Меж двух огней

      Теперь я редко видела сны. Доктор Мори добавлял мне что-то в капельницу, обосновывая это тем, что такой юной леди, как я, необходим крепкий и здоровый сон. Поэтому последние несколько дней просто утопала в темноте, погружаясь в долгую, беспросветную дрёму. Это не было похоже на полноценную спячку. Мне казалось, что я просто закрывала глаза, а через какое-то время открывала их. Но кто я такая, чтобы спорить с врачом? За это время Дазай более не посещал меня. Моим частым гостем был Огай и маленькая светловолосая девочка по имени Элис. Доктор позволял ей бродить по палате, трогать приборы и сидеть на моей постели. Я не была против, но вопрос о том, что в Мафии делает столь прелестное дитя, не покидал моей головы. До тех пор, пока Мори не назвал её своей дочкой. Я не поверила: Элис не была на него похожа и не называла мужчину отцом. Дни текли медленно, и я проводила их в тёмной палате. Мне не хватало общения, компании одного человека и свежего воздуха. Меня угнетало отсутствие окна в моей палате. Уже очень давно не видела предвечернего неба или утренней зари. Не наслаждалась красками заката на водах залива. И просто не могла наблюдать за тем, как живёт город. Благо Огай принёс мне пару книг, но и те оказались сложными для восприятия: теория игр и стратегии. Несомненно, полезно, но не для моей одурманенной лекарствами головы. От пустого существования в стенах палаты, я вновь и вновь задумывалась о своём прошлом. Закрывала глаза, заставляла себя представлять старое пятиэтажное здание, серый пейзаж… Однажды мне даже показалось, что кто-то окликнул меня по имени. Я тогда вздрогнула и распахнула глаза, и наваждение исчезло. Я шумно вздохнула, взяв со стола книгу. «Система трансцендентального идеализма» немецкого философа Шеллинга, чей труд мне любезно дал Мори. Сложное чтиво, которое так скоро нагоняло на меня сон. Однако в этой книге философ настойчиво рассуждал о существовании Я, вокруг которого, собственно, всё и крутится. Самое главное — Я есть Я. И ничего более. Иронично читать подобное в моём положении. Являюсь ли Я и правда тем самым Я? Сомнений в том, что моё Я существует, не было. Сомнения были далеко в другом. Как и предполагалось, уснула. Труд Шеллинга мирно покоился на моей груди, пока я не вздрогнула. Книга скатилась и упала на пол. Тут же открыла глаза и поморщилась от громкого звука. Когда на протяжении долгого времени находишься в пустой палате, где нет ничего громче писка аппаратов, то падение книги оглушает. Я повернула голову, понимая, что не смогу нагнуться. Швы всё ещё стягивали мой живот, и я искренне боялась, что те разойдутся от моих действий. Однако краем глаза я заметила кого-то. Незваный гость мирно сидел на стуле недалеко от моей постели. Я точно знала, что никого в палате не было, когда начинала читать, и уж точно не слышала, чтобы кто-то входил. Я приподнялась на локтях, а затем испуганно поползла вверх, вжимаясь спиной в подушку. Мышцы на животе напряглись, причиняя дискомфорт. Я поморщилась, продолжая откровенно пялиться на незнакомца. Худой, но в то же время статный и высокий юноша. Он восседал на стуле и листал страницы труда Шеллинга, видимо, подняв его с пола. От человека веяло опасностью, от которой у меня стягивало глотку. Я дышала через раз, а шуршание бумаги, словно, наносило раны моим ушам. На юноше была белая накидка. Тонкие руки держали книгу. Тёмные волосы, обрамляющие лицо, отдавали синевой в приглушённом свете от мониторов. На его голове — белоснежная меховая шапка. На лице — умиротворённое выражение. Тёмные глаза незнакомца с поддельным интересом бегали по строчкам. Но я явно видела в них знакомую скуку, что плескалась в радужке. Его губы были немного