Ромео и Джульетта

Что такое 42 часа, если ты спишь мертвым сном без сновидений? Один миг. Вот только что я выпила снотворное и вот уже начинаю просыпаться. Пробуждение происходило очень медленно. Первыми начали работать органы чувств. Точнее слух. И первым что я услышала, это возню и всхлипы. Кто-то был рядом и этот кто-то почему-то всхлипывал. Потом этот кто-то прикоснулся к моему лицу, потом поцеловал меня в лоб, в глаза, в губы. Щеки у него были мокрыми от слез. Потом он заговорил, как ни странно, голосом Ромео: — Даже смерть не в силах отобрать у тебя твою красоту. Даже после смерти ты продолжаешь как будто насмехаться над людской глупостью. — голос у него дрожал от сдерживаемых рыданий. «Что за ерунда? Почему он ревет? Что он имел ввиду, когда говорил, что я насмехаюсь? Что я спала с глупой улыбкой?». Слишком много вопросов, и слишком мало ответов. Ромео тем временем снова поцеловал в лоб и переключился на мою руку. Поцеловал ее, потом стал надевать на мою руку кольцо. Чувствительность ко мне возвращалась очень медленно. Разум уже прояснился, но двигаться я по-прежнему не могла. С трудом дернула пальцами ног, потом сумела повернуть голову. Ромео снова стал целовать и гладить мое лицо. Потом опять заговорил: — Тлен не тронул тебя совершенно. Все кажется, что ты просто спишь и сейчас откроешь глаза и улыбнешься. «Боги, Ромео, это самая умная мысль за последние 10 минут». Ромео снова поцеловал меня в губы. Потом отстранился и я услышала, как зашуршали карманы. Потом что-то булькнуло и Ромео снова заговорил: — Джил. С твоей смертью умерла и часть меня. Продолжать жить, когда внутри давно уже мертв, нечестно по отношению к себе. — снова что-то булькнуло. Я забеспокоилась. «Что-то пошло не так. Что он ещё удумал? Сейчас совершит какую-нибудь ужасную ошибку, которую мне потом придется разгребать». Я с трудом открыла глаза. И прямо перед собой увидела Ромео. Он сидел на алтаре, на котором лежала я и подносил ко рту какую-то маленькую пробирку с подозрительным содержимым. Я не придумала ничего умнее, как вскинуть ногу и коленом ударить Ромео по руке. От неожиданности он выронил пробирку, она упала и разбилась, а ее содержимое было безвозвратно потрачено. Потом он рухнул с алтаря на пол, а я кое-как поднялась и нависла над ним как грозовая туча: — Дурака кусок! Что творишь то вообще? Иногда хоть стараешься думать головой? — я кричала на него, а голос дрожал. Этот пустоголовый тупик только что едва не отравился, и проснись я буквально на 30 секунд позже, он был бы мертв или при смерти. Что бы я тогда делала? Вскрыла бы себе вены? Закололась кинжалом? Спасибо, но красивой романтичной трагедии из книг наяву мне не надо. Я предпочла бы банальный счастливый конец. Ромео тем временем отполз подальше, видимо посчитав меня каким-то неуравновешенным зомби. Глаза у него полезли на лоб, дар речи канул в небытие. — Джил… Ты же… Как же… Ты только что была мертва… — Была бы мертва, не кричала бы на тебя сейчас. — буркнула я в ответ и попыталась спуститься с алтаря. Ноги подогнулись, и я непременно упала бы на каменный пол склепа, но Ромео успел подхватить меня. Он прижал меня к себе, да так сильно, что я едва могла вздохнуть. — Может я уже мертв, и ты встретила меня здесь? На этой стороне? — Нет, слава богу, ты жив. А вот я не очень. Отпусти меня, пока не задушил. — Ромео послушно отпустил меня. Всмотрелся в мои глаза, погладил по щеке. Потом взял мое лицо руками и поцеловал. — Теперь понимаешь от какой глупости я тебя спасла? — самодовольно спросила я. — Но как? Как ты могла ожить? Ведь ты была мертва, я это точно знаю! — Сударь, где ваше воображение? Не будь вы так опьянены и ослеплены горем, вы бы заметили едва слышное дыхание, вы бы обратили внимание на не свойственный мертвому румянец. Вы, как и большинство людей, видите, но не замечаете. Бежите на поводу у эмоций, а потом грызете себя за глупый и не обдуманный поступок. С чего ты вообще взял, что я умерла? Ты не читал письмо Лоренцо? — Я не получал никакого письма. Я озадаченно моргнула. — Как это не получал? Лоренцо обещал, что напишет тебе. Что ты тогда здесь делаешь? — Бенволио приехал ко мне и сказал, что ты умерла. Я ломанулся в Верону, по дороге купил сильнодействующий яд. Пришел сюда, увидел твое тело. Собирался присоединиться к тебе… Я щелкнула его по лбу. — Дурак! И ты, и Бенволио твой. Ты так плохо меня знаешь? Как ты мог поверить в то, что я так просто возьму и умру? — Я вообще не думал ни о чем! — А надо бы! — Так что должен был написать мне Лоренцо? — Мы с ним придумал план, как помирить наши семьи, и