянно находился тот, по вине которого кружилась голова и мысли в ней гудели, как рой пчел. Холланды все же успели собраться через три часа в назначенном месте. Честно говоря, блондинка даже больше всех спешила на место встречи, потому что терпеть хитрый взгляд Тома, его ослепляющую улыбку, двусмысленные фразы и сексуально прикушенную нижнюю губу не было больше мочи.       Каждое их соприкосновение отдавалось небольшим электрическим зарядом, который зажигал лампочку с надписью: «воспоминания прошлой ночи». Джемма хотела бы не чувствовать себя так нелепо, быть спокойной, как брат, но не могла. Не то чтобы ее терзали сомнения насчет первого раза с родственником, скорее она боялась, что их игра затянется и кто-то узнает.       Что если ночью один из членов семьи все же заходил в комнату? Что если она настолько привяжется к брату, что потом силой не оттащишь? Что если для него это не значит столько же, сколько для нее? Что если с возвращением домой придется делать вид, будто ничего этого не было?       Джемма еле удерживала пакеты в своих маленьких ладошках и тысячи мыслей в своей перегруженной голове. Хотелось поскорее вернуться в домик и принять ванну — единственный, на данный момент, способ избавиться от размышлений и расслабиться не только физически, но и морально.       Спустя час семейство Холландов прибыло на базу, а затем все поспешили на ужин в соседний ресторанчик, совсем не придавая внимания желанию Джеммы остаться дома и отдохнуть. Ну и конечно не беспокоясь о том, что старший брат решил составить ей компанию. Чтобы, как говорится, было не скучно.       — Почему ты не пошел на ужин? — блондинка, ожидая пока наберется полная ванна воды, неотрывно наблюдала за Томом. Как же соблазнительно сокращались его мышцы на спине, пока крепкие руки с набухшими венами выворачивали футболку.       — Решил заняться личными делами, — парень натянул футболку на тело и подошел к сестре, — а потом присоединиться к тебе.       — В ванную со мной пойдешь? Серьезно? — на ее губах играла забавная усмешка, ровно до того момента, пока мужские руки не оказались на упругих ягодицах.       — Ты против? — он был непозволительно близко. Каждый вздох отдавался обжигающим языком пламени на девичьем лице. Она была не в силах вымолвить и слова, стояла точно зачарованная его присутствием. Да и говорить что-то было бы глупо: сказать «нет» — не поверит, «да» — хитро ухмыльнется.       Холланд слишком быстро скрылся на первом этаже, позволяя девушке спокойно выдохнуть и расслабиться. Теперь его близость казалась еще мучительнее обычного.       Джемма тоже поспешила покинуть место случайной встречи и закрылась в ванной комнате, скинула всю одежду, собрала шелковистые светлые волосы в пучок. Горячая вода с толстым слоем пушистой пены, аромат клубничного геля и приглушенный свет — атмосфера была идеальной для расслабления. Оставалось лишь переступить бортики ванны, но что-то останавливало девушку.       Она посмотрела на свое обнаженное тело в зеркале, провела кончиками пальцев по небольшим грудям, выпирающим ребрам, низу живота и округлым бедрам. По коже пробежались мурашки, то ли от холодных пальцев, то ли от мысли о брате, но действовала Джемма безоговорочно и без раздумий: ловко провернула замочек двери обратно и легла в воду.       Все тело практически сразу обмякло от горячих ласк воды, мышцы расслабились. Из головы тут же вылетели все мысли, осталось только наслаждение запахом клубники и едва ощутимое касание белой пены.       Девушка не следила за временем, казалось, что она лежит здесь уже около часа, но вода по-прежнему была слишком теплой. Дверь бесшумно открылась, поэтому чье-то присутствие невозможно было бы ощутить, если бы не ворвавшийся столб прохладного воздуха. Джемма распахнула глаза, но тут же успокоилась, когда увидела Тома.       Ей все еще не верилось, что брат хотел принять ванну совместно, да ей вообще не верилось, что вчера они переспали. Но противоречить этому факту Джемма не собиралась, да и не хотела. А Том уж тем более.       Для него это не было целью жизни, но как только сестра стала проявлять такие знаки внимания, смущаться его всегда и везде… Не пришлось долго размышлять, чтобы понять в чем дело. Тогда парень и заметил за собой нездоровую симпатию к родственнице. Его это не пугало, лишь интриговало, а после их секса вовсе стало еще интереснее. Ему нравилось в ней буквально все: лисьи глаза цвета нефрита, блестящие волосы, напоминающие тягучий мед, изящная худоба, а особенно вздернутый носик, покрытый едва заметными веснушками. Помимо этого актер беспрекословно влюбился в ее звонкий голос, заливистый смех и сложный характер. Бывало Джемма грустит в канун Хэллоуина, а затем придумывает яркий макияж и на ее лице сияет самая яркая улыбка, которую только можно представить. Или тот случай, когда она рассказывала про свое любимое платье, которое в один миг стало ей ненавистно.       Джемма была разной, но в любом своем образе любима Томом.       — Не думал, что ты решишься, — девушка неотрывно наблюдает, как парень стягивает влажную футболку со своего тела. Видимо домашние тренировки никто не отменял.       — Просто забыла закрыть, — на ее губах коварная улыбка, а его штаны уже отправляются на кафельный пол, следом за футболкой.       — Даже не отведешь смущенный взгляд? — брат без капли сомнений спускает боксеры, следя за заинтересованным взглядом младшей сестры. Но как только она видит его ехидство, тут же закрывает глаза и с головой опускается в толщу воды, предпочитая избежать неловкого момента. Который уже и так произошел.       