искажены в улыбке, что словно шрам рассекала часть лица. Каждая частица в этом человеке казалась мне смутно знакомой, но в тоже время — неизвестной. Но я так и не могла объяснить, почему всё внутри меня сжалось, а острое чувство того, что мне нужно бежать, забило все мысли. Я дрожала. Я стискивала зубы. Я была не в силах отвести взгляд от него. Я не могла унять страх перед ним. — Какое большое внимание уделяется простому «Я» в этой книге, — он вновь перелистнул страницу. — Не находишь? Голос. Я знала этот голос. Мне была знакома эта насмешливо-скучающая интонация. — Умопомрачительно уморительно, — продолжал он. Холодный пот покатился по моей спине, когда я, наконец, осознала. Этот Голос не раз звучал в моей голове. И теперь я видела его хозяина, что сидел в метре от меня и глумился над трудами Шеллинга. — Ты… — ахнула я, сжимая в кулак одеяло. — Каждый раз, — он закрыл книгу, — когда смотрю на тебя, Соня, убеждаюсь в одном: мир спасёт красота. Или, быть может, погубит. Я прикрыла глаза, зажмурилась, желая, чтобы он исчез. Я хотела убедить себя в том, что это всего лишь сон. Но приглушённый смех со стороны заставил меня разочароваться — это происходит здесь и сейчас. — Кто ты?.. — хрипло спросила я, с надеждой смотря на дверь. Может, ко мне решит заглянуть доктор Мори, и всё закончится? — Я — преступление. Я — наказание, — он поднялся со стула и сделал уверенный шаг ко мне. — Преступление, от которого ты так отчаянно бежишь, и наказание, которого тебе не избежать. Его рука потянулась к моему лицу, и я попыталась отодвинуться и зажмуриться, но холодные пальцы всё равно коснулись моей щеки. Этого не может быть! — Банко! — оглушил меня кто-то. — Банко, очнись! Я распахнула глаза и ударила по чужой руке, что касалась лица. И стоило увидеть Мори Огая, который обеспокоенно нависал надо мной, я впала в ступор. Заглянув за его спину, убедилась, что в палате более никого нет. Но для большей уверенности в этом начала вертеть головой, всматриваясь в темноту. Окончательно я успокоилась, когда врач поднял с пола книгу и со вздохом положил её на тумбу. Его здесь не было. Мне привиделось. Приснилось. — Кажется, тебе приснился кошмар, — Мори подошёл к капельнице, снимая пустой пузырёк с очередным лекарством. — Видимо, это побочный эффект. Такое вполне могло быть. — Прошу прощения, — я устало упала на подушку. — Мне показалось, что здесь был посторонний. — Вот как? — Огай уже примостился на стуле. — Это невозможно, Банко. Это место охраняется лучше, чем Императорский дворец, поэтому никакая крыса здесь не проскочит. Я вздрогнула. Конечно, это было очевидно. В сердце Портовой Мафии не проникнуть так просто, будь ты хоть десять раз хитрым и гениальным. Однако, лёгкий осадок страха всё ещё не покидал моё тело. Я повернула голову в сторону доктора. Он стал выглядеть куда лучше, не таким уставшим, как раньше. Возможно, тому способствовало гладко выбритое лицо или, быть может, приподнятое настроение мужчины. Не знаю, но мне было приятно видеть его не таким помятым. Всё же, он заботился о моём здоровье. Кровать рядом со мной прогнулась, и я увидела Элис. Девочка без стеснения забралась на край и умостилась рядом. Она внимательно разглядывала меня своими большими голубыми глазами. В её взгляде не было типичного детского любопытства, там, скорее, читалось некое пренебрежение и раздражение. Она была избалована, но это не отменяло того, что в моих глазах Элис была милым ребёнком. Я слабо улыбнулась ей, на что девочка хмыкнула. Она, кинув мне на живот помятый лист бумаги, ловко соскочила на пол и подошла к Огаю. — О, Элис, ты нарисовала для Банко картинку, чтобы она быстрее поправлялась? — добродушно протянул врач, поглаживая свою псевдо-дочь