А кто говорил, что будет легко?

Дни на сменах пролетали незаметно. Каждый раз новые вызовы, не похожие на предыдущие. Иногда было что-то простое, с чем с лёгкостью смог справиться и студент, иногда было неимоверно сложно, рискованно и опасно. Именно за это я люблю свою работу. Каждый раз новая доза адреналина, заставляющая кипеть кровь. Моника Санчес оказалась лучшим напарником, о котором только можно было мечтать. Её реакции мог бы позавидовать любой патрульный или офицер, работающий в полиции долгие годы. Её смекалка никогда не подводила нас во время вызова. Её инстинкт самосохранения спасал нас уже сотню раз. Это был обычный субботний день, не предвещающий ничего особенного. Обменявшись любезностями с сержантом Платт и выслушав от неё парочку нравоучений, я заступила на смену. У кого-то утро начинается с кофе, у кого-то со споров о том, кто же сегодня сядет за руль. Наблюдая издали за детективами отдела расследований, мы с напарницей едва сдерживали смех. - Эрин, ты не можешь постоянно садиться за руль. Это удар по моей репутации, - слышался возмущённый голос Джея Холстеда. Но Эрин Линдсей была не преступна. Одним лишь взглядом она заставляла напарника замолчать и согласиться с нелёгкой долей езды на пассажирском сидении. Недовольно закатив глаза, мужчина занял отведённое для него место. - Хорошо, что мы придумали свою систему, как будем делить водительское сидение. Как обычно? – я посмотрела на Санчес и та, в свою очередь, тут же достала две зубочистки. - Кто вытянет сломанную, тот разделит учесть детектива Холстеда, - на полном серьёзе произнесла девушка. - Звучит как приговор. Не находишь? – усмехнувшись, произношу я, указывая на левую руку патрульного. Разжав ладонь, я вижу целую зубочистку, означающую лишь одно. Сегодня определённо мой день. - Только не плачь, - интонацией победителя произношу я и сажусь за руль с гордо поднятой головой. Как правило, первая половина смены проходила в тихой и, можно сказать, в уютной обстановке. Неправильная парковка упёртой женщины, отказывающейся принимать свою вину. Подросток, попытавшийся украсть в супермаркете упаковку чипсов и бутылку газировки. Мужчина, расплатившийся поддельными деньгами за обручальное кольцо, кое пару недель назад он заложил в одном из ломбардов. Для середины декабря погода стояла просто прекрасная. Припарковав машину неподалёку от парка Джонкил, мы с Санчес медленными шагами патрулировали территорию, разговаривая о чём-то своём. - Джеймс сделал мне предложение, - вдруг произнесла она таким тоном, будто говорит о чём-то обыденном. - Правда? Моника, я поздравляю. Давно пора было это сделать, - крепко обняв девушку, я погладила её по плечу. - Да. Как дела с Рузеком? – ехидно спрашивает она, пряча руки в перчатки и ёжась от холода. - Ты была права. Я нравлюсь ему, - Моника смотрит на меня взглядом, в котором без труда можно прочесть: «Я же говорила». - Офицеры, сюда. Здесь тело женщины, - раздаётся пронзительный крик девочки, появившейся буквально из неоткуда. Подорвавшись, мы побежали к очевидцу, оказавшись на месте, сердце замерло на долю секунды. У реки лежало тело избитой до полусмерти девушки в порванной в клочья одежде. - Ким, я постараюсь найти преступника, ты вызови подмогу, - скомандовала Санчес и отправилась на поиски того, кто смог сотворить подобное с девушкой, которой от силы было 16 лет. Нащупав пульс, я облегчённо выдохнула, понимая, что, скорее всего, девушку удастся спасти. Преступник, очевидно, был уверен, что жертва уже мертва. Найти его и засадить за решётку было делом времени. Хэнк Войт и его команда без особых усилий найдут подлеца. В этом я не сомневалась не на секунду. Парамедики и отдел расследований, как обычно, прибыли в течение десяти минут. Ознакомив специалистов с делом, я тут же направилась в сторону, в которую ушла напарница. - Моника, где ты? Я иду на помощь, - быстро спросила я, замерев на перекрёстке, возникшим предо мной. - Я на заброшенном складе на западе Шуберт авеню. Преступник один и, возможно, вооружён, - доложила