Том всегда умилялся ее стеснению и румяным щекам, однако сейчас в голове застревал только образ развратной и сексуальной Джеммы, которая извивалась под ним и сладко стонала его имя. И этот образ уж никак не сочетался со смущенной младшей сестренкой. Которая, к слову, в данный момент лежала в сантиметрах от него абсолютно голая, прикрываемая лишь невесомой полупрозрачной пенкой.       Парня не надо было просить или уговаривать, он аккуратно залез в ванну, после чего блондинка вынырнула обратно. Ее дико смущало такое положение, но в то же время возбуждало, ведь их ничего не отделяет друг от друга. Желание медленно закрадывалось где-то глубоко в сердце и приятной волной разносилось по всему телу.       — Зачем ты это делаешь? — голос Джеммы прозвучал необыкновенно тихо и грустно.       — Делаю что? — парень недоуменно взглянул на нее.       — Шутишь надо мной, потом хочешь переспать, трахаешь, пока родители вне дома, ведешь себя, как будто мы пара. Зачем влюблять меня в себя еще больше, чтобы сделать расставание еще болезненнее?       Ее слова лишь смешат актера, он искренне заливается смехом и искренне не понимает, откуда в ее светлой голове такие противные мысли.       — Джемма, боюсь, все не так просто.       — Так объясни для непонятливых, — она и сама не понимает, зачем затеяла этот разговор, но рождественские каникулы скоро закончатся, они вновь разъедутся, а воспоминания и тяга к брату останутся и не факт, что на короткий срок. Ей просто нужно знать, для чего все это и правильно ли?       — Ты не представляешь, как мне хорошо с тобой, — Том меняется с ней местами и укладывает на себя, сжимая в крепкое кольцо рук. Аромат ее тела едва слышим, но он так дурманит.       — Раньше я думал, что все братья это ощущают, но, когда у тебя мурашки в животе от одного взгляда на сестру даже в нелепой пижаме, когда ты хочешь прижимать ее к себе и целовать каждый миллиметр кожи — это определенно ненормально. Да, границы естественного и разумного сейчас размыты, у каждого свое понятие о «нормальном», но даже меня смущает факт этого безграничного желания видеть тебя рядом со мной. Не только как сестру, друга, но и как ту, которую я люблю не только платонически и духовно, но физиологически и телесно. Я вижу, как смотришь на меня. Думаешь, я дурак? Не будь я уверен в твоих чувствах, не за что не полез бы к тебе в трусики, — он тихо усмехнулся и губами коснулся влажных волос Джеммы.       — Что мы будем делать? — девушка сейчас напоминала наивного ребенка, который готов услышать лишь хорошие новости, а иначе разревется и будет дуть губы.       — Я не знаю, честно, — Холланд глухо прохрипел, — обещаю, что мы с этим разберемся, но потом, ладно? Мне очень трудно держать себя в руках, когда ты лежишь на мне абсолютно обнаженная и заведенная.       — С чего ты взял, что я заведенная? — Джемма звонко рассмеялась, смех эхом отдавался от кафеля и придавал атмосфере непринужденности и задора.       — Ты увидела меня, крошка, — его слова придыханием коснулись тонкой девичьей шеи, заставляя томный вздох сорваться с приоткрытых губ блондинки.       — Холланд, ты себя переоцениваешь, — она действительно старалась держаться уверенно, только вот беда — рядом с ним дыхание перехватывает, коленки трясутся и мысли путаются. Рассчитывать на здравый смысл и благоразумное поведение рядом с Томом точно не стоит, потому что крыша не стоит на месте — улетает в отпуск.       Парень не отвечает, его руки скользят по телу Джеммы плавно и нежно, под водой они едва ощутимые, но не менее возбуждающие. Тонкие пальцы выводят замысловатые узоры на бедрах, медленно спускаются к промежности и не сильно настаивают раздвинуть ножки. Девушка до безумия смущается, ведь в зеркальном потолке все видно и то, как завороженно брат смотрит на ее приоткрытый рот и разведенные бедра, еще больше вгоняет в краску.       Ему до безумия нравится наблюдать за ней раскрепощенной, но в то же время стеснительной. Факт того, что никто ее такой не видел, льстит и кружит голову еще больше.       Ему не приходится долго ласкать ее, девушка слишком быстро возбуждается, поэтому указательный палец с легкостью проникает в лоно. Первый стон доносится до слуха Холланда, а член уже колом стоит и мучительно ноет.       Ему нужно пару секунд, чтобы ввести второй палец и начать плавные движения.       Ему хочется до умопомрачения мучить сестру, потому что она надела сегодня в торговый центр слишком глубокий вырез.       Но вот проклятье, терпеть свое собственное возбуждение нет сил. Том находит нежную аккуратную ладошку сестры и опускает ее на свой пенис, но Джемма не против. Нет, она определенно не против слышать его хриплые стоны и наблюдать за его подрагивающими веками.       Блондинке дико нравится ощущать его пальцы в себе, но мысль о том, что она может получить гораздо большее и быть намного ближе с братом, будоражит. Решение руководить процессом приходит в голову молниеносно. Девушка поворачивается на живот и аккуратно насаживается на каменный член. Боль все еще отдается спазмами по всему низу живота, но картина, открывающаяся перед глазами, заставляет забыть об этом: Том с запрокинутой головой и прикрытыми глазами приоткрывает рот и облизывает без того влажные губы, его цепкие пальцы сжимают бортики ванной до побеления костяшек, влажные волосы хаотично растрепаны. Более сексуальный вид трудно представить.       Вода плескается и выпрыгивает на плитку, она уже стала прохладной, но тела молодых настолько разгоряченные, что им плевать. Точно так же, как и плевать на звук открывающейся входной двери.