по голове. — Ринтаро! — тут же взвилась она. — Не трогай волосы! Краем глаза наблюдая за милой перепалкой, развернула лист. Я нахмурилась, пытаясь правильно понять изображение. Очень много красного цвета вокруг одной фигуры. И наличие длинных чёрных волос наталкивало на мысль, что это была я. Элис красноречиво нарисовала меня, истекающей кровью. Если она видела меня такой, то это неудивительно. Видимо, тот случай оставил у неё явно невесёлый отпечаток, и она выплеснула это на бумагу. Мори стоит лучше присматривать за ней. — Спасибо, Элис, — протянула, намереваясь убрать злосчастный рисунок в тумбу. — Эй! — девочка тут же оказалась около меня. — А ну верни! Я тебе его не дарила! Я удивлённо на неё посмотрела. Что ж, на самом деле, я не горела желанием оставлять этот «шедевр» у себя. Протянула руку с листом, и Элис выхватила его. Её маленькие пальчики коснулись моей кисти, и меня прошиб знакомый ток. По всему телу разлилось тягучее ощущение, и меня передёрнуло. Подобное случалось, когда я копировала чужой дар. Я явно долго пялилась на Элис, отчего она показала мне язык и выбежала из палаты. Так… она всего лишь способность? — Это от Дазая, верно? — от ступора меня избавил Мори. Я повернулась на его голос и увидела в его руке конверт с подарком от Осаму. Я тут же сконфуженно отвела взгляд и кивнула. — Что ж, выглядит весьма… мило. Видимо, он признал тебя, Банко. Интересно. — Он говорил, что это традиция — дарить одежду, — пробормотала я, намеренно не смотря в сторону врача. — Верно, — протянул Мори. — Даря элемент гардероба, он намеревался показать, что берёт ответственность за тебя. К слову, то пальто, что он носит на плечах — мой подарок. Я тут же перевела на него взгляд. Дазай воспитанник врача Мафии? Нахмурилась, внимательно рассматривая Мори. Образ доктора почему-то треснул, и я поняла: здесь что-то не так. — Дазай ваш воспитанник? — аккуратно спросила я. — Да, он вступил в Мафию под моим началом, — кивнул мужчина. — И быстро продвинулся по рангам, как видишь. Я лишь кивнула, поджимая губы. Это было весьма очевидно. — Однако, честно признать, — слова Огая заставили меня ощутимо напрячься. — Я впервые вижу, чтобы Дазай был так кем-то заинтересован. Ты, Банко, второй человек, которого он берёт под своё крыло. Но, — краем глаза увидела, как он сцепил руки в замок и сложил их на колене, — я не виню его. Дазай, как ни посмотри, ещё мальчишка. Поэтому ты смогла вскружить его голову. Вскружить голову? Вряд ли. Осаму, несмотря на свой возраст, расчётливый, чрезмерно умный и переменчивый тип, которому нужна информация, что таится в моей черепушке. И, уверена, он не побрезгует никакими способами, чтобы добиться её. Но, конечно, не буду отрицать, что я успела к нему более-менее привыкнуть. Внешне парень был притягательным, но его извращённый ум отталкивал. Я видела, как меняется его взгляд за доли секунды, когда он выносил приговор Хьюго. В ту же секунду меня пронзил холод, когда я отпустила предателя. До последнего была уверена: он выстрелит в меня. — Не думаю, — вкрадчиво ответила я. — У Дазая есть определённые цели насчёт меня. Его интересует моя память, не более. — Я рад, что ты верно оцениваешь своё положение, — он поднялся. — Видимо, поэтому ты ему и симпатизируешь. — В каком смысле, — осмелилась я поднять взгляд на врача. — О, ты не знаешь? — Мори растянул губы в странной улыбке. — Он стал твоим донором крови. Невероятное везение, не правда ли? Я лишь округлила глаза и охнула. Вот об этом даже и не подозревала. — Что ж, — видимо, увидев моё немое поражённое новостью лицо, мужчина поспешил ретироваться. — Отдыхай и набирайся сил. Он скоро навестит тебя. Я проводила Огая взглядом. Видимо, он имел в виду Осаму.

