Drunken hallucinations in the bathroom

Чонгук пьян. Пьян настолько, что совершенно не сопротивляется, когда его впихивают в ванную. Тэхён тоже пьян. Судя по блестящим глазам, расфокусированному взгляду и лёгкой дрожи в руках, очень пьян. Настолько, что Чонгук даже негромко смеётся, когда старший оступается и заваливается на него, зажимая между собой и раковиной. Не до смеха становится, когда Чонгук ощущает влажное прикосновение языка к шее и скользящие по ней губы. Дыхание разом сбивается, щёки наливаются краской, а ладони упираются в чужие плечи в попытке оттолкнуть. Вот только не выходит. Пьяный Тэхён, неловкий и бесконечно весёлый в гостиной в кругу остальных ребят, наедине с Чонгуком почему-то становится неподвижной скалой. Очень горячей и напористой скалой, совершенно не контролирующей свои руки. Дыхание перехватывает, когда тёплые пальцы скользят под резинку штанов, цепляя её вместе с резинкой белья, и тащат вниз. Осознание происходящего заставляет подняться волну жгучего стыда в груди, и Чонгук хватается за чужие запястья, но поздно. Одежда с шорохом оседает на пол. По обнажённой коже, не скрытой больше тёплой тканью, начинают бегать мурашки. - Хён... Выходит жалко, жалобно, потерянно и на грани с испуганным хныканьем. Чонгук совсем не понимает, что происходит, и застывает, когда тёплые ладони проскальзывают под подол толстовки, укрывающий бёдра, и касаются кожи. Тэхён же совсем не выглядит напуганным или хоть каплю смущённым этой ситуацией. И без того тёмно-карие глаза потемнели ещё сильнее. Сбившееся дыхание, проступившая на висках испарина, будто в ванной слишком жарко. Хотя температура действительно будто подскакивает. Чонгук чувствует гуляющий по телу жар алкогольного опьянения, но к нему постепенно примешивается что-то новое. У этого нового градус запредельный, и макнэ неловко наклоняется вперёд, пытаясь унять зарождающееся внизу живота тепло. Не выходит. - Чонгукки... Шёпот ласковый, медовый, патокой затекает в уши. У Чонгука от этого голоса волоски на руках дыбом и дрожь, прошивающая тело. Тэхён чувствует. Чувствует и довольно усмехается, а после крепко хватает за плечо и разворачивает к себе спиной. И если Чонгуку казалось, что более неловкой эта ситуация не станет, он ошибался. Теперь парень видит себя в отражении зеркала и видит Тэхёна, прижимающегося со спины, приобнимающего одной рукой за грудную клетку, а свободной скользя под подолом толстовки. Тот не такой уж и длинный. Ткань послушно задирается, и Чонгук в панике смотрит на свой показавшийся член, постепенно наливающийся кровью. - Нравится, Чонгукки? Тэхён мягко мажет губами по скуле и широким мазком языка проходится по шее. Одновременно с этим он сжимает пальцы на чужом крепком бедре и резко толкается своими бёдрами, отчего Чонгук неловко подаётся вперёд и в лёгкой панике из-за боязни потерять равновесие хватается пальцами за край раковины. И стон. Тихий, едва уловимый для слуха стон вырывается из его груди. Вся эта ситуация неправильная, грязная и смущающая. Чонгуку нужно просто собраться с силами, отпихнуть Тэхёна и выбежать вон, но он не может. Не может, потому что жар прижавшегося со спины тела окутывает плотным коконом и лишает воли. Не может, потому что прикосновения Тэхёна к его бёдрам и ляжкам по-странному приятны. Не может, потому что член предательски дёргается из-за ощущения чужой эрекции, плотно вжавшейся между его ягодицами. - Х-хён... - Тише, Куки. Больно не будет. Очередная попытка вырваться, не такая уж и рьяная, проваливается и остаётся без результата. Тэхён лишь прижимает к груди сильнее и позволяет себе уже больше, лаская кончиками пальцев лобок и ненавязчиво притираясь сзади. У Чонгука из-за этого неправильного ощущения лёгкого принуждения и подчинения пальцы на ногах поджимаются, и член набухает ещё сильнее. Чёрт возьми, почему ему так нравится всё это? Из-за алкоголя? Из-за отсутствия секса? Или из-за того, что это Тэхён? Сейчас пьяный, напористый и пугающий, но в обычной жизни самый близкий, родной и любимый человек? Чонгук не знает ответов на эти вопросы. Всё, что он знает, так это то, что из-за алкогольного дурмана всё вокруг плывёт и покачивается, а удовольствие, даримое чужими руками, сладкими вспышками пронзает тело. - Хён... Собственная ладонь на чужом запястье, ненавязчивый толчок вниз и сорвавшееся с губ хныканье. Чонгук не хочет разбираться, какого чёрта происходит. Он хочет получить