как мне избежать женитьбы с Парисом. Видел бы ты моего отца. Он готов был сбросить меня в городскую тюрьму, если бы я не явилась на венчание. Лоренцо дал мне сильное снотворное, которое усыпило меня на 42 часа. За это время все родные должны были признать меня мертвой и приготовить к похоронам. Лоренцо собирался послать тебе письмо, в котором написал бы о том, что со мной на самом деле, и где и когда тебе надо быть для исполнения нашего плана. Ты бы приехал, зашел в склеп, я проснулась бы у тебя на руках и мы, радостные и счастливые, вышли бы из склепа. А для наших близких это было бы самым настоящим чудом. Представляешь? Любовь победила смерть. Да после такого они бы не посмели нас разлучать, а в идеале наплевали бы на эту давнюю вражду. Это был гениальный план, а ты едва его не испортил своим дурацким самоубийством. Ромео понимающе закивал, коварно улыбнулся. — Тогда нам надо выйти из склепа, радостно и счастливо, найти этого проходимца Лоренцо и набить ему лицо. Я засмеялась, узнавая прежнего Ромео. Моего, настоящего, спокойного и чрезмерно обаятельного Ромео. Такого, каким он был на балу и после бала. До смерти Меркуцио и Тибальта. Он поднялся на ноги и рывком поднял на ноги меня. Я только сейчас заметила на себе белый погребальный саван и мне стало как-то неестественно смешно. — Идем? — спросил Ромео, крепко сжимая мою руку. Я счастливо кивнула, не в силах оторвать взгляд от этого идеального мужчины. Да Парис не шел ни в какое сравнение с моим Ромео. Никого другого я бы не выбрала. Пора показать это моим и его родителям! Мы, крепко держась за руки, пошли к выходу. У двери мы переглянулись, вселили друг в друга уверенность и резко распахнули дверь. Увидеть у склепа такое количество народа мы никак не ожидали. Оказалось, что Ромео, спешившего в склеп, заметили сразу несколько человек, в том числе и из дома Капулетти. Они подняли тревогу и кинулись преследовать его. Естественно, Монтекки остаться в стороне не захотели, а принц Эскал остаться в стороне, даже при сильном желании, не мог. Когда мы вышли, все кинулись было к нам, но на полпути застыли, ошарашенно глядя на меня, живую и невредимую. — Джульетта… Ты живая… Это невозможно… — мама моя была в черной вуали, которую потихоньку стянула с себя. На глазах у нее блестели слезы счастья. Отец бережно поддержал ее, чтобы она не упала. Он тоже неотрывно смотрел на меня. Родители Ромео были ошарашены не меньше. Разумеется, они были наслышаны о моей скоропостижной кончине. А тут я стою абсолютно живая, да ещё и держу за руку их сына. И он не имеет ничего против. Из толпы показался Лоренцо. Он приблизился к нам. Ромео крепче сжал мою руку, я ответила ему тем же. Лоренцо повернулся к толпе и вскинул руки к нему. Спектакль продолжился! — Веронцы! Это знак свыше! Вы видите эту девушку и этого молодого человека. Ещё пару часов назад она была мертва, а он далеко отсюда, в изгнании. Но они здесь, перед вами. Это чудо! Истинной любви даже смерть не смогла перейти дорогу. Так неужели вы считаете, что такой шанс есть у вас? Смерть не смогла их разлучить. Истинная любовь, вспыхнувшая в сердцах врагов — это есть ничто иное, как божья воля. Она велит вам взять пример с детей. Скажу я вам, что в день смерти Меркуцио и Тибальта, в день изгнания Ромео, эти двое мною были обвенчаны. Являются они законными супругами. Так неужели вы не желаете счастья своим детям? Неужели ж вы обесчестите свою дочь, при живом муже выдав ее замуж за другого? Неужели вы не пощадите своего сына, который наплевав на приговор смертной казни, вернулся в Верону к своей любимой? Лоренцо замолчал и сложил руки для молитвы. Люди на площади долго молчали и перешептывались, косились друг на друга. Мы с Ромео стояли неподвижно. Каждый из нас твердо решил, что больше никто не посмеет нас разлучить. Если все пойдет не так как мы задумывали, то мы закончим то, что начал Ромео. Вместе. Я лучше умру, чем выйду замуж, а он согласен на смертную казнь, лишь бы его не разлучили со мной. Если решат казнить, то пусть казнят обоих. Если решат изгнать, то в изгнание уйдем мы оба. Если решат выдавать замуж, то… черт, лучше смертная казнь. Наконец вперед вышел мой отец. Он был на удивление спокоен и доброжелателен: — То, что мы увидели здесь сегодня, есть ни что иное как волшебство. Иначе это не назвать. Брат Лоренцо прав. Кто мы такие, чтобы противостоять тому, перед чем отступила сама смерть? Брат мой Монтекки. Я предлагаю зарыть топор войны ради счастья наших детей. Хватит с нас страданий и смертей. И слез. — я поверить своим ушам не могла. Это говорил мой отец? Да