***

      Врач не ошибся. Сквозь дрёму я ощутила чужое присутствие. Некто сидел напротив моей постели и наблюдал за мной. Честно, изначально я вновь ощутила сковывающий страх, ожидая повторения кошмара. Я еле слышно охнула, но знакомый голос успокоил меня: — С пробуждением, Банко. Раскрыв глаза, увидела Дазая. Он ожидающе смотрел на меня, и в его взгляде было нечто новое. То, что я ещё не могла правильно прочесть. Понимая, что всех своих гостей я встречаю лёжа, предприняла попытки сесть. Удивлялась своему телу: на протяжении четырех дней постельного режима, оно всё равно оставалось слабым. Руки, словно две тонкие соломы, затряслись, когда я опёрлась на них. К счастью, джентльмен жил в Осаму, поскольку юноша придержал меня за плечи, помогая сесть. Мои ноги коснулись холодного пола, и я вздрогнула. Осточертело лежать уже, если честно. Позвоночник от непривычки начал побаливать, ведь я старалась держать спину ровно. Рана на животе отзывалась потугами боли, но те были терпимы, благодаря обезболивающим. — Здравствуй, Дазай, — отозвалась я, когда уже смогла удобно усесться. — Выглядишь уже намного лучше, — улыбнулся он мне. — Мори хорошо обо мне заботится, — кивнула я, а затем неуверенно подняла на него взгляд. — Но именно ты спас мою жизнь, обеспечив кровью. — Ха? — Осаму, казалось, даже растерялся, а затем расплылся в довольной улыбке. — Значит, Господин Мори рассказал. Что ж, он назвал это «невероятным везением». Я же посчитал, — он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди, не скрывая своей мальчишеской гордости, — что это будет наилучший способ отблагодарить тебя за моё спасение. — Спасибо, — кивнула. Да, я была переполнена благодарностью, но моё сознание трезво оценивало этот поступок. Осаму спас меня, потому что я нужна. И сколько бы он не строил из себя галантного джентльмена, ему не удастся заглушить во мне инстинкты самосохранения. — Ты пришёл за мной? — Хм, — парень приложил большой палец к подбородку и задумчиво окинул меня взглядом. — Я посоветовался с Господином Мори, и тот сказал, что ты уже окрепла, но всё же стоит отталкиваться от твоих личных ощущений. Уже готова покинуть палату? Я хотела кивнуть, лишь бы покинуть эту темницу, но вовремя себя одёрнула. Дикая слабость так и не покидала моё тело, поэтому пользы от меня будет никакой. Уверена, по моей попытке подняться, Осаму это и так понял. Но при этом хотел услышать разумный ответ от меня. — Я всё ещё слаба, — слегка склонив голову, рассматривая пальцы босых ног, проговорила я. — Думаю, мне нужно больше времени. — Ну и ну, — некая разочарованность проскользнула в его интонации. — Я хотел украсть тебя лишь на один вечер. Уверен, тебе бы понравилось. Но если ты… — Если только на один вечер, то я потерплю, — тут же перебила его, понимая, что очень хочу выйти наружу. — Хах, — усмехнулся Дазай. — В таком случае, я зайду за тобой через пару часов, Соня, — он поднялся и направился к выходу, но остановился и обернулся. В полумраке его глаза становились на несколько оттенков темнее, что пугало. — Я всё ещё надеюсь, что ты не будешь пренебрегать моим подарком. Я и сказать ничего не успела, как парень скрылся за дверью. Лишь вздохнула, роняя голову на грудь. За отведённое время мне нужно было раскачаться, попытаться встать и переодеться. Возможно, я переоценила свои возможности, когда осознала, что передвигаться на трясущихся ногах весьма проблематично. Кажется, я ещё успела и сбавить в весе. Кое-как смогла добраться до дальней тумбы, в которой находилась сменная одежда. На ней же лежал конверт с чулками. Первым препятствием стало то, что мне необходимо было нагнуться, чтоб открыть дверцу и вытащить шмотки. Стоило слегка наклонить корпус и упереться руками в столешницу тумбочки, как острая боль дала мозгу красный сигнал. Я со стоном выпрямилась, понимая, что сама не справлюсь. Может, стоит позвать Мори? — Может, я помогу? — раздался детский голос позади. Я