***
Антон вытер пот с лица после достаточно интенсивной тренировки, — в воскресенье игра с питерским Зенитом — и Юрий Палыч никого не жалел. Нужно было навёрстывать упущенные очки, которые их завтрашний соперник брал с завидным постоянством. Сегодня днём команда поедет в Санкт-Петербург, и увидеться с Ниной получится только в понедельник. Ночью он много думал о ней. Ему казалось, что если посмотреть в её глаза достаточно долго, то можно будет найти ответ на вопрос почему он вспоминает про неё слишком часто в последнее время. Ведь он совсем ничего не знал о ней. Она манила и притягивала взгляд, а он даже себе не мог объяснить почему. Утром ему встретились девчонки из группы поддержки. Юные, милые и с хорошими фигурами. Но у одной глаза были чёрные, у другой серо-голубые и гораздо ярче серых омутов Нины. Он по привычке поздоровался с ними, перекинулся шутками, посмеялся, при этом не испытывая желания приблизиться, чтобы посмотреть, меняется ли цвет их глаз. Антон набрал номер Лёвы, чтобы напомнить о машине. Друг ответил сразу. — Ну здорово, футболёр! — Лёва, блядь, прекращай меня так обзывать. — Да ладно, безобидное такое слово, чё обижаться-то? — Лёва ехидно посмеивался, прекрасно осознавая, что Антон не любит, когда он его так называет. — Чего трезвонишь? — Ты сегодня сможешь машину мою глянуть? Я адрес скину в SMS, потому что мы уезжаем в Питер. — Я оттуда, ты туда, — продолжал веселиться Лёва. — Ты чё, бухой? — Не бухой, а слегка выпивший. Я с Ритой помирился. — Так ты к ней мотался всё-таки? — Не выдержал, Тох. Не могу я без этой заразы жить. Совсем тоска сердце проела. — Да-а-а, пропал парень. Как поэтично-то! — Смейся-смейся, вот влюбишься когда, я посмотрю на тебя. И не так заговоришь. Перед Антоном предстал образ растрёпанной Нины в ночь их знакомства. Он не смог удержаться от улыбки. «Влюблённость? Да нет, бред». Он отмахнулся, словно прогоняя видение. — Боюсь, если это и случится, то ты уже внуков нянчить будешь. Я пока не собираюсь обзаводиться семьёй, у меня карьера на первом и единственном месте. — Ну-ну. Всё с тобой ясно. Конечно, приеду, давай адрес. — Может, завтра? Проспишься, да на светлую голову осмотришь. — Тоха, блядь, я ни хуя не пьяный. Я приеду сегодня. Пока. Антон пару минут сомневался, глядя на телефон, но всё же написал адрес автомастерской. «Надо бы и Нину предупредить». И снова принялся набирать сообщение, одновременно кивая другим ребятам, пришедшим в раздевалку.***
Нина выезжала со стоянки, когда телефон, молчавший долгое время, ожил и оповестил о входящем сообщении. «Добрый день, Нина. Сегодня в сервис приедет мой друг, про которого я вчера рассказывал. Я, к сожалению, приехать не могу. Завтра игра с Зенитом, пожелайте мне удачи!» «Ага, щас вот. Победит ЦСКА, а вам с Зенитом и ничьей хватит». Нина не спешила отвечать, хотя и освободилась на сегодня. Довольная, что волосы перестали выглядеть как мочало, она, тихо насвистывая мотив любимой песни, вырулила на проспект. По пути заехала в супермаркет, закупилась большим количеством попкорна, чипсов и газировки. Уже возле кассы зазвонил телефон. — Да, Стёпа? — Нин, привет. Тут Панфилов этот несколько раз звонил, про тебя спрашивал. От неожиданности Нина чуть телефон не выронила на убийственный для него кафельный пол. «Панфилов позвонил. Он мной заинтересовался. Бог мой!» Нине хотелось запрыгать от радости, но недружелюбная тётка сзади подталкивала её тележку к кассе и что-то ворчала себе под нос. Широко улыбаясь, Нина выложила продукты на ленту, но вдруг ей пришла отличная, по её мнению, идея. — Пробивайте, я на секундочку. Она добежала до вино-водочного отдела, купила бутылку красного вина и вернулась на кассу. — Нормальной еды бы набрала. Молодёжь, — выплюнула тётка, но Нина, слишком возбуждённая, даже не обратила на неё внимания. Загрузив пакеты в багажник, Нине расхотелось ехать домой. Ей нужно было поделиться новостью с парнями, особенно с Серёгой. Он знал о её хобби, какое место оно занимало в жизни и как рос её потенциал в течение многих лет. В мастерскую прибыл ещё один автомобиль. Костя уже приготовил бумаги, но, завидев у входа Нину, передал документы в её руки. Сам же поспешил начать осмотр «японки». Через