удовольствие, раз уж Тэхён затеял эту грязную непонятную игру, и глупо отказываться, если приятно. Стыдно, неправильно и грязно, но приятно, и Чонгук не собирается это отрицать. Поэтому он игнорирует смешок, поэтому послушно прогибается в спине сильнее, когда Тэхён надавливает ему на поясницу, поэтому распахивает губы в немом стоне и жмурится, ощущая крепкую хватку на своём члене. Тэхён больше не дразнит. Его пальцы, такие тёплые и приятные по ощущениям, размашисто двигаются по окончательно затвердевшей плоти, постепенно становясь влажноватыми из-за размазываемого предэякулята, и Чонгук тихо постанывает в такт движениям, непроизвольно покачивая бёдрами. Тэхёна это лишь заводит сильнее, если верить его окончательно сбившемуся дыханию и ставшим более резкими толчкам бёдер, и Чонгук плавится в его руках. Постанывает, хнычет, даже просит пару раз с придыханием и послушно подаётся бёдрами навстречу, совершенно не беспокоясь по поводу своих мыслей о том, как бы член Тэхёна ощущался между его ягодицами без слоёв мешающей ткани. Напротив. От этих мыслей пах прожигает волной удовольствия, и бёдра начинают мелко подрагивать. Не то чтобы Чонгук очень хотел это узнать, но в текущей пьяной сумасшедшей ситуации подобные мысли сами собой лезут в голову, и... - Хён... Тэ-хён... Тэхён стонет, когда Чонгук выпрямляется, откидывается ему на грудь и забирается ладонью под резинку его штанов и нижнего белья, обхватывая крепкий влажный от смазки член. Бархатная тонкая кожица, проступающие вены, скользкая из-за естественной смазки головка. Чонгук никогда раньше не касался чужой эрекции и уж тем более не думал о том, что это так заведёт. Однако. Горячая плоть, зажатая в пальцах, полившиеся рекой стоны Тэхёна в самое ухо и его рука, ускорившая движение - всё это медленно, но верно начало сводить с ума. Мир перед глазами окончательно поплыл, и макнэ почувствовал, как начинают подкашиваться колени. Почувствовал это и Тэхён, заставляя Чонгука вновь опереться ладонями о раковину. Пришлось прервать ответную ласку, из-за чего Чонгук даже простонал что-то протестующее, но негромкий смешок на ухо и мурчащее «какой жадный крольчонок» заставило позабыть обо всём, кроме ласкающей член ладони, терзающих слишком чувствительную головку пальцев и топящего с головой жаркого удовольствия. - Сладкий, очень сладкий кролик. Впившиеся в ягодицу пальцы, оттянувшие её в сторону, вызывают тихий жалобный стон и прогиб в спине. Резкий толчок бёдрами заставляет подавиться вздохом и нетерпеливо податься навстречу ласкающей руке, шепча негромкое «ещё». Тэхён что-то невнятно бормочет, зарываясь лицом в шею младшего, и ускоряет движение ладонью, сжимая пальцы плотнее и всё чаще проходясь большим пальцем по головке. Этого хватает, и Чонгук кончает несколько мгновений спустя, забрызгивая спермой продолжающие ласкать его настойчивые пальцы, бортик раковины и подол толстовки. Потерявшись в накрывшем с головой удовольствии, он лишь на периферии сознания ощущает, как Тэхён несколько раз толкается в его ягодицы и наваливается сверху, крупно подрагивая, а после беспокойно дёргается, когда чужие руки перехватывают его поперёк груди и утягивают на пол. - Сладкий... Тихий смех над ухом и лёгкий поцелуй в висок, покрытый испариной. Чонгук неловко ёрзает голым задом на чужих коленях, оттягивает пониже край толстовки, прикрываясь, и морщится, чувствуя бедром пропитавшую чужие штаны влагу. - И что это было? - негромко спрашивает он, опасаясь поднимать на старшего взгляд, и закусывает губу, когда слышит невнятный хмык. - Пьяные галлюцинации? Тут уже Чонгук не выдерживает и вскидывает на Тэхёна взгляд. И хмурится, ведь тот не выглядит и вполовину таким пьяным, каким был в самом начале. Сам же Чонгук чувствует, как его начинает клонить в сон. Алкоголь и запретное яркое удовольствие сделали своё дело, и макнэ фыркает и откидывается на плечо старшего. «Я лишь переведу дыхание» - говорит он себе мысленно и почти сразу же проваливается в дрёму. И не видит, как Тэхён усмехается и облизывается, смотря на него немного жадно, но вместе с тем с какой-то больной щемящей нежностью. Ким действительно был не так уж и пьян, когда решил совратить макнэ и добраться до его тела, пользуясь чужой пьяной дезориентацией и податливостью. И он совершенно не боится, что Чонгук всё же вспомнит обо всём на утро. Более того, он на это надеется, ведь ему нужно не только тело. Ему нужен весь Чонгук.

|End|