ну, не может быть. Но самое интересное было ещё впереди. Отец Ромео вышел вперед и подошел к моему отцу. — Ты прав, брат. Достаточно вражды и ненависти. Ничего кроме горя и несчастий это нам не приносит. Пусть наши дети станут символом мира и любви. Мне стыдно, что мой сын оказался умнее меня. Оба графа приблизились друг к другу, пожали руки и неожиданно обнялись. Наши матери заплакали и тоже обнялись, дружно рыдая друг у друга на плече. Веронцы, разделенный некогда на два военных лагеря смешались, стали обниматься. Женщины плакали. Мужчины хлопали друг друга по плечам. Я посмотрела на Ромео, он поймал мой взгляд. В его глазах отражалась моя радость. Потом я поймала взгляд Эскала. Он одобрительно кивал мне головой. Я кивнула ему в ответ. Мы поспешно сбежали со ступенек склепа и я, отпустив руку Ромео, бросилась к отцу. Он обнял меня и зашептал: — Прости меня, любимая моя дочурка. Ты всегда была права, а я ошибался всю свою жизнь. — Такова ваша печальная участь, мужчины. Всегда ошибаться. — я прижалась к отцу, уткнув лицо ему в плечо. Он посмеялся, поставил меня на землю. Меня кинулась обнимать матушка, тоже слезно прося прощения. Я конечно же их простила. Потом ко мне приблизились родители Ромео. Сеньора Монтекки окрестила меня своей дочерью, а граф одобрительно покивал и даже шутливо присвистнул, мол какая у него потрясающая невестка. Мои родители тоже выразили свою симпатию Ромео. Такой счастливой я не чувствовала себя, наверное, никогда. Пока я стояла и глупо улыбалась, глядя на примирившиеся стороны, мой муж подошел ко мне и взял за руку. Я подпрыгнула, повисла у него на шее и поцеловала. Пока мы целовались, к нам подошел единственный человек, который был недоволен всем произошедшим сегодня здесь. Парис нескромно кашлянул в кулак. Мы отстранились друг от друга, но лишь слегка. Чего нам стесняться? Мы законные муж и жена. — Что все это может значить? — противно протянул Парис. — Сударь, вы украли мою невесту. Вы думаете я прощу вам это оскорбление? Ромео смерил его безразличным взглядом, демонстративно не торопясь убирать руки с моей талии. — Извольте, милорд. Тибальт тоже не простил мне оскорбления. Сами знаете, что за этим последовало. — Вы наглый, самовлюбленный молокосос. — Парис взбесился так, что стал весьма не по-графски плеваться, выхватил шпагу из ножен и замах ею перед носом у Ромео. — Я требую дуэль. Докажите на деле, что вы достойны этой юной особы. — Очевидное не требует доказательств, господин Парис. Уберите шпагу, порежетесь, не дай бог. — Ромео сказал это так невозмутимо, что Парис задымился и начал помимо слюны, раскидываться ещё и ругательствами. Тут к нам подошел принц. Чопорно и не спеша, заложив руки за спину, он с интересом осмотрел происходящие. — Что здесь происходит, господа? — Милорд. Этот преступник посмел нарушить ваш приказ и вернуться на улицы Вероны. — проплевал Парис, махая шпагой. Эскал спокойно посмотрел на Ромео. Я почувствовала, как он напрягся, но виду не подал.  — Что ж, господин преступник. Не постесняюсь вам напомнить, что ещё одна дуэль и простым прощением вы не отделаетесь. Отправлю на исправительные работы. — Эскал осмотрел Париса, многозначительно задержал взгляд на шпаге, и уточнил: — Вас, мой дорогой родственник, это тоже касается. Размахивать шпагой в общественном месте запрещено законом. — Потом принц развернулся, подмигнул мне и отошел. Парис был так взбешен, что весь побелел, казалось, он сейчас взорвется. Я подошла к нему, наклонилась и прошептала на ухо: — Найдите себе молчаливую и улыбающуюся вещь, месье, которая будет заглядывать вам в рот. Потому что ни одну разумную женщину, привыкшую уважать себя, ваша личность не заинтересует. Сказав это, я поспешно отошла к мужу, и мы удалились. Если Парис и взорвался от злости, то мы этого не увидели. — Вы не хотите ускользнуть с этого праздника, миледи? — спросил Ромео, целуя мне руку. Я томно заморгала, и протянула: — Если господин готов увести меня отсюда. — Ромео улыбнулся, поднял меня на руки и понес к коню, стоящему чуть в отдалении. Полагаю, это был его конь. — - Есть ещё один нерешенный вопрос, любовь моя. — Ромео насмешливо поставил меня на землю возле лошади и заглянул в глаза. Я вопросительно промолчала. — Ты собираешься вернуть мне мою маску, или я могу забыть о ней? Я засмеялась так звонко, как никогда раньше не смеялась, повисла у него на шее и поцеловала. В этот миг я была счастлива и ни на что не променяла бы это счастье. Разве что на кусок сочного пирога с вином. Ведь нормальной свадьбы, с гостями, музыкой, едой и выпивкой у меня так и не было!