девушка. - Принято, - коротко отрезала я. Подойдя к нужному складу, я достала оружие, и, отворив металлическую дверь, проникла внутрь. В помещении была кромешная тьма, лишь едва заметные лучи света проникали через узкие щели. Подготовив фонарь, я шла, осторожно ступая по бетонному полу, стараясь не споткнуться о железные предметы, разбросанные по всему складу, дабы не привлекая внимания беглеца. Где-то вдали слышался голос Санчес и, подключив интуицию, я шла на её голос, желая скорее помочь напарнице. Завернув за угол, я увидела яркий свет, проникающий, скорее всего, из грязного пыльного окна. Затаив дыхание, я шла на свет и голос девушки, которая пыталась отговорить мужчину совершать ещё одно преступление. Пред моим глазами предстал светловолосый мужчина, ростом примерно 175 см. Стоя ко мне спиной, он загораживал девушку, но я знала, что она здесь. - Подними руки вверх и медленно повернись ко мне, - требовательно произнесла я, но мужчина никак не отреагировал. - Стреляй, Ким, - прошептала Моника и, послушав её, я нажала на курок. У преступника не было ни малейшего шанса. Пуля попала прямиком в затылок, заставляя алую кровь разлететься в разные стороны. Тело мужчины с грохотом упало на бетон, и то, что я увидела после, привело меня в ступор, вызывая некий паралич. Я видела Монику Санчес, которая едва держалась на ногах. Меж её рёбер была воткнута арматура, которую мужчина вонзил буквально минуту назад. - Ким, - хрипит она и падает рядом с мёртвым телом мужчины, который посмел сделать это с ней. Именно сегодня, в этот злосчастный день инстинкт самосохранения подвёл её. Все мои дальнейшие действия были совершены на автопилоте. Попытка первой помощи, вызов скорой, сопровождение в Чикаго Мед. В зале ожидания больницы было довольно много народу, но мне казалось, что я нахожусь одна в помещении. Прикосновение чьей-то руки к моему плечу заставило меня прерваться от размышлений и само пожирания. Подняв глаза и увидев перед собой сержанта Платт, Хэнка Войта и остальных из отдела расследований, я издала протяжный выдох. - Ты думала, что мы оставим тебя в трудную минуту одну? – непривычно трепетным голосом произнесла Платт, приобнимая меня за плечи. Тут же я почувствовала на себе объятия всех, кто пришёл меня поддержать. В эту секунду я была готова раствориться в этих людях. - Простите, - неловко произнёс Уилл Холстед, который недавно вернулся в Чикаго, - Мне жаль, но Моника Санчес скончалась пять минут назад. Примите мои соболезнования, - он виновато похлопал меня по плечу, заглядывая в глаза, как провинившийся щенок. Будто это его вина и это не даёт ему покоя. В глазах тут же начало темнеть, голоса посторонних людей превратились в шум, давящий на мозг. Обессиленная, я рухнула на кресло, запустив длинные пальцы в волосы. Не представляю, сколько прошло времени, но придя в себя, я заметила лишь одного Адама, сидевшего подле меня. - Ей было всего двадцать пять, - прошептала я, глядя на мужчину красными от слёз глазами, - На её месте должна была быть я. Понимаешь? Я, - буквально выкрикнула я, тем самым привлекая внимания пациентов, врачей и медсестёр. - О чём ты говоришь? Успокойся, прошу тебя, - заботливо произносит он, беря моё лицо в свои ладони. Он смотрит на меня своими открытыми, карими глазами и от этого я постепенно успокаиваюсь. Дыхание нормализуется. Я перестаю дрожать. - Её парень сделал ей предложение. Она должна была выйти замуж, стать счастливой. Но что вместо этого? Вместо этого какой-то ублюдок вонзил в неё арматуру, - ком вновь подступает к горлу, заставляя мой голос дрожать. Почувствовав это, Рузек прижимает меня к себе настолько крепко, что становится тяжело дышать. <…> Стоя напротив мраморной плиты, на которой сегодня появилось новое имя, я думала о том, что Моника была не только лучшим напарником, но и другом, который поддержит тебя в любой момент и никогда не оставит в беде. Её звонкий смех долгое время будет звучать в моей голове, а искренняя улыбка будет стоять перед глазами. Пройдут годы, но я никогда её не забуду.