долгих полчаса Нина поняла, почему Костя спихнул на неё оформление договора и акта: клиент — мужчина средних лет — был до зубного скрежета придирчив, мелочен и зануден. Нине пришлось повторять одно и то же по нескольку раз, пока тот, наконец, согласился. — Ну, спасибо, блядь, Костик. Этот упырь мне весь мозг высушил. Вместо ответа до неё донёсся смех из-под машины нового клиента. — Зато есть повод открыть бутылочку хорошего вина. Кто за? Костя, буркнув что-то о проблемах, отказался. Глеб сослался на дела, запланированные после работы. Вован отсыпался дома, и лишь Серёга с радостью согласился. То ли заметил блеск в её глазах, то ли просто хотел немного расслабиться. Нина передала ему бутылку, а сама быстро нарезала сыр, яблоки и разломала плитку шоколада. — Чё празднуем? — Серёга поднял бокал на свет, наблюдая за игрой бликов. — Издатель, на которого я давно открыла охоту, клюнул на приманку и теперь висит на крючке. Осталось аккуратненько снять его и положить к себе в торбу. Нина не удержалась и всё-таки позволила себе подпрыгнуть с вытянутой вверх рукой. Серёга обнял её и закружил на месте, искренне радуясь. Такой Нину никто давно не видел. Сейчас перед ним снова стояла та девочка-студентка, с которой он познакомился на общем собрании старост в университете. — Это шикарная новость! Я рад за тебя. Нина чмокнула его в щёку и почти одним глотком осушила бокал. На душе было тихо и, пожалуй, чересчур хорошо — давно забытое ощущение. Она не могла вспомнить, когда позволяла себе просто выпить, радуясь чему-то. Дни рождения близких в счёт не шли. «Удачи!» На радостях Нина соизволила всё же ответить Антону. Одно слово — и хватит. Вежливо и нейтрально. Ребята работали, переговариваясь между собой и смеясь. Конечно, Глебу доставалось больше всех. Нина захватила бутылку и ушла в кабинет. Выпив второй бокал, она разрыдалась. От жалости к себе, от невозможности поделиться радостью с Юрой, от одиночества. Четыре года Нина тянула бизнес в череде одинаковых серых дней. С грустью осознавая, что с каждым днём отдаёт всё больше и больше, а взамен получает слишком мало, чтобы этого хватило. Уже через год после того, как Юры не стало, Нина придумала «чёрную неделю» — время, когда она только брала и ничего не отдавала взамен. После первой такой недели ей казалось, что стало лишь хуже. Стыд и сожаление не давали спокойно спать, заставляли оборачиваться на улице, вздрагивать от громких звуков. Она почти поддалась на уговоры сестры пойти к психологу. Но потом всё встало на свои места, и Нина поняла, что если бы не выпустила пар, то ей бы потребовался не психолог, а психиатр, плюс медикаментозное лечение. Весь год, отдаваясь работе без остатка, Нина ждала третью неделю сентября, как чудо, которое могло спасти и дать новый запас сил на следующий год. Сергей первый, кому она решилась рассказать. Поначалу страх, что кто-то узнает, был настолько велик, что она невольно отдалялась от друзей, и те чувствовали это. Сергей мягко, но настойчиво дал понять, что всегда будет на её стороне и никогда не отвернётся от их дружбы. И что-то в Нине надломилось от затаённой боли в глазах друга. Она рассказала. Смело, отбросив сомнения и готовясь к любому исходу. Сергей долго молчал, исподлобья разглядывая её, что показалось ей концом, но потом удивил: обнял так крепко, как никогда не обнимал прежде. Его ободряющие слова помогли саму себя принять без всякой доли отвращения и уничижения. А вот говорить об этом Свете она не хотела. Получилось случайно, и, в итоге, тайна стала явью и для сестры с мужем. Стёпа сразу принял «чёрную неделю» как данность, подтверждая свою лояльность. Света же упорно сопротивлялась. И чем больше Нина настаивала, тем сильнее были порывы отговорить её. Но, в конце концов, сестра смирилась, не без вмешательства Стёпы, конечно. И казалось, что таким образом Нина сможет жить ещё вполне долго. Только на деле всё выходило не так. Дыра внутри становилась шире. Она была уверена, что ещё чуть-чуть — и сердце провалится в эту бесконечную бездну, устав работать в ненормальном режиме. Её увлечение, как якорь, не давало уплыть в дальние дали, из которых чаще всего не возвращались. Бывало, что Нина ночи напролёт корпела над