Blood is thicker than water

      Хейл смог окончательно расслабиться где-то спустя час, позабыв о своих проблемах. Пошло все к чёрту: сраная Элизабет, школа, Элис, Эмметт, домашка, стояк, который в конце концов перестал беспокоить его. Сегодня был тот самый вечер, когда он мог ни о чем не волноваться, а просто вновь почувствовать себя дома, поиграть в приставку, поесть пиццу, словно им с Роуз вновь было по десять лет, когда они частенько проводили вечера подобным образом. Само собой, когда она не была на каком-нибудь из тысячи дополнительных кружков. Ему всегда было мало её внимания, она была недоступна, вечно занята, ей все время нужно было бежать куда-то. Может быть, он так остро воспринимал происходящее из-за смерти матери? Эсми покинули его, отец завел новую женщину, а Роуз, единственное, что у него осталось, предпочитала проводить время за уроками, с подружками, на тренировках, но только не с ним. Возможно, ему стоило сходить к психологу и рассказать о проблеме?       Эти мысли появились у Джаспера в голове, когда они продолжали играть в игру. Он немного отвлекся, замирая, отчего в его персонажа прилетел пиксельный ящик, брошенный смеющимся врагом, а затем — рыжий лис отправился на небеса. Розали гневно зарычала, несдержанно ударив ребром джойстика о пушистый ковер, слишком увлеченная игрой.       — Твою мать, Джас, мы проиграли! Какого черта ты просто стоял и смотрел на то, как тебя убивают?!       Парень тяжело вздохнул, вытирая лицо ладонями, чувствуя, как сестра гневно смотрит на него, готовая прожечь дыру в его голове.       — Да блин! Джойстик затупил, вот и всё! — агрессивно, но не слишком уверенно отозвался он, внезапно поднимаясь на ноги, сам не зная зачем.       Блондинка удивленно взглянула на него сверху-вниз, медленно откладывая джойстик. Барби также приподнялась, лениво виляя хвостом, готовая следовать за Джаспером, в надежде на то, что он отправится на кухню и даст ей что-нибудь вкусное. Чтобы не выглядеть совсем уж круглым идиотом, Хейл решил взять пустую коробку из-под сока и пиццы, дабы отнести их на кухню и выбросить, словно в нем внезапно проснулась любовь к чистоте.       Удаляясь, он чувствовал, как сестра смотрит в его спину. Барби семенила рядом, касаясь теплой шерстью его лодыжек, едва ли не пихая, чтобы он не смел забывать о ней.       — Эй! Мелкий, что за дела?! — Роуз начала возмущаться, пользуясь собственным секретным оружием — дурацким детским прозвищем Хейла, которое она сама же придумала для него, а затем его стали так звать в младшей школе, так как тогда он был низкий и щуплый. К тому же, сестра появилась на этот свет раньше, чем он, но всего лишь на пять минут! Неужели он заслужил носить титул «мелкого» всю жизнь только из-за этого?       Она знала, что он взбесится только сильнее, но зато не станет уходить от разговора или бросать игру. Хороший, но не самый мудрый ход. Но откуда сестре было знать, в чем причина его раздражения? Наверное, она думала о чем угодно, но только не о том, что у её брата вдруг обнаружились дурацкие психологические проблемы, напрямую связанные с ней. Интересно, что бы она сказала, если бы узнала, что он хочет взять её прямо сейчас? Швырнуть на чертов диван в гостиной, а затем ворваться в неё так крепко, чтобы она и думать забыла о глупой игре и своем обезьяноподобном дружке.       Эти мысли промелькнули в сознании блондина так резко и быстро, словно искры, что он даже испугался, вновь замирая, на этот раз перед мусоркой, куда только что отправил ненужные коробки.       Барби, ждущая у его ног, требовательно заскулила, встав на задние лапы, чтобы зацепиться за его брюки, срочно требуя хоть какого-нибудь лакомства.       