вздрогнула и аккуратно развернулась. В метре от меня стояла маленькая темноволосая девочка с большими голубыми глазами в чёрном платье. Я часто заморгала, осознавая, что её личико было мне смутно знакомым. Постойте-ка… — Элис? — выдавила я. — Если вам будет угодно, — улыбнулась девочка. Как я могла забыть? Если Элис доктора Мори — способность, то, дотронувшись до неё, я автоматически скопировала её. А сам дар, как правило, подстраивается под меня, если я начинаю его использовать. Видимо, дитя предназначено для выполнения приказов, раз она появилась в тот момент, когда мне необходима была помощь. Я нахмурилась. Звать её тем же именем не хотелось. — Постой, — пробормотала я, присаживаясь на край кровати. — Я буду звать тебя… Куро. Договорились? Почему-то вспомнилось это имя, которое когда-то хотел дать мне Дазай. — Хорошо, — радостно прищурившись в улыбке, кивнула моя новая помощница. — Что мне делать? — Помоги мне, пожалуйста, одеться, — кивнув в сторону тумбы, попросила я. Куро тут же начала действовать. Это было, честно признаю, странно. Маленькая девочка уверенно одевала меня, подстраховывала, когда я поднималась, приводила мои волосы в порядок и под конец вовсе удивила меня, заправив кровать. Её характер кардинально отличался от характера Элис. Моя помощница была добрая, покладистая и улыбчивая. Её большие глаза буквально светились от энергии и поистине детского озорства. Поэтому её невозможно было отличить от настоящего, живого ребёнка. В знак благодарности мне захотелось отблагодарить её. Но сейчас у меня не было ничего, что могло бы порадовать ребёнка. Думаю, придется попросить Осаму о небольшой услуге. Куро отвлекала меня от размышлений, когда я, готовая, сидела на стуле и разрабатывала руки, чтобы те перестали быть ватными. — А как же это? — спросила она, вынимая из конверта чулки. — Очень красивые! — Что?.. — не сразу поняла я, а затем раздражённо закатила глаза. — Нет, убери. — Ну… — раздосадовано протянула Куро, и её глаза наполнились неподдельной печалью. Я нахмурилась, вдруг ощутив вину за то, что расстроила ребёнка. Неужели я пойду на поводу у способности?.. — А хотя, — не успев осознать, вдруг выпалила я, — думаю, они будут сочетаться с моими шортами. Как считаешь? Девочка тут же подняла на меня переполненный счастьем взор. У меня аж мурашки по спине побежали. — Это будет просто замечательно! — пискнула она. Я вздохнула и приняла из маленьких ручек чулки. Надеть их решила сама, поэтому поднялась со стула и, не без труда, поставила одну ногу на него. Благо, я ещё не успела обуться. Это было не так легко, как я думала, но одна нога все же уже была облачена в чёрную ткань. Куро стояла рядом и с большим интересом наблюдала за моими действиями. Когда я начала справляться со второй ногой, подтягивая чулок по голени, дверь в палату открылась. — Ты готова? — спросил Дазай. Я скосила на него взгляд, стараясь сохранить невозмутимость. Второй раз он вламывался не вовремя. Что, мафиози нынче не учат стучаться? — О… — протянул он. И было не совсем ясно, чему он больше удивился: мне или девочке. — Неожиданно. — Что конкретно? — справившись с элементом гардероба, присела обратно, и Куро принялась помогать мне с обувью. — Маленькая копия Элис, — задумчиво протянул он. — Умно. В его голосе слышалось одобрение, и я слегка улыбнулась. — Спасибо, Куро, — поднявшись на уже окрепшие ноги, произнесла я. Девочка кивнула и исчезла. Мне нужно будет почаще касаться Элис, чтобы вызывать к себе на помощь Куро. Она мне уж очень понравилась. И сил на поддержание её образа требовалось не так много, как на того же Расёмона. Осаму уже ждал на выходе. Мне не терпелось покинуть палату, поэтому я с удовольствием пересекла её порог. Впереди нас ждал длинный и светлый коридор, в стенах которого часто мелькали двери. Когда мы дошли до его конца, то там нас ждала вооруженная охрана. Как оказалось, гангстеры сторожили створки лифта, которые тут же разъехались и пустили нас внутрь. Я ахнула, держа руку на животе, когда перед нами открылся вид на город. Вокруг нас всё было стеклянное — это явно был небоскрёб. Я видела Токийский залив, который пылал в преддверии заката. С огромным наслаждением всматривалась в небо, что уже начинало окрашиваться яркими оттенками грядущей ночи. Мне не хватало этого. Осаму молчал, прикрыв глаза. Видимо, подобное не трогало его или, скорее всего, он слишком часто видел этот пейзаж. — Так, что меня ждёт? — спросила я, когда мы приехали, и двери вновь раскрылись. Дазай вышел первым, а я следовала за шлейфом его пальто. Того самого, что подарил ему Мори. А на мне те самые чулки, что вручил мне парень. Он решил ответить лишь тогда, когда мы оказались на улице: — Время предателя истекло. Честно, я испугалась. Даже отступила на шаг, думая, что Осаму сейчас вытащит пистолет и направит его на меня. Но, завидев мою реакцию, он тихо рассмеялся и весело на меня покосился. Хоть убейте, а эти его перепады настроения — жуткие. Только после этого я слегка расслабилась, но сильнее прижала руку к животу. Словно пыталась защитить уязвимое место. — Ты не так поняла, — Дазай приблизился, кладя мне руку на спину. — Сейчас приедет машина, и я всё объясню. Автомобиль прибыл практически сразу после его слов. Всё такой же, как и раньше: чёрная иномарка с тонированными окнами. Только когда мы оказались в салоне и отъехали на приличное расстояние, я поняла, что находилась в одном из пяти чёрных небоскрёбов, которые грозно возвышались над Йокогамой. Расслабившись в конец и откинувшись на кожаную спинку, позволила себе созерцать вид за окном. Лишь тишина немного сгущала краски, ведь молчаливый гангстер за рулём не включал радио. Рука, что легла на моё колено, заставила повернуть голову в сторону Осаму. Я видела его профиль, повязку, скрывающую глаз, и тень улыбки на губах. В тот же момент задумалась над словами Огая: «Вскружила голову». Не знаю, может, всё же я смогла как-то иначе заинтересовать мафиози? И, самое главное, меня не мучило стеснение. Возможно, лишь дискомфорт, но это от редких кочек на дороге. — Как считаешь, что Мафия делает с предателями? — вдруг спросил Осаму. — Убивает, — тут же ответила я, и, словно в подтверждение верного ответа, его пальцы сильнее сомкнулись на моей ноге. — Казнят, — всё же поправил он. — Хьюго? — догадалась я. Дазай молча кивнул и убрал свою ладонь с колена. Мне показалось, что то место почему-то начало гореть, но очередная неровность на дороге напомнила мне о настоящем ранении. Приехали мы быстро. И, как я думала, именно в Порт. Дазай, вновь включив молчаливого и холодного мафиози, последовал в доки, я же пошла за ним. Мне приходилось слегка отставать от него, чтобы слишком не напрягаться, но его это вовсе не заботило. Мы пришли на заброшенную судостроительную верфь. Здесь пахло затхлой сыростью вперемешку с солёным оттенком. Кругом всё было заплесневелое, сырое, на вид ветхое и ржавое. Впереди, там, где специальные рельсы, по которым суда спускали в море, уходили в воду, уже собрались люди в чёрном. Они стояли полукругом, а в центре на коленях сидел предатель Хьюго. Его глаза были завязаны, а лицо — побитым. Я поморщилась, понимая, что не испытывала сочувствия к этому человеку. Лишь желала ему скорейшей смерти. Не сразу поняла, что что-то чёрное держало бывшего киллера. И лишь проследив за знакомыми плоскими лезвиями, увидела Акутагаву, мальчика с сильной способностью. Видимо, благодаря его дару, Хьюго не мог выскользнуть. Среди гангстеров заметила Оду. Он стоял в стороне и задумчиво курил, а костяшки его пальцев были сбиты. Мужчина кивнул мне, я ответила ему тем же. Осаму приблизился к бывшему киллеру. Он ничего не говорил, лишь долго смотрел на предателя. Я стояла поодаль сбоку, поэтому видела, как здоровый глаз мафиози потемнел и, словно, отражая закат, краснел. Тяжёлый, страшный, холодный взгляд. Наверное, Хьюго в какой-то степени повезло, что он не видел этого, но, видимо, чувствовал, поскольку сгорбился. Но молчал. Тут Дазай кивнул, и один из гангстеров схватил предателя за волосы на затылке и потащил в сторону. Хьюго начал сопротивляться, но затих, когда его ртом приложили к небольшому выступу. Я тут же отвернулась, понимая, что сейчас будет. Резкий хруст, а затем вопль человеческой боли, от которого меня передёрнуло. Ему сломали челюсть. Я знала, что иду на казнь. Знала, что увижу смерть. Но не думала, что это будет так тяжело перенести. Хотя трезво понимала, что Хьюго мог спокойно убить меня. Наверняка, он не мешкал, когда нажимал на курок. Набравшись смелости, посмотрела на киллера. Он ворочался на боку, его тело исходило судорогами боли, а от головы текла кровь. К счастью, с моего ракурса мне не было видно то, что стало с его челюстью. Акутагаве более незачем было держать его. Осаму стоял над ним и долго смотрел. Казалось, что он специально растягивал мучения обречённого. Но, в то же время, будто чего-то ждал. Раскаяния? Вряд ли. Уж точно не со сломанными зубами. Но тут он молча протянул руку, и один из гангстеров вложил в ладонь мафиози пистолет. Дазай направил дуло на Хьюго, но стрелять не спешил. Парень повернул голову в мою сторону, а я вся обледенела. Не зная, чего от него ожидать, просто стояла и смотрела. — Банко, — словно холодный звон от металла, прозвучало моё имя из его губ. — Подойди. На негнущихся ногах, но при этом сохраняя серьёзность и отрешенность на лице, двинулась к нему. Мужчины в чёрном слегка отступили назад, давая мне проход. Когда я остановилась рядом с Дазаем, то он вложил в мою вспотевшую ладонь пистолет, и холод его корпуса в какой-то степени вернул мне трезвость мышления. — Думаю, — Осаму слегка наклонился, говоря мне прямо в ухо, — у тебя куда больше причин забрать его жизнь, нежели у меня. Как считаешь, Соня? Я вздрогнула, но никто более не должен был слышать моё настоящее имя. Не знаю почему, но мне казалось, что об этом не должен знать кто-то ещё. Сглотнув, подняла немного подрагивающую руку с оружием. Пистолет был тяжёлым и неудобно лежал в ладони. Дуло смотрело точно в голову, и я готовилась нажать на курок. Однако Дазай положил свою ладонь поверх моей и надавил, направляя пистолет чуть ниже и в сторону — в грудь предателя. — Три выстрела, — пояснил он. Мне показалось, что я кивнула, но на самом деле, даже и не дёрнулась. Продолжала смотреть на растекающуюся лужу крови, что уже успела окрасить носки нашей обуви в алый. Слушала хрипы и всхлипы своего несостоявшегося убийцы. Глубоко вздохнула. Трижды мой палец нажал на спусковой крючок. Трижды прогремело эхо выстрела. Три гильзы упали на землю. Три раза дрогнула моя рука от отдачи. Три дыры в груди Хьюго. Терпкий запах пороха, и тонкая струя серого дыма от дула пистолета. Выдохнула и отпустила уже уставшую руку. Предатель более не шевелился, а кровь продолжала вытекать из его тела. Я нахмурилась, кое-что осознавая. Да, теперь это стало очевидным — мне и ранее приходилось убивать людей. Я протянула пистолет Дазаю, но тот не спешил его забирать. Он смотрел скучающим взглядом на тело. — Оставь себе, — отмахнулся мафиози, когда увидел мою протянутую руку. — Помнится, ты говорила, что ощущаешь себя голой, — усмехнулся он. — Образно, — уточнила я, засовывая приобретённый пистолет за пояс шорт. — Тем не менее, — протянул он, отводя меня от места казни. — Как ощущения? — Дежавю, — бросила я. — Ну и ну, — его настроение явно улучшилось после подобного. — Не удивлён. К слову, — Осаму встал передо мной и его взгляд довольно прошёлся по мне, — не думал, что капли крови могут так украшать женщину. Я нахмурилась, а его пальцы прошлись по моей щеке, что-то смазывая. Видимо, пару капель угодили на моё лицо. — Я думала, — меня пробило на усмешку, — что в твоём случае — чулки украшают женщину. — Кровь и чулки — гремучая смесь, Соня, — довольно протянул Дазай.