Первое лето, когда я была влюблена

      Когда мы с Ям рассказали Джим о том, что влюблены, она сначала выпучила глаза, потом закрыла рот рукой, а потом не переставала улыбаться. И поэтому сейчас, когда мы с ними втроём бежали уже второй круг вокруг стадиона, она всё улыбалась и постоянно радостно вздыхала. Мы, как я уже говорила, иногда решали начинать приводить себя в форму, но длилось это как правило, не больше недели, поэтому я не уверена, что мы выдержим дольше трёх дней, а может, и вообще уже завтра решим, что и так хорошо выглядим. В любом случае, именно в этот момент мы всё равно лёгкой трусцой, с небольшой одышкой, бежали по пыльному асфальту, одетые в спортивные свободные штаны и одинаковые майки, а у Ям из набедренной сумки лилась музыка: там у неё был телефон. Мы снова слушали Элвиса, но теперь нам нужно было что-нибудь заставляющее двигаться, и его главные рок-н-рольные хиты нам как раз хорошо подходили.       Было позднее утро — около одиннадцати часов, солнце давно встало, роса высохла. Пылинки, как всегда, летали в воздухе, и мы поднимали целые тучки песчинок, за чем мне всегда нравилось наблюдать, поэтому я бежала, опустив голову и смотря под ноги.       — Я думаю, девочки, вам надо с ними как-то сблизиться, узнать их получше, — сказала нам Джим, когда, наконец, посчитала, что привыкла к бегу и теперь может говорить. Я только вздохнула на эти её слова, потому что не думала, что мы сможем это когда-нибудь сделать.       — Да ладно, Джим, — застонала Ям. — Не думаю, что смогу сблизиться с Рамиро, а Нина с Гастоном, ты видела их? У нас с ними совершенно разные интересы, мы в баскетболе ничего не понимаем.       — Мы слушаем Элвиса Пресли, — добавила я.       — Они популярные, — продолжала Ям.       — А мы нет, — подняла палец я.       — У них кучи друзей, и они спортивные, — вздохнула Ям.       — А ещё…       — Так, быстро прекратите! — остановила нас Джим. Мы с Ям переглянулись и поджали губы. Что ж, похоже, у нас с мальчиками действительно нет совершенно ничего общего. — Противоположности, знаете ли, притягиваются. И вообще, вы самые лучшие, они обратят на вас внимание, не сомневайтесь. Давайте побегаем по улицам?       Мы согласились и со следующего круга бежали уже в сторону города. Не успели мы немного помолчать, как нас кто-то окликнул. Мы обернулись и увидели Амбар Смит, подъезжающую к нам на полной скорости на своём скейтборде. Сегодня она была одета в чёрные шорты и футболку с открытым животом, а ещё на ней была кепка и чёрные ботинки. Волосы она распустила, и ветер красиво сдувал их с её лица.       — Занимаетесь спортом? — усмехнулась Амбар, окинув нас взглядом, когда догнала и стала ехать с нами на одной скорости.       — Ну, не все же каждый день на скейтбордах разъезжают, — фыркнула я.       — Ой, мне всё равно, — закрыла тему Амбар и вывернула нам напрямик, затормозив наше движение. Она одной ногой слезла со скейтборда, чтобы твёрдо стоять на месте, а мы смотрели на неё возмущённо и, лично я, немного испуганно. — Я хотела узнать, не слышали ли вы про того парня, Маттео, у него зажил синяк?       — Мы не слышали, — покачала головой я и сразу вспомнила, как вчера могла бы спросить у Гастона или Рамиро о нём, но не сообразила.       — А можете узнать? — устало уточнила Амбар, и мне даже стало интересно, чего она так волнуется, неужели хочет попросить прощения? Именно это я и спросила у неё вместо того, чтобы ответить на её вопрос. Она закатила глаза. — Нет, я не хочу извиняться, потому что, повторюсь, мне не за что. Я просто хотела сообщить, что теперь, скорее всего, Луис будет держать его на мушке. И вас, вероятно, тоже.       Она заявила это так, словно ничего не произошло, хотя вообще-то фактически только что заявила, что по её милости нас теперь будет преследовать какая-то банда местных преступников. Класс. Лучше бы мы тогда и правда не помогали ей, я абсолютно серьёзно. Нет, это лето определённо начинается не так, как я планировала. Неужели всё потому, что я влюбилась?       — Ты серьёзно? Амбар! — возмущённо ответила ей Джим, пока я находилась в замешательстве. Амбар закатила глаза и хотела что-то ответить, но тут мы услышали какой-то скрип откуда-то справа и все вчетвером перевели туда взгляды.       Как оказалось, на втором этаже дома, у которого мы только что остановились, жила та самая Луна Валенте. Если вы помните, отец должен был наказать её за присутствие на митинге и, видимо, наказал. Под окном комнаты Луны находилось крыльцо, поэтому она, перебравшись через подоконник, должна была наступить на черепичное покрытие крыльца, а потом благополучно спрыгнуть с небольшой высоты на землю, но всё пошло не по плану, и Луна, поскользнувшись, упала на черепичное покрытие, покатилась вниз по небольшому склону и свалилась прямо в кусты, которые росли вдоль её крыльца. Могу предположить, что, во-первых, это было очень больно, а во-вторых, Луне это падение ничем не грозило, потому что она, несмотря на свою редкостную невезучесть, обладала также уникальной способностью выходить сухой из самых странных ситуаций, а вот в обыденных случаях как раз и получала самые большие увечья.       Наблюдая её падение, мы с девочками скривились и едва не бросились Луне на помощь, но она как ни в чём не бывало, бодро поднялась из кустов, отряхнулась и, заметив нас, махнула нам рукой в знак приветствия. Я же говорила, что всё обойдётся.       Через минуту мы уже впятером двигались вверх по улице: я, Джим и Ям бежали той же лёгкой трусцой, Амбар медленно и размеренно ехала на скейтборде, а Луна бежала вместе с нами, тяжело дыша и то и дело хватаясь за бок. Луна навязалась с нами, сказав, что хочет погулять, но ей не с кем да и в целом нечем заняться. Мы, конечно, предупредили её, что здесь на пробежке, но она только махнула рукой и фыркнула, так что у нас у всех сложилось впечатление, что она, наверное, каждый день выходит на пробежку, однако мы явно ошиблись, потому что она устала уже после десяти метров, которые мы бежали вместе.       Мы все молчали, и мне казалось, что все, кроме меня, не ощущают этой неловкости. Однако переглянувшись с Ям, я поняла, что и она тоже не получает большого удовольствия от сложившейся ситуации. На самом деле, мы с Ям и впрямь хорошо понимали друг друга по одному только взгляду. Когда мы с Джим решили, что надо с ней подружиться, мы сначала увидели её в школе, а потом проследили за ней до её дома. Мы все жили на одной улице, но на разных её концах, и Ям жила дальше всего от нас. Мы выяснили у наших родителей, что она с мамой прилетела из Испании совсем недавно, что она на год нас старше, и что она очень милая девочка. Тогда-то мы и пошли прямо к её дому, нашли её во дворе, вешающей табличку на почтовый ящик, и поинтересовались подробностями их переезда, хотя и так уже всё знали. В итоге мы предложили ей помочь, она согласилась, и мы зашли к ней в комнату, где и по сей день царит тот порядок, который мы тогда втроём установили. На стенах висели картинки в рамках и какие-то плакаты, две полки уставлены книгами, вешалка с одеждой в углу, два кресла у окна, диван с мягкими пушистыми подушками и свисающие с потолка бумажные звёзды. После того, как мы там вместе всё обустроили, Ям налила нам лимонаду, познакомила со своей мамой, а мы были только рады, потому что уже предвкушали, что хорошо подружимся с этой действительно очень милой девушкой с немного кудрявыми светлыми волосами и выразительными невероятными глазами. Тогда она была для меня девушкой, которая пила клубничный лимонад из трубочки и смотрела на нас изучающе, как будто подмечая какие-то детали. Может, тогда и установилась между нами эта связь, потому что и я тогда всё в ней разглядела и поняла, что хочу с ней дружить. И если Джим в нашей компании для нас зажигает звёздочки на небе, то Ям эти звёздочки туда вешает, и мы обязаны ей тем, что наше молчание никогда не бывает неловким, а всегда как будто запланировано. Поэтому и сейчас, посмотрев на неё, я поняла, что мне нечего бояться, хоть мы и бежим вверх по улице в компании невезучей Луны Валенте и Амбар Смит, дарящей только неприятные новости.       — Так вы часто гуляете вместе? — несмотря на одышку, бодро спросила Луна у нас с Амбар, и мы с некоторым отвращением переглянулись с ней.       — Вообще-то нет, — ответила за нас всех Ям. — Мы вообще чаще бегаем только втроём, без Амбар. Сегодня она просто по стечению обстоятельств оказалась с нами.       — Ясно. Но это довольно весело, да? Может, нам почаще так собираться? — едва переводя дыхание и хватаясь за бок, предложила Луна. Я с жалостью посмотрела на неё и остановилась.       — Давайте чуть-чуть передохнём? — сказала я, доставая из своего рюкзака бутылку воды. Луна остановилась около меня и упёрла ладони в колени, согнувшись пополам. Зачем она вообще с нами побежала, если так устаёт?       — Фу-у-ух, — выдохнула она, выпрямившись и утерев пот со лба. Несмотря на усталость, на её лице играла её обычная улыбка.       — Пойдём пока пешком, — кивнула Джим, когда мы все попили воды.       Мы начали медленно двигаться вперёд. Нам давно пора было сделать передышку, сейчас я чувствовала зуд в ногах и тяжело дышала, но с Луной меня было не сравнить. Амбар всё также молча ехала с нами, ещё медленнее передвигая ногами, держа наш темп. Чего они с нами все увязались? Я имею в виду, Амбар могла бы хоть сделать вид, что она не с нами: как это подействует на её репутацию?       — Так тебя, Луна, всё-таки заперли дома? — спросила Джим, чтобы заполнить паузу, её неплохо заполнял и голос Элвиса, однако нам всем было интересно знать ответ на этот вопрос, и мы все — даже Амбар — повернули к Луне головы.       — Ну да, мне не удалось уговорить отца не злиться, — пожала плечами она.       — А почему он злится? — поинтересовалась Амбар. Я только что поняла, что её не было тогда с нами.       — Я ходила на митинг, а он их не любит, — пояснила Луна, закатив глаза. Уверена, ей надоело находиться в обществе людей, которые не понимают её, но делать ей нечего — в Сан-Пуэрто таких, как она, человек сто пятьдесят-двести, поэтому выбирать не приходится.       — Митинг? — скривилась Амбар. — Вы все какие-то сумасшедшие.       — Причём здесь мы? Мы на митинги не ходим? — возмутилась я.       — Зато слушаете какую-то… Кто это поёт? Элвис Пресли, Король Рок-н-Ролла? — брезгливо уточнила она, указав на набедренную сумку Ям, из которой всё ещё доносилась музыка.       — Вот именно, что Элвис Пресли, Король Рок-н-Ролла! — обиженно поправила её Джим.       — Давайте не будем ссориться? — миролюбиво попросила Луна. — Из-за музыкальных вкусов никого не презирают.       Мы все устало застонали на её слова, но всё-таки замолчали. Я заметила, что когда начала играть особенно активная песня Элвиса, Амбар начала немного покачивать головой в такт. Потом, когда я поняла, что Луна уже дышит нормально, я предложила снова начать бежать, и все согласились — Луна даже первее всех остальных. Мы побежали. Однако сильно устать нам было не суждено, потому что, вывернув на Центральную улицу, мы завидели метрах в пятнадцати от нас компанию каких-то парней и не узнать их было довольно трудно: в последние дни как-то слишком часто мы видели их. Конечно, это были Гастон и Рамиро. А рядом с ними, немного приглядевшись, я заметила и Маттео с Симоном. Что они вообще делают здесь? Одеты они спортивно, так что, наверное, тоже на пробежке. Но Гастон обычно бегает с шести до семи утра, а сейчас уже около одиннадцати. Впрочем, может, если они все на пробежке, то это вполне приемлемое время: Симон, например, постоянно в школу опаздывает из-за того, что просыпает. Мы с ним учимся в разных классах, но я всё равно знаю, потому что в школу он ездит на велосипеде, а велосипед его перед первым уроком никогда на стоянке не стоит. В общем, из их компании ранние пташки только Гастон и Рамиро, но они спортсмены, им положено. Короче, вопросов у меня к ним больше нет.       — Это там Гастон, Рамиро, Маттео и Симон? — спросила Луна, прищурившись, как старушка.       — Да. Давайте-ка медленно и незаметно завернём обратно? — предложила Ям, и мы все, даже почему-то Амбар, начали пятиться назад, пока мальчики на нас не повернулись. Но скрыться нам не удалось, потому что Луна нас либо не услышала, либо решила над нами всеми поиздеваться.       — Эй, ребята! — закричала она, подпрыгнув и махнув рукой. Все «ребята» мигом повернулись на звук и остановились.       Я запоздало одёрнула руку Луны вниз, а Ям шикнула на неё, но мальчики уже заинтересованно переглядывались между собой, и Луна, видимо, не понимая нашей с девочками общей тревоги, крикнула им, чтобы они шли к нам.       — Ты что творишь, милая? — прошипела ей Амбар. Она встала на скейтборд уже почти обеими ногами, и мне показалось, что чуть-чуть — и она умчится отсюда прочь. Что ж, наверное, я даже завидую ей немножко, она хотя бы может уйти.       Они уже приближались к нам. Гастон приближался ко мне. Вот чёрт. Ну почему сегодня? Почему сейчас? Почему они увидят нас в этот момент, когда Ям запоздало выключает Элвиса, и мы все растрёпанные, потные и в этих дурацких штанах? Я даже боюсь представить, как выгляжу сейчас с этим сползшим вниз хвостиком из взъёрошенных волос. Гастон-то идеален в спортивных шортах и майке — это его обычная одежда, он всегда в ней ходит на физкультуру в школе и также играет в баскетбол. А вот я в спортивной форме выгляжу отвратительно. По мере их приближения к нам, мне становится почти физически плохо, и складывается ощущение, что я сейчас в обморок упаду. Что мы теперь им скажем? Зачем Луна позвала их?       И вот они здесь — остановились возле нас, нависли, как чёрная туча в солнечный день. Я могу разглядеть выражения лиц их всех: на лице Рамиро усталость, он стоит прямо напротив меня, и вряд ли он устал от бега. Думаю, он не хотел к нам подходить. Вот почему бы им не послушать Рамиро? Он, в конце концов, старше их всех, мнение старших надо уважать. А лицо Симона отражает удивление, он, сощурившись, смотрит на каждую их нас, кроме Амбар, и сердце у меня уходит в пятки, потому что я вспоминаю, что он мог рассказать Гастону о том происшествии на митинге. А вдруг Гастон решит, что я тоже хожу на митинги? Это хорошо или плохо? Маттео же просто заинтересован ситуацией. Собственно, как и Гастон, пусть я и пыталась разглядеть в его взгляде хоть что-то ещё: радость или грусть от нашего появления. Но нет — абсолютно ничего, лишь живой интерес.       — Привет, — первым поздоровался он с нами. Мы все кивнули ему в ответ. Остальные мальчики решили не утруждать себя разговорами. По крайней мере, пока. Гастон тем временем окинул нас взглядом. — Сила девчонок? — усмехнулся он. И до меня только сейчас дошло, что на нас с Джим и Ям одинаковые майки с надписью «Girl рower» и огромной мускулистой женщиной. Всё даже хуже, чем я думала сперва.       — Сила девчонок, — Джим вяло всколыхнула воздух кулаком, опустила руку и вынужденно вздохнула.       — Так вы звали нас? — уточнил Рамиро, закатив глаза.       — Нет, мы не… — хотела что-то промямлить я, но ситуацию в свои руки взяла Луна. Видит Бог, лучше бы она этого не делала.       — Вы тоже на пробежке? — спросила она. Вполне безобидный вопрос — покажется вам поначалу.       — Угу, — промычал Симон.       — И мы! Давайте бегать вместе? — скорее даже утверждение, чем вопрос. Вот тут вы и должны понять, почему я зажмурилась от страха и в мыслях приказала Луне заткнуться. Да только вот уже всё равно поздно. Гастон немного помедлил, потом улыбнулся уголком губ и кивнул.       — Почему нет? Вместе веселей, — согласился он. Его друзья пробубнили что-то согласное в ответ, и мы медленно двинулись вперёд.       Вместе веселей. У меня дёргался глаз, когда я думала об этой фразе, а ещё я пыталась во время бега переделать свой хвост, однако, уверена, всё стало лишь только хуже. Теперь, этой большой компанией, мы едва ли помещались все вместе на дороге. Нам сильно повезло, что машин в Сан-Пуэрто ездит немного, да и сейчас не то время для большого потока.       Вместе веселей. Может, он и прав. Только мне тогда казалось, что настолько растерянной и счастливой одновременно я быть просто не могу. Счастлива, потому что бегу сейчас вместе с ним, и он ничего не сказал ни по поводу моих волос, ни по поводу штанов. Только по поводу майки, но это можно даже считать за комплимент. Вроде как. А про растерянность вряд ли нужно что-то пояснять. Главное, не облажаться, главное не облажаться.       — Как твой глаз? — спросила Амбар у Маттео. Мы все, кроме Луны, сразу поняли, о чём она говорит. Луна же подняла брови и вопрошающе посмотрела на меня. Я только покачала головой, поморщилась и одними губами шепнула ей, что это неинтересная история, пусть и слегка соврала.       — Уже лучше, — участливо кивнул Маттео. Он вообще-то тоже врал, я уверена, потому что синяк сошёл только чуть-чуть, и это ещё с какой стороны посмотреть. Может, он только больше опух. — Спасибо, что спросила.       Амбар медленно кивнула, изучающе на него посмотрев. Интересно, когда она и ему сообщит неприятную новость? Или эта ответственность уже возложена на нас? В любом случае, дальше она молчала, и мы продолжили медленно бежать дальше.       — А ты, Луна? Как там твой отец? — спросил Симон. Я поджала губы. Хорошо, что никто из них не видел, как она сегодня вывалилась из окна, но тогда и вопросов бы не возникало.       — Он всё-таки рассердился, — вздохнула Луна, но оставалась вполне веселой. — Но мне удалось выйти погулять.       — Так это ты тогда у Симона украла велосипед? — понял Рамиро, улыбаясь.       — Да, это я, — беззаботно подтвердила Луна. Я удивленно наклонила голову. Даже не отпирается! Кажется, Рамиро тоже поражён, потому что они с Симоном переглянулись, выгнув брови.       — Слушайте, а вы ведь вообще-то между собой не дружите? — уточнил Гастон.       — Да. Мы обычно гуляем только втроём: я, Джим и Нина, — кивнула Ям.       — Не Нилда? — нахмурился Рамиро с вполне серьёзным лицом, и я сразу поняла, что он не шутит так, а действительно просто снова забыл моё имя. Странно только, что именно моё имя вызвало у него такие проблемы с усвоением.       — Нет, она Нина, я же уже говорил, — усмехнулся Гастон и, наклонившись, чтобы видеть меня через Луну, подмигнул мне. — не обращай на него внимания.       Я только беспомощно кивнула. О мой бог, он подмигнул мне.       — Тогда почему вы сейчас все вместе? — продолжил развивать тему Маттео. — сдружились после того случая с камнями?       — Нет, — фыркнула Амбар.       — Амбар всё также одиночка, а Луна всё также дружит со всеми подряд. То, что мы оказались вместе — не больше, чем простое стечение обстоятельств, — объяснила всё Джим.       — Эй, а ты девушка Нико Наварро? — вдруг спросил Рамиро.       — Да, а ты что, знаешь его? — удивилась Джим.       — Немного, — кивнул Рамиро. — А тебя зовут Джуана?       — Нет, меня зовут Джим, — возмутилась она.       Рамиро махнул рукой и устало бросил ей:       — Извини. Плохая память на женские имена. Так, а ты Ям, нет? — спросил он у Ям. Она немного нахмурилась и кивнула. Рамиро самодовольно хмыкнул, видимо, доказывая Гастону, закатившему глаза, что ничего страшного в его поведении нет, а мы с Ям переглянулись, и она одним взглядом улыбнулась мне. Кажется, всё налаживается.