Блять, ну и дерьмо! Что с ним происходит? Что это за дрянь? Внезапно нагрянувший спермотоксикоз? Но с чего бы вдруг? Уж чем-чем, а самоудовлетворением Хейл не забывал заниматься, в отличие от уроков или какой-нибудь подобной ерунды. Да, конечно, у него давненько не было секса, ведь Мария отчалила еще в начале лета, но это не значило, что после четырехмесячного перерыва у него вдруг должен был встать член на сестру. Неужели вокруг нет других женщин? Взять в пример хотя бы Элис! Девчонка явно запала на него, а он, вместо того, чтобы присмотреть к Брендон, дрочит на собственную сестру. Сюжет для дешевого порно. От всех этих мыслей парню стало так тошно, что он был готов пойти и прочистить желудок, в надежде, что после этого мероприятия ему станет легче. Возможно, во всем виновата пицца с анчоусами, которые не захотели уживаться в желудке с апельсиновым соком, но его действительно слегка подташнивало.       Ретривер вновь требовательно заворчала, поэтому Хейл машинально потрепал собаку по холке, заглянув в большие влажные темные глаза. Собака смотрела на него с таким выражением, словно сейчас расплачется. Чертова манипуляторша.       — Ладно, так и быть, погоди, — тяжело вздохнул блондин, направляясь к холодильнику, чтобы достать сыр.       Пока он отрезал собаке пару ломтиков, на кухне появилась сестрица. Она оперлась о кухонную тумбу позади них, наблюдая за тем, как Джаспер кладет сыр на влажный нос Барби, а та, виляя хвостом, словно метелкой, ожидает нужной команды.       — Джас… Я хотела поговорить, — Роуз не успела закончить свою робкую фразу, так как блондин отрывисто прервал её.       — Можно.       Правда, он обращался к собаке, а не к сестре, но эти слова можно было интерпретировать по-разному.       По кухне раздался щелчок от смыкания зубов, а затем — характерное чавканье. Сыр был съеден ретривером за одну секунду. После в помещении повисла неприятная тишина. Джас оглянулся на сестру, видя, что она нерешительно перебирает светлые локоны, явно подбирая слова.       О чем она хочет с ним поговорить? А что если вдруг…она что-то подозревает? От этой мысли тело парня прошиб холодный пот, хотя, в помещении было тепло. Он сглотнул, вытирая взмокший лоб тыльной стороной ладони. Господи. Ничего ещё не произошло, а он так сильно накрутил сам себя, что теперь начинает страдать некой разновидностью мании преследования. Ну и бред. Ничего не случилось. Ничего. Он был готов повторять эти слова у себя в голове, словно мантру, в надежде на то, что все вновь станет нормальным. У него просто встал член, пока сестра сидела у него на плечах, а его голова находилась между её бедер, а затем Роуз привиделась ему, пока он смотрел порно. Он ведь даже не закончил! Так что, можно сказать, что он, технически, не дрочил на неё.       — Знаешь, ты только не злись, я просто хочу тебе помочь, — блондинка выставила ладони вперед, как бы говоря о том, что она безоружна и открыта перед ним, поэтому он должен выслушать её.       — Помочь с чем? — его голос прозвучал устало, совсем не так, как хотел сам Джаспер.       Они замерли, глядя друг на друга, стоя посреди кухни. Наверное, стоило присесть и нормально поговорить, но Джаспер слишком завелся, а Розали видела это, поэтому решила начать разговор как можно скорее, хотя, вероятно, она планировала сделать это совсем в другой обстановке.       Девушка тяжело вздохнула, приглаживая волосы и отбрасывая хвост за спину, прекращая нервно теребить его.       — Ты такой нервный и угрюмый в последнее время. Я понимаю, что на тебя влияет переезд, новая школа и так далее. Я не хочу говорить тебе, что делать, ты и сам знаешь, просто… Ну, я знаю, что ты скучаешь по Питеру и Шарлотте, а новых друзей пока что не нашел, это сложно, но я подумала, может быть, ты захочешь пойти в пятницу на вечеринку к Эдварду? У его семьи дом за городом, там есть крытый бассейн, бильярд, выпивка, — она осеклась, видя, что Джаспер нахмурился и открыл рот, чтобы отказаться. Блондинка нетерпеливо затараторила, собираясь остановить его. — Погоди! Не отказывайся так быстро. Там будет не только наш класс, но и ещё кое-какие ребята из школы. Обычно на таких вечеринках весело! Разве ты забыл о том, как ты отрывался в Бостоне?       Блондин закатил глаза, демонстративно вздыхая. Он немного помедлил, прежде чем ответить, старательно не глядя сестре в глаза, чтобы она не могла понять его настроение.       — Существует одна проблема, Роуз. Мы больше не в Бостоне. Я, как ты говоришь, отрывался на вечеринках, где были мои друзья или… — он слегка запнулся, прежде чем смог с трудом произнести это имя, звук которого неприятно кольнул его где-то в области сердца. — Мария. Но теперь все иначе. Здесь всё чужое. Я знаю, что ты, мисс идеальная девочка, уже успела подружиться со всеми, сменила круг общения, нашла себе парня, и живешь счастливо. Поэтому, иди на вечеринку и развлекись, как следует, а я займусь чем-нибудь поинтереснее.       Он закончил, чувствуя, как часто вздымается грудь, так как от гнева, который охватил его тело, Джаспер запыхался, словно пробежал целый квартал. Теперь он отважился обжечь сестру взглядом, но, к сожалению, не увидел ответной ненависти. Зеленые глаза напротив светились печалью и были слегка влажными. Сестра поджала дрожащие губы, чтобы скрыть тот факт, что он ранил её. Чёрт.       — Я… Ты ведешь себя, как ребенок, Джаспер, который вымещает на мне недовольство собственной жизнью. Думаешь, я в восторге, что мы переехали? Ни капли! Но нам нужно двигаться дальше, учиться, дружить с кем-то, просто жить, а не страдать по прошлому. Если ты этого не понимаешь и винишь меня во всех своих бедах, то… Пошел ты к чёрту! — она выкрикнула последние слова так громко, что Барби, лежащая у ног Джаспера, испуганно вздрогнула.       Внезапно входная дверь хлопнула, а через секунду в столовой показался их отец: уставший, с темными кругами под глазами, слегка растрепанный и явно торопящийся куда-то.       — Юная леди, как вы выражаетесь? — Карлайл попытался сделать так, чтобы его голос прозвучал сурово, но он прозвучал устало.       Розали моментально преобразилась в лице: часто заморгала, стараясь высушить глаза, медленно втянула воздух носом, стараясь успокоиться, расслабила губы, прежде чем повернуть к отцу, который, должно быть, случайно услышал последнюю фразу, сказанную ею.       — Прости, пап, мы просто дискутировали кое о чем с Джаспером, — произнесла она, быстро обняв отца, который распахнул руки для секундных объятий, но тут же двинулся дальше, даже не сняв пальто.       — Джаспер, в последнее время ты выказываешь больше агрессии и недовольства, чем обычно, — сухо заметил Карлайл, протянув сыну руку для такого же быстрого рукопожатия. Ладонь отца была на удивление теплой, хотя, от него самого веяло холодом улицы. Солнце уже село, поэтому температура за окном заметно упала.       — Извини, отец, я постараюсь сделать с этим что-нибудь, — со всей серьезностью ответил Хейл, наблюдая за тем, как Карлайл треплет Барби за ухом.       — Я бы поговорил с тобой по душам, но сейчас, к несчастью, у меня нет времени. Я заехал буквально на пару минут. Одному моему пациенту стало хуже, нужно делать операцию, так что, думаю, что я вернусь только под утро, — мужчина открыл холодильник, скользя по содержимому беглым взглядом, словно не совсем понимал, что ему требуется сделать. Он устал, действительно устал. — Розали, милая, будь добра, собери мне что-нибудь поесть с собой, а я пока переоденусь.       Отец сдался, попросив помощи у сестры, прежде чем удалиться наверх. Барби было последовала за ним, но потом замерла на входе в столовую, оглянувшись назад. Понимая, что Джаспер никуда не собирается, собака вернулась к нему, вопросительно взглянув на блондина, как бы молча спрашивая, собирается ли он идти куда-нибудь?       Розали с каменным лицом бросилась собирать отцу контейнеры с едой. Хейл чувствовал себя глупо. Они только что поругались, затем отец отчитал его, хоть и в мягкой форме, но всё же. Приносить извинения — это совсем не его конёк, но он понимал, что обидел сестру зря. Как и всегда.       Неловко кашлянув, он, подходя к ней ближе, пробормотал.       — Прости. Я не хотел быть таким грубым.       Розали бросила на него короткий взгляд, который был полон обиды.       — Ничего.       Это было всё, что она ответила, прежде чем отойти к кухонной тумбе в поисках бумажного пакета, куда можно было бы упаковать еду.       Блять. Всё было действительно плохо.       Гордость Хейла, как обычно, сыграла с ним злую шутку, потому что парень решил, что сейчас самое лучшее решение — это оставить её. Розали остынет, немного отойдет, займется чем-нибудь другим, а потом простит его, и все будет как обычно. Чаще всего, у них двоих бывало именно так.       