бумагой, исписывая не одну ручку. Мысли ложились в строки, строки в абзацы и страницы. Нина настолько углубилась в себя, что и не заметила, как бутылка опустела, сверкая изумрудным боком. Отодвинув размышления в тёмный уголок сознания, она вытерла лицо, шмыгнула носом и открыла рабочий ноутбук. Список входящих писем пополнился обновлённым коммерческим предложением от поставщика запчастей из Германии, макетом рекламного баннера и сообщениями от частных лиц. Несмотря на шум в голове и не совсем трезвый взгляд, Нина натянула очки и решительно взялась за работу. Через час глаза зудели и слезились, и даже очки не помогали. Буквы и цифры сливались в одно пятно, и, боясь, что клиенты вряд ли разберутся в её писанине, Нина откинулась на спинку кресла, зевая и потягивая затёкшие мышцы. «Хватит хуйнёй страдать. Сейчас от меня всё равно никакого толка». Ноги подкашивались и плохо слушались. Нина вцепилась в косяк, подождала, пока предметы перестанут кружить, и только потом рискнула выйти и преодолеть ступеньки. Но, видимо, она немного переоценила свои возможности и на первой же ступени потеряла равновесие. Если бы не Глеб, стрелой подлетевший к ней, лежала бы она разобранная по косточкам на бетонном полу. — Нина, ты как? Карие глаза выражали искреннее беспокойство. Глеб крепко держал её за талию, отчего Нина поморщилась при мысли, что наверняка останутся синяки. Уж такая у неё чувствительная кожа, при малейшем физическом контакте она краснела. — Да, жива вроде. Глеб, отпусти, задохнусь, блядь. Нина вдруг остро ощутила, что все как-то нездорово для их коллектива молчали. Она развернулась и наткнулась на смущённые взгляды друзей. Какой-то бородатый мужчина лет тридцати стоял словно громом поражённый. «Ну и чё ты смотришь? Не ожидал? Ну и вали. Подумаешь, на одного клиента больше, на одного меньше». Почему она так завелась, Нина не знала. То ли от того, что этот незнакомец смотрел слишком по-снобски, то ли от того, что карие глаза Глеба напомнили глаза одного футболиста, который неожиданно возник на её пути. Но что-то рвалось наружу и желало сделать плохое. — Здрасти. Серёга прищурился, будто подозревая, и сложил руки на груди в ожидании. — Здравствуйте. А я Лев, Миранчук должен был вас предупредить. Вы Нина, как я понял? Ей совершенно не понравились насмешливые нотки в его голосе. Да и вся его поза говорила о превосходстве: руки в бока, ноги на ширине плеч, подбородок чуть приподнят. «Вызов принят». — Должен был, да вот не предупредил. Так что ваше имя мне ничего не говорит. Высвободившись из полуобъятий Глеба, Нина приосанилась. Лев же, не ожидавший подобного поворота, наоборот растерялся. Он смотрел недоверчиво, словно ждал подвоха. — Так по какому поводу вы посетили наше заведение, э-э, Лев? — Знаете, это весьма странно, но хорошо. Я приехал по просьбе Антона Миранчука, машина которого находится на ремонте в вашей автомастерской после дорожно-транспортного происшествия, — отчеканил каждое слово Лев, взглядом сканируя Нину и пытаясь найти хоть намёк на подвох. Нина фыркнула, отмахиваясь рукой в пренебрежительном жесте. Желание продолжить комедию усилилось, и, картинно откинув волосы назад, она изобразила нечто среднее между негодованием и изумлением. — Ага, и Черчерсов звонил подтверждал, что сам Лев приедет к нам. После её слов Лев перекосился в лице. Он, видимо, продолжал сомневаться и не доверял ей. Это ещё больше задело Нину. Она не смотрела на Сергея, сверля взглядом гостя, но знала, что друг был готов придушить её или в лучшем случае заткнуть рот промасленной тряпкой, которую держал в руках. Но эмоции уже захлестнули с головой и не хотели отпускать. — Прошу прощения, это что за шутки такие? — Я рада, что у вас есть чувство юмора, но не понимаю, о каком Миранчуке идёт речь. Серёга покашлял в кулак, как бы намекая ей не загоняться и бросить валять дурака. Остальные парни предпочли молчать и не вмешиваться. — Так, держите ваших тараканов при себе, а я только посмотрю машину и быстро уйду, окей? — Ну-ну, держите карман шире. Я не могу доверить незнакомцу машину своего клиента. Может, вы мошенник или угонщик, откуда мне знать, — протянула Нина, довольная собой. — Вот если вы являетесь сотрудником