Не в своей тарелке. Или наоборот?

После того, как все вышли, Альбус ещё несколько минут стоял, поглаживая свою бороду. Всё это время Гермиона ни на секунду не сводила с него глаз. Она ждала, что этот Пожиратель может ей сказать, и заодно прокручивала в голове все последние события: вот они с Гарри и Роном пытаются сбежать от преследователей; вот она принимает решение; вот Рон поворачивается и хочет встать рядом с ней, рука об руку; вот она видит зелёную вспышку и отбрасывает друзей подальше… Стоп! Зелёная вспышка! — Я мертва?.. — спросила шёпотом. Ведь если она и вправду мертва, то это объясняет присутствие Дамблдора, Сириуса и, получается, Джеймса Поттера. Но что здесь делает Римус? Значит, он тоже мёртв? Но как же так… — Нет, мисс, вы не мертвы. Вы в Хогвартсе, и мне хотелось бы задать вам несколько вопросов. — Но в меня летела Авада! После неё невозможно выжить! — Мне сказали, что вы упали с неба. — Упала с неба? — Да. А теперь позвольте мне у вас спросить про Волан-де-Морта. — Подождите. Какой сейчас год? — да уж, перебивать самого Альбуса Дамблдора — очень плохая привычка, от которой нужно избавиться. Но директор Хогвартса терпеливо ответил на вопрос: — Тысяча девятьсот семьдесят седьмой. — Что?! Получается, что это были молодые Сириус, Римус и отец Гарри? — Гермиона явно спрашивала у самой себя, потому как директор ничего не ответил. — Мисс, ответьте на мои вопросы, а потом, я думаю, я смогу ответить на ваши. — Да, сэр. Простите. — Откуда вы знаете Волан-де-Морта? Как много вы знаете о нём? Из какого вы времени, и что там произошло? Тяжело вздохнув, Гермиона начала: — Настоящее имя у него Том Риддл. Злодей, который хочет захватить магическую Британию. Чтобы стать бессмертным, он делает крестражи из частичек своей души. Раз сейчас тысяча девятьсот семьдесят седьмой год, то это значит, что он ещё не обрёл силу и только начинает создавать ряды Пожирателей Смерти, хотя я в этом не уверена. Я из тысяча девятьсот девяносто восьмого года, и у нас там война. Я спасла друзей, и в меня прилетела порция Авады, — она поморщилась на последних словах. Да, Гермиона рассказала очень мало, но для более детального рассказа ей просто-напросто не хватает сил. Она устала как физически, так и морально. Единственное, что ей сейчас хочется — выспаться за те ужасные месяцы, пока они были в бегах. — Думаю, мы ещё вернёмся к этому разговору. Не знаю, что с вами делать. Но, полагаю, вас нужно зачислить как нового ученика и… — Простите, профессор, но я не хочу быть ученицей. В моём времени я была лучшей ученицей. У меня был превосходной балл по всем предметам. Но меньше всего мне сейчас хочется снова возвращаться к учёбе, особенно после всего, что я пережила. — Перебивать самого великого и самого сильнейшего волшебника во всём мире явно становится вредной привычкой. Но сейчас её это волновало в последнюю очередь. — Хорошо. Я подумаю, что с вами делать, а теперь отдыхайте. После ухода профессора, Грейнджер ещё долгое время ворочалась в постели: переживала за друзей, за учителей. Она переживала, что Гарри и Рон опустят руки, потому что подумают, что её убили. Боялась этого больше всего, но внезапно её посетила мысль, что можно всё исправить: убить Петтигрю, не дать Снейпу встать на дорожку зла, спасти будущих родителей Гарри. И не важно, что Макгонагалл говорила ей не изменять временные петли. Если от этого зависит не одна жизнь — плевать. Она сделает это. С такими мыслями Гермиона погрузилась в неспокойный сон, полный ужасных событий, множеством смертей. *** Альбусу бы неспокойно. Он сидел в своём кабинете и уже не один час обдумывал услышанное. Напротив него на кресле расположилась Минерва Макгонагалл, которая всеми силами и доступными ей словами пыталась объяснить коллеге и давнему другу, что девочка может быть опасна и вполне способна была соврать. На что Альбус ей спокойно отвечал, что юная мисс рассказала всё, что знает, и это было чистой правдой. Теперь профессор трансфигурации на протяжении долгого времени вела монолог с паузами на обдумывание следующей тирады, но казалось, что директор её не слушает. В конце концов, он произнёс: — Я решил, что девушка будет профессором. — Что?! — Завтра я спрошу у неё, что бы ей хотелось преподавать. — Альбус, ты совсем с ума сошёл? — было непонятно: либо Минерва злилась, либо была в ужасе, либо всё вместе. — Послушай, дорогая. Я знаю, что она может быть опасна, но другого выбора нет. Она сразу сказала, что учиться не будет, значит, она думает покинуть замок, тогда мы не сможем за ней присматривать. Сделать её преподавателем — единственный выход. — Ты можешь сдать её аврорам. Уверена, Визенгамот… — Тогда есть вероятность её заключения в Азкабан. Она много знает, Минерва, и может пригодится в будущем. Я уверен в этом.