Джаспер вернулся в гостиную, выключил приставку, вернул цветок на место, а затем удалился наверх в свою комнату в сопровождении Барби, которая ходила за ним по пятам. Щелкнув выключателем, парень прикрыл за собой дверь, слыша, как отец закрывает шкаф в родительской спальне.       Барби тут же запрыгнула на его кровать, растянувшись на покрывале, молча наблюдая за Джаспером, который решил, что самый лучший способ отвлечься от происходящего — это заняться домашним заданием. Завтра был всего лишь вторник, даже не четверг или пятница. Новые выходные были так не скоро, что ему захотелось взвыть от этой мысли.       Сев за стол, парень открыл дневник, чтобы свериться с домашним заданием, затем включил компьютер, чтобы поставить какую-нибудь музыку, дабы ему было не так скучно. В этот момент в дверь комнаты тактично постучали, а через секунду на пороге возник отец. Карлайл сменил рубашку на футболку и держал пальто в руках.       — Прежде чем уйти, я хотел сказать тебе пару слов, — тон мужчины был назидательно-дружелюбным. Джаспер слышал этот тон сотни раз в своей жизни — обычно так начинались все серьезные разговоры.       — Я слушаю, — ответил он, разворачиваясь на офисном стуле по направлению к двери, чтобы видеть отца лучше.       Доктор Хейл кивнул, заходя в комнату и присаживаясь на свободный стул, стоящий рядом со столом Джаспера.       Карлайл всегда знал, что нужно сказать детям, какую мораль следует донести до них. Он был хорошим отцом во всех смыслах, правда, уделял детям не так уж много времени, а после смерти Эсми стал холоден, но, надо отдать ему должное, ему удалось воспитать детей должным образом, отчасти благодаря тому, что мужчину призывал их к отрытому диалогу, как сейчас.       — Сын, я знаю, что тебе не просто дался этот месяц: переезд, новая школа, новые люди, но прошу тебя, не забывай о том, кто ты есть и о том, что ты должен делать. Твоя задача — это прилежно учиться, чтобы удачно выстроить жизнь. Вам, подросткам, тяжело, мне ли не знать, но ты должен быть сильным. У тебя есть все мы, я, Лиз, твоя сестра. Она — это человек, который знает тебя лучше всех, не думаю, что есть смысл обижать её. Я слышал часть вашего разговора, так вышло. Думаю, ты был не прав, да и ты сам это знаешь. Извинись перед Розали, она не заслуживает несправедливых обвинений. Ей тоже тяжело, как и тебе.       После того, как Карлайл закончил свою негромкую, но убедительную речь, Джаспер чувствовал только одно. Острое чувство обжигающего стыда. Боже! Будто он и сам не понимал, какой он мудак, как он подводит свою семью, обижает сестру и так далее. Они все были такими святыми, а он — паршивая овца. Впрочем, ничего нового. Честно сказать, морали отца, который почти не бывал дома, были еще хуже, чем советы Лиз. Редко, но метко.       — Я тебя понял, папа, — он постарался сделать так, чтобы его голос прозвучал как можно спокойнее, но вместо этого он пробурчал эти слова.       Карлайл, внимательно смотревший на него, внезапно слабо улыбнулся, а затем потрепал сына по плечу, прежде чем встать.       — Прекрасно. Удачной работы.       — Тебе тоже, пока.       Прикрыв за отцом дверь, Джаспер сел обратно за стол, возвращаясь к выбору плей-листа. Этот разговор слегка выбил его из колеи. Он только собирался отвлечься, как отец еще раз напомнил ему о том, кто он есть на самом деле — самый хреновый сын на планете. Эта мысль заставила парня хмыкнуть себе под нос. В конце концов, он поставил весь список своих песен на воспроизведение в произвольном порядке, а потом открыл учебник по экономике, чтобы прочитать нужный параграф.       Спустя несколько минут заиграла очередная знакомая песня, отчего Хейл даже отвлекся, перестав читать «увлекательнейшую» тему про девальвацию и инфляцию. Мысли по поводу экономических процессов совершенно не укладывались у него в голове, поэтому он просто решил послушать музыку пару минут, чтобы как-то сосредоточиться.

Shame, such a shame, I think I kind of lost myself again*.

      Слова песни, спетые солистом Massive Attack, которые он слышал миллион раз до этого, никогда не казались такими жизненными, как сейчас.       Унылые мысли вновь захватили Джаспера, поэтому он развернулся на стуле, глядя в сторону окна, за стеклом которого ветер трепал кроны желтых деревьев, растущих около дома. Вечер обещал быть не таким дурацким, но все пошло не так. Парень наоборот думал, что ему удастся расслабиться, забыться, но, нет, Роуз и отец решили промыть ему мозги на тему того, как и что он должен делать. Для полного счастья не хватало только нравоучений Лиз, которая добавила бы, что ему стоит пить больше ромашкового чая и начать заниматься йогой. Хуйогой.       Пока он витал в своих мыслях, песня вдруг прервалась звуком пришедшего сообщения в одной из соц сетей. Удивленно вскинув брови, Джаспер развернулся на стуле, сделав пару щелчков мышью, открывая окно с браузером.       Это была Элис. Кто бы сомневался.

«Салют! Хотела передать тебе домашку по химии на завтра и напомнить, что ты обещал послушать плейлист, который я тебе скинула».

      Ниже прилагалась фотография с домашним заданием, записанным в тетради Брендон, а также стикер с забавным котом, который слушал музыку и дергался ей в такт.       Это вызвало у Хейла кривую улыбку, несмотря на то, что Эл была слегка навязчива, по его мнению, но ведь она, вроде как, заботилась о нем, прислала домашку.       «Спасибо за химию, я совсем забыл о ней. Как раз собирался послушать плейлист, сидя за домашкой по экономике — очень увлекательное чтиво».       Он также оставил в конце стикер с умершей собакой, над которой кружили мухи. Джас понимал, что соврал девушке про плейлист, но сейчас он был не готов это слушать. Может быть, чуть позже.       В конце концов, Хейл проболтал с Эл еще какое-то время, пока делал уроки, отвлекаясь на то, чтобы ответить девушке. Зато ему было не так скучно, как обычно. Едва он закончил и закинул последний учебник и тетрадь в рюкзак, как из-за двери послышался голос сестры, которая, должно быть, вышла из своей комнаты.       — Нет, Эмм, сейчас уже слишком поздно, чтобы ехать куда-то.       Эти слова словно отрезвили Джаспера, вернули его на землю. Какого черта?! Он вновь почувствовал злость и что-то ещё: острое, горячее чувство, которое было хорошо ему знакомо. Ревность.       Блондин вскочил на ноги, собираясь открыть дверь, но едва не получил ею по лбу, так как Розали сама заглянула в комнату. Парень опешил, столкнувшись с девушкой, которая чуть не выронила телефон из рук.       — Ох, погоди минутку, — ошарашено произнесла она, отодвигая телефон от уха, глядя на Хейла снизу-вверх. Розали выглядела так, словно хотела что-то сказать ему, но вместо этого бросила взгляд на Барби, которая следила за ней темными глазами. — Идем гулять.       Золотой вихрь пронесся мимо Джаспера, а затем исчез за дверью вместе с Роуз. Дерьмо.       Парень злобно скрипнул зубами, несколько мгновений стоя около двери и глядя на нее, словно пытался увидеть там что-то интересное. Внизу послышался звук хлопнувшейся двери, который заставил его пошевелиться и вернуться обратно за компьютер.       Часы показывали одиннадцать часов вечера. До сна было еще минимум пару часов, так что, Хейл решил, что его сможет успокоить только какая-нибудь игра и, возможно, плейлист Брендон, но это вряд ли.       Он слишком увлекся, играя в «Ведьмака», поэтому не услышал, что Роуз и Барби вернулись. Должно быть, ретривер рвалась в его комнату, а он не слышал, поэтому непроизвольно вздрогнул, видя, что дверь приоткрылась. Ретривер скользнула через щель, радостно виляя хвостом, устремляясь к нему. Фигура Розали лишь мельком показалась в дверях, а затем девушка вновь исчезла. Кажется, она была не просто обижена, а смертельно оскорблена.       Хейл смог оторваться от компьютера только спустя несколько часов. Электронные часы угрожающе светились в темноте, оповещая парня о том, что время близится к трем часам ночи. Лучше бы он закончил раньше, а не решил пройти еще пару квестов. Завтра в школе он очень пожалеет о том, что опять неправильно расставил приоритеты, но это будет завтра.       Зевнув, Джас поднялся на ноги, разминая затекшую спину. Барби мирно сопела на его постели, свернувшись в золотистый клубок. За окном завывал ветер, а в стекло барабанил дождь. В остальном, кажется, в доме было тихо. Он приоткрыл дверь и выглянул в коридор — свет в комнате сестры не горел. Кажется, придется мириться с ней завтра, если она будет в подходящем настроении. Блондин направился в ванную комнату, чтобы почистить зубы и подготовиться ко сну.       Вернувшись, Хейл открыл дверь и замер на пороге, не веря своим глазам. Неужели он переиграл в компьютер, отчего у него начались галлюцинации?       Роуз лежала под одеялом в его постели, взбивая свою подушку с розовой наволочкой, стараясь уложить её поудобнее. Заметив Джаспера, она замерла, а затем все-таки уложила подушку, рухнув на нее.       — Я не могла заснуть. На улице гроза: за окно дождь и жуткий завывающий ветер. Мне как-то… Некомфортно одной. Могу я поспать с тобой? — её вопрос прозвучал робко, словно Хейл в самом деле мог отказать ей в такой просьбе.       Раньше он бы не предал желанию сестры никакого значения. Девчонка нервничала, она с детства боялась гроз, поэтому не редко спала с родителями или вместе с Джаспером, в детстве это было нормально. Он не мог вспомнить, когда подобное чувство охватывало сестрицу в последний раз, наверное, это было еще в средней школе. Господи. Как он будет спать с ней сейчас, когда у него встал на неё член? А ведь тогда она просто сидела на его плечах, не более. Он так и не додрочил сегодня, что, наверное, было большой ошибкой. Если он откажет, она обидится и расстроится ещё больше. Ситуация была совершенно дурацкой.       — Я думал, ты не простишь меня до конца жизни, — усмехнулся он, стараясь обернуть происходящее в шутку, показать Роуз, что он совершенно нормально воспринял её просьбу, как любящий братишка-близнец, а не как жертва мыслей об инцесте.       Кажется, блондинка закатила глаза, но он не мог быть уверен в этом, так как в комнате было темно. Она откинула край одеяла, дожидаясь, пока Хейл переоденется и ляжет рядом. У него была лишь одна надежда на то, что сестра просто отвернется и будет спать на своей половине, благо, что его кровать была больше, чем полуторка, поэтому они могли спать и не тревожить друг друга.       Джаспер решил, что спать в трусах — это как-то слишком для сегодняшней ночи, поэтому нашел пижамные штаны и одну из футболок для сна. Судя по всему, Розали была в своей пижаме с супер-крошками, в той, в которой она заходила к нему утром — майка и короткие шорты. Господи, он не должен об этом думать, зачем он вообще вспомнил об этом?       Хейл чувствовал себя так неловко и скованно, как никогда в жизни. Раньше он спокойно спал вместе с сестрой в одной постели, но они были детьми, черт возьми, а теперь он испытывает к ней что-то ненормальное, а она, глупая, пришла к нему в постель. Неужели она ничего не чувствует? У женщин, кажется, хорошо развита интуиция, которая должна не просто шептать, а кричать блондинке на ухо, чтобы она убиралась отсюда, а не обнимала брата, как ни в чем ни бывало, кладя голову на его грудь, перед этим с легким смешком пробормотав:       — Сто лет не видела этой футболки с Гомером Симпсоном. Я думала, ты её выкинул.       Тяжело сглотнув, Джас осторожно приобнял сестру за плечи, надеясь, что он все делает так, как делал раньше, и эти действия не выдадут его.       — Я порвал её, когда катался на байке. Но ведь это был твой подарок на наш День Рождения, как я мог её выкинуть? — его голос слегка дрогнул, но, благо, Роуз не заметила этого.       Она издала нечто вроде фырканья, а затем шепотом произнесла, ёрзая и укладываясь поудобнее.       — Спокойной ночи, Джас.       Он был готов провалиться сквозь землю от стыда, радости, умиротворения и желания прикоснуться к ней, но все, что Джаспер мог себе позволить — это обнимать ей плечи, касаясь гладкой кожи лишь там. Запах, исходивший от сестры, такой знакомый, свежий, похожий на запах цветов и молока, заполнил его легкие так сильно, что парень боялся дышать.       Дождь ритмично барабанил какую-то странную мелодию в стекло его спальни, Барби сопела во сне, лежа в их ногах, а Роуз размеренно дышала у него на груди, начиная засыпать.       Джаспер сомневался, что сможет заснуть сегодня.       — Спокойной ночи, Роуз, — шепнул он, оставляя теплый поцелуй на её макушке.