полиции и можете предъявить удостоверение с разрешающим документом, то бога ради. Нина выставила руку ладонью вверх и пожала несколько раз пальцами, требуя доказательств. Лев, в конец растерявшись, только открывал и закрывал рот, не зная, как поступить. Но тут он вспомнил о Сергее и перевёл взгляд на него. Нина видела, что Серёга выбирает вариант ответа, поэтому провела большим пальцем по шее, обещая ему мучительную кару. Серёга развел руки, как бы говоря, что от него тут ничего не зависит и решает всё хозяйка. — Я ведь могу позвонить ему, чтобы он подтвердил мою личность. — По видеозвонку, — добавила Нина, внутренне напрягаясь и готовясь встретиться с непониманием со стороны Антона. Но Лев несколько раз набирал его номер и лишь длинные гудки были ему ответом. Нина уже откровенно злорадствовала, ведь удача сегодня поворачивалась к ней задницей, а сейчас почти в губы целовала. — Видно, команда в дороге, и Антон не слышит. Или спит, — поникшим голосом пробормотал Лев. — Ну, раз доказательств нет, то попрошу вас покинуть помещение. — Или он действительно забыл вас предупредить, что маловероятно, или перепутал адрес. Хорошо, я уйду, но обязательно выясню правду. — Конечно-конечно. До свидания, — бросила Нина в спину уходящего Льва. — И чё это было? Едва закрылась дверь за Львом, как Серёга задал вполне резонный, по его мнению, вопрос. — А на что похоже? — Мне интересно, как Миранчук отреагирует. Тебе адреналина не хватает или мозга? Дайте-ка подумать. Хм, наверное, второе. — Ха-ха, Серёг. Ну, скучно мне, чё и повеселиться нельзя уже? — Нина улыбнулась встревоженному Косте, набрала номер такси и заказала машину. — Расслабьте булки, мужики, вообще-то там по договору не положено показывать, фотографировать и, тем более, давать покататься на машине клиента людям, не имеющим к автомастерской никакого отношения. — Шутки ради, значит, — задумчиво проговорил Серёга, поглаживая подбородок. — Дошло! Аллилуйя! Нина проверила наличие ключей от квартиры в рюкзаке, ключи от машины она кинула Косте. — Будь добр, пригони её к моему дому. — Но… — Ты сегодня не на колёсах, так что: да. Костя убрал звенящую связку в карман, покачивая головой и понимая, что выполнил бы просьбу в любом случае. — Ты завтра не приедешь? — Нет, Серёга, отдохнуть хочу. Сам видишь — нервы на пределе. На телефон пришло сообщение о том, что такси подъехало и ждало возле входа. — До встречи, мальчики. А ты, Глеб, готовься к первому дежурству в понедельник ночью, — подмигнув довольному Глебу, она послала воздушный поцелуй Серёге и, осторожно перешагивая через ящики, прошла к двери.***
Когда часы показали половину десятого, Антон уже лежал на кровати и заливал в Инстаграм новую фотографию с тренировки. Проставив хэштэги с позитивной подписью, он отложил телефон и задумался. Фото так и осталось неопубликованным. Странное холодное предчувствие неприятно щекотало нервы, хотя никаких объективных причин не находилось. Даже получасовое прослушивание любимого плейлиста не помогло избавиться от него. «Ну на хер». И, уже не сомневаясь удалил начатый пост. От Лёвы было несколько пропущенных, но только сейчас Антон мог написать ему и поинтересоваться, как прошла его встреча в автомастерской. «Ну как?» Лёва ответил молниеносно, будто караулил. «Пиздец полный!» «В смысле?» «Ты точно автосервис с дуркой не перепутал? Нина эта припизднутая какая-то. Сказала, что не знает никакого Миранчука и машину не покажет постороннему человеку». Антон нахмурился, не понимая, о чём толковал друг. «Все равно не въехал». «Ты вообще предупреждал её?» Сообщение буквально донесло рёв возмущённого Лёвы. Антон мог легко себе представить, как тот выглядел сейчас. «Конечно, сразу же, как с тобой договорился. Значит, тачку не смотрел?» «Хуй его знает, чё творится! Сам разбирайся с этой ведьмой! Но я бы посоветовал обратиться в другой сервис». «Что же случилось?» Бросив взгляд на циферблат, Антон решил, что для звонка Нине время позднее, поэтому отложил вопрос до завтра. Но ему однозначно это не нравилось. «Разберёмся». На какой-то миг Антон вообразил лукавую улыбку Нины – и всё недовольство как рукой сняло. «Ну, что ж, зато появился лишний повод